Как Россия из страны крестьян превратилась в страну селян

О последствиях «колхозного строя» и о том, что делать со всемирной гигантской провинцией, как создать новое сельское общество и что включает в себя понятие «экохозы».

Александр Никулин — кандидат экономических наук, директор Центра аграрных исследований Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации. О том, что делать со всемирной гигантской провинцией, как создать новое сельское общество и что включает в себя понятие «экохозы», он рассказал Борису Долгину, Дмитрию Ицковичу и Анатолию Кузичеву в программе «Наука 2.0» — совместном проекте портала «Полит.ру» и «Вести.FM». Перед вами краткое содержание беседы. Аудиозапись передачи доступна здесь.

Новое сельское сообщество

Население везде бежит из сельской местности, в особенности — молодежь. В историческом контексте бывают волны урбанизации и рурализации мира. Например, поздний Рим становится руральным — население уходит из городов. Некоторые считают, что в этом и коренится причина гибели Римской империи.

Традиционно человечество всегда стремилось создать совершенное комьюнити. И если раньше, в традиционной сельской местности, вне зависимости от страны проживания, человечество само воспроизводило свою культуру, свои нормы поведения, и казалось, что ничего нового нет и быть не может, то после индустриальной революции происходит слом сельской жизни и появляется утверждение, что «сельское» — значит «отсталое». А весь свет просвещения, культуры, цивилизации находится в городе. И это по-прежнему мировой тренд.

Поздний Рим становится руральным — население уходит из городов. Некоторые считают, что в этом и коренится причина гибели Римской империи.

Одна из центральных проблем сегодня — что делать с гигантской всемирной провинцией? С точки зрения демографии два года назад произошло судьбоносное событие. До того большая часть человечества была сельская. Сейчас горожан стало 50,2%, а сельских жителей — 48,8%. Народ уходит из села везде, из малых городов — в крупные города, сельские провинции всё более и более обескровливаются.

Одно из направлений в решении проблемы — это создание новых сообществ, новых поселений, которые могли бы привлечь людей жить в свои местности.

Сейчас новейшие искания — как в России, так и на Западе — связаны со способами комплексного создания некоего нового сельского сообщества.

Я бы выделил три базисных мотивации для привлечения в эти сообщества. Первое — это стремление к достойному заработку, к стабильному экономическому доходу. Второе — комфортная социальная среда. Третье — экологическая составляющая: жизнь на свежем воздухе, на земле более полезна. Жить в согласии с природой более гармонично для человека, чем среди небоскребов.

И четвертое, новейшее, — это технологическое пространство. С точки зрения экономики пространства, как раз современные технологии помогают преодолеть «принцип вёрст». На Западе, например, многие айтишники говорят, что спутниковые технологии позволяют любоваться закатом и выполнять работу в какой угодно части мира. А наличие инфраструктуры и хороших дорог выступают прекрасным дополнением к этому.

Действительно, в начале ХХ-го века Россия была великой крестьянской страной.

Наиболее удачное определение, что собой представляет крестьянство, дал Теодор Шанин. Это определение состоит из нескольких кирпичиков: первое — это семейный труд, второе — труд на земле, на природе, третье — в условиях локальной культуры — та самая общинная деревня. И четвертое — это маргинальное состояние по отношению к государству, перед которым крестьяне всегда люди виноватые, обязанные и так далее. Это достаточно универсальное определение, которое работает как для китайского крестьянина, так и для русского.

В зависимости от социальных страт каждый поддерживает свой образ сельской жизни; это одна из культурных доминант — искать баланс между городом и селом и жить этакими ихтиандрами между городом и селом.

Сто лет назад крестьян было порядка 86%. Сейчас сельского населения примерно 25%, причем туда входят представители муниципальной администрации, сельские учителя и т.д. То есть труд на земле значительно сократился. От сложившейся ситуации зависит определение фермерства, которое связано с товарностью на рынке.

