ГОНЧАРОВ И СПЕЦСЛУЖБЫ
Пожалуй, один из самых «мутных» вопросов в деле «оборотней» – это связь Гончарова с МВД, СБУ и ФСБ. Покойник весьма активно распространял информацию и слухи о том, что он является действующим офицером этих спецслужб. Он рассказывал об этом своему водителю и члену банды Мельникову. Рассказывал своей любовнице. Он кричал о том, что он офицер СБУ 16 мая 2002 года, когда его задерживали в Киеве на Михайловской улице. Перед смертью в своих письмах он неоднократно упоминал о том, что об обстоятельствах гибели Георгия Гонгадзе все известно некому Е.К.М., журналисту Олегу Ельцову и сотруднику СБУ Васильченко.Кстати, сотрудники УБОПа, задерживавшие Гончарова, к его словам отнеслись серьезно, позвонили в СБУ и попросили сообщить, действительно ли Гончаров является сотрудником их службы. Приехали двое и заявили, что Гончаров к СБУ никакого отношения не имеет. Интересно, что, по словам подельника Гончарова – Валерия Мельникова, несколько дней после ареста Гончарова городской УБОП готовился к нападению неких людей, которые должны будут «отбить» Гончарова. По слухам, это должна была быть «Альфа». Вообще, Мельников рассказывал очень много странных вещей, но к этому мы вернемся несколько позже.
Как известно, в своих письмах Гончаров сообщал, что «работники УБОП, вместе с Нестеровым и другим преступником, входящим, как и Нестеров в группировку “Киселя”, похитили в сентябре 2000 года журналиста Гонгадзе на бул. Л.Украинки, в Киеве (фамилии этих лиц, как и фамилии работников службы криминальной разведки, отследивших перед этим местонахождение Гонгадзе, я сообