История юной американки, доведшей своего бойфренда до самоубийства с помощью СМС
Можно ли убить словом? Девушку из городка в Массачусетсе судили за убийство. Обвинители настаивали, что её звонки и текстовые сообщения подтолкнули её бойфренда к суициду. Может ли речь сама по себе быть достаточной, чтобы признать её виновной в смерти парня?
Джесси Баррон из Esquire попытался найти ответы.
Сообщения посыпались в ту ночь, когда пропал её сын. Линн Рой увидела первое смс 12 июля 2014 года около 22:30: «Вы не знаете, где он?». Второе пришло на следующий день: «Вы еще не звонили полиции?». А затем и третье: «Есть новости?». Отправитель, Мишель Картер, была знакома Линн как девушка, с которой переписывался её сын Конрад. Она предполагала, что они были друзьями. Оказалось, что Мишель беспокоилась не зря: в тот день, 13 июля, полиция нашла Конрада в кабине своего пикапа «Форд» F-250 на парковке у супермаркета Kmart, задохнувшимся от угарного газа.
Конрад Рой
Позже отец Конрада, Конрад Рой II, обнаружил дома дневник, где сын записал пароли от своего iPhone и ноутбука, а также предсмертные записки. Одна из них была адресована Мишель, некой девушке, с которой его сын познакомился год назад во время отдыха. «Будь сильной в суровые времена. Наши песни, слушай их и вспоминай обо мне». В другой было написано: «Папа, мне жаль, что я не оправдал твоих ожиданий». Конрад II был капитаном спасательного судна, что предполагало частые двухнедельные отлучки из дома, включая ту, что началась на следующий день после того, как родился Конрад. Позже отношения между отцом и сыном стали натянутыми. В феврале этого года Конрад II ударил сына в лицо, после чего сын попал в больницу, а отец — в полицию.
Рои жили в Маттапойзетт, прибрежном городке с населением около шести тысяч людей на юге штата. Во время поминальной службы к Линн подошла 17-летняя блондинка со своей матерью. Она представилась как Мишель Картер. Мишель сказала, что приехала из пригорода под названием Плейнвилль, что в часе езды к северу. Линн никогда там не бывала.
Спустя некоторое время после похорон, Кэмдин, младшая сестра Конрада, получила е-мейл от Мишель.
«Все думают, что Конрад покончил с собой из-за насмешек. Но я знаю настоящие причины», — написала она.
В письмо она вставила отрывки из сообщений Конрада: «Каждую ночь я молюсь, что всё это лишь плохой сон и что я проснусь счастливым, гордым собой и хорошим мальчиком. Мир — это ужасное место, полное ужасных людей. Здесь не хватает по-настоящему хороших людей, таких как ты и я, кому не всё равно». Кэмдин показала е-мейл маме.
Линн узнала тон сына. После того как она развелась с Конрадом-старшим, у сына начались трудные времена. Он попадал в школьные драки, отказывался вставать по утрам. Будучи католиком, он полагал, что Господь, вероятно, испытывает его. Но за неделю до 12 июля, казалось, он почувствовал себя лучше. Он начал говорить с Линн о будущем, а утром в день самоубийства он даже прогулялся с ней по пляжу.
«Хотелось бы, чтобы всё было по-другому, но вы должны знать, что в этом нет вашей вины», — написала Мишель в своем письме к Линн 25 июля.
Мишель выразила надежду, что полиция сможет что-нибудь найти. «Есть новости от детектива? — спросила у Линн в августе мать Мишель, Гейл. — Я думаю о вас, вашей семье и Конраде каждый день. Мое сердце разрывается от этого, а также от мыслей о Мишель, которая любила Конрада так сильно, как только способна 17-летняя девушка».
Однажды ночью Линн приснилось, что Мишель помогла лучшему другу Конрада, Тому Гаммеллу справиться с депрессией. Это был хороший сон, так что когда она проснулась, то написала об этом Мишель. К тому времени Конрад был мертв уже около месяца и Линн приняла тот факт, что у Мишель были более близкие отношения с её сыном, чем она думала. 18-летний парень многое скрывал от родителей, так что Линн не удивило то, что у него были тайные любовные отношения.
