Белорусские «тунеядцы» — о том, зачем выходят на площади
Участники февральского «Марша рассерженных белорусов» заявили о том, что дают правительству республики месяц на отмену налога на тунеядство. Протестующие настроены решительно, но и правительство, похоже, не собирается отменять постановление. «Рассерженные белорусы» рассказали, зачем вышли на площадь и чего хотят добиться.
«Даже если Лукашенко отменит этот закон, люди уже не остановятся»
Иван: (несколько лет не может устроиться по специальности, зарабатывает проектами)
«Живу случайными заработками, потому что постоянную работу найти сейчас невозможно. Мне пришло это письмо. Я не платил — я не понимаю, за что я должен. Я покупаю хлеб с НДС, покупаю сигареты с акцизом, плачу за свет, за воду, за землю, за снимок, за укол, за вырванный зуб — я за все плачу.
Я был на марше, хотя раньше не ходил никогда.
У нас по Конституции есть право на труд, который человек может выбирать себе сам. Судя по бумагам, максимальное наказание за неуплату — две недели ареста, но это какой-то рабовладельческий строй: не хочешь работать — сиди в тюрьме. Надо бороться. У нас лесов много — уйдем в партизаны.
Как вообще с безработного можно требовать деньги? Правительство говорит, что у нас 1% безработных. А почему тогда людей на бирже труда с ОМОНом разгоняют? Потому что даже дворником устроиться невозможно. Среди моих знакомых и родственников почти все оказались тунеядцами. Но никто этот налог не заплатил.
Где обычному смертному взять эти 360 рублей? Хорошо, у кого мама пенсионерка — еще можно как-то заплатить. А так что, идти воровать?
Даже если ты пришел этот налог платить, тебе в соседнем кабинете руки заламывают и спрашивают: „А где ты их взял?“.
Люди поедут в Минск, если они транспорт не перекроют. В Гомеле или Могилеве перекрывали общественный транспорт, чтобы люди не могли на митинг попасть.
Лукашенко говорит, что жить надо по Конституции. Только он почему-то живет по понятиям».
Тамара: (находится в декретном отпуске, но ей тоже пришло извещение)
«У меня маленький ребенок, а тут мне приходит письмо, что в 15-16-х годах я никакие налоги не платила. Дали бы работу, дали бы условия. С маленьким ребенком никто брать не хочет.
Я вчера забирала ребенка из садика, разговорились с воспитательницами: они все на марш пойдут, они за идею, потому что безобразие в стране творится.
Я не знаю, что вообще у нашего президента в голове. Он народ вообще не слушает. Может, он вообще решил нашу нацию вытравить. Надо что-то делать — люди уже на пределе.
Мой старший сын в армии. Он говорит, что даже его ребятам эти письма поприсылали. У подруги сын в мае вернулся из армии. Пару месяцев искал работу. Так ему тоже письмо пришло. Трудовых дней не хватило. Разве это справедливо? Это абсурд.
Казна опустела и придумали кучу разных штрафов.
Что Лукашенко, не видит, что творится? Не слышит? В подземелье живет? Он все знает. Но он уже не послушает людей. Поэтому сейчас все зависит только от нас».
Андрей: (с 2016 года работает в России, и за этот год ему придется заплатить налог)
«В 2015 году я еще работал официально. Поэтому письмо придет только в этом году. Но я буду поддерживать общую кампанию. Про марш в Минске я не знал, на следующий пойду — все дела брошу и пойду. Если народ восстанет, то все получится. В Беларуси такие же люди, как на Украине. До поры до времени терпят, а потом встают и начинают разбираться. Что мне сделают, посадят? Так на всех же места не хватит.
Что сказал Лукашенко после марша в Минске? А ничего он не сказал: „Мне насрать, я еду в Сочи“. Даже если Лукашенко отменит этот закон, люди уже не остановятся, пока не уберут этого дурачка с поста.
У нас прошлый митинг даже не объявляли, и то больше 300 человек собралось. На этом уже в 10 раз больше. Представляю, что будет дальше твориться. А чего бояться? Нельзя бояться. А вдруг это война, а я не в первых рядах?»
Александр: (бизнесмен, не считается тунеядцем, но поддерживает протест)
«У нас население лезет во власть, когда уже не может жить. И так сложилось, что сейчас у нас все политики.
Трудно сказать, как такой налог вообще можно было придумать. Риторика нашего правительства просто превратилась во вседозволенность. Политическая и экономическая система в полной агонии и ничем хорошим это закончиться не может. Никто не хочет идти назад. Если у власти не хватит мозгов и они не отменят указ, то ситуация будет накаляться. Люди загнаны в угол, и им нечего терять. Народ активен, он почувствовал дух протеста. Но как президент отменит свой указ? У него же амбиции. У него амбиции, а в стране жопа.
Я долларовый миллионер, но я беру кредиты, чтобы содержать свой бизнес. И я понимаю, что завтра и я могу стать „тунеядцем“. Я вынужден содержать кучу государственных дармоедов, которые просто не дают мне работать.
