Списанные со счета. Сто шестьдесят миллиардов долларов за голову Муамара Каддафи

Рассказывая о своей беседе с ливийским лидером Каддафи, президент ФИДЕ, россиянин Кирсан Илюмжинов не упустил и одну любопытную деталь. Когда речь зашла о замороженных на Западе ливийских счетах, полковник назвал потрясающую воображение сумму: 160 миллиардов долларов! Они должны быть возвращены, настаивает Каддафи. Нет, не ему лично, а гражданам Ливии… Богатства Джамахирии контролируют европейские и американские финансовые институты. Тут-то и начинается настоящий детектив.

Часть денег, находившихся под управлением Goldman Sachs, уже безвозвратно потеряна. Остальные миллиарды возвращать никто не собирается — ни самому Каддафи, ни гражданам Ливии.

Некоторые эксперты уже склоняются к мысли, что именно из-за растраченных ливийских авуаров Запад и пошел войной на Каддафи.

Порог в рай

Скандал вокруг обслуживания корпорацией Goldman Sachs ливийского суверенного фонда наводит на мысль о том, что иногда деньги, говоря словами Жоржа Милославского из фильма Гайдая, лучше хранить в сберегательной кассе. То есть просто ничего с ними не делать. Шутка ли — отдать 1,3 миллиарда долларов в управление инвестбанку, надеясь преумножить активы, а в итоге получить назад всего 2 процента от выданной суммы!

Начало этого финансово-политического детектива восходит к 2007 году. За три года до этого были отменены экономические санкции против режима Каддафи, после чего ливийцы учредили суверенный инвестиционный фонд Libyan Investments Authority (LIA), в котором копились национальные нефтедоллары. Они, разумеется, должны были быть куда-то вложены, чтобы приносить доход и не обесцениваться из-за инфляции.

Руководители LIA Хатем аль-Гериани и Мустафа Зарти провели переговоры с 25 различными финансовыми институтами за рубежом, прежде чем решили доверить пакеты инвестиций — в пределах от 110 до 293 миллионов долларов — таким почтенным заведениям, как французский Societe Generale, британский HSBC, американские JPMorgan, Carlyle, Lehman Brothers и Och-Ziff Capital Managament Group.

Но больше всего сумел урвать ливийских авуаров Goldman Sachs. В чем-то благодаря солидной репутации этого финансового учреждения. А более всего за счет напористости и личного обаяния своего «вундеркинда» из лондонского отделения банка, господина Дрисса Бен-Брахима. Он отвечал за инвестиции на развивающихся рынках и сумел сделать свой отдел одним из самых прибыльных во всей структуре Goldman Sachs. Дрисс известен фантастическими бонусами в десятки миллионов долларов и тем, что за 10 лет умудрился пройти путь от рядового клерка до полноправного партнера. В банковской сфере это примерно то же самое, что в армии взлететь от лейтенанта до маршала, или, как писала The Wall Street Journal, все равно что «при жизни перешагнуть порог в рай».

Бен-Брахим, матерью которого была англичанка, а отцом марокканец, в числе других языков в совершенстве владел арабским — еще один плюс, по мнению экспертов, в отношениях с ливийцами. «Мы трепетали перед Дриссом, — вспоминает бывший управленец из LIA. — Он был звездой, в то время когда сами мы делали копейки на наших инвестициях. Само его присутствие было для нас большой честью».

Доверчивое управление

В общем, после переговоров в Лондоне очарованные обаянием финансового гения ливийцы передали в распоряжение Goldman Sachs 350 миллионов долларов, потом еще столько же и довели объемы инвестиций между январем и июнем 2008 года до 1,3 миллиарда. Американский банк разместил инвестиционные пакеты в производные инструменты с привязкой к акциям ряда коммерческих банков (Сiti, UniCredit, Santander), немецкой страховой компании Allianz, французской и итальянской энергетических компаний. Были также сделаны вложения в деривативы на корзину валют.

Но очень скоро вместо обещанной манны небесной посыпались сплошные неприятности, главная из которых — мировой финансовый кризис, заставивший ливийские инвестиционные портфели похудеть. Именитый банк, девиз которого «Интересы наших клиентов превыше всего», то ли по легкомысленности, то ли с умыслом пустил миллиарды суверенного фонда LIA по ветру. На февраль 2010 года ценность первоначальных инвестиций не превышала 25,1 миллиона долларов, неслыханное усыхание на 98 процентов! Это нечто невообразимое для инвестиционного банка, основой деятельностью которого является делание денег, а не их утрата. Однако кризис показал, что возможно и такое.

