«Секс–диверсантка» не изменяла Родине – установил военный трибунал

Некоторые считают нецелесообразной армейскую эмансипацию. Эта представительница слабого пола с такой позицией мужчин категорически не согласна

Принято говорить, что у войны не женское лицо. Автор публикации, военный судья в отставке Вячеслав Звягинцев, спорит с этим «слоганом», приводя в качестве доказательств цифры и факты, свидетельствующие о массовом участии слабого пола в Великой Отечественной войне в различных качествах. Юрист утверждает, что пребывание женщины фронте неизбежно сопровождается негативными тенденциями. В частности, Звягинцев исследует судебные и досудебные разбирательства, в которых фигурировали женщины в 1941-1945 годах.

Решения военно-полевых судов по делам женщин-фронтовичек бывали достаточно жесткими. Провинившихся иногда направляли в штрафные батальоны, где они отбывали наказание вместе с мужчинами, осужденными за различные преступления. Так продолжалось до августа 1943 года, когда появилась секретная директива Наркома юстиции СССР № 0837. В ней говорилось, что исполнительная практика военных судов в отношении женщин признается ошибочной. После этого военные в юбках, осужденные за преступления, отбывали наказание в тылу. В целом же, на военной службе и самих женщин сопровождало немало проблем, и окружающих их мужчин…

Воевали рядом с мужчинами, сидели — врозь

Изучая архивные приговоры военных лет, автору этих строк приходилось неоднократно убеждаться в том, что факты осуждения женщин-военнослужащих трибуналами не являются исключительными. Много споров идет о том, отбывали ли женщины наказание в штрафных подразделениях? При этом оппоненты, как правило, впадают в крайности: одни приводят примеры мифических женских батальонов, громивших врага, другие отрицают сам факт направления слабого пола в ряды штрафников, которые состояли сплошь из сильной половины.

Отдельные случаи, конечно, были, но об этом мало кто знает. В открытой печати мне кажется достаточно достоверным только один случай, когда по приговору военного трибунала 164-й стрелковой дивизии 18 армии военнослужащая этого соединения Кондратьева отбывала наказание в штрафной роте. После того, как она отличилась в одном из боев, с нее была снята судимость. Кроме того, Кондратьева за проявленное мужество и героизм представлена к государственной награде.

Воинские части, командный и рядовой состав которых состоял исключительно из женщин, в составе армии и флота, конечно, были. Одна из самых известных — 46-й гвардейский Таманский орденов Красного Знамени и Суворова III степени авиаполк, оснащенный легкими ночными бомбардировщиками По-2. Но женских дисциплинарных подразделений в армии не создавали.

Интересно отметить, что в нынешней Российской армии по закону женщины не отбывают наказание на гауптвахте.

У войны не женское лицо?

Принято говорить, что у войны не женское лицо. Я бы с этим поспорил, во всяком случае, что касается Великой Отечественной войны. За четыре года в армию и на флот были призваны на должности военнослужащих около полумиллиона женщин (по некоторым данным — 800 тысяч). И еще столько же участвовали в войне в качестве санитарок и прачек, поварих и официанток.

А почему мы должны сбросить со счетов женщин, участвующих в партизанском движении и подпольной работе на захваченных противником территориях? Ведь за борьбу с врагом за линией фронта 24 девушки и женщины стали Героями Советского Союза. Их превзошли только женщины-авиаторы — 29 Героев. Всего же 87 женщин, представлявших практически все рода войск, отмечены Золотой Звездой. И более половины — посмертно.

К сожалению, общее число погибших на фронте женщин, а также небоевых потерь, куда входили и осужденные, неизвестно.

Женщины на фронте гибли не только в бою

Из песни слова не выбросишь. Работая в архивах, я сталкивался со многими делами женщин-фронтовичек, которые завершались суровыми приговорами вплоть до высшей меры — расстрела.

В некоторых из них между строк прочитывалось, что подсудимые после соответствующей «обработки» сотрудниками «Смерша» признавались в суде в преступлениях, которые не совершали, давали подробные, явно продиктованные показания. И трибунал без достаточных на то оснований выносил обвинительный приговор.