Одно дело — труд для самообеспечения: вы в основном для себя выращиваете огурчики, картошечку (по-крестьянски) — и другое дело, когда семейная продукция выращивается для реализации на рынке (по-фермерски). Фермеров у нас гораздо меньше. Да, это семейное производство, но еще десятки миллионов людей в России сохраняют полугородской-полусельский образ жизни, и какие-то остатки крестьянства с этим тесно связаны. Но сама по себе структура крестьянского патриархального семейного хозяйства разрушена.

Из страны крестьян Россия превратилась в страну селян, где очень популярен сельский образ жизни среди всех слоев населения. В зависимости от социальных страт каждый поддерживает свой образ сельской жизни; это одна из культурных доминант — искать баланс между городом и селом и жить этакими ихтиандрами между городом и селом. В современной России это мощная культурная доминанта, и в этом отношении наша страна довольно сельская.

Разрешение проблемы лежит в субурбанизации. В Америке, Германии, Англии это замечательная сельская местность для постоянного перманентного проживания респектабельных слоёв среднего класса. Нам еще в этом направлении эволюционировать и эволюционировать.

Экохозы вместо колхозов

В нынешние времена от колхозов мало чего осталось. Конечно, в значительной степени они разрушены, трансформированы в рыночные корпоративные организации. Но вот парадокс! Когда беседуешь с современными фермерами и предпринимателями, слышишь: «А все-таки колхозы разрушать не следовало».

Ну как же так не следовало, если известно, как это было неэффективно, до курьёзов! И когда уточняешь, в каком смысле не следовало, говорится о том, что колхозы конструировали и держали сельскую общинность. А сейчас она рухнула и породила многие наши проблемы, связанные с обезлюдиванием, опустыниванием сельских пространств. Все больше населения бежит из сельской местности, как таковой сельский социум исчезает, то есть человеку недостаточно жить трудом своего семейного хозяйства.

При таких условиях создать новое сельское сообщество пытаются агрохолдинги и крупные корпорации. Получается не очень эффективно. Часто приходится слышать, что местных почти не осталось, а те, кто остались, — это алкоголики. Завозят таджиков, украинцев — дисциплинированных рабочих, которые обрабатывают российские поля. Но эти агрохолдинги проигрывают в экономической конкурентности и эффективности тем агрохолдингам, которые заново реконструируют социальную сферу села.

Мне приходилось брать интервью у руководителей агрохолдингов, которые целенаправленно, почти 10 лет вкладывают значительные инвестиции в сельское хозяйство. Они говорят, что сельский образ жизни имеет свои важные ограничения. Один мне так и сказал: «Ты знаешь, я как-то обнаружил, что я, в некоторой степени, являюсь помещиком, отвечаю за социальную сферу всех сельских жителей, потому что без этого у меня производства не будет».

Так вот, волей-неволей возникает вопрос реконструирования и развития сельского сообщества, потому что некомфортно жить, как степной волк, полностью отмежевавшись от той местности, в которой ты ведешь бизнес. Необходима комфортная комплексная социальная среда. Поэтому, кроме стремления к прибыльности, к доходу, здесь важна проблема так называемой социальной рентабельности, о которой писал Александр Васильевич Чаянов.

Если раньше были колхозы, то сейчас их во многих случаях приватизировали крупные финансовые структуры, чьи новые хозяева — своеобразные местные олигархи — создали из колхозов, скажем так, «олигархозы», проводя местную реорганизацию сообщества со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Речь сейчас должна идти о следующем шаге — создании «экохоза». Где «эко-хоз» понимается и экологически, и экономически, и социально — как достойное существование современного сельского поселения при поддержке современных технологий, дающих шансы для нового развития сельского сообщества. Поэтому одна из задач Центра аграрных исследований — на базе экономики, социологии, антропологии, истории и аккумулировать междисциплинарные знания такого устойчивого сельского развития.

Источник:   ПОЛИТ.ру