Дело бывшего начальника Одесского главка МВД Петра Луцюка
В Приморском суде Одессы уже четыре года слушают дело бывшего начальника областного управления МВД Петра Луцюка. По версии обвинения, 2 мая 2014 года он не обеспечил надлежащую охрану общественного порядка, в том числе тем, что не объявил оперативный план «Волна». Это привело к гибели 48 человек, еще 200 получили ранения.
Луцюк — один из немногих высокопоставленных областных чиновников, оказавшихся на скамье подсудимых после победы Евромайдана. Через шесть лет после трагедии суды вынесли один оправдательный приговор группе из 19 активистов Куликова поля, и лишь несколько одиночных обвинительных. Участники процесса по делу Луцюка сомневаются, что в этом году услышат приговор. Издание «Ґрати» рассказывает о деле Петра Луцюка и его судебном процессе.
Как проукраинский марш закончился трагедией
Столкновения в Одессе 2 мая 2014 года. Фото: Олег Владимирский, Ґрати
Восстановлением хронологии событий 2 мая 2014 года помимо Управления спецрасследований генпрокуратуры занималась «Группа 2 мая» — одесские журналисты, эксперты и бывшие правоохранители, объединившиеся по инициативе главы Одесской облгосадминистрации Игоря Палицы для независимого расследования трагедии. Их реконструкция событий 2 мая начинается с того, что в этот день в Одессе был запланирован матч Чемпионата Украины по футболу между одесским «Черноморцем» и харьковским «Металлистом».
За несколько дней до игры болельщики вместе со «сторонниками унитарного устройства страны» (термин, который использует «Группа 2 мая» — Ґ ) анонсировали в центре города «Марш единства Украины». Сторонники федерализации — активисты «Антимайдана», развернувшие палаточный городок на площади Куликова поля, в ответ на проукраинскую акцию объявили в соцсетях сбор возле памятника погибшим милиционерам на пересечении Жуковского и Александровского проспекта, чтобы не допустить проведения марша.
В городе находились участники Евромайдана из других регионов, в том числе, активисты и командиры киевской «Самообороны», прибывшие для участия в марше. Дополнительный поезд из Харькова привез болельщиков из Харькова, еще часть добиралась на автобусах и машинах.
Киевская «Самооборона Майдана» в Одессе 2 мая 2014 года. Фото: Олег Владимирский, Ґрати
2 мая в полдень, до начала и марша и футбольного матча, заместитель Генерального прокурора Украины Николай Банчук созвал совещание в здании областной прокуратуры. Почти три часа руководители прокуратуры и правоохранительных органов, их заместители, а также командиры дислоцированных в области воинских подразделений обсуждали «состояние организации работы по противодействию проявлениям сепаратизма, общественного противостояния и обеспечения законности и правопорядка в Одесском регионе».
Примерно в полвторого дня сторонники Куликова поля начали собираться на пересечении Александровского проспекта и улицы Жуковского. Через некоторое время они решили двигаться по улице Греческой — параллельно колонне болельщиков, которая собиралась идти по Дерибасовской.
А к трем часам дня на Соборной площади собралось около тысячи человек с украинской символикой, атрибутикой «Черноморца» и «Металлиста». По данным «Группы 2 мая», более ста активистов «Самообороны» имели при себе каски, щиты и дубинки.
Колонна «Одесской дружины» — одной из организаций Антимайдана с Куликова поля — в начале четвертого двинулась по Екатерининской от Греческой к Дерибасовской. В попытке предотвратить неминуемые столкновения, если колонны встретятся, резерв сотрудников милиции — полк ППС и спецназ — обогнал колонну и выстроился перед ней в две шеренги. Но активисты Куликова поля пошли напрямик и прорвали полицейский кордон. На улице Греческой, возле Торгового Центра «Афина», они столкнулись с участниками «Марша единства Украины».
Участники противостояния начали закидывать друг-друга петардами, дымовыми шашками, фальшфейерами. Разбирали тротуар и метали плитку. Противостояние длилось несколько часов, и под вечер с обеих сторон в ход уже шли не только камни, но и самодельные взрывные устройства с металлическими поражающими элементами, бутылки с зажигательной смесью, огнестрельное, травматическое, пневматическое оружие и револьверы под патрон Флобера. В центре города появились первые жертвы столкновений — сначала подстрелили Игоря Иванова из «Правого сектора», а потом еще пятерых: Александра Бирюкова из «Самообороны», и сторонников «Антимайдана» Александра Жулькова, Геннадия Петрова, Николая Яворского и Евгения Лосинского.