Вместе с тем, известны случаи, когда члены трибунала, несмотря на тяжесть обвинительного заключения и давление военных прокуроров и контрразведчиков, сумели избежать судебной ошибки. Об одном таком деле, которое я нашел в неопубликованных воспоминаниях бывшего председателя военного трибунала Шадрина, хочу рассказать.

Материалы на военфельшера, обвинявшейся в измене Родине, были сфабрикованы

Осенью 1942 года в военный трибунал 2-й резервной армии поступило дело по обвинению женщины-военфельдшера в измене Родине. Она обвинялась в том, что, попав под Харьковом в окружение, сдалась в плен и в октябре 1941 года была завербована немецкой разведкой для выполнения шпионско-диверсионного задания.

Способ диверсии весьма оригинальный — «вывод из строя командных кадров путем заражения венерической болезнью». Собственное признание военной фельдшерицы подкреплялось свидетельствами потерпевших: все указывали на нее как на единственный источник заражения. В течение двух часов «секс-диверсантка» подробно рассказывала об обстоятельствах ее пленения и вербовки, заражения и переброски через линию фронта. А в последнем слове просила ее строго не наказывать и направить в свою часть для прохождения дальнейшей службы.

Но трибунал вынес высшую меру наказания. После оглашения приговора женщина разрыдалась и стала убеждать председателя суда Шадрина, что не виновна, ее убедили дать показания о диверсионной деятельности, пообещав, что трибунал будет милосерден.

Шадрин был опытным судьей и честным человеком. Он начал задавать подсудимой уточняющие вопросы. И осужденная к расстрелу неожиданно привела ему факт, разваливавший обвинение: она только в декабре 1941 года была призвана в армию, и поэтому никак не могла в октябре попасть в окружение и быть завербованной немецкой разведкой для выполнения шпионско-диверсионного задания.

По указанию председателя трибунала срочно запросили шифровкой Ашхабадский горвоенкомат и получили подтверждение этим ее словам. Затем представили дело в Военную коллегию Верховного Суда, которая также проверила дату призыва осужденной и отменила приговор.

В адрес оперативного работника особого отдела НКВД армии Сидельникова было вынесено частное определение о привлечении его к уголовной ответственности за фальсификацию материалов.

Фронтовики подшучивали над «наградами за боевые услуги», но иногда было не до шуток

Пребывание женщины на военной службе, особенно в военное время, неизбежно сопровождается негативными тенденциями. На фронте это обернулось тем, что немало мужчин, как крупных военачальников, так и рядовых бойцов, пострадали из-за женщин в служебном порядке.

Мало кто знает, что маршалу Георгию Жукову пришлось после войны оправдываться перед Политбюро ВКП (б) по следующему поводу. Он писал в объяснительной: »…Обвинение меня в распущенности является ложной клеветой… Я подтверждаю один факт — это мое близкое отношение к З-вой, которая всю войну честно и добросовестно несла свою службу в команде охраны и поезде Главкома. З-ва получала медали и ордена на равных основаниях со всей командой охраны, получала не от меня, а от командования того фронта, который мною обслуживался по указанию Ставки. Вполне сознаю, что я также виноват и в том, что с нею был связан, и в том, что она длительное время жила со мною».

О каких наградах говорит маршал? Известно, что некоторые командиры имели на фронте ППЖ — походно-полевых жен — и награждали их, как шутили фронтовики, не за боевые заслуги, а за боевые услуги. Но иногда в таких случаях было не до шуток.