Когда в сентябре начались занятия в школе, все стали свидетелями скорби Мишель Картер по своему трагически погибшему бойфренду. 13-го сентября (на следующий день после 19-летия Конрада) она провела в его память сбор пожертвований в фонд по предотвращению суицидов. Она была окружена подружками, но между собой они недоуменно перешептывались:
«До самоубийства он никогда не был её парнем, а был просто другом», — сказала мне одна из её партнерш по футбольной команде.
Если бы Мишель можно было охарактеризовать одной чертой, то это была бы «назойливая доброжелательность». Если бы вы сделали ей что-то хорошее, она бы благодарила вас до тех пор, пока вам не стало неудобно. А если бы расстроила вас, то сперва 50 раз извинилась, а затем извинялась бы за извинения.
Мишель Картер
Вне школы Мишель была сама по себе. В первый год обучения она похудела настолько, что ей пришлось выйти из команды по софтболу. «Люди садились ей на голову, ездили на ней. Мишель не хватало самоуверенности как у остальных», — сказал её друг Эван Эндрюс.
Девчонки, пользовавшиеся популярностью, подрабатывали в кафе-мороженых и имели водительские права. Мишель же получила права поздно, из-за чего у нее сложилось ощущение, что она моложе. «Она была просто очень наивна. Мне показалось, что родители чересчур оберегали её», — сказала мне одна из её одноклассниц.
Спустя несколько месяцев после самоубийства Конрада, к Мишель подошел мужчина и представился детективом. Мишель — миниатюрная девушка и полицейский навис над ней как гора. Он сказал, что просмотрел телефон Конрада и знает, что она разговаривала с Конрадом в ночь самоубийства «до тех пор, пока он не перестал контактировать».
Мишель была вежлива и готова к сотрудничеству. «Он сказал мне, что никто ему не поможет. Я разговаривала с ним по телефону до двенадцати, а потом телефон выключился. Я не придала этому особого значения», — сказала она.
Детектив сообщил, что у него есть ордер на изъятие её телефона.
— Вы хотите забрать мой телефон? — спросила Мишель. Заставкой на экране блокировки была установлена фотография Конрада. — Могу ли я потом получить его обратно? Можно ли записать ваш номер телефона?
Но детектив сказал, что это лишнее.
После 15 минут езды в сопровождении полицейской машины Дэвид Картер с дочерью приехали в тихий район Плейнвилль, к себе домой в уютный тупичок. Там Мишель передала полиции пароли к своему ноутбуку («fuckingfuck47») и смартфону.
Следователи вытащили с телефона Мишель 317 страниц переписки. Линн Рой сообщила мне, что Конрад и Мишель виделись не более пяти раз. На этих 317 страницах — вся история их взаимоотношений.
Все началось в феврале 2012 года. Пятнадцатилетняя Мишель отправилась во Флориду, чтобы навестить бабушку и дедушку. Конрад оказался в доме по соседству, в гостях у тети. Они ездили на велосипедах на пляж, смотрели на аллигаторов, а когда вернулись домой, Кэмдин сообщила маме, что Конрад «с кем-то познакомился».
В Массачусетсе пути Мишель и Конрада никогда бы не пересеклись. Дети из Плейнвилля представляли себе ровесников с южного побережья «жёсткими», не в последнюю очередь из-за расистского подтекста. Плейнвилль — бел как снег, в то время как юг — «многонационален», как научились корректно выражаться подростки. «Мы даже в спортивные игры с ними не играем», — сообщила одна из соратниц Мишель по команде.
Родители Мишель имеют хорошую работу: Дэвид, сын банковского вице-президента — менеджер по продажам, а Гейл занимается украшением интерьеров для агентов по продаже недвижимости. Отец Конрада привык работать руками: когда в 2009 году произошло «чудо на Гудзоне», он был тем, кто отбуксировал самолет к берегу. Линн всегда была медсестрой.
Родители Мишель Картер // Matt West/The Boston Herald via AP, Pool
Когда Мишель в год их знакомства пошла в школу, то сообщила, что завела друга на южном побережье, что звучало немного экзотически.
