Крым: путешествие в Мордор. Зомби в церкви. Цены и зарплаты

Разгар или отчаяние? 

Интересно, что слова «розпал» (разгар) и «розпач» (отчаяние) в украинском отличаются лишь одной буквой. Как оказалось, от одного к другому только один шаг – маленький такой шажок размером с «референдум».

Я хорошо помню Феодосию, которая ежегодно с наступлением теплого периода года превращалась в радостный муравейник туристов. После Пасхи туристов становилось заметно больше. На майские праздники уже повышались цены, а дальше с каждой неделей город все больше заполняли отдыхающие. То есть начало июня – это уже довольно активный период отдыха.

Я приехала утром 5 июня и пробыла в Крыму три дня. За это время я встретила не более десяти туристов. Причем все были недовольны, что-то сами себе ворчали, а лица не выдавали никакого удовольствия от жизни и отдыха.

Проспект Айвазовского в Феодосии на моей памяти всегда был заставлен палатками с местными сувенирами. Это была пара километров сплошной ярмарки, праздника отдыха и художественного творчества. С июня по сентябрь протолкнуться было трудно. Сегодня же можно совершенно свободно ездить на велосипеде – ни одной палатки с сувенирами на проспекте нет.

Стоят только три палатки с напитками, цинично сообщая, что «Садочок» – любимый сок Украины. Оккупанты не утруждались: в Феодосии осталась куча украинских вывесок и названий. Пик цинизма – это окрашенные почтовые ящики. На них ничего не написано – они просто закрашены в синий цвет (при украинской власти были желтыми с синей надписью «Пошта»). Подходя ближе, можно разглядеть старую украинскую надпись.

Набережная почти пуста – несколько местных парочек и мамочек с колясками. Ни одно кафе не работает. Никаких развлечений типа караоке, фотографий с животными и тому подобного.

Раша усиленно пишет, что курортный сезон в разгаре. Нет, он в отчаянии. Местные зря ходят с табличками «Жилье». Заменив вторую букву на «у», можно внезапно понять, кто сейчас руководит Крымом.

Кафе абсолютно свободны – несколько занятых столиков. В прошлом приходилось очень долго искать место в приличном кафе – теперь стоит поискать хотя бы одно открытое приличное кафе. Многие заведения просто закрыты. Возле галереи мне наконец-то удается увидеть две палатки с сувенирами.

Почему-то не удивилась портретам Путина и Медведева. Интересно, что при украинской власти портреты украинских руководителей как-то не очень бросались в глаза – они просто крайне редко были на феодосийских сувенирах. Этим не заморачивались. Лица продавщиц еще кислее, чем мои впечатления. Вкусный кофе найти трудно – сестра подсказала кафе. Действительно вкусно, но дороговато – 70 рублей (28 грн.). В кафе занятыми оказались только наш и соседний столик. Ажиотажа не наблюдалось в течение всего времени нашего пребывания здесь.

Пройти когда-то «злачными» местами можно вполне свободно – даже намека на толпу нет. Раньше я не очень любила здесь гулять во время курортного сезона именно потому, что Феодосия была в дикой толпе – она меня утомляла. На этот раз я не устала.

Цены и зарплаты

Я уже писала, что цены меня неприятно удивили еще в начале путешествия по Крыму. Далее было только хуже. Клубника 120 руб. (48,00 грн. – в Херсоне в то время 12-15 грн.); черешня – 140 руб. (56,00 грн. против 20,00 грн. в Херсоне); молодой картофель – в среднем 60 руб. (24,00 грн. против 6-8 грн. в Херсоне). На момент, когда я пишу, картофель уже упал в цене в Херсоне.

Спиртное продается только с 10.00 до 22.00, причем закон строго соблюдается. Вроде неплохо, если бы это не способствовало подпольному самогоноварению. А в Крыму традиции самогоноварения хромают на обе ноги, поэтому отравлений, в том числе и летальных, немало. Едва не потеряла сознание, когда увидела, что коньяк, который производят в Херсонской области (марку указывать не буду), в феодосийском магазине стоит 1350,00 рублей (540,00 грн.). В Херсоне для него 80,00 грн. – лучшая цена! Игристое вино – это не что иное, как газированная гадость непонятного происхождения. Вино можно покупать только в фирменных магазинах.

Проезд в общественном транспорте – 10 рублей (4,00 грн.). И это при том, что Феодосия – небольшой город (чуть более 90 тыс. населения). Ее пешком можно пройти с одного конца до другого минут за 40. В Херсоне с 330 тысячами жителей проезд стоит 3,00 грн.

Арендовать квартиру – крайне дорогое удовольствие. Где-то на окраинах Феодосии, если повезет, можно снять однокомнатную за 6 тыс. рублей (2400 грн.), скорее – за 8 тыс. (3200 грн.). В Симферополе в хорошем районе, но не в центре, скромная трехкомнатная влетит в 20 тыс. рублей (8000 грн.).