Между тем, как оказывается, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы в общих чертах понять превращение миллиарда в ничто. Вспомним хотя бы дубайский кризис недвижимости: инвесторы обожглись на строительном буме аж на 60 миллиардов долларов. Активы резко подешевели, и все остались без штанов.

«Давайте попробуем смоделировать историю потерь по инвестиционному портфелю, сформированному банком для ливийского фонда, — рассуждает эксперт РБК-ТВ, финансовый аналитик Степан Демура. — Позиции по валюте, скорее всего, подразумевали, что трейдеры купили опционы на индекс доллара DXY. Но вот незадача: если вы не угадали направление движения рынка, то ваши опционы будут в итоге стоить ноль. То есть все, что вы вложили, — потеряли. В России, к слову, в кризис тоже можно было запросто уйти в глубокий минус, например, купив акции энергетических компаний. В 2008—2009 годах они упали в 20 раз и стоили всего 5 процентов от своих максимальных значений».

Далеко не факт, что после войны все 160 миллиардов долларов вернутся на родину

Другой бич инвестбанков, ставший одной из причин кризиса и убытков не только ливийцев, — это кредитное плечо, или леверидж. Проще говоря, заемные средства, которыми может оперировать финансовый институт ради увеличения прибыли своих клиентов. В случае неверного прогноза это оборачивается кратными убытками.

«Наверняка Goldman Sachs работал с плечом, а если вы имеете кредит 1 к 10, то соответственно и ваши потери в 10 раз больше. В момент кризиса у банков рабочее плечо составляло, по разным оценкам, от 30 до 40. До 2004 года, когда американский финансовый регулятор (SEC) разрешил пяти крупнейшим игрокам этого рынка увеличить его размер, эта цифра равнялась 1 к 12. В среднем же сейчас по индустрии плечо находится в районе 20», — продолжает эксперт. Отсюда и феноменальное «обезвоживание» ливийского портфеля.

Естественно, арабы пришли в бешенство. В штаб-квартиру LIA в Триполи поспешно прибыла делегация Goldman Sachs во главе с шефом управления Северной Африки Юсефом Каббаджем. Страсти за закрытыми дверями бушевали нешуточные. Зарти, по воспоминаниям очевидцев, вел себя как рассвирепевший бык, изливая потоки брани и угроз на американцев. Зная о его личных связях с самим Каддафи, напуганные банкиры запросили у руководства Goldman Sachs телохранителей.

К переговорам о вариантах компенсации неслыханных потерь подключилось высшее руководство Goldman Sachs: его первое лицо, исполнительный директор Ллойд Бланкфейн, а также финансовый директор Дэвид Виниар и глава европейского отделения Майкл Шервуд. Они утверждали, что не хотели бы потерять такого важного партнера, как правительство Ливии. И это вполне могло быть правдой — ведь, несмотря на все кризисные убытки, в целом активы LIA (а это далеко не единственный ливийский фонд) в прошлом году составляли 53 миллиарда долларов: было чем еще поживиться. Один из вариантов заключался в том, что за согласие ливийцев вложить в Goldman Sachs еще 3,7 миллиарда они получили бы на 5 миллиардов долларов акции банка с выплатой от 4 до 9 процентов годовых в течение 40 лет.

Однако ни этот, ни два других варианта так и не материализовались. В банке утверждают, что виной тому позиция ливийцев, которые-де хотели много и сразу. А потом переговоры прервались, поскольку в Ливии как-то вдруг началась гражданская война, и правительство США наложило запрет на какие-либо отношения с режимом Каддафи. Около 37 миллиардов долларов ливийских средств в американских банках было заморожено.

Отпущение долгов

Вот тут-то и начинается самое интересное. Если верить Муамару Каддафи и Кирсану Илюмжинову, общая сумма зависших на Западе средств Джамахирии достигает 160 миллиардов долларов. Все они находятся под управлением инвестиционных банков — американских, швейцарских, британских, французских и т. д. Они очень неплохо зарабатывали на управлении этими активами. Ну а то, что потеряли гигантские суммы во время кризиса, — так с кем не бывает? Инвестбанкиры явно хотели бы и дальше иметь доступ к такому финансовому пирогу.