В тот октябрь Конрад попытался покончить с собой, выпив бутылёк тайленола (парацетамола). Его вырвало темно-красной жидкостью, после чего он очнулся и написал своей знакомой: «Тебя вообще волнует, что происходит со мной?»
Это было похоже на тест и Мишель попыталась его пройти. «О господи, — ответила она. — Это всё из-за меня?»
Чтобы девушка беспокоилась о тебе — это одно из величайших достижений для парня-подростка. Должно быть, Конрад почувствовал это, ведь слова Мишель вызвали поток дальнейших признаний. Он сказал, что его желудок убит тайленолом, а она ответила, что её печень убита неправильным питанием. Он сказал, что в больнице ему привиделся дьявол, а она ответила, что дьявол прокрался к ней постель и она попадет в ад.
Тем летом в команде по софтболу Мишель сблизилась с девушкой по имени Элис Фельцманн, с которой они стали не разлей вода. Когда команда выехала на гостевую встречу, они ужинали только вдвоем, отдельно от остальных. Элис считала Мишель забавной и доброй. Вернувшись из поездки, Мишель часто оставалась ночевать у Элис. Они гуляли, плавали в бассейне у Мишель и сбегали из дома в три утра, чтобы поиграть в баскетбол. А затем, ничего не объяснив, Элис резко перестала отвечать на смски Мишель. «Вся эта ситуация с Элис вгоняет меня в депрессию», — написала она Конраду. Он сказал, чтобы она не принимала это близко к сердцу.
«Хочешь заняться сексом?», — спросил он неделю спустя.
«Ага».
«Ок, давай займемся».
«Не сейчас, — ответила Мишель. — В будущем».
Следующей осенью Конрад сказал, что собирается сбежать в Калифорнию. Один. «Очевидно, мне придется переехать вместе с тобой, — написала ему Мишель. — Это типа около 583829 миль отсюда. Я не смогу быть так далеко от тебя».
«Почему?»
«Мы бы изменили нашу жизнь и были счастливы».
Зимой 2014 года Конрада отстранили от занятий в школе из-за драки. В поисках дружеского плеча Конрад пошел в гости к Тому Гаммеллу. Парни тесно общались, но не были особо близки: они были в одной команде по бейсболу, а еще играли вместе на приставке.
Визит не принес ничего хорошего. «Я не выспался, мне плохо. Не знаю, почему я не могу чувствовать себя просто нормально», — написал он матери. Мишель он написал: «Мне было неуютно и я снова в депрессии. Такое чувство, что все вокруг встало с ног на голову».
В июне Мишель отправили в больницу лечиться от анорексии. Она посоветовала Конраду поехать вместе, чтобы его вылечили от депрессии: «Мы вместе справимся со своими недугами. Подумай об этом. Сам себе не поможешь, сколько бы ты ни убеждал себя в этом. Тебе нужна профессиональная помощь от тех, кто знает, как с этим бороться».
Конрад не поддержал эту идею, а три недели спустя сообщил, что хочет покончить с собой.
«Мы должны быть как Ромео и Джульетта», — написал он.
«Я бы хотела быть твоей Джульеттой».
«Но ты знаешь, что там происходит в конце».
«О ДА, НО БЛ*** НЕТ. МЫ НЕ УМРЕМ. Это не смешно. Я подумала, ты просто пытаешься быть романтичным».
«Знаю, я тебя обманул».
29 июня Мишель начала поддерживать его. «Как насчет того, чтобы повеситься или заколоть себя ножом?» — спросила она. На следующий день она написала: «Почему бы тебе просто не выпить отбеливателя?». Конрад активно поддержал разговор. Он нашел вебсайты, оценивающие вероятность смерти при разных методах суицида. «Углекислый газ или гелий. Хочу лишить себя кислорода. Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ». Он беспокоился о том, что покинет семью. Мишель сказала, что если бы умерла её младшая сестра, то она бы «горевала неделю или две», а потом бы оправилась. «Оставишь мне записку?» — спросила она.
