Как сражаются с сепаратистами, и на чьей стороне оказалось Минобороны
«Нас сливают» — это формула страха не только нынешних бойцов, но и миллионов украинцев. Страха по поводу того, что все жертвы были напрасны. Первый резервный батальон Национальной гвардии Украины, сформированный ещё на Майдане, прибыл из Славянска в воинскую часть под Киевом на отдых. Это батальон-призрак — по бумагам его как боевой единицы нет.
В командировочных удостоверениях бойцов указано, что они приписаны к частям вне зоны АТО, например, в Павлограде Днепропетровской области. Как такое может быть?
С этим вопросом 11 июня гвардейцы пришли к зданию Кабмина и устроили там небольшой пикет. Им пообещали статус участника боевых действий. Но пока единственное признание их боевых заслуг перед отечеством это деньги — надбавка из расчёта 6 грн за каждый день пребывания под пулями.
— Когда мы вернулись в Киев, нам выдали по 2500 гривен, причём комбриг настоял на том, что это не зарплата, а денежная премия за выполнение поставленных задач, — рассказывает Николай С. из Винницы. — И ещё дали по 300 гривен командировочных. Это все доходы за два с половиной месяца.
Получив деньги, большинство гвардейцев разъехались по домам. Но не все: в учебном центре остались несколько человек. Одна из причин — солдаты боятся, что их могут вычислить террористы, и не хотят подвергать близких опасности. Мы общались с этими ребятами несколько месяцев назад, когда только формировалась Нацгвардия. С тех пор они изменились: кажется, в любую секунду гвардейцы готовы к бою. Другая общая черта фронтовиков — недоверчивость. Полтора месяца войны научили их тому, что даже свой в доску может оказаться предателем. Вольным или невольным. Поэтому говорить они согласились при одном условии: никаких имён, никаких фотографий.
Ни дня без обстрела
Казарма Первого резервного: рассохшиеся оконные рамы, кое-где дверные проёмы без дверей, два ряда раскладушек, застеленных тёмно-синими одеялами, на полочке для личных вещей — иконы. Гвардейцы довольны условиями: спать под крышей удобней, чем в палатке.
На лавочке рядом с казармой кормит комаров худощавый боец, положив ногу на ногу. Жилистая фигура, на голове камуфляжная бандана. Знакомимся. Три недели назад Андрей попал под миномётный обстрел и остался жив только благодаря бронежилету: ткань на спине была разорвана в клочья, но стальные пластины остались невредимы. Боец рассказывает об этом спокойно, как о чём-то привычном. Эта война для него не первая: срочную службу он проходил в составе украинского миротворческого контингента в Югославии.
Славянск в иллюминаторе. Поддержка с воздуха сегодня крайне необходима бойцам Нацгвардии и других подразделений в районе Славянска
— Наш блокпост был под Славянском, со стороны Красного Лимана, — затягивается сигаретой Андрей. — Дальше шла дорога в Россию. Так что о нас «сепары» никогда не забывали. Может, было два или три дня, когда не обстреливали. А так — каждые сутки. «Нона» (самоходное артиллерийское орудие. — Фокус), та самая, по нам работала не раз.
Фронтовики говорят не «стрелять», а «работать» или «бить».
— По Славянску наши действительно работали из тяжёлой артиллерии. Но не по жилым кварталам, а по промышленной зоне, откуда по нам били снайперы и миномётчики. Хотя если по нам работают из дома, в котором нет жителей, мы отвечаем огнём, — Андрей громко хлопает ладонью по колену — убивает комара, несколько секунд рассматривает на ладони красное пятнышко. — А вот если жители остались, нужно либо эвакуировать их, либо искать хорошего снайпера.
Ещё одна особенность фронтового сленга: вместо «убитые и раненые» — «двухсотые и трёхсотые».
— Россиян мы видим в основном мёртвых — «двухсотых», — продолжает Андрей. — Я, к примеру, сам видел тело… На руке татуировка: «За ВДВ! 45 отдельный полк». Это элита российского десантного спецназа.
Гвардеец опять бьёт ладонью по ноге.
Комары в учебном центре лютые. Андрей в конце концов не выдерживает, просит прощения и идёт надевать на голые ноги берцы.
