Московская милиция попыталась скрыть преступление пьяного участкового

Следственный комитет при прокуратуре РФ сообщил www.sledcomproc.ru, что ГАИ и милиция скрыли факт громкого ДТП в центре Москвы с участием майора милиции, сбившего женщину. «В нарушение требований уголовно-процессуального законодательства сотрудники ГИБДД и ОВД Басманного района не сообщили о происшествии в территориальное следственное управление СКП по Москве и межрайонную прокуратуру. Фактически следственным органам о факте ДТП стало известно лишь из сообщений СМИ», – говорится в сообщении. В связи с этими грубейшими нарушениями следователи СКП изымают материалы по факту ДТП для дополнительного изучения. 

Напомним, накануне на Спартаковской улице старший участковый ОВД по Басманному району Александр Разумных на личном Mercedes 240 Е выехал на тротуар и сбил 31-летнюю Жибек Дандыбаеву. По утверждению очевидцев, майор был пьян, однако отказался проходить освидетельствование на содержание алкоголя в крови.

После ДТП начальник ГУВД Москвы Колокольцев принял решение об отстранении от должности замначальника УВД по ЦАО столицы полковника милиции Юрия Быкова «за низкий уровень работы с личным составом». Виновник ДТП также будет уволен из органов.

Почему ситуации, когда преступления совершают сотрудники правоохранительных органов, стали обыденным явлением, рассуждает советник председателя Конституционного Суда РФ, генерал-майор милиции Владимир Овчинский.

«СП»: – Владимир Семенович, как вы оцениваете ситуацию с ДТП?

– Сокрытие факта ДТП – это должностное преступление. СКП правильно сделал, что взял ситуацию на контроль. Наверное, будет возбуждено уголовное дело – не только по факту преступления участкового, но и по факту сокрытия этого преступления. Это предусмотрено УК РФ и правоприменительной практикой. Колокольцев, как администратор, все правильно сделал. А дальше расследование покажет: если Быков сам давал указание на укрытие этого преступления от учета – против него может быть возбуждено уголовное дело. Он, возможно, не только будет снят с должности, но и уволен из органов и привлечен к уголовной ответственности. Все покажет расследование.

«СП»: – Это показательная ситуация, она увязана с высказываниями министра Нургалиева по реформе МВД?

– Ну при чем здесь Нургалиев, при чем реформа?! Это обычная, служебно-бытовая ситуация. Если этот участковый работал у Быкова в подчинении, на его территории, и Быков решил скрыть этот факт, – была реформа или нет, такие факты будут периодически возникать. При любом министре такие факты будут. Это еще не самое страшное. Бывает, сотрудники совершают и тяжкие преступления, и их укрывают. Да и не только сотрудники. У нас вообще с укрытием преступлений беда в стране.

«СП»: – Почему беда?

– Прокуратура ежегодно выявляет миллионы укрытых от учета преступлений. Не только совершенных сотрудниками милиции (таких преступлений минимальное количество на общем фоне) – в целом. Это делается для того, чтобы фальсифицировать статистику, добиваться хороших показателей в условиях действующей в правоохранительных органах «палочной» системы оценки работы. Поэтому такие ситуации, как попытка скрыть ДТП с участием майора, были, есть и будут.

«СП»: – Параллельно прошла еще информация. В Краснодаре возбуждено уголовное дело в отношении сотрудника милиции, который, по данным следствия, совершил сексуальное насилие над подозреваемым. Подозреваемого пригласили в дежурную часть для беседы сотрудники отдела уголовного розыска. У них была информация, что он украл из магазинов не менее шести мобильных телефонов и обменял их на курительную смесь «Спайс». В служебном кабинете сотрудник органов надел на мужчину наручники и изнасиловал задержанного ножкой от стула. Таким образом милиционер хотел получить от потерпевшего информацию касательно кражи. Как вам эта история?

– Ну, это преступники, их надо сажать. Это уроды, которые пытают людей. Вот за такие преступления привлечено к уголовной ответственности 13 руководителей Главного управления ФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Они не относятся к МВД, это систему УФСИН, но, тем не менее, три руководителя уже сидят, и еще 10 ждут суда. За такие преступления надо сажать. Это уроды в форме. Нормальный человек может такие вещи делать?!

«СП»: – Поему все же периодически возникают такие ситуации?

– Это связано с подбором кадров. Неоднократно в ходе реформы МВД ставился вопрос о необходимости создания серьезной психологической службы – в МВД или вне МВД. Чтобы все сотрудники периодически проходили тесты – не только при поступлении на службу в органы. Сейчас при поступлении кандидаты формально проходят такие тесты, многих отсеивают. Но многих берут – даже при плохих показателях тестирования. Между тем, психологическое тестирование, поверку на полиграфе сотрудники должны проходит регулярно, причем все, независимо от должностей – и генералы, и офицеры, и рядовые.

