В Сирии убит еще один российский военный

2 ноября в Сирии погиб младший сержант российских войск Андраник Арустамян. Об этом сообщает Русская служба «Би-би-си» со ссылкой на справку о гибели военнослужащего.

О том, что в начале ноября в Сирии могли погибнуть несколько российских граждан, первой сообщила “Новая газета”, которая со ссылкой на свои источники рассказала, что “в бывшем здании сирийской криминальной полиции, расположенном на трассе Дамаск – Дейр-эз-Зор (точная локация уточняется), 4 ноября произошел взрыв, в результате которого погибли 11 человек”. Издание утверждало, что в результате взрыва могли погибнуть пять бойцов сирийской армии и шесть россиян, имеющих отношение к так называемой частной военной компании Вагнера.

Информацию “Новой газеты” назвало “фейком” “Федеральное агентство новостей” – издание, которое связывают с известным петербургским бизнесменом Евгением Пригожиным – владельцем компании “Конкорд”, ресторатором, который известен как “повар Путина” и создатель “фабрики троллей”. Пригожина называют также основателем и главным спонсором “ЧВК Вагнера.”

Сотрудники ФАН утверждали, что побывали на месте, где якобы произошел взрыв в населенном пункте Аш-Шула в 30 километрах к западу от Дейр-эз-Зора, и со ссылкой на сирийских военных сообщили, что на самом деле там происходил подрыв боеприпасов и самодельных взрывных устройств, ранее отбитых у “Исламского государства”.

Министерство обороны России и командование российским контингентом в Сирии эти публикации никак не комментировали. Оборонное ведомство последний раз официально признавало потери России в Сирии в начале осени, когда 17 сентября сирийские ПВО по ошибке сбили российский Ил-20 с 14 военнослужащими на борту.

Всего с начала операции в Сирии в сентябре 2015 года министерство обороны России признало гибель там 108 военнослужащих. 41 военный погиб в первые два года операции, пока в декабре 2017 года Владимир Путин не объявил о выводе “значительной части” воинского контингента, объяснив это решение разгромом “наиболее боеспособной группировки международных террористов”. За прошедший с этого момента год министерство обороны признало гибель еще 67 человек.

По неофициальным данным, потери могут быть больше: агентство Рейтер в 2017 году сообщало, что далеко не все случаи гибели российских военных и военных специалистов в Сирии в итоге официально признаются министерством обороны. “Количество военных потерь в мирное время официально является государственной тайной, с тех пор как за три месяца до начала российской кампании в Сирии Путин засекретил их специальным указом, – отмечали журналисты агентства. – Российские власти не раскрывают общее число потерь, но предают огласке информацию о некоторых случаях гибели военных”.

Факт гибели Арустамяна огласке по какой-то причине решили не предавать. Как следует из справки по факту гибели военнослужащего 1-го батальона 21-й мотострелковой бригады 2-й армии младшего сержанта Андраника Арустамяна, которая была передана его родственникам командованием бригады и с которым ознакомилась Русская служба Би-би-си, трагедия в Аш-Шуле произошла не четвертого, а второго ноября.

“В 08:12 (мск) 02 ноября 2018 г. мл. ст. Арустамян А. Н. находился в командировке специальных задач САР (с 14.10.2018 г.) ОГ Эс-Шала на КПП при открывании минного шлагбаума не удержал и опрокинул его. – сказано в документе. – В результате чего при падении шлагбаума произошел подрыв четырех мин. Мл. ст. Арустамян А. Н. получил травмы не совместимые с жизнью”.

Сколько всего военнослужащих погибло в результате подрыва сразу четырех мин на КПП российской военной базы в Аш-Шуле, родственники Андраника не знают. Сослуживцы показали им лишь несколько фотографий с места происшествия. На одной из них – сгоревший остов военного “Урала”, перед которым младший сержант и открывал минный шлагбаум.

В официальной версии случившегося они сомневаются: “Противотанковая мина не должна сдетонировать, если ее уронят с небольшой высоты, – говорит один из его родных, сам раньше имевший отношение к вооруженным силам. – Другое дело, что весь смысл этой операции – реклама российского оружия. Так что ракеты, самолеты, танки в Сирию отправляются самые новые, а боеприпасы, снаряды и мины еще советские, многие из которых давным-давно стоило бы утилизировать. Бракованная мина, наверное, могла бы взорваться и от падения”.

Уже 3 ноября тело сержанта Арустамяна было доставлено из Сирии в Москву, а на следующий день – в Тоцкое. На похороны военнослужащего пришло все командование 21-й бригады, в военной столовой в городке устроили поминки. Похороны прошли с воинскими почестями и традиционным залпом в воздух.

“Нельзя сказать, чтобы военные как-то скрывали его гибель или делали из нее тайну, – говорит один из братьев Андраника. – У нас в Тоцком все знали, что он погиб, и командование ни от кого этого не скрывало. Другое дело, что министерство обороны, конечно, старается не сообщать лишний раз о потерях, чтобы не отпугивать новых добровольцев, чтобы условно такие как я шли и подписывали новые контракты и ехали в Сирию”.

18 декабря Русская служба Би-би-си направила в министерство обороны запрос с просьбой сообщить, сколько российских военнослужащих погибли в Сирии с октября 2018 года, но за прошедшие с этого момента три недели не получила никакого ответа.

Подписывая контракт перед второй командировкой в Сирию, Андраник Арустамян хотел заработать не только на новый дом, но и на лечение отца, который долго боролся с тяжелым онкологическим заболеванием. После гибели сына его состояние резко ухудшилось, он перестал вставать с кровати, почти перестал есть и говорить. 12 декабря, когда в Медведке вспоминали Андраника на 40-й день после гибели, состояние здоровья его отца не позволило корреспондентам Би-би-си с ним поговорить. 16 декабря Николай Арустамян скончался.