Просили воды
Ко мне подсаживается немолодой мужчина. Ни имени, ни воинского звания не называет, говорит лишь, что родом из Хмельницкой области. Чувствую, что ему хочется выговориться:
— Первые дни были самыми трудными, — мужик закуривает. — Это теперь блокпосты волонтёры снабдили всем — от тушёнки до сгущёнки. А тогда мы сидели на сухпаях, причём один сухпай растягивали на несколько дней. Но главная проблема была с водой. Иногда мы отправляли автобус, забитый пустыми бочками, в ближайшее село. В сопровождении БТР. По дороге автобус обстреливали, водителя однажды ранили. Автобус-то не бронированный.
Дневной дозор. На фото боевая бронированная машина Дозор-Б производства Харьковского завода имени В. А. Малышева. Тот редкий случай, когда силовикам оперативно удалось закупить у производителя партию новой техники — 200 автомобилей
Мужик делает паузу, о чём-то раздумывает, далее выдаёт многоэтажное матерное выражение, вздыхает и продолжает:
— Местные поначалу смотрели на нас волками. Выручал один дедушка. Потом его убили. Сепаратисты пришли во двор и расстреляли.
Гвардеец углубляется в нюансы взаимоотношений с местными жителями, а я вспоминаю волонтёров из Киева, отправлявших декалитры воды нашим бойцам.
Месяц назад в «Фейсбуке» на страничке волонтёрской организации «Крылья Феникса» её координатор Юрий Бирюков писал: «Вода — одна из самых востребованных позиций в зоне АТО. Умных слов со стороны Министерства обороны мы наслушались. Одна беда — не положено нашему бойцу воды. Вот НЕ ПОЛОЖЕНО, и всё тут. Завтрак — да. Обед и ужин — обязательно. Калории подсчитаны, многое украдено (а потом волонтёрами восполнено). А вот вода — увы. В общем, 20 тонн чистой бутилированной воды сейчас едут со склада X в расположение части Y. Обошёлся этот весь море-океан в 8500 гривен — стоимость транспорта, воду оплатили друзья-координаторы (из расчёта 1 гривна за литр)».
Гости едут. Нацгвардеец обеспечивает охрану машины Петра Порошенко во время визита президента в военный лагерь в районе города Изюм Харьковской области
Просили оружия
К скамейке подходят ещё несколько бойцов, закуривают, слушают.
— Говорят, что Америка нам помогает, — вмешивается один из них. — А где эта помощь? Их оружия нам не надо, пусть будет какое есть. В случае чего патроны можно забрать у жмурика. Да и с калашами мы срослись. А вот бронежилеты нам бы американские и снайперские винтовки. Ещё нужны метательные ножи.
— Ножи? — удивляюсь я. — Зачем?
— Как зачем? — переспрашивают бойцы и улыбаются, как будто это детский вопрос.
С оружием у Нацгвардии коллизия: в зону АТО солдаты уезжали с автоматами, а вернулись с гранатомётами, снайперскими винтовками, пулемётами. Было неясно, как принимать оружие, которого не выдавали. Решён ли этот вопрос сейчас, выяснить не удалось — собеседники темнят. Как бы дико это ни звучало, но факт: украинцы не только экипируют армию, обеспечивают её водой, но и каким-то чудом добывают вооружение. И Министерство обороны в этом не всегда участвует.
— Когда мы приехали в Донбасс, у каждого солдата был автомат и четыре рожка с патронами, — рассказывает невысокий, хорошо сложённый гвардеец Иван А. из Черновцов. — Через неделю выдали по гранате. Потом ещё по рожку патронов подвезли. При интенсивной стрельбе уходило по два рожка за бой. Так что, считайте, мы почти без боеприпасов были. Бог знает, что бы с нами было, если бы не десантники. Они ведь элитные войска, у них там с боеприпасами и оружием проблем не было. Позже наши бойцы раздобыли телефоны нужных людей, и вскоре нам подкинули и станковые пулемёты, и «снайперки», и подствольные гранатомёты — «гепешки». Кое-кто и трофейное оружие присвоил. У сепаратистов ведь с вооружением проблем не было. По крайней мере мин и гранат они для нас не жалели.