3 июля Конрад сказал Мишель, что сделает это. А на следующее утро он все равно был жив. Она пришла в ярость, думая, что он издевается над ней. «ТЫ ВСЕ ВРЕМЯ ОТКЛАДЫВАЕШЬ!» Она продолжила предлагать другие варианты: выстрел в голову имеет 99% вероятность успеха. Повешение — 89%. «Углекислый газ — лучшее решение. Уснешь в машине, пока она заведена». Конрад был озабочен тем, что спасатели могут тоже вдохнуть газ. Мишель сказала, что это не проблема. Конрад сообщил, что не может решить, куда поехать. Что если кто-то найдет его прежде, чем он умрет?
«Лучше не води меня за нос, говоря, что сделаешь это, а потом нарочно встанешь там, где тебя поймают», — написала Мишель, а потом спросила, можно ли ей будет называть его своим парнем, когда он умрет. Он согласился.
Вечером 12 июля он выехал из дома, прихватив водяной насос из дедушкиной кладовки. Припарковавшись на стоянке универмага Kmart, он дважды разговаривал с Мишель по телефону. А на следующий день Конрад-старший позвонил Линн и сообщил, что видел пикап сына, огороженный желтой лентой.
Два месяца спустя Мишель отправила своей подруге Саманте Бордмен смс, похожее на признание: «Я могла остановить его. Мы разговаривали, когда он вышел из машины, потому что (угарный газ) начал действовать и он испугался. А я, бл***, сказала ему возвращаться обратно в машину. Я могла остановить его, но я, бл***, не сделала этого. Мне всего-то надо было сказать ему, что люблю его».
В феврале 2015 года Мишель было предъявлено обвинение в непредумышленном убийстве, преступлении, за которое можно получить 20 лет тюрьмы. Картеры обратились за помощью к адвокату Джозефу Катальдо, известному за оправдание по таким серьезным обвинениям как изнасилование и угроза взрыва.
Суд начался в июне 2017 года. Женщина, которую сейчас показывали в новостях, не была похожа на ту круглощекую девочку, которой предъявили обвинение два года назад. Теперь у неё было худое, оформленное лицо с серо-голубыми глазами, полными губами и темными, подвижными бровями, выделявшимися на фоне светлых волос. Одетая в короткое белое полупальто, она прошагала на каблуках мимо журналистов. «Это она?» — прошептал ТВ-продюсер. Прикусив губу, Мишель толкнула дверь и исчезла.
Всю весну она была на свободе, выйдя под залог в 2500 долларов, и слухи о ней циркулировали по всей Новой Англии. «Я бывал в Северной Африке и Среднем Востоке. Я видел, что творил с людьми Саддам Хусейн, — сказал президент Северо-восточного морского института в Фейрхэвене, где проходил обучение Конрад. — Но это… Не хочу говорить о сатане, ведь я не религиозный человек. Но если и есть зло, то это она».
Кристин Монахэн, игравшая в футбол вместе с Мишель, прошлым летом подрабатывала официанткой в пабе близ колледжа. «То, что она сделала, это безумие. Она больше не нравится никому в городе, — сказала она. — Какое-то время Мишель была одержима мной, и я чувствовала, что нравлюсь ей гораздо больше, чем она мне».
Бармен в «Красном петухе» следила за новостями о деле в Фейсбуке: «Если бы она была моей дочерью, я бы сама убила её».
Её одноклассница Эмили Шейн рассуждала о том, что Мишель признана вменяемой: «Но даже если бы она была психбольной, как можно было так поступить? В конце концов всё сводится к тому, чувствует ли она свою вину?»
Суд подготовил для присяжных тринадцать страниц вопросов. Вопрос номер сорок три звучал так: «Думаете ли вы, что человек может совершить преступление одними словами?»
Однако Катальдо дал делу неожиданный поворот: Мишель отказалась от суда присяжных, отдав всю власть в руки судьи Лоуренса Мониза, бывшего учителя английского.
Чтобы судья вынес обвинительный приговор, заместителю окружного прокурора Кэти Рейберн пришлось бы убедить его в том, что разумный человек знает о том, что его действия могут иметь последствия в виде серьезных травм или смерти.
