Кризис в милиции Беларуси. Почему участковые ловят «пьянтосов» и «малолеток», а не предупреждают преступления
Почему в стране с наибольшим в Европе количеством милиционеров * хватает участковых и гаишников и почему самоубийства в силовых структурах случаются все чаще? Подполковник, который не дослужил до пенсии, рассказал изданию «Радыё Свабода», почему массово уходят из милиции.
Часть II. Дмитрий, 44 года, Минск.Подполковник милиции. Работает охранником в банке
После Захаренко милицией начали командовать военные. Тогда ушли многие профессионалы
– Сожалею, что не ушел раньше. Уходил с должности старшего оперативного дежурного из Советского РОВД. В звании подполковника.
Я заканчивал Радиотехнический институт в 1995 году, и на последнем курсе появилась возможность пойти в информационный центр городского управления внутренних дел.
Имидж милиции тогда был другой. Это были еще советские люди. Милиция знала границы дозволенного. Тогда даже без дубинок ходили. Они появились только на первых митингах. Помню 1995 год, первая стычка на старом телецентре. И нам тогда дали дубинки. Это было в диковинку. Ни касок, ни щитов – ничего.
Потом все начало падать. Захаренко убрали и пришли Сиваков и другие. Лучше не вспоминать. Вот тогда очень много ушло. Именно таких «волков». Оперативников серьезных. Не из политических причин, а потому, что стало труднее работать. Ведь милиция и армия – это разные вещи. А если командовать милицией приходит армейский полковник, это конец (в 1999 году министром внутренних дел был назначен военный Юрий Сиваков. – РС). Есть приказ – и ты копаешь от забора и до обеда.
Практически началось переформатирования системы. Если раньше наверх выбивались профессионалы, то с начала 2000-х начали выбиваться люди, которые умеют хорошо брать под козырек. Которые безупречно выполняют приказы руководства. Раньше можно было отстоять свое мнение перед начальником. Теперь же чем ты выше, тем это сложнее сделать.
Ну что изменилось в службе? Вот есть гаишники, участковые, оперативники. У них есть свои обязанности. А потом проходит митинг – и весь РОВД сажают в автобусы и везут в центр города. Хотя там работает ОМОН в экипировке, много внутренних войск. А люди, которых митинг абсолютно не касается, сидят часами неизвестно зачем.
Я не преувеличиваю про весь РОВД. Там остается только дежурный наряд, пара человек в патрульном помещении и ГАИ. Всех остальных, даже у кого выходной, поднимают. Это повелось с 1990-х. Оно так и будет. Ведь руководство осталось с тех пор, и работать по-другому оно не умеет.
На моих глазах участковый вывел за ухо вооруженного преступника из квартиры
Участковый должен быть лицом милиции. Первым человеком системы, с кем сталкиваются рядовые граждане. В принципе, так раньше и было.
Когда я работал в Партизанском РУВД, там были два участковых, которые по 20 лет отработали. Так их знала каждая собака. Вообще каждый человек. Я был свидетелем, как участковый за ухо вывел из квартиры бандита, которого собирались задерживать с вооруженным ОМОНом. Все знали, что у того преступники оружие есть, он был опасен. Но участковый говорит: «Ребята, не надо ничего делать. Я сам ». Он зашел в квартиру и вывел бандита за ухо. А тот кричал: «Петрович, отпусти. Прости меня, да, это я, виноват». Вот так в моем понимании должны работать участковые. Если их даже бандиты уважают.
Теперь если участковый заступает на дежурство, у него гора материалов. Ему некогда знакомиться с населением. А еще во время смены вызовы, семейные конфликты. Из-за того, что людей катастрофически не хватает, он идет на вызовы один. Это запрещается внутренними инструкциями. Но что делать?
И вот он 5-7 лет поработает в лучшем случае – и уходит. «Текучка» дикая среди участковых. Я уверен, что нет районного отдела, где штат участковых укомплектован. Не на бумаге, а действительно.
Чем больше правонарушений, тем лучше
Большой порок – это «палочная» система, которая осталась с советских времен. «Палка» – это составленный протокол за правонарушение. Существуют негласные планы на количество протоколов. Но раньше наиболее адекватные начальники не придавали им такого значения, так как количество протоколов ни о чем не свидетельствует. Это как работа системного администратора. Хороший сисадмин – это тот кто ни черта не делает на рабочем месте. Так же хороший участковый – у него на участке тишина, и он тоже сидит и ни хрена не делает. Ведь он хорошо выполняет свою работу. Он предупредил, провел профилактику. Народ знает об этом. Ну, это идеал, конечно.
Но палочная система создает ситуацию, когда на участке постоянно пьяных задерживают, и мусор валяется, и собаки гадят. Что ты за участковый, если у тебя такой бардак? Фактически такими протоколами ты расписываешься в своей некомпетентности.