За партией в шахматы Муамар Каддафи заверил президента ФИДЕ Кирсана Илюмжинова в том, что 160 миллиардов долларов на замороженных счетах принадлежат не ему, а народу

Неудивительно, что ряд экспертов в истории с Goldman Sachs и другими банками, профукавшими во время кризиса часть ливийских вложений, усматривают признаки заговора. Почему бы не предположить, что банкиры шепнули кое-что кому надо в Вашингтоне и в результате США, а вместе с ними и ряд других членов НАТО пошли войной на Каддафи? Теперь-то уж точно никто не предъявит счет финансовым управляющим.

Вряд ли, конечно, все было настолько прямолинейно.

Во-первых, при всей своей силе и влиянии тот же Goldman Sachs или французский Societe Generale, тоже потерявший сотни миллионов долларов, принадлежавших режиму Каддафи, не в состоянии прямо диктовать линию поведения официальному Вашингтону и Парижу.

Во-вторых, война формально не списывает долгов — вести разговор о ливийских накоплениях западным банкирам все равно придется с новыми властями страны, которым эти деньги ой как будут нужны.

В-третьих, как сказал в интервью «Итогам» Андерс Ослунд, сотрудник Института мировой экономики в Вашингтоне, «США вынуждены были согласиться на действия в Ливии прежде всего под давлением той группы своих союзников по НАТО вроде Дании, Норвегии или Голландии, которые традиционно проявляют повышенное внимание к вопросам прав человека и их защиты».

Однако и финансовый аспект не стоит сбрасывать со счетов. Громадные суммы денег, принадлежащих Ливии, зависли на счетах инвестбанков, которые стригут с них купоны. И пока нет никаких разговоров о том, что эти авуары нужно немедленно передать ливийской оппозиции, которая еще не признана всем международным сообществом.

Примечательно и то, что власти США, предъявляя претензии к Goldman Sachs, имеют в виду вовсе не тот плачевный результат, к которому привело его управление ливийскими активами. Банк обвинили в попытке подкупа ливийских официальных лиц в процессе урегулирования финансового спора с Триполи. Goldman Sachs в 2008 году, в частности, предлагал LIA немедленно выплатить 50 миллионов долларов с последующим их переводом сторонней организации — консультационной фирме, возглавляемой зятем руководителя ливийской государственной нефтяной компании. Именно это предложение и привлекло внимание SEC, усмотревшей здесь признаки подкупа. В 2010 году обвинительные приговоры по таким делам были вынесены в отношении 74 американских компаний.

В качестве своего главного финансового консультанта ливийские власти выбрали американский Goldman Sachs. Сын Каддафи Сейф Аль-Ислам (слева) и соруководитель фонда Lia Мустафа Зарти

Впрочем, аналитики не сомневаются: Goldman Sachs выкрутится и на этот раз, поскольку выходил и не из таких передряг. Например, летом прошлого года банк заплатил за обвинения в «злоупотреблении доверием клиентов» штраф в 550 миллионов долларов: 300 миллионов — в госказну и 250 миллионов — обиженным инвесторам. При его активах в 911 миллиардов долларов и прошлогоднего дохода в 39,2 миллиарда это сущие пустяки, да и с клиентов он в будущем все взыщет с лихвой. Как считает аналитик Брэд Хинц из Sanford C.Bernstein & Co., самым вероятным исходом претензий к банку по поводу ливийских дел также будет внесудебное урегулирование с выплатой штрафа.

Глава Goldman Sachs Ллойд Бланкфейн

Так что, кто бы ни пришел к власти в Ливии, им, скорее всего, придется забыть о «миллиардах Каддафи». Опасения Триполи насчет 160 миллиардов долларов, похоже, небеспочвенны. Ведь значительная часть денег лежит не на корсчетах и депозитах, а вложена в ликвидные активы, в том числе и высокорискованные. Как показала практика, их цена порой очень быстро стремится к нулю — в отличие от комиссионных и бонусов управляющих.

Авторы: Николай Зимин, Константин Полтев, Вашингтон — Москва, ИТОГИ