Сразу же может прозвучать: в Крыму зарплаты повыше. Ничего подобного! Высокие зарплаты в Крыму – это такой  же бред, как и интеллект Валуева. Большая зарплата (25-40 тыс. рублей и даже выше) здесь у военных, полиции и отдельных представителей рабочих специальностей. Медсестры часто получают больше врачей (!). Труженики на виноградниках получают по 6-9 тыс. рублей зарплаты (2400-3600 грн.), бездельники на ЗРК – от 25 тыс. рублей (10 тыс.). Учителей неплохо прикормили в 2014 году, а затем обломали в 2015-м. Так же и с преподавателями вузов. Среднестатистический преподаватель работает на минимальном окладе (5695 рублей = 2278 грн.), А полную ставку получить везет далеко не всегда.

Интересное наблюдение: руководство многих предприятий и учреждений «прислано» из России. Там, конечно, и зарплаты другие.

Те «счастливые» отдыхающие, которые доехали до Крыма, жалуются на то, что приехали на московские цены и совковый сервис. Это сравнение я услышала от одной дамы с резким московским акцентом. Оно лучше всего отражает крымские реалии.

Пенсии в Крыму – это раздел квантовой физики на китайском языке для червей подросткового возраста. Это я к тому, что понять логику начисления не могут даже инспекторы, которые этими начислениями занимаются. У коллег по работе, которые в ногу прошли свой трудовой путь, разница в сумме пенсии может достигать 9 тыс. рублей (это то, что я знаю): например, 8 тыс. и 17 тыс. рублей. Где логика? Видимо, там, где и в известном анекдоте про Вовочку.

Вывод прост. Зарплаты высокие только у «командированных» из России, военных, полиции и рабочего класса – основы любого полицейского государства. Учиться невыгодно, потому что перспектив нет: зарплата будет невысокой, карьерный рост ограничен (наверху – только русские).

Я не была бы до конца справедливой, если бы не указала, что бензин и газ в Крыму дешевые (бензин – 38-39 рублей = 15,20-15,60 грн.; газ мы долго считали и пришли к выводу, что где-то чуть больше одной гривны за кубометр). О качестве бензина сказать ничего не могу – не разбираюсь. Газ меня удивил: в Феодосии в домах воняет («травит») газом. Сначала испугалась – потом мне объяснили, что это нормально. Но это же вонь, причем очень вредная для здоровья. Чайник закипает 20-25 минут. При аналогичных условиях у меня кипит за 5-7 минут. Без комментариев. 

Православная церковь в Крыму – это тема для отдельной бутылки коньяка, а слово «православная» в данном случае следует писать в кавычках. Здесь всегда пренебрегали верой взамен интересам религиозных деятелей. Батюшки в состоянии дикого похмелья, едва двигаясь, святили куличи на Пасху – это было не исключением, а традицией в течение нескольких лет, которые я проводила этот праздник в Крыму.

В храмах, где только что закончили ремонт, часто не позволяли ставить большие свечи, потому что они коптят и задымляют копотью стены. Я когда услышала это, думала, что это шутка – ничего подобного. Попробовала бы я прийти с непокрытой головой или не в юбке ниже колена! И такое отношение во многих «православных» храмах. Кстати, Московский патриархат.

Я попала на трагическое событие – умер близкий человек. Ее отпевал батюшка одного из феодосийских храмов. Кстати, погибшая даже ходила в него. Она увлеклась в свое время астрологией, интересовалась магией. До серьезных дел не дошло, но заинтересованность у девушки была: думала, составляла гороскопы.

Решила пойти и рассказать об этом батюшке, чтобы он посоветовал ей, как правильно поступить. Исповедоваться, короче говоря. Вместо совета получила конкретный нагоняй с шумом и словами, что никогда ее грехи ей прощены не будут. В результате, девушка в истерике попала в больницу с нервным срывом.

На похороны батюшка появился на хорошем подпитии. Еле ворочал языком. Я понимала, что за молитвы он читает, потому что слышала их раньше, правда на украинском. Другие не понимали. Хористы, правда, замечательные были. Проповедь подтвердила ужасное состояние батюшки – он не мог ее закончить, еле разговаривал и забредал в непонятные джунгли. Ничего общего с трагедией его проповедь не имела.

И это не единичные случаи, а традиция Крыма. У этого батюшки большая паства, к нему ходят, его слушают. На следующий день сестра погибшей пошла в его храм – он рядом с домом – и забыла взять платок. Ее едва не выгнали оттуда, хотя она просто хотела помолиться и поставить свечу. Агрессия и злость – вот что характерно для многих «православных» храмов Крыма. Туда не хочется идти. По крайней мере, мне и моим более или менее адекватным знакомым.

Транспортное сообщение

Это сплошной ужас! Железнодорожного сообщения почти нет – есть несколько электричек. Железнодорожные вокзалы не пустые – там куча автобусов, которые ездят в разных направлениях. Но заранее заказать билет – это тяжело. Мне из Феодосии надо было ехать в Симферополь, найти бусик, который едет через границу и полтора часа в аду ждать, пока он заполнится.