Рейберн — любительница долгих устных пассажей, чья цель, неочевидная вначале, раскрылась гораздо позже. Она начала с того, что упомянула о попытке Конрада покончить с собой в 2012 году. На первый взгляд, это было на руку Катальдо, поскольку это означало, что Конрад планировал умереть вне зависимости от Мишель. Однако, позже стало ясно, к чему клонит Рейберн. Когда Конрад пытался покончить с собой в первый раз, он позвонил другу и был спасен. Два года спустя, при похожих условиях, кто оказался на другом конце провода?
Опираясь отчасти на смс с телефона Мишель, Рейберн описала её как одинокую, расчётливую девушку, убившую сомневающегося парня с целью завоевания внимания своих сверстников. Рейберн сообщила, что у её свидетелей, одноклассников Мишель, «не было времени на неё», то есть у них были обязанности и ответственность, в то время как Мишель, привилегированная, но непопулярная, жила фантазиями, вскормленными её беззаботностью. В смсках она обращалась к Саманте Бордмен как её лучшая подруга. В то время как под присягой Саманта призналась, что её лучшей подругой является Лекси.
Их спросили, виделись ли они когда-нибудь с Мишель вне школы: «Тусовались ли вы когда-нибудь вместе? Ходили гулять по пятницам?»
— Не могу припомнить, — ответила Лекси.
В ту неделю, когда произошло самоубийство, Саманта и Лекси ночевали у Мишель. «Припоминаете ли вы какие-нибудь подробности той ночевки?»
— Не особо, — ответила Саманта.
В конце концов, Рейберн подвела свою речь к событиям 10 июля. В три часа дня Мишель написала сперва Саманте: «Конрад пропал, вроде они не знают где он», а затем Лекси: «Конрад пропал, его нигде не могут найти». Но 10 июля Конрад никуда не пропадал. За девять минут до смсок подружкам, Конрад написал Мишель, что отправляется в магазин, а еще через полчаса: «Кста, я тебя люблю».
Вечером того дня и на следующий день, Мишель продолжала писать параллельные сюжетные линии. «Не знаешь, можно ли как-то умереть от портативного генератора?» — спросила она у Саманты в 17:30. Около 23 ночи Лекси спросила у Мишель, не нашелся ли Конрад. А спустя три минуты Мишель отправила Конраду смс: «Дай мне знать, когда соберешься это делать». Через две минуты она ответила Лекси: «Еще нет. Я уже начинаю терять надежду увидеть его живым».
Рейберн назвала эти смски Мишель «репетицией». Рейберн настаивала на том, что Мишель хотела обратить на себя внимание, хотела удостовериться, что смерть Конрада даст ей это.
А 12 июля он еще колебался. «Тебе нужно сделать это Конрад, или я приведу к тебе помощь», — писала ему Мишель.
«Я сделаю это сегодня».
«Обещаешь?»
«Обещаю, детка. Куда мне ехать?»
«Обещания нельзя нарушать. Найди тихую автостоянку».
В 18:28 вечера Конрад позвонил Мишель. Их разговор длился 42 минуты и 42 секунды. В 19:12 Мишель позвонила Конраду. Они говорили еще 46 минут и 35 секунд.
Рейберн отметила, что смерть от отравления углекислым газом наступает примерно через 15 минут, а телефон Конрада был найден с севшим аккумулятором, так что, скорее всего, Конрад умер во время второго телефонного звонка.
На следующее утро Мишель написала ему: «Ты что-то сделал?! Конрад, я тебя так люблю, пожалуйста, скажи, что это шутка. Мне жаль, но я не думала, что ты всерьез. Ты нужен мне, ответь мне, пожалуйста. Я найду тебе помощь, тебе станет лучше, мы справимся с этим». К этому моменту Конрад был мертв уже в течение 12 часов. Целью этого взволнованного сообщения, сказала Рейберн судье, было «заметание следов».
Спустя два дня Мишель отправила Саманте новую версию истории:
«Я разговаривала с ним в то время, пока он убивал себя, я слышала, как он плакал от боли. Я должна была догадаться, я должна была что-то предпринять».
«Это не твоя вина», — ответила ей Саманта.
Своей заключительной речью Рейберн многих довела до слез: «Продолжил ли он изучать методы самоубийства? Да, ведь у него были вопросы, на которые он искал ответы. Мы не начинаем каждый день с чистого листа: то, что случилось с нами раньше, остается при нас. Но всегда есть возможность начать всё заново».