Пострадавшие во время столкновений в Одессе 2 мая 2014 года. Фото: Олег Владимирский, Ґрати
После этого разрозненные группы «куликовцев» возвратились к Дому профсоюзов. Там было принято решение обороняться внутри здания. Входные двери взломали, внутрь занесли вещи из палаток — электрогенератор, канистры с бензином, ящики с коктейлями Молотова и все, необходимое для их изготовления, а также матрасы, медикаменты, агитматериалы и личные вещи.
Меньше чем через час на Куликово поле прибыли первые неорганизованные группы футбольных болельщиков и активистов Евромайдана. Столкновения продолжились. Обе стороны кидали бутылки с зажигательной смесью.
В 19:45 на линию 101 поступило первое сообщение о пожаре в Доме профсоюзов — к воспламенению привели бутылки с бензином, брошенные в окна второго этажа. Огонь охватил левую часть фойе, а затем все три наружные двери центрального входа. Загорелся лестничный пролет на первом этаже. Люди, находящиеся возле окон, начали выпрыгивать наружу.
В пожаре погибли 42 человека — 10 человек в результате падения окон Дома профсоюзов, 32 человека — от ожогов и отравления угарным газом.
Процессы над сотрудниками МВД
Дмитрий Фучеджи 2 мая 2014 года. Фото: Олег Владимирский, Ґрати
На следующий день после трагедии уволили начальника главного управления МВД Украины в Одесской области Петра Луцюка. Его заместителя Дмитрия Фучеджи отстранили после того, как 4 мая из милицейского изолятора временного содержания на Преображенской отпустили 130 задержанных 2 мая «антимайдановцев». В мае 2014 года Фучеджи объявили в розыск.
8 мая из-за освобождения «антимайдановцев» также задержали бывшего начальника городской милиции Андрея Нетребского, начальника изолятора Виталия Прийму и дежурного инспектора ИВС Руслана Кондратова. Им вменяли превышение власти или служебных полномочий работником правоохранительного органа (часть 1 статьи 365 Уголовного кодекса) и служебную халатность (часть 1 статьи 367 УК). В начале ноября 2014 года обвинительный акт передали в Приморский районный суд. В мае 2018 года туда же направили обвинительный акт в отношении Нетребского, а также командира полка патрульной службы Вадима Кнышова и главы отдела общественной безопасности Вячеслава Ташматова.
Их обвинили в умышленном бездействии вопреки интересам службы, что привело к тяжелым последствиям — гибели 48 человек и получении 197 людьми телесных повреждений, а также к материальному ущербу на сумму около 214 тысяч гривен (часть 2 статьи 364 УК). Андрею Нетребскому и Вадиму Кнышову вменили также заведомое оставление без помощи людей, находившихся в состоянии, опасном для жизни, что привело к гибели 42 человек (часть 3 статьи 135 УК). Это дело до сих пор рассматривают.
30 апреля 2015 года Генеральная прокуратура вручила Петру Луцюку подозрение в служебной халатности. 13 мая 2015 года решением Печерского районного суда Киева Луцюка посадили под домашний арест. Но четыре месяца спустя, 29 августа, суд отказался продлевать ему меру пресечения, и с тех пор он находится на свободе.
Дело передали в Приморский райсуд в феврале 2016 года. Бывшему милиционеру уже вменяли неоказание помощи (часть 3 статьи 135 УК), злоупотребление властью (часть 2 статьи 364 УК) и служебный подлог (часть 1 статьи 366 УК). Через полгода судья Виктор Иванов вернул обвинительный акт прокуратуре «для устранения недостатков», к которым адвокаты отнесли и неверную, по их мнению, квалификацию действий бывшего милиционера. Позднее это решение отменили в апелляционном суде, но оно стало основанием для отвода судьи Иванова 20 марта 2017 года, о чем ходатайствовал адвокат одного из потерпевших. С тех пор дело рассматривает Вадим Коваленко.
