В четырёх стенках. «Пожизненных» могут расстрелять из-за дороговизны их содержания

Экономический кризис добрался до тюрем. В США решают, что делать с заключёнными, осуждёнными на смертную казнь: их содержание обходится бюджету слишком дорого. В Латвии предполагается строительство частных тюрем. Чего ждать российским сидельцам?

Прошло то время, когда больше всего заключённых было в России: сегодня пальму первенства по этому показателю держит Америка. Ситуация поменялась в худшую для американских правонарушителей сторону всего несколько лет назад, когда власти приняли решение резко ужесточить уголовное законодательство.

На сегодняшний день в США, стране, население которой составляет лишь 5% мирового, более 2,31 млн. сидельцев, то есть 25% всех заключённых мира. Для сравнения: по последним данным Международного центра тюремных исследований, в китайских тюрьмах находится 1,6 млн. человек, а в отечественных – 885 тыс. человек. Неудивительно, что вопрос, как поступать с заключёнными, первым делом встал именно в Америке.

С точки зрения бюджета казнить – дорого, но содержать пожизненно тоже удовольствие не из дешёвых
Фото: Сергей Тетерин

России заключённые обходятся недёшево: в среднем содержание человека в СИЗО стоит около 28 тыс. рублей в год… По данным Pew Center on the States (PCS), ещё два года назад на содержание преступников из бюджета тратилось около 49 млрд. долларов. К прошлому году эта цифра доросла до 60 миллиардов. При этом траты на одного заключённого могут отличаться в разы. Например, содержание пожилых преступников обходится дороже: государству приходится нести расходы, в частности, на их постоянное лечение. По данным PCS, только в Калифорнии около 10,5 тыс. пожилых заключённых и год в тюрьме каждого из них обходится американским налогоплательщикам в 138 тыс. долларов – это втрое больше, чем тратится на содержание молодых здоровых преступников.

Способ сократить траты – отпустить этих стариков по домам. Ведь, по статистике, среди молодых преступников, отбывающих сроки за незначительные преступления, более 50% в течение трёх лет попадаются повторно. В Калифорнии общий уровень рецидивизма достигает 70%. В то же время среди преступников старше 55 лет уровень рецидивизма падает до 2–10%.

Вторая категория дорогостоящих преступников – заключённые, осуждённые на смертную казнь. На сегодняшний день общее количество «смертников» в США – 3300 человек. Впрочем, в реальности 95% приговоров приводится в исполнение лишь в одном районе страны. В остальных штатах заключённые чаще всего умирают своей смертью или в результате многократных апелляций добиваются замены меры наказания на пожизненное заключение. А оплачивать и казни, и штат адвокатов, которые чаще всего нанимаются за счёт бюджета, и более строгую охрану, и нахождение в специальных камерах-одиночках для «смертников» снова должны налогоплательщики.

По данным Ричарда Дитера, исполнительного директора Информационного центра по смертной казни в США, в среднем приговорённые проводят в камерах по 30–40 лет. И если обычный преступник обходится казне примерно в 46 тыс. долларов в год, то на «смертников» за время ожидания казни тратится около миллиона долларов. А с учётом расходов на процессуальные издержки каждая смертная казнь стоит около 3 млн. долларов.

Американцы не склонны к гуманности: по данным социологических опросов, больше половины считают, что смертная казнь должна быть. Поэтому она до сих пор существует в 36 из 50 американских штатов. Однако более человеколюбивыми жителей Америки может сделать простой расчёт: на заключённых сегодня из бюджета тратится больше средств, чем на образование и здравоохранение.

В Латвии же, напротив, одним из способов сокращения затрат на содержание заключённых считают возврат к смертной казни. Там подсчитали, что содержание 50 осуждённых на пожизненный срок в течение 25 лет обойдётся казне больше, чем 4 млн. евро. При этом через 20 лет отсидки заключённые, проведя это время в лучших условиях, чем обычные преступники, имеют право просить государство о помиловании. Так что хотя Латвия, как часть Европейского союза, не может самостоятельно принять решение о введении смертной казни, некоторые её политики не против начать общественную дискуссию по этому поводу.

Способы избежать или хотя бы сократить траты на тюрьмы ищут сегодня правозащитники и экономисты не только США, но и многих европейских стран.