Когда Конрад был обнаружен в своем автомобиле, на нем были солнечные очки и футболка с надписью BOSTON STRONG в поддержку жертв взрыва на Бостонском марафоне. Если бы не неестественно обмякшая шея, можно было бы подумать, что он задремал. Вряд ли эти дети понимали, что если ты убил себя, то ты мертв, ты никогда не вернешься обратно.
Кэмдин Рой и Конрад Рой — сестра и отец погибшего // Pat Greenhouse/The Boston Globe via AP, Pool
Адвокат Катальдо считал, что дело против Мишель — это случай неслыханного чрезмерного реагирования. «Вот что случается, когда ищешь виновного в суициде. Ты пытаешься найти злодея. Но дело не в том, было ли её поведение приемлемым. Вся суть в том, была ли она причиной его смерти?»
Катальдо начал со своей версии истории: парень по имени Конрад затащил девушку в свою суицидальную воронку. Катальдо процитировал поисковые запросы Конрада: «суицид с помощью полицейского», «способы утонуть». Он напомнил всем, что предполагаемая преступница была далеко от места предполагаемого убийства.
Адвокат подверг сомнению правомерность обвинений. В штате нет закона, считающего суицид преступлением. Значит быть пособником в законном занятии также не может быть преступлением. И хотя у свободы слова есть определенные рамки — нельзя озвучивать «реальные угрозы», Мишель не угрожала Конраду.
На суд адвокат привел единственного свидетеля. Питер Бреггин, 81-летний доктор, специалист в психофармакологии, выдвинул теорию «невольной интоксикации». Он сказал, что «не встречал никого, кого бы любили больше, чем Мишель Картер». Она всегда хотела помогать людям. Когда она помогала, она была «самой настоящей Мишель». В апреле 2014 года доктор прописал ей 5 мг антидепрессанта циталопрама. Лекарство исказило её готовую помочь натуру — она убедила себя, что поощрение суицида Конрада само по себе является помощью.
Когда пришло время Рейберн допросить свидетеля, она взяла в руки книгу «Диагностическое и статистическое руководство по психическим заболеваниям» и попросила Бреггина указать на раздел с «невольной интоксикацией».
— Это юридический термин, — ответил он.
— Но его нет в справочнике? — спросил судья Мониз.
— Нет.
— Хорошо, следующий вопрос.
Вопросы, которые задавала Рейберн, превратили Бреггина в этакого эсхатолога (эсхатология — учение о загробной жизни человека, о конце света, входящее составной частью во многие религии — прим. ред. «Лампы»). Его ответы превращались в притчи, а присутствующие в зале смеялись над ним. Под давлением Рейберн, дата выписки антидепрессанта из 2 июля превратилась в «период около второго июля». После такого опроса трудно было поверить в его компетентность.
Родители Мишель отказались от свидетельствования, но позже Дэвид Картер предоставил суду характеристику дочери, где написал:
«Убежден, что лекарство, принимаемое ею, повлияло на её душевное состояние, когда ей стало трудно отличить хорошее от плохого».
Циталопрам объяснил Картерам поведение Мишель так же, как Мишель объяснила Роям смерть Конрада. «Невольная интоксикация» — понятие из того же разряда, что и «юность». Некая внешняя сила, вторгающаяся в детские жизни и берущая управление в свои руки. «Он был всего лишь подростком, — сказала Линн Рой. — Ребенком. Он был ранимым. Девочки легко уговаривают мальчиков-подростков, ими легко манипулировать, поскольку мальчики не могут выразить своих чувств».
В день вынесения приговора в зале суда не было свободного места. Мишель была одета в бледно-розовую блузку, украшенную водяными лилиями. Вначале судья Мониз объявил, что обвинение не смогло доказать, что сообщения Мишель вызвали смерть Конрада. Катальдо приосанился и положил руку на плечи Мишель. Девушка что-то прошептала ему, а затем закрыла лицо руками — вроде как заплакала.
Но Мониз изменил тон: «Около двухсот лет назад заключенного в тюрьме Гэмпшира обвинили в смерти другого заключенного, находившегося в соседней камере». Глаза Катальдо сузились, Мишель взяла себя в руки.