Отдельная тема — бронежилеты. Этими изделиями бойцы Первого резервного обеспечены полностью, и в этом есть личная заслуга погибшего генерал-майора Сергея Кульчицкого.
— Из высокого руководства на наш блокпост приезжал только покойный генерал Кульчицкий, — вспоминает гвардеец Алексей, личность по-своему неординарная — шахтёр с Луганщины.
Он отправился на Майдан после того, как на шахте, где он работал, перестали платить зарплату. Теперь он в буквальном смысле воюет за родину. Ещё — за троих детей, оставшихся на территории, контролируемой сепаратистами. О генерале Кульчицком может рассказывать часами:
— Если бы не он, многих из нас уже не было бы в живых. Когда увидел наши бронежилеты, страшно рассердился. Нам ведь выдали поначалу бронежилеты 1-го и 2-го классов: от пистолетной пули и ножа. Кое-кто получил «Корсары» 3-го класса пулестойкости, но они были очень тяжёлыми и неудобными, к тому же без единого кармана. «Ничего, — сказал генерал, — завтра будут у вас нормальные броники. Мы покивали, хотя каждый подумал, что генеральское «завтра» может растянуться надолго. Но на следующее утро перед нашим блокпостом уже стояла машина с бронежилетами 4-го класса, удобными, лёгкими.
Волонтёры снабжают бойцов в зоне АТО всем — от экипировки до еды. Но самая востребованная позиция — питьевая вода.
Алексей закуривает и продолжает:
— Когда нас обстреляли из «зелёнки», Кульчицкий вместе с нами зачищал её — и тут же учил нас, как правильно это делать. Когда его убили, мы плакали.
Мы говорили до тех пор, пока над верхушками сосен не появились первые звёзды. Ребята отгоняли комаров сигаретным дымом, снова и снова возвращаясь в рассказах туда, где смерть стоит от тебя на расстоянии автоматного или миномётного выстрела.
Народное снабжение
Сегодня бойцы Первого резервного экипированы неплохо. Киевские волонтёры добыли для них натовские пончо, торговцы с харьковского рынка «Барабашово» — партию качественных футболок, не рвущихся под бронежилетами. Пока воины-добровольцы привыкали к миномётным обстрелам, волонтёры-добровольцы наладили снабжение воюющей армии. Каждые несколько часов в соцсетях появляются оперативные сводки о нехватке вещей или продуктов, а также отчёты о потраченных средствах. Вот фрагменты со странички волонтёрской группы «Крылья Феникса»:
«На этой неделе наша задача поставить: 600 дождевиков, 600 пар резиновых сапог, обеспечить всю поставку по медицине, закрыть вопрос по бронежилетам (482 пластины, 385 600 гривен), забросить на передовую бутилированную питьевую воду (будет 2 фуры, работа ведётся)».
«Батальон «Слобожанщина». Нужны бронежилеты, разгрузочные жилеты, очки ночного видения, 9 биноклей, лазерный дальномер, налобные фонарики, крепления под фонарь, радиостанции Kenwood, 2 дизельных генератора, 20-литровые канистры для питьевой воды».
А теперь выдержка из отчёта Минобороны о потраченных 140,8 млн грн благотворительной помощи. Из них 29,7 млн грн перечислено с помощью звонков на единый мобильный номер 565. Итак: «приобретено среди прочего 15 тыс. комплектов постельных принадлежностей и 3,5 тыс. комплектов флотской формы и одежды. В частности, на флотскую форму потрачено 8,5 млн грн». Спору нет, украинским морякам нужна красивая форма. Но едва ли украинские граждане перечисляли деньги на флотскую форму в тот момент, когда война идёт на суше.
Ещё вопрос: почему бы отечественную промышленность не загрузить срочными военными заказами? Украинские заводы и конструкторские бюро обладают колоссальным опытом и уникальными разработками. Они могли бы творить чудеса. Но не творят. О процедуре получения военного заказа рассказывает Сергей Туренко, главный конструктор опытно-конструкторского бюро «Адрон», производящего системы защиты вертолётов и самолётов:
— После тендера пишется отдельное техническое задание под каждый разрабатываемый объект. Эти ТЗ должны пройти массу согласований. Необходимо получить множество подписей. После этого стартуют все этапы разработки: технический проект, опытные образцы, предварительные испытания, совместные предварительные испытания и так далее. Это советские стандарты, которые действуют до сих пор. Только на то, чтобы оформить все эти документы, нужно минимум два-три месяца.