Помимо сотрудников милиции под следствием оказались пожарные — как рядовые, так и глава МЧС Одесской области, — десятки «куликовцев» и один проукраинский активист. При этом из всех процессов по событиям 2 мая суд предоставил приоритет только делу Луцюка — это констатировала в своем отчете за 2020 год мониторинговая миссия ООН по правам человека.
В чем обвиняют Петра Луцюка
Петр Луцюк (слева) с адвокатом в зале суда. Фото: Анна Фарифонова, Ґрати
«Мы уверены, что если бы руководитель областного управления МВД Украины в Одесской области Петр Сергеевич Луцюк ввел в действие «Волну» (план совместных действий ОВД, частей внутренних войск, учебных заведений МВД Украины, СБУ и прокуратуры по предотвращению и пресечению групповых нарушений общественного порядка и массовых беспорядков — Ґ ) еще в момент, когда массовые беспорядки происходили в центре города, в районе улицы Дерибасовской (приблизительно в 15:00-15:30), такого количества жертв 2 мая в Одессе удалось бы избежать, а событий на Куликовом поле и в Доме профсоюзов вообще бы не было».
К такому выводу пришла «Группа 2 мая». Свои результаты расследования представили ко второй годовщине событий в 2016 году. Их материалы частично использовало также и официальное следствие, но экспертизы, которые делала группа, так и не получилось приобщить к расследованию. Для этого ее специалисты должны были войти в специальную международную группу, созданную Генпрокуратурой, но этого не произошло.
По мнению гособвинения, Петр Луцюк заранее знал, что 2 мая могут произойти массовые беспорядки, но не ввел оперативный план «Волна», специально разработанный для их предотвращения. Затем, в ночь со 2 на 3 мая, он подписал приказ о введении плана задним числом и вынудил дежурного сфальсифицировать документы.
В обвинительном акте сказано, что с конца апреля и по 3 мая 2014 года Луцюк использовал свое служебное положение «вопреки интересам службы» и «самоустранился» от исполнения своих обязанностей, «чтобы скрыть свою некомпетентность», избежать ответственности за возможные последствия и чтобы получить «определенные преимущества» от руководства МВД Украины. Следствие констатировало, что задействованные 2 мая правоохранители были расположены только на территории стадиона, а в центре города и на территории Куликового поля не предполагалось размещение резерва для возможных массовых беспорядков.
Милиция во время столкновений в Одессе 2 мая 2014 года. Фото: Олег Владимирский, Ґрати
В ответ Петр Луцюк обвиняет прокуратуру в том, что именно она являлась одним из основных организаторов массовых беспорядков в Одессе. Он считает, что сотрудники прокуратуры уничтожили все возможные доказательства их причастности, в том числе и документы по плану «Волна», который он вводил вовремя.
«Есть журнал ведения боевых действий. Там записано, что я по телефону ввел план «Волна» и ввел план «Крепость, — рассказывал Луцюк в интервью телеканалу NewsOne в 2018 году. — На следующий день дежурный пишет объяснение, что «мне по телефону такому-то на такой-то номер позвонил начальник главного управления и дал команду ввести план «Волна». А через полтора года дежурный говорит, что «нет, план «Волна» не вводился, меня заставили это написать».
Его слова могли бы подтвердить записи с регистратора, который есть «в каждой дежурной части» и на нем фиксируются все разговоры как по телефону, так и по радиостанции.
«Подождали год, никто эти материалы не вытребовал, через год составили официальный документ, что они уничтожены в связи с теми, что прошел год», — рассказывал Луцюк в интервью.
В августе 2019 года он просил суд обязать прокуратуру предоставить оригинал документов о введении «плана» от 29 апреля 2014 года. По мнению адвоката Луцюка Андрея Веселова, копия, которая есть в деле, не соответствует оригиналу. Через год, на заседании 12 августа, адвокат снова напомнил об обязательстве. Прокурор Андрей Ширяев в ответ сообщил суду, что сейчас выясняется, где находится документ.
Затянувшийся процесс
Допрос Виктора Пашко. Фото: Анна Фарифонова, Ґрати
Уже около года в суде опрашивают свидетелей — бывших сотрудников милиции и внутренних войск, которые привлекались к подавлению массовых беспорядков, и работники МЧС, которые были на пожаре. Осталось заслушать показания примерно трети из них, по оценкам прокурора.
