«Оптовый» обмен заключенными по-израильски

В Израиле приняли закон, который сделает невозможным «оптовый» обмен заключенными с пожизненными сроками. Речь идет о террористах "с кровью на руках", о тех кто убивает людей из идеологических соображений и, среди жертв которых есть в том числе и дети.

echo.msk.ru/blog/shafranshafran/1336384-echo/

Смертная казнь в Израиле не практикуется. За особо тяжкие преступления суды приговаривают преступников к нескольким пожизненным срокам. За все время существования Израиля было вынесено всего два смертных приговора. Спустя несколько недель после образования государства по ложному обвинению расстреляли капитана Армии Обороны Израиля, уроженца Каунаса Меира (Мишу) Тувианского.

Второй приговор был вынесен нацисту Адольфу Эйхману, во время второй мировой войны возглавлявшему отдел гестапо, признанного виновным в массовом уничтожении евреев. И тот и другой случай до сих пор являются болевыми точками в истории страны, также как сам вопрос о "преступлении и наказании", менять-не менять, отпускать-не отпускать. Хотя противоположная сторона не задумываясь, казнит на площадях, вздергивает на висельницах и своих, и "израильских шпионов"…

Самая громкая сделка или массовый обмен была заключена в 2011 году, когда израильского солдата Гилада Шалита обменяли на 1000 палестинских террористов. Тогда общество буквально взорвалось, разделилось на тех, кто за обмен и против. Вся страна обсуждала отпускать ли ради мальчишки, который заснул на посту и по глупости попал в руки ХАМАСа, 1000 реальных убийц. За последствия этого обмена ответственность на себя взяло государство. В том, что не началась литься новая кровь, заслуга служб безопасности. Деятельность выпущенных на свободу контролировалась даже за границей. А некоторые были снова пойманы и отправлены в "места не столь отдаленные".

Каждое массовое освобождение террористов из тюрем Израиля сопровождается бурей эмоций. Протестуют семьи погибших. Родственники осуждают правительство за то, что на волю выпускают убийц их близких. Они называют премьер-министра Нетаньяху главой правительства, который подвел по амнистию больше всего палестинских террористов. Те в свою очередь протестуют против задержания, условий содержания, требуют освобождения.

Год назад в Израиле вспыхнула «тюремная интифада». В тюрьме объявил голодовку боевик «Народного фронта освобождения Палестины» Самир Исауи, приговоренный к 30 годам лишения свободы. В 2011 году он вышел на свободу в рамках «сделки Шалита», через год снова был пойман на запрещенной территории и вновь сел за решетку. Тысячи заключенных подержали его голодовку, начались массовые протесты и беспорядки в тюрьмах. Они длились до тех пор, пока Исауи не был досрочно отпущен на свободу.

Я была в тюрьме "Офер", где сидят палестинские заключенные не задолго до освобождения Исауи. Зрелище, надо признаться, не из приятных. И если кто-то говорит, что израильские тюрьмы это санаторий, не стоит этому верить. Тюрьма, есть тюрьма. Бетонные дворы, колючая проволока, доска почета "С чистой совестью на свободу"- только надписи на иврите. О том, что на этой территории все серьезно понимаешь сразу, как только проходишь через металлоискатель и попадаешь в лабиринт бетонных коридоров в сопровождении охранников с автоматами и в бороне-жилетах.

ФАТХ и ХАМАС, как две враждующие группировки, сидят там в разных отсеках. Также как евреи и палестинцы никогда не содержатся на одной территории. Их всегда размещают в разных тюрьмах.

В Израиле 33 тюрьмы. Самые большие из них "Офер", "Ха-Шарон", "Мегидо". Их ежегодный бюджет 675 миллионов долларов в год. 8 тысяч 600 сотрудников работаю в тюрьмах, где сидят около 26 тысяч человек. Из них около 5 тысяч палестинцев, 16 тысяч уголовников. Остальные попали за решетку за экономические и другие преступления.

Яков Шалом, начальник тюрьмы "Офер" служит в этой системе больше 25 лет.

– Уголовное наказание предусмотрено в Израиле с 14 лет, – говорит он, – поэтому у нас тут специальное отделение для подростков.