Эти протоколы нужны только ради статистики и чтобы руководство могло отрапортовать, что эффективно работает. На самом деле так только создается видимость работы. Участковому она дорого стоит. На каждый вызов он обязан написать подробный рапорт. Раньше как? Звонят, что малолетки собрались возле подъезда и курят. Ну, пошел ты, поговорил с ними, предупредил. Написал в журнале, что провел профилактическую беседу. Все разошлись, всем хорошо.
Сейчас на такой вызов ты пишешь рапорт. Кто, когда и куда пришел, с кем проведена беседа, полные имена. Вместо того чтобы быстро и качественно разобраться, чтобы люди поняли, что милиция есть, он пишет большой рапорт. А потом сам по этому рапорту он проводит проверку, выносит отказ в возбуждении административного дела. Много времени, много исписанной бумаги. И все это не нужно никому.
Вместо занятий по стрельбе мы слушаем туфту про подвиг советского народа
Мало того, что милиция нагруженная бюрократической бумажной работой, так еще вместо профессиональной подготовки там занимаются ненужной и очень формальной идеологией. Ежемесячно проходят занятия по идеологии. Это с советских времен осталось. Зачем придумывать что-то новое, если есть хорошо забытое старое?
Ранее писали тезисы 27-го съезда КПСС, а сейчас – 5-го Всебелорусского собрания, или ежегодного послания президента. И из года в год от руки под диктовку замполита милиционеры пишут о величии и подвиге советского народа в мае, о независимости Беларуси от немецко-фашистских захватчиков в июле. Одно и то же.
Вместо этого было бы интереснее позвать старого оперативника, чтобы он рассказал какие фишки, мастер-класс провел. Ну это же действительно полезно.
Сегодня стрельбы проводятся реже, чем занятия по идеологии. Когда я уходил – стрельбы были два раза в год. Если сейчас раз в квартал – то это уже часто. Сказать американцам, что у нас раз в четыре месяца стреляют три патрона, то они удивятся. Мол, что ты на улице вообще делаешь? Мы в свое время стреляли минимум раз в месяц. И без ограничений. Кто сколько сможет. Вдвоем мы могли высадить полцинка патронов. Стреляли из автомата, из пистолета, даже из гранатометов. Хоть чему то нас учили.
Да, у нас тоже были замполиты в 1990-е. Но много времени практике отдавалось. Начиная с 2000-х понеслось идеология и политика.
Все понимают, что это туфта. Однако люди, у которых почти ничего нет, боятся, что у них еще что-то заберут.
Имидж милиции уже ниже плинтуса. Я со страхом жду времен, когда милиционеров начнут бить на улице за то, что они делают
Все говорят, что милиции у нас много. Ничего подобного. Милиции, которая работает «в поле», ее очень мало. Ее не хватает. И в скором времени будет катастрофически не хватать. Кого у нас действительно много, это мундиров в Министерстве внутренних дел. Вот там штаты раздуты немыслимо. Замполиты, управление кадров, тыловые службы. Их очень много. И каждый из них, чтобы оправдать свое существование, должен давать результат. А где его взять? Вперед, «в поле». В качестве проверяющих они трясут рядовых участковых и гаишников.
Вот из-за этих проверок я в большой степени и ушел из органов. Если к тебе приезжает кабинетная крыса проверяя и учит работать, то это смешно.
Если сократить министерства на 80%, это никак не скажется на криминогенной обстановке. Никак. То же самое с минским городским и областными управлениями внутренних дел. Их также можно сокращать наполовину. Люди нужны «на земле», а не в кабинетах.
На фоне того, что профессионалы в милиции не остаются, имидж ведомства уже опустился ниже плинтуса.
И он формируется не только выходками министра. Видели фото, как Шуневич нарушает правила дорожного движения и паркуется где хочет?
Нас приучают к тому, что правда всегда остается за милиционером. Недавно на перекрестке я чуть не ударился в машину ГАИ, которая ехала на красный свет. Без маячков. Ну, я в непарламентских выражениях возмутился. На что мне гаишник заявил: «Не видишь, что я ГАИ?» В 1990-е такого не было. Были другие моменты. Взятки больше брали. Но наглости такой не было. Сейчас практика, что милиция всегда в белом, даже если она в черном. И это идет от руководства МВД.
И я очень сожалею, что не ушел из милиции раньше. Дошло до того, что жена меня ночью будила, поскольку управлял нарядами по станции во сне. Я понял, что еще пару лет – и я стану идиотом.
К штатской жизни я долго адаптировался. Но потом мир обрел краски. Оказалось, он состоит не только из сволочей, но и из нормальных людей тоже. Как ни странно, их много.
* По данным ООН, в 2013 году Беларусь входила и в топ-3 стран с наибольшим количеством сотрудников милиции на душу населения: +1447 милиционеров на 100 тысяч человек. В 2017 году тогдашний министр внутренних дел Игорь Шуневич говорил о 405 милиционеров на 100 тысяч человек. Но в это число не входили внутренние войска.
Фото: «Радыё Свабода»
Источник: «Радыё Свабода»