Пока я не тунеядец. Но мои сотрудники, с которыми я начинал, с которыми выстраивал дело, которые стали моими друзьями и которых я вынужден был уволить, потому что нечем платить зарплату, они — на площади. Поэтому этот протест важен и для меня.
Абсолютно неважно, под каким флагом выходить на улицу — экономика от этого не заработает.
Я не знаю, как сложится наша судьба. Скорее всего, будет очень непросто. Но идут перемены. Хоть и, к сожалению, с опозданием в 25 лет, но они уже рядом. И мы их, безусловно, ждали».
Декрет № 3 «О предупреждении социального иждивенчества» или «налог на тунеядство» был принят 2 апреля 2015 года, но акции протеста начались только после того, как «тунеядцы» получили первые извещения из налоговой. Согласно декрету, если гражданин страны проработал официально меньше 183 дней в году, он должен заплатить налог — 360 белорусских рублей (в пересчете на российскую валюту более 11 000).
Налог на тунеядство стал главной темой, которую обсуждают в стране. Белорусы понимают, что закон подписывал Александр Лукашенко, и его же винят в сложившейся ситуации.
20 февраля стал последним днем уплаты этого налога. Извещения были отправлены 470 тысячам «тунеядцев», заплатили только 11% адресатов.
Официальная безработица в Беларуси — 1%. Из 9,5 млн человек населения трудоспособных граждан 4,5 миллиона. То есть социальными иждивенцами государство сочло каждого десятого белоруса.
17 февраля в Минске прошел несогласованный «Марш рассерженных белорусов». Около 5 тысяч человек вышли на улицы под лозунгом «Нет декрету номер три — Лукашенко, уходи». Марш стал крупнейшей акцией протеста с 2010 года, когда несколько десятков тысяч белорусов выступили против результатов президентских выборов.
После марша в Минске в других городах Беларуси прошли митинги, где количество варьировалось от сотен до тысяч участников. Во многих городах протестные марши прошли без организаторов.
Во многих городах у протестных маршей нет организаторов: например, в Витебске, где 26 февраля на улицы вышли три тысячи человек
Администрация этого города в последний момент решила «задавить» митинг празднованием масленицы — гуляния назначили на площади Свободы, где собрались протестующие. Катание на лошадях и поедание блинов действительно могло бы создать иллюзию, что это не протест, а народные гуляния, но никто не ожидал, что на площадь выйдет столько недовольных.
25 марта в Белоруссии отмечают День Воли — национальный праздник, посвященный основанию БНР. В этот день истекает срок, который протестующие отвели правительству на отмену декрета. В День Воли белорусы намерены выйти на акции протеста во всех областных центрах республики.
Протестные митинги в Белоруссии: Лукашенко не в силах устраивать побоища на площадях
Граждане Белоруссии митингуют по всей стране, протестуя против налогов на тех, кто официально не трудоустроен. Следующие массовые акции намечены в Минске на 15 и 25 марта. Белорусы возмущены налогом на тунеядство, и этот протест для режима Лукашенко опаснее, чем политические акции 2010 года.
В Белоруссии уже несколько недель продолжаются народные выступления. Пока дело обходится без палаточных лагерей на площадях, без горящих покрышек и боев с милицией, но говорить о социальном потрясении уже можно. Впервые с 2010 года на улицы белорусских городов выходят тысячи недовольных граждан. Акция в Минске собрала около двух тысяч человек, в Гомеле и Витебске число манифестантов превысило полторы тысячи человек. Во время протестов из-за фальсификаций на президентских выборах в 2010 году в Минске в митингах и шествиях участвовали десятки тысяч. Но это был сугубо политический протест традиционных сторонников белорусской оппозиции. Теперь же с антипрезидентскими лозунгами выступили люди, раньше не участвовавшие в политической борьбе.
Причины выступлений — социально-экономические, но сами выступления проходят с политическими лозунгами, что делает новое протестное движение потенциально куда более опасным для режима Лукашенко.
Поводом для социального взрыва стал подписанный Лукашенко так называемый «Декрет о тунеядцах». Согласно декрету тот, кто не пополняет бюджет хотя бы 183 календарных дня, то есть не платит налоги, в следующем году обязан уплатить налог в размере 20 базовых величин — более 200 долларов США. За неуплату или неполную уплату «налога на тунеядство» предусмотрены дополнительные штрафы или административный арест.
Этот декрет затрагивает интересы журналистов-фрилансеров, программистов, кормящихся «на вольных хлебах», репетиторов, домашних нянь, и другие категории населения, традиционно сидящие в «серой зоне». В Белоруссии высокий уровень безработицы, при этом республика граничит со сравнительно более экономически благополучными Россией и Евросоюзом. И белорусы, которые активно едут на заработки и на восток, и на запад, также подпадают под действие декрета.