Расписания меняются – угадать трудно. Дорога из Феодосии в Херсон в целом обошлась мне дороже 600 грн. Я в Киев за такие деньги с полным комфортом доехать могу. По времени это больше 12 часов – на границе почти не стояли, у водителя все схвачено. Вообще в нынешнем Крыму можно как-то выжить только тем, у кого все схвачено.

Настроения

То, что интересует многих, – это настроения крымчан. Они противоречивы. Насколько я успела заметить, крымчане поделились на две радикальные категории: либо очень приятные и добрые люди, или очень неприятные. Парень, который меня привез, не знал меня до встречи – мы впервые друг друга увидели на границе. Он помогал мне на протяжении всего пути, подсказывал, как заполнять миграционную карточку и другие особенности нынешней жизни в Крыму.

Были также знакомые, которые поддерживали и помогали. А были и такие, которые провоцировали на конфликт. Я вообще человек довольно легкий – многое могу спустить на тормозах, не обратить внимания. Не люблю конфликтов и споров – у меня все должны быть счастливы и довольны жизнью. На провокации стараюсь не поддаваться. В родной Феодосии же получилось так, что я в течение часа вмешалась в три неприятные ситуации, которые возникли буквально на пустом месте.

Выходим из автобуса. Впереди – пожилая женщина, которая едва движется. Видно, что она очень больна, ей трудно. Но пропустить она тоже не может – бывает такое. Поэтому надо ждать, пока выйдет. Очередь в автобусе начинает вопить «шевелись давай!», «быстрее» и так далее. Я делаю замечания. Не видите, говорю, ей трудно, подождите. «Пусть дома сидит, – раздается ответ, – пройти невозможно». «Перепрыгивай!», – не выдерживаю я. Очередь затыкается и молча ждет. Бабушке внизу никто не помог и руки не подал.

Стоим с племянниками и сестрой возле фруктов, прицениваемся, покупаем. Идет пожилая женщина и довольно резко обращается к моим племянникам:

– Где ваша мама?

– Вот мама, – показываю. – Зачем она вам?

– Пройти невозможно!

– А попросить не можете вежливо, чтобы отошли? У них глаз на спине нет.

– А ты кто такая? – злость у нее кипит.

– Их тетя. Еще вопрос?

– Понаехали тут. Тетя она.

Далее бабушка пошла выносить мозги продавцам, которые, кстати, были очень вежливыми.

Подобные случаи происходят чуть ли не на каждом шагу. Если оценивать поведение массы, то она настроена очень негативно. Хамство, наглость, споры, недовольные лица – это вполне обыденно для сегодняшнего Крыма. Тетушки с табличками «Сдам жилье» ходят с такими лицами, будто ищут, кто готов повеситься в их жилище. Все разговоры сводятся к политике. Когда просто спрашиваешь «как дела?», то в основном соответствуют стандартно: «У нас все хорошо. Нас все устраивает».

Честно, я так никогда не отвечаю. Зомбировано, шаблонно, одинаково. Когда начинаешь разговор о делах и повседневной жизни, оказывается, что все не так уж и «хорошо», не так уж и «устраивает»: все очень дорого, цены скачут в обе стороны каждый день, по телевизору – война и негатив, руководство заставляет принимать участие в непонятных псевдопатриотических акциях, половина сайтов заблокирована, банки почти не работают и т.д. в том же стиле. А потом раздается волшебная фраза:

– Зато у нас не стреляют. – Я услышала это от родных.

Спрашиваю:

– А где стреляют?

– Ну, у вас, – уже неуверенно и как-то с опаской.

– Я похожа на ту, которая из-под обстрелов приехала? – спрашиваю.

И тут начинается разговор о том, что происходит на материковой Украине. Они кивают головой, но не верят – это видно по глазам. Они стеклянные. Они верят друг другу и телевизору. Да, у нас тоже трудно, но не стреляют. У нас все работает, мы помогаем военным, общаемся. Они это слышат, но не воспринимают. Родных приглашаю в гости, и снова раздается:

– Страшно.

– Чего вы боитесь?

– У вас жутко.

– У вас хуже, – говорю я.

Въехав на херсонскую землю, я готова была ее целовать – без шуток. Мне воздух показался родным, хотя моя Отчизна – это Крым. Я не знаю, как власть будет возвращать полуостров и хочет ли она это делать. Тот беспорядок, который находится в настоящее время за херсонским «поребриком», очень удобный для многих представителей власти – иначе они бы его быстро прекратили. На мой взгляд, или москальское нашествие само оттуда свалит, когда наиграется и накрадется, или крови будет много – с ними иначе не бывает.

Самое страшное – это то, что крымчане могут привыкнуть к такому положению вещей. Они ждали «сильную руку» – и дождались. Они хотели «умереть в России» – жить там никто и не обещал. Эти фразы я слышала с детства – они методично укоренялись в менталитете крымчан. Если они привыкнут к подобному положению вещей, то Крым, если и вернется в Украину политически, еще долго будет оставаться зоной отчуждения, вынужденным Мордором.

Автор: Евгения Вирлич, общественная активистка, Крым.Реалии