Воинственный волонтёр. Инициатор волонтёрской группы «Крылья Феникса» Юрий Бирюков собрал на нужды украинской армии более 5 млн грн. Он говорит, что когда «закончит заниматься брониками, будет заниматься сволочами в погонах»
В мирной жизни на реализацию некоторых проектов уходит 10–15 лет, в итоге Минобороны получает безнадёжно устаревшую продукцию. Бюрократическая машина министерства на улице Дегтярёвской живёт в параллельной реальности, и из этого состояния её не может вывести даже война.
Небольшая деталь в общей картине абсурда. Когда у производителей есть готовые разработки необходимого вооружения, например, беспилотных летательных аппаратов, и они готовы предоставить их армии, Минобороны не может их взять.
— Один производитель предлагал уже готовый беспилотник, но люди из Минобороны просто не могли его приобрести, — рассказывает эксперт информационно-консалтинговой компании «Дефенс Экспресс» Сергей Згурец. — Им разрешено покупать только технику, соответствующую специально разработанным требованиям. То есть беспилотник, к примеру, должен иметь защищённый канал связи, работать днём и ночью, иметь такие-то параметры. Если он не соответствует этим параметрам, купить его не имеют права.
А ещё в Минобороны воруют. В середине мая за получение «неправомерной выгоды» в размере 350 тыс. грн был задержан генерал-лейтенант пограничной службы. Фактически генерал требовал откат в 1 млн грн за поставки военного обмундирования. На Киевском бронетанковом заводе прокурорские проверки выявили разукомплектование бронетехники на общую сумму свыше 2,3 млн грн. Похищенные детали продавали за рубеж. Недавно советник министра внутренних дел Украины Антон Геращенко сообщил, что силовики разоблачили майора-предателя, продававшего оружие заблокированным в Славянске террористам. Выступая в парламенте, исполняющий обязанности министра обороны Михаил Коваль прокомментировал ситуацию так: «Злоупотребления, к сожалению, многочисленные, но мы держим их на контроле и не допускаем».
Показательных порок не было, если не считать нескольких увольнений и нескольких уголовных дел. Мы пытались получить комментарий на эту тему от военной прокуратуры, но в течение двух недель юристы не нашли времени, чтобы ответить нам. Сотрудник пресс-службы в беседе «не для прессы» лишь пожаловался, что суды отпускают задержанных. А также на то, что до сих пор не ввели военное положение. В военное время за экономические преступления можно было бы наказать «по полной».
Что делать
— Что нужно сделать, чтобы наладить снабжение армии? — переспрашивает организатор волонтёрской группы «Крылья Феникса» Юрий Бирюков. — Показательно расстрелять верхушку всей нынешней службы обеспечения тыла.
Волонтёрить Юрий начал ещё в декабре — на Майдане. Директору по развитию одной из киевских турфирм пригодились навыки медработника — у Бирюкова незаконченное медицинское образование. Поначалу он часто отпрашивался с работы, потом уволился. Создал страничку в «Фейсбуке» — «Крылья Феникса». Сегодня этот логотип объединяет три десятка волонтёров, которые покупают и доставляют на передовую всё — от раций до воды. Юрий рассуждает о том, что неплохо бы зарегистрировать «Крылья Феникса» как юридическое лицо, но времени на это сейчас нет. Потому многие расчёты проходят через его персональную кредитку.
Мы беседуем на летней террасе кафе. Через каждые две минуты разрывается его мобильный. Бирюков отдаёт очередные распоряжения и возвращается к разговору:
— Знаете, что интересует проверяющих генералов в зоне АТО? Где в полевом лагере место для чистки обуви. Они боятся приезжать на инспекции без охраны, потому что понимают: на блокпостах стоят голодные, злые, не получившие ни нормальной зарплаты, ни вещевого довольствия, но получившие боевое оружие пацаны. Я очень зол на наше государство.