Самый простой вариант – заставить людей платить за своё заключение. Примеры уже существуют и успешно работают в нескольких штатах. Так, в одной из тюрем штата Юта, расположенной в округе Солт-Лейк, с заключённых взимают по 40 долларов в сутки. В штате Орегон местные власти планируют брать с заключённых, попадающих в новую городскую тюрьму, по 60 долларов за сутки пребывания. Нельзя сказать, что тенденция появления подобных тюрем связана исключительно с экономическим кризисом. На самом деле бум приватизации всего, и в том числе тюрем, начался ещё при Рейгане, а своего расцвета достиг при Клинтоне. Тогда, чтобы снизить количество федеральных работников, штаты стали заключать договоры на содержание заключённых и нелегальных мигрантов с частными корпорациями. В итоге на сегодняшний день около 18 штатов содержат под своей охраной более 10 тыс. преступников.

Две самые крупные такие фирмы – Коррекционная корпорация Америки и Уокенхат. На их долю приходится 75% всего этого рынка. Фирмы получают от штатов одинаковые суммы на содержание заключённых – вне зависимости от возраста или тяжести преступления человека. А зарабатывают частные тюрьмы на небольшом количестве обслуживающего персонала, в частности охранников, а также на труде заключённых. К примеру, в штате Вирджиния в современной тюрьме пять охранников следят за 750 преступниками.

Другой вариант сокращения расходов на заключённых – смягчение законов: чтобы в тюрьмы не попадали люди, совершающие мелкие преступления. К примеру, пойманные за употребление или продажу небольших партий лёгких наркотиков. За такие изменения горячо выступают представители Социалистической рабочей партии США. По словам её членов, ужесточение законодательства и увеличение числа сидельцев и сроков отсидки – следствие лобби инвесторов с Уолл-стрит. Для них заключённые – самая выгодная рабочая сила. Они не прогуливают работу «по семейным обстоятельствам», не имеют права на отпуск, а если их не устраивает оплата от 25 центов в час, их запирают в одиночные камеры, а в частных тюрьмах могут и вовсе продлить срок заключения на несколько суток.

По информации американского журнала Left Business Observer, тюремная индустрия производит 100% всех военных касок и бронежилетов, рубашек и брюк для солдат, а также фляжек, палаток и рюкзаков. Около 21% офисной мебели и до 36% бытовой техники, наушников, микрофонов и мегафонов, выходящих с пометкой «сделано в США», с таким же успехом могут маркироваться значком «сделано в тюрьме».

В нашей стране опыт западных стран перенять готовы лишь частично, хотя и России заключённые обходятся недёшево: в среднем содержание человека в СИЗО стоит около 28 тыс. рублей в год. При этом вариант с частными тюрьмами в Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН) исключают безоговорочно: в многочисленных интервью сотрудники службы неоднократно подчёркивали, что не должен тот, кто украл больше, сидеть в лучших условиях, чем тот, кто крал понемногу.

Хотя допустить частных инвесторов до строительства тюрем ФСИН не против. Ещё два года назад в интервью российским СМИ заместитель директора ведомства Владимир Семенюк рассказал, что уже не первый год рассматривается вариант с переносом СИЗО № 2, или «Бутырки», причём к ним даже поступали предложения от частных инвесторов. Но, узнав расценки, инвесторы довольно быстро отказывались от своей затеи: дело в том, что, если при строительстве современного изолятора по российским нормам (4 квадратных метра на человека) одно место в нём обойдётся в 1,5 млн. рублей, создание изолятора по европейским нормам (7 квадратных метров на человека) обойдётся на 40% дороже. Так что строительство тюрьмы стоит больше, чем элитного жилого комплекса.

Остаётся один выход: освобождать тюрьмы. Например, воспользоваться американским опытом и ввести в стране процедуру домашнего ареста. ФСИН такой вариант уже рассматривает: разработана программа, по которой под домашним арестом может оказаться до 20 тыс. человек, в том числе женщин, детей и инвалидов.

Есть, конечно, и ещё вариант: например, попытаться заинтересовать частных инвесторов в создании предприятий с использованием труда заключённых. Выгоды для инвестора очевидны: в теории работодатели имеют право платить заключённым оклады по минимальной ставке оплаты труда – с 1 января этого года эта сумма составляет 4330 рублей. При этом прибыль, полученная от деятельности предприятий, использующих труд заключённых, реинвестированная в их развитие, не облагается налогом. Региональные налоги составляют обычно треть всех выплат предприятий. Но подобные специализированные СП могли бы получать льготу до 50%.

Впрочем, пока эта идея не пользуется особым спросом среди инвесторов, и в большинстве тюрем заключённые работают на государственных унитарных предприятиях. Мест объективно не хватает: работой могут похвастаться меньше четверти сидельцев. Да и те нередко работают с нарушениями. Так, в одной воспитательной колонии заключённым платили по 702 рубля в месяц, когда минимальный размер оплаты труда по закону был 2300 рублей.

Татьяна Львова, ВЕРСИЯ