Мишель Картер в ожидании приговора // Matt West/The Boston Herald via AP, Pool
Человека, покончившего с собой в 1815 году, звали Джуитт, он был осужден за убийство. В ночь перед повешением, он сам повесился в своей камере. Охранники доложили, что его сосед — обычный воришка — настолько настойчиво уговаривал Джуитта повеситься («зачем давать палачу заработать!»), что должен понести ответственность за суицид. Тогда судья посоветовал присяжным не рассматривать предстоящую казнь Джуитта как смягчающее обстоятельство для вора:
«Смертник, даже под тяжестью приговора, воодушевлен надеждой до самого последнего момента своего существования».
Мониз вывел мораль этой истории: «Решение данного суда выносится безотносительно того, покончил бы Конрад с собой в любое другое время».
«Зная, что Конрад был в автомобиле, Мишель не предприняла никаких действий, — сказал Мониз. — Она не позвонила ни в полицию, ни семье Роев. Она не известила его мать или сестру, несмотря на то, что за несколько дней до случившегося она узнала их номера. И, наконец, она попросту не сказала ему: «Выходи из машины». Бездействие Мишель тогда, когда перед ней возникла необходимость действовать, представляло собой злонамеренное и халатное поведение».
Судья заявил, что не нашел свидетельство доктора Бреггина убедительным.
Мониз объявил Мишель виновной и приговорил к 15 месяцам заключения.
Хотя Мониз не упомянул об этом, в деле Джуитта вор был оправдан. Но у Мониза было кое-что, чего не было в 1815 году: письменные свидетельства поколения, ведущего непрерывные цифровые записи.
После приговора я встретился с Эваном Эндрюсом. Он стал близок с Мишель после обвинения и провел с ней много времени во время судебного процесса. «Мы стали близки потому что нам обоим пришлось пройти через дерьмо. Она помогла мне совершить каминг-аут перед моими родителями», — сказал он.
Он сказал, что они с Мишель «в подробностях» обсуждали ту ночь, когда погиб Конрад, но он не хотел выступать в суде в качестве свидетеля. «Я думаю, что все было не так злонамеренно, как нам рисовал это прокурор. ‘Она приказала ему вернуться в автомобиль’. Это не Мишель. Не могу представить, чтобы она кричала на кого-то». Я спросил, что он думает по поводу того, почему Мишель поступила именно так. «Тут не только лекарства. Еще беспокойство и нарушение питания».
В какой-то момент я сказал, что многие люди описывали Мишель, как «ищущую поддержки». Эван рассердился. «Не ищущая. А нуждающаяся. Есть разница?»
Конечно, мнение лучшего друга Мишель не отменяет вынесенного приговора. Но есть что-то в выкладках Рейберн, что не оставляет меня в покое. Идея того, что все было спланировано, со всеми репетициями и заметаниями следов, кажется сомнительной.
В период между 29 июня и 12 июля Конрад то и дело подходил к краю пропасти и оглядывался назад. 9 июля он был готов включить генератор.
«Через какое время ты умрешь? :(», — спросила Мишель.
Конрад сказал, что не знает: «Может быть, через 5-30 минут».
Через три минуты Мишель написала: «Погоди, так ты серьезно, типа эта штука включена и ты умираешь?» В 5:32 утра: «Конрад». В 8:41: «Конрад, пожалуйста, ответь мне прямо сейчас, ты пугаешь меня». Были ли эти сообщения прикрытием?
Стоит учесть и то, как она вплетала в свою переписку с Конрадом выдуманные вещи. Никогда ранее она не сталкивалась с подобным, так что ей пришлось заимствовать подручный материал из подростковой поп-культуры. В июле 2013 от передозировки умер Кори Монтейт, звезда сериала «Хор». Его коллега и девушка, с которой он встречался в реальной жизни, Лиа Мишель, провела посвященный ему эпизод сериала. Мишель Картер слово в слово написала Конраду фразы из того эпизода. За пять дней до суицида Конрада, Мишель сходила в кино на «Во всем виноваты звезды», где герой, умирающий от рака, сидит в своем джипе и звонит любимой девушке с просьбой о помощи. После фильма Мишель написала Конраду: «Я буквально не могу перестать плакать, лол, что с тобой?»