Очередной звонок отвлекает Юрия. Когда он слушает собеседника, его глаза сужаются и в них действительно появляется злость. «Скоро буду», — отвечает он в трубку. И продолжает, обращаясь ко мне:
— Понимаете, что самое ужасное? Что эти люди искренни. Когда очередной придурок с большими звёздами рассказывает о том, как прозрачно они потратят миллиарды, как ещё в июне участники АТО будут обеспечены всем необходимым, он говорит совершенно искренне. Он не думает о том, что в Украине нет ткани для пошива 22 тысяч чехлов для бронежилетов. Что кевлар (материал для изготовления бронежилетов. — Фокус) надо заказывать заранее. И что везде нужна предоплата, которую Минобороны по закону не имеет права осуществлять. Он не знает, ему не доложили.
Бирюков нервно размешивает сахар в чашке эспрессо. Затем останавливается, несколько секунд вглядывается в кофейную пену, будто пытаясь в ней что-то разглядеть. Полукруг пены становится похож на злую улыбку, и он снова размешивает её ложечкой.
— Одна инфузория-туфелька пыталась меня отчитать за то, что я не прибежал и не доложил ему о количестве поставленных мною броников. «Кому возил бронежилеты!? Откуда!? Чтобы, завтра, твою мать, прибыл с докладом!» Для меня самое противное в том, что это было не наигранно, что эта инфузория искренне ощущает свою правоту.
— Вам только такие офицеры попадаются?
— Не только. Есть и те, которые мотаются по всей стране, прося о помощи, покупая каски, палатки, бронежилеты. Или те, которые на свои деньги покупают лекарства в медроту. Они, как правило, отказываются платить взятку за звёздочку и «залипают» в майорах. Когда я грузил в машину одного такого майора очередной груз, случайно заметил в ней съёмный гребешок такси. На магнитах. Как же мне было стыдно за это! А ему? Мы сделали вид, что я не заметил…
Слово «стыд» звучит в речи Бирюкова не первый раз. В начале разговора он объяснял, что именно чувство стыда заставляет его заниматься тем, чем он занимается. Говорил, что все мы виноваты в том, что довели страну и армию до такого состояния. Я пытаюсь заговорить о разделении общества на две категории — тех, кому стыдно, и тех, кому не стыдно. Не получается — перебивает очередной звонок, Юрий просит прощения и исчезает.
Победа будет за ними
Вернёмся в начало: казарма, сосны, комары. Когда я беседовал с бойцами батальона-призрака, был такой момент. Гвардейцы обступили меня и засыпали вопросами, как островитяне посланца с большой земли:
— Как я докажу после войны, что был не в Павлограде, а в Славянске на блокпосту? — кипятился парень из-под Ровно. — Хорошо, если останусь живым и здоровым, тогда я и без этого удостоверения проживу. А если меня ранят? Кто был в Семёновке? Кто был в Андреевке, где шли бои? Никого! Наши раненые пацаны из харьковского госпиталя в киевский переезжали своим ходом — никто не дал машину. И лечение тоже за свой счёт, медицина у нас хоть и бесплатная, но в госпиталях всё равно нет медикаментов. Только волонтёры помогают.
— Когда погиб один из наших, я просил у большого начальника дать слово офицера, что погибшего признают участником боевых действий, но начальник юлил, — дорисовал общую картину взводный командир, старший лейтенант Александр П.
Слово генерала. Многие бойцы Первого резервного батальона Нацгвардии Украины считают, что выжили благодаря генерал-майору Сергею Кульчицкому — генерал лично пообещал найти бронежилеты для пацанов и в течение суток обещание выполнил
И снова вопросы. Почему снабжением армии занимаются волонтёры, а не Минобороны? Почему нет поддержки с воздуха? Почему запрещают атаковать позиции сепаратистов и приходится ограничиваться безрезультатной ответной стрельбой по «зелёнке»? Куда смотрит разведка? Кто виноват в том, что наши колонны попадают в засады? Кто навёл врага на генерала Кульчицкого?