12 и 13 августа свои показания в суде давали свидетели обвинения — Виктор Пашко, который на момент майских событий был заместителем командира Приморской роты полка патрульно-постовой службы, и Вадим Кнышов, который был командиром полка. Оба бывших милиционера сообщили суду, что тогда им не было известно и им никто не сообщал о введении плана «Волна». Изначально их задачей было обеспечивать порядок в связи с проведением футбольного матча «Черноморец»-«Металлист». Рота Пашко — примерно 20 человек — встречала болельщиков с поезда. Затем им дали команду переместиться на Александровский проспект. Туда же со стадиона «Черноморец» прибыл Кнышов. Оттуда они в срочном порядке выдвинулись в сторону Греческой, где уже начались столкновения.
По словам Пашко, две роты милиции, в том числе его, цепью встали посреди улицы, чтобы не допустить столкновения противоборствующих сторон. Цепь получилось редкая, стояли на расстоянии вытянутых рук друг от друга. C каждой стороны было в сотню раз больше людей, чем милиционеров, они просто разорвали эту цель при первом же столкновении, — рассказал Пашко. К тому же у милиции были только те спецсредства, которые они обычно брали с собой на футбольные матчи — бронежилеты и каски. Щиты подвезли уже позже, когда Кнышов запросил дополнительные силы в помощь.
«Мы были там аж до начала вот этих вот всех событий… Точное время, когда они начались, не помню, но когда начало все начинаться, командиру роты позвонил командир полка Кнышов Вадим Петрович и дал команду в срочном порядке перемещаться на улицу Греческую», — рассказывал Пашко в суде.
Как объяснил прокурор Андрей Ширяев корреспонденту «Ґрат», правоохранительные ведомства должны были скоординировать усилия, подвозить автомобили, спецсредства, собирать дополнительные силы, оперативно выяснять, кто где находится и куда двигается. Всего этого сделано не было, потому что не был введен план «Волна». И все делалось силами, которые были доступны в тот момент.
Петр Луцюк, в свою очередь, задавая вопросы, поинтересовался у свидетелей: можно ли было провести подготовительный этап плана «Волна», если руководители правоохранительных органов были в тот день, то есть 2 мая, в прокуратуре на совещании. Луцюк утверждает, что встречу намеренно провели в это время, чтобы парализовать работу правоохранительных органов. При этом, по данным «Группы 2 мая», участники совещания перевели телефоны в беззвучный режим, но видели входящие звонки, сообщения и заходили в Интернет, — то есть представляли себе масштаб происходящего в городе.
Пострадавшие во время столкновений в Одессе 2 мая 2014 года. Фото: Олег Владимирский, Ґрати
На процессе Луцюка уже дали показания несколько потерпевших. Всего их 59 — это пострадавшие во время массовых беспорядков, среди которых, например, россиянин и участник одесского «Антимайдана» Евгений Мефедов, которого самого судили в связи с событиями 2 мая и отпустили в результате большого обмена заключенными с Россией; родственники шести человек, погибших в результате беспорядков в районе Греческой площади; 42-х человек, погибших во время пожара в Доме профсоюзов на Куликовом поле; и юрлица — Одесский академический русский драматический театр, расположенный на Греческой, кооператив «Ольвия», расположенный на вице-адмирала Жукова и милицейский полк ППС, которому повредили автомобиль. По данным Центра правового мониторинга «Гідність», 45 потерпевших подали также гражданские иски о взыскании морального и материального ущерба. Луцюк иски не признает.
Прокурор жалуется, что опрос свидетелей может снова затянуть дело: сложно собрать их всех. Ни потерпевших, ни их представителей на последних заседаниях не было. По словам адвоката Андрея Каркищенко, который представляет интересы 15 потерпевших, его подзащитные и другие потерпевшие никогда массово не ходили на слушания, в том числе, потому что процесс очень затянулся по времени и много заседаний было просто «отложных и бестолковых».
«Люди не готовы тратить столько времени, чтобы смотреть не на судебный процесс, а клоунаду, которая происходит в процессе», — прокомментировал он. Свое собственное отсутствие на слушаниях он объяснил карантином и занятостью в других заседаниях.
30 сентября должно было пройти первое заседание после месячного перерыва. Но его снова пришлось перенести из-за того, что свидетель обвинения, которого должны были допросить, не явился в суд.
Автор: Анна Фарифонова; Ґрати