В ответ на цитату из речи Лии Мишель, Конрад написал: «Я думаю, все эти шоу и интернет разрушают нашу культуру». Как и многие другие молодые люди, Конрад был уверен в том, что ТВ и соцсети делают его поколение апатичным.
Похоже, Конрад просто не соответствовал тому напору, какой Мишель обрушила на него.
Внутри Мишель происходило нечто совершенное иное, у нее разворачивалась своя драма. За неделю до самоубийства Конрада, она написала своей однокласснице: «Помнишь, я дружила с девочкой по имени Элис?». Другой однокласснице она также написала насчет Элис: «Я так одержима ею, что не знаю, как остановиться. Я думаю о ней, когда слышу любую песню о любви и все такое». Еще одному другу она написала, что терапевт сказал ей, что она «проходит процесс переживания утраты». «Мне просто нужно найти способ закрыть рану», — писала Мишель. А в это время Конрад с отцом перегоняли баржи.
В августе я позвонил Элис. Я сказал, что, судя по всему, она была важным человеком в жизни Мишель. На встречу Элис пришла вместе со своей матерью, Келли Фельцманн, жёсткой женщиной.
В основном говорила Келли. По её словам, летом 2012 года, когда девочки познакомились, Элис была в депрессии. «Я лично считаю, что Мишель заинтересовало именно это», — сказала Келли. Мишель ей сразу же не понравилась:
«Супермилая. Ни один ребенок не может быть настолько милым».
Келли почувствовала, что Мишель плохо влияет на Элис. Девочки переписывались посреди ночи, так что Келли пришлось конфисковать телефон Элис. Тогда дочь стала проводить слишком много времени на Фейсбук, общаясь с Мишель. Келли решила, что Мишель слишком агрессивно «прицепилась» к Элис и запретила девочкам общаться. Элис втайне от матери создала другой аккаунт на Фейсбук, но и тогда Келли раскрыла её. «Вам придется прекратить всякое общение», — приказала она. На этот раз Элис повиновалась.
Спустя год на имя Элис пришел конверт с неизвестным обратным адресом. Келли вскрыла его и обнаружила три листа бумаги, исписанных вручную — что-то вроде любовного письма. Решив, что письмо от Мишель, Келли скрыла его от дочери, отдав его только после оглашения приговора. Существование письма подтвердил и другой независимый источник, но Келли и Элис отказались показать его мне.
Я сказал, что Мишель упоминала о своей дружбе с Элис в романтическом контексте, а также о том, что первый поцелуй у нее был с Элис. Я показал Элис смс, где Мишель пишет о «песнях о любви». Однако, Элис сказала, что их отношения никогда не переходили на физический уровень, а Келли сообщила, что Мишель всё выдумала.
Я спросил, переживала ли Элис, когда видела, как идёт суд над её бывшей подругой.
Келли продолжала сидеть, скрестив руки на груди.
«Нет», — ответила Элис.
Последний шанс на спасение у Конрада был в 19:12, когда ему позвонила Мишель, а затем сказала забираться обратно в автомобиль. Тот звонок завершился в 19:58. По мнению прокурора, в это время Мишель уже знала, что Конрад был мертв.
Но позже я увидел, что были и другие звонки, не обсуждавшиеся на суде. Она звонила Конраду в 19:59 в течение 21 секунды, после чего звонок перешел на голосовую почту. Затем в 20:02. Голосовая почта. В 20:04, 20:06, 21:15, 21:17, 21:40, 21:49. Голосовая почта. В 22:22 она написала Кэмдин, сестре Конрада: «Ты не знаешь, где он?» Кэмдин вышла во двор и показала смс матери.
В общей сложности, Мишель набрала номер Конрада 28 раз после 19:58. И эти звонки я никак не смог уложить в какой-либо заранее спланированный сценарий. Это звонки безысходности. Звонки исступления и отчаяния, как прыжок с причала вслед уходящему кораблю.
Источник: перевод и адаптация ЛАМПА
Tweet