У меня нет ответов. Только версии. Я говорил, что вопрос о статусе участников боевых действий, скорее всего, затягивается из-за бюрократических проволочек. Что виной всему прогнивший коррумпированный и неэффективный государственный аппарат — старая система, против которой и боролся Майдан. Говорил о том, что новой власти нужно перенимать реформаторский опыт других стран. Например, Грузии. Цитировал экспертов. Гвардейцы слушали, но их вывод оказался неожиданным:
— Ты прав, — мрачно поддакнул немолодой доброволец. — Нас сливают. Очень многим хочется, чтобы мы, бойцы Майдана, с этой войны не вернулись.
«Нас сливают» — эту фразу я слышал от майдановцев десятки раз: на Майдане и после Майдана. «Нас сливают» — это формула страха не только нынешних бойцов, но и миллионов украинцев. Страха по поводу того, что все жертвы были напрасны. «Нас сливают», потому что однажды нас уже слили — после «оранжевой революции».
— Можете ли после войны пойти на Киев, чтобы навести порядок? — провоцирую бойцов.
Тишина. Ребята переглядываются.
— Та не… — тянет один из них.
Фронтовики — народ осторожный и недоверчивый, поэтому это «Та не…» можно воспринимать как попытку уйти от ответа. А можно интерпретировать как «поживём — увидим». Чего в этом «Та не…» точно не было, так это рабской покорности судьбе. Волонтёры более откровенны. Юрий Бирюков, например, сам сказал, без наводящего вопроса: «Когда закончу заниматься брониками, займусь сволочами в погонах!»
Между солдатами батальона-призрака, получившими за полтора месяца боёв по 2800 грн, и Бирюковым много общего. Они — майдановцы. Как бы пафосно и мистично это ни звучало, они — молодое вино новой жизни: «Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи…» (Матфей 9:17). Во время этой войны они попали как бы в ветхие меха — в структуру той самой ветхой государственной системы, против которой боролись. Рано или поздно они «порвут эти меха», победят систему. Но это произойдёт уже после того, как они выиграют войну. А они её обязательно выиграют. Других вариантов нет.
Дмитрий Синяк, Фокус
TweetКому мы доверяем
Волонтёрские организации, собравшие миллион гривен и более для украинской армии
Благотворительный фонд «Поддержи армию Украины»
Инициативная группа начала работать в марте 2014 года. Волонтёры закупают амуницию и снаряжение для военных, оборудуют автоклубы, помогают медчасти штаба АТО, реализуют программу реабилитации и отдыха военных, участвующих в АТО. Собрали более 5 млн грн.
Фонд помощи стране «Крылья Феникса»
Инициатор проекта — предприниматель Юрий Бирюков. Вместе с другими волонтёрами закупает для военных бронежилеты, каски, снаряжение и оборудование. Помогает 15-й Бориспольской бригаде транспортной авиации, 10-й Сакской бригаде морской авиации, 25-й Днепропетровской воздушно-десантной бригаде и т. д. Собрал более 5 млн грн.
Волонтёры организуют закупку и доставку военным частям по запросам старших офицеров раций, баллистических очков и масок, касок, разгрузочных жилетов, карематов и спальников, военной формы, запчастей к технике, средств первой медицинской помощи, продуктов, воды. Собрали 2,5 млн грн.
Собирают средства на современную военную амуницию и боевое снаряжение для снайперов 79-й отдельной аэромобильной бригады, которые сейчас находятся в зоне АТО. Участники недавно завершили проект «Народный беспилотник» по сбору средств на создание опытного образца воздушного разведывательно-корректирующего комплекса. «Народному проекту» перечислено уже более 1,75 млн грн.
Гражданская инициатива «Вернись живым»
Идея проекта принадлежит киевлянину Виталию Дейнеге. Покупают тепловизоры, очки ночного видения, кровоостанавливающие препараты и другое оборудование для 95-й аэромобильной бригады, 80-й бригады ВДВ и спецназа. Работают напрямую с командным и личным составом частей, контролируют доставку оборудования от склада до солдата. Собрали более 1,1 млн грн.
Координатор проекта — активист Виталий Уманец. Его участие в организации помощи военным началось с Крыма. С марта вместе с другими активистами закупают и развозят спальники, матрасы, наборы инструментов, запчасти к военной технике, фонарики, рации, бронежилеты, медпрепараты. Собрали около 1 млн грн.
Подготовила Елена Струк Фокус