Награжденная медалью Кондрус не убивала трех немцев, а проживала с начальником штаба корпуса…

Обратимся к докладу главного инспектора кавалерии О. Городовикова тому же маршалу Жукову о результатах расследования, проведенного в 4-м гвардейском кавалерийском корпусе в январе 1943 года: «Расследованием установлено, что военфельдшер Бражник О.С. и машинистка Кондрус получили правительственные награды — первая «Орден Ленина« и вторая «Медаль за боевые заслуги«, не имея оснований к этому:

а) …Кондрус награждена медалью «За боевые заслуги« якобы за то, что убила трех немцев в момент нападения на штаб корпуса, в то время как по заявлению очевидцев этого не было. Машинистка Кондрус проживает с начальником штаба корпуса генерал-майором Дуткиным;

б) …Бражник награждена орденом Ленина за вынос 131 человека раненых с оружием… В госпитале не работает (зарплату получает в госпитале), а живет в одной комнате с генерал-лейтенантом Кириченко и занимается его обслуживанием.

Фактом награждения военфельдшера Бражник орденом Ленина в корпусе все возмущены, так как всем известно, что она будучи в корпусе, участия в боях не принимала и раненых с поля боя не выносила».

Ревнуешь и бьешь боевую подругу— значит любишь, а если любишь — женись

Внятных правовых регуляторов отношений между военнослужащими разных полов не существовало. Конечно, жизнь брала свое не только в тылу, но и на фронте. Подобного рода факты в воинских коллективах часто квалифицировались как бытовое разложение и заканчивались наложением на виновных дисциплинарных и партийных взысканий либо осуждением офицерским судом чести. Но в архивах военно-судебного ведомства остался след и более сложных коллизий между мужчинами и женщинами, которые разворачивались в военное время. Вплоть до судебного преследования.

Например, в докладе председателя военного трибунала Северного фронта приведен следующий пример. Командир 3 взвода прожекторного батальона гвардии старший лейтенант Баранов Е.Г., сожительствовавший с красноармейцем в юбке Ш., и, видимо, закативший ей сцену ревности, сопровождавшуюся избиением, обвинялся органами следствия по ст. ст. 74 ч.2, 193-17 п. «д» и 193-2 п. «г» УК РСФСР. Военный трибунал 82 дивизии дело прекратил в подготовительном заседании только потому, что Баранов к этому времени вступил с Ш. в законный брак.

Вместо выпившего комдива боем руководила «полевая жена»

Несколько слов об одном любопытном приговоре, обнаруженном автором в архиве Военной коллегии. Он был вынесен в отношении командира стрелковой дивизии полковника И., приговоренного военным трибуналом Калининского фронта по ст. 193-17 УК РСФСР к 8 годам лишения свободы. Но с применением отсрочки.

В приговоре сказано, что, получив 25 ноября 1942 года боевой приказ об овладении Н-ским населенным пунктом, И. в силу сильного опьянения не смог дать сигнал к наступлению. И уж тем более руководить операцией. Однако, как сказано в приговоре, комдив поручил дать сигнал к атаке военфельдшеру Ф. Она же в дальнейшем, пока полковник спал безмятежным сном, находилась все время на связи с командирами частей и принимала от них донесения…

«За» и «против» армейской эмансипации

Со времени Победы, в которую неоценимый вклад внесли женщины, как в тылу, так и на фронте, прошло почти 65 лет. А по вопросу о совместимости женщин и военной службы до сих пор ломаются копья. И не только в Российской Федерации, но и во всех странах, где армия и флот активно комплектуются женщинами.

На первом месте по-прежнему остается проблема правового регулирования военно-служебных отношений с участием военнослужащих женщин, поскольку служба женщин регулируется не только военным законодательством, но и другими отраслями права.

В связи с этим, я, будучи юристом, с удивлением прочел о том, что командующий американскими частями на севере Ирака генерал-майор Энтони Куколо добивается того, чтобы беременность была включена в список причин, по которым военнослужащего могут отдать под суд военного трибунала.

Ряд ученых и политиков у нас и за рубежом считают нецелесообразной армейскую эмансипацию. Тем не менее, женщины осваивают боевые специальности, и воюют сегодня в различных горячих точках. И там, где закон страны не препятствует службе женщин в армии, в том числе с оружием, тормозом могут служить только традиционные взгляды на роль и место женщины в обществе. Но и они на наших глазах быстро меняются.

Автор: Вячеслав ЗВЯГИНЦЕВ, полковник юстиции запаса, ПРАВО.ру