Дело в том, что работа в органах внутренних дел всегда приводит к профессиональной и личностной деформации. Люди в этом не виноваты – они каждый день сталкиваются с убийцами, маньяками, алкоголиками, наркоманами. Любой оперативник, кто занимается агентурной работой, все время балансирует на грани добра и зла. Ему приходится обманывать людей, вроде во имя добра – но там добро и зло стираются. Поэтому людей надо тестировать на состояние психическое и психологическое постоянно. Этим сейчас практически никто не занимается. А тестировать сотрудников на наличие тех или иных аномалий надо хотя бы раз в год, особенно в оперативных аппаратах, следственных аппаратах – тех, кто работает с людьми и по конкретным делам. Не обязательно они должны быть уволены, если с ними что-то не так. Кому-то надо отдохнуть, кому-то пройти курс лечения. Это нормально, так делается, например, в европейской полиции.

«СП»: – Но платить за это придется государству?

– Естественно, это дополнительные затраты. Но эффект от психологической службы будет гораздо больше, чем вложения. Мы предотвратим множество преступлений, подобных тому, что совершил Евсюков. Его признали вменяемым. Но ясно, что все его действия были аномальными. А может, если бы он прошел до этого определенную экспертизу, его бы отстранили от работы, перевели бы, запретили ему выдавать оружие.

«СП»: – А во времена СССР была такая психологическая служба?

– Она начинала вводиться. Но тогда не было такого массового нарушения законности работниками милиции, как сейчас. Я помню, в одной из областей милиционеры пытали людей – одевали противогаз, били. Так это был скандал на весь Советский Союз, этот факт обсуждался на коллегии МВД СССР. По Москве был факт, когда целое отделение милиции во главе с начальником занималось совершением преступлений. Но это было в закрытом режиме, дело расследовала прокуратура СССР, все замешанные в дело милиционеры были сняты с должностей и посажены. Можно вспомнить еще факт убийства на станции метро «Ждановская» одного из секретарей Андропова. Но все это были единичные факты, а в наше время они превратились в массовое явление. Но уже тогда, на основании этих единичных фактов, начали создавать психологическую службу, вводить дополнительные проверки. Но сейчас это просто необходимо. Мы живем в другое время, в другой криминальной и политической ситуации.

«СП»: – Почему, если это так необходимо, мы не видим никаких шагов со стороны того же Нургалиева?

– Потому что вообще непонятно, в какую сторону развивать реформу МВД. Президент Медведев издал 24 декабря хороший указ о реформировании МВД, где указал конкретные направления – укрепление законности, регистрационной дисциплины, улучшение системы показателей, улучшение работы с кадрами, куда должна входить психологическая служба. А вместо этого МВД занимается непонятными структурными преобразованиями. Например, в МВД хотели ликвидировать рабочие департаменты транспортной милиции, режимных объектов. Президент в указе написал: надо в центральном аппарате сократить два департамента. Я же считаю, что многие департаменты там надо сократить, потому что в ходе административной реформы нагородили сложную неуправляемую систему, создали огромное количество генерал-полковничьих должностей. У нас начальник департамента – генерал-полковник. В то время, когда я работал в МВД, десять лет назад, генерал-полковником мог быть только первый замминистра. Это девальвация званий.

Но не в этом суть реформы. Суть в том, что обозначил президент. Он указал направления, и в рамках этих направлений надо думать, как улучшить работу. Мы начали разговор об укрытии преступлений. Так вот, нам надо вводить европейскую систему учета и регистрации преступлений. Сейчас у нас заявитель приходит, и на клочке бумаги пишет заявление о преступлении в произвольной форме. Потом его десять раз допрашивают, прежде чем заявление зарегистрировать. А в Европе заявителю дают формализованный бланк, с графами «приметы», «место», в котором он только подчеркивает, что нужно, и вписывает необходимые вещи. Потом это сразу вбивается в компьютер, заявлению присваивается номер, в нем проставляется личный номер офицера, и заявление отправляется в единую базу данных, и на этом строится статистика. А у нас все существует в допотопном, пещерном виде, и никто не хочет ничего изменять. Вот здесь нужно реформирование проводить. Это первый путь.

«СП»: – А второй?

– Второй – создание нормальной кадровой работы, тестирование сотрудников, проверка их на детекторе лжи. Современный полиграф дает 100% попадание – лжет человек или нет. Сейчас на одном из судебных процессов в Гагаринском районе Москвы судья применила полиграф в деле об убийстве – прямо в зале суда. Невиновного человека она выпустила в зале суда, а того, кто на него показал, арестовала. Так введите применение полиграфа в закон, в УПК, а не в ведомственные инструкции, как сейчас – и совершенно ситуация поменяется. Тогда ни бить людей не надо, ни пытать. Выделите лучше деньги на систему людей, которые работают с полиграфом, чтобы как только задержали подозреваемого, особенно по тяжким преступлениям – убийствам, разбоям, изнасилованиям – сразу применили детектор лжи.

Я вообще за то, чтобы ввести и применение фармацевтических средств, как это сделано в Индии. Там по делам об убийствах разрешено применять «сыворотку правды» – психотропные вещества. В присутствии прокурора, медкомиссии сначала дают заключение, можно ли человеку по состоянию здоровья применять сыворотку, и если можно – применяют. Тогда прекратятся пытки, избиения в милиции. В мире все делается, и наша реформа должна состоять в том, чтобы брать лучшее из мировых стандартов, и внедрять в нашу действительность.

СП