Тюремный отсек похож на большой физкультурный зал, это внутренний двор, по периметру которого в два этажа расположены камеры. Высота сооружения метров 10. Поднимаешь голову и видишь "небо в клеточку"- решетку.

В одном таком отделении сидят около ста человек. На 100 подростков – 7 воспитателей. В каждой камере по шесть-восемь человек.

Одна камера оборудована под учебный класс. Из 100 около 20 по собственному желанию ходят в эту школу. Многие, конечно, постигают лишь азы грамоты и счета, но некоторые заканчивают израильские ВУЗы, получают дипломы и степени.

В соседнем отделении, где сидят взрослые намаз – время дневной молитвы. Ряды обращенных в сторону Мекки, простертых ниц мужчин. При появлении посторонних молитвенные коврики "сворачивают". Охранники загоняют в камеры часть заключенных. Наиболее благонадежные остаются в зале. Но и на них из-за решетки "предбанника" направлены дула снятых с предохранителей автоматов.

Меня встречают как человека с "воли". Старик, который руководил молитвой, видимо за старшего.

– Меня зовут Мухамед, я инженер, здесь третий срок, – быстро начинает он, – запиши телефон, позвони моей жене…

Чувство неловкости усиливается, когда замечаешь, как со второго этажа на тебя направлены десятки черных глаз. Женщины сидят отдельно от мужчин и не здесь. Их около 200.

Мне показывают медицинский кабинет. Он, правда больше похож на сельский фельдшерский пункт. Кушетка, стол. На стене анатомический атлас. Говорят, здесь все есть для оказания первой медицинской помощи. На каждые сто человек два врача.

В одной из камер оборудована комната отдыха там смотрят телевизор, читают свежие газеты, здесь же библиотека. А в другой – продуктовый склад. В складчину заключенные покупают в киоске макароны, консервы, шоколад и другое дополнительное питание. Стеллажи с банками. У каждой камеры свой запас.

Заключенный может иметь встречи с адвокатом, священником, депутатами, дипломатами, с сотрудниками "Красного Креста". Имеет право пользоваться электронной почтой, телефоном. Палестинцы получают пособие от Автономии около 1300 шекелей в месяц, это около 380 долларов.

Раз в неделю положено 45-ти минутное свидание с семьей. Разумеется разрешены передачи и праздничные посылки на Рамадан. Хорошим подарком с воли считается видео, снятое дома. Пока террористы сидят в тюрьмах у них рождаются дети. Я имею ввиду новый вид "сопротивления", как они сами это называют. Участились случаи контрабанды спермой. Заключенные умудряются тайно передать на свободу пробирки с "биологическим материалом". Жены делают искусственное оплодотворение. Уже растет новое поколение контрабандных палестинских детей.

В прошлом месяце во всех израильских тюрьмах 5 тысяч палестинских заключенных снова объявили голодовку в знак протеста против арестов за административные нарушения в Иудее и Самарии. Наблюдатели утверждают, что принятие закона нарушает уже существующие договоренности в рамках «мирного процесса» между Израилем и Палестинской Автономией об амнистии следующей партии боевиков ФАТХа и ХАМАСа.

Сегодня, кроме признания палестинского государства в границах 1967 года со столицей в Восточном Иерусалиме и снятия блокады с Сектора Газы, палестинцы требует освободить из израильских тюрем 1.200 заключенных и вернуть боевиков, депортированных в арабские страны.

Теперь новый закон делает невозможным любые политические сделки в обмен на людей. Самым спорным оказался пункт, согласно которому суд обяжут уведомлять смертников о том, что они никогда, ни при каких условиях и ни от кого не получат амнистию – ни от президента Израиля, ни от Кнессета. Момент, согласитесь, щекотливый для демократического государства.

До конца неопределенны и статьи, по которым заключенные все-таки будут попадать под амнистию. Что делать в случае смертельной болезни, возраста и так далее. И самое главное, непонятно, как теперь будут вызволять попавших в плен и в заложники израильских солдат и гражданских лиц. Войну в стране никто не отменял. "Мирный процесс" буксует снова и снова. И места в 33 израильских тюрьмах еще хватит для многих.

Автор: Елена Шафран,  журналист, "Новая Газета", ЭХО МОСКВЫ