По словам собеседника Открытой России, политолога Андрея Суздальцева, в 1993-2006 годах работавшего в Белоруссии, президент республики считает, что люди стерпят и это: «Лукашенко уверен в безнаказанности своих действий в отношении народа Белоруссии, уверен в том, что общество будет молчать, каких бы непопулярных мер он не применял». Суздальцев напоминает, что ранее Лукашенко увеличил пенсионный возраст в Белоруссии, а белорусские СМИ демонстрировали «народное ликование» по этому поводу.
По мнению Суздальцева причиной принятия «декрета о тунеядцах» стало «действительно очень тяжелое финансовое положение республики, она живет на российских кредитах», поэтому власти «пытаются обложить население дополнительным оброком».
«Уже приняв скандальный декрет, минские власти задним умом поняли, что этот закон ужасен, — рассуждает Суздальцев, — и попытались как-то сгладить ситуацию: чтобы те, кто ухаживает за больными родственниками или находится в тяжелом финансовом положении решали вопрос с выплатами через специальные комиссии. И тут начался полный ужас. Представьте, кто сидит в этих комиссиях: какие-то недружелюбные мужики, бюрократы, куча теток из всяких исполкомовских отделов. И с каким отношением столкнулись люди, которым пришлось ходить по этим комиссиям, унижаться, доказывать, что денег в семье нет, мама болеет и за ней нужен уход, и так далее. В итоге люди начали выходить на улицу не только из-за нового налога, но и из-за вот такого отношения к себе. Фактически начал работать своеобразный „украинский синдром“: у людей возникло чувство безнадежности. Уже 25 лет независимости, многие соседи Белоруссии за это время начали жить лучше, а тут никакого просвета — власти только обещают, что скоро будет лучше, чем у всех, демагогия полная. Экономика разваливается, люди ищут работу по всей планете».
Собеседник Открытой России убежден, что сегодня власти не могут жестко ответить на митинги. Именно сейчас Лукашенко находится в непростых отношениях с Россией, одновременно, несмотря на некоторую разрядку в отношениях с Западом, белорусский президент «безумно боится, что Запад сторожит каждое его движение».
«Устраивать побоище на площадях Лукашенко не в силах, он связан разруливанием отношений с Москвой и с Западом. И народ это очень быстро почувствовал. В Гомели милицию просто негласно предупредили: „Только попробуйте хотя бы одну палку вытащить“. Началось своеобразное соревнование между городами: если в Гомеле массово вышли на площадь, то почему витебчане не могут выйти? Протест раскручивается, власти ситуацию в стране не держат», — объясняет эксперт.
При этом, по мнению Суздальцева, старая политическая оппозиция в Белоруссии вся прикормлена правящим режимом, и Лукашенко даже выгодно, если бы она взяла эти выступления под контроль, чтобы начали доминировать не националистические и антироссийские лозунги.
«Но этого не получилось, старая оппозиция не смогла взять эти митинги под контроль. И это тоже стало шоком для властей. Что такое оппозиция, как ее можно запугать или использовать, власть прекрасно знает. Но вышел народ — даже не против этого налога, а против всей своей нынешней жизни. Налог был последней каплей, переполнившей чашу терпения. Нищенские зарплаты, высокие цены, отсутствие нормальной работы, люди, в первую очередь молодежь, уезжают. Люди кричали: „Лукашенко, уходи!“ Это гражданский протест» — отмечает Суздальцев.
Происходящее на белорусских площадях стало серьезным ударом не только по репутации Лукашенко, но и по всей системе управления Белоруссией. Напомним, что Белоруссию многие воспринимали в России как место, в котором сохранился образцовый порядок, все сферы экономики безотказно работают, а улицы чисто подметены. Теперь же стали очевидны огромные проблемы белорусской социально-экономической жизни.
«Я думаю, рано или поздно Лукашенко начнет отвечать на народный протест, и это будет ужасно. Но ситуация на улицах может начать быстро нагреваться, и Лукашенко рискует опоздать» — прогнозирует Суздальцев. Политолог считает, что «белорусы — народ коллективистский. Если пятеро вышли на улицу с протестом , то к концу улицы их будет за сотню».
«Эти митинги — индикатор очень тяжелых политических и социально-экономических проблем в республике, которые не решались десятилетиями. Это и вопрос российской экономической поддержки — за 20 с лишним лет мы туда вложили около 100 миллиардов долларов, а народ все нищает. Так, может быть, есть какая-то проблема в стране, раз там такая черная дыра?»
В этой ситуации ключевым фактором становится появление дееспособных структур, способных руководить уличным протестом в случае его разрастания. «Такие организации постепенно уже появляются, — констатирует политолог. — Они, конечно, пока в большей степени основаны на личных контактах, но эти организации будут быстро структурироваться. Это именно то, что называется гражданским сопротивлением. Я думаю, до конца марта мы увидим эти новые организации и услышим имена лидеров новой волны белорусского протеста», — резюмирует Суздальцев.
Текст: Тася Никитенко, Роман Попков, openrussia.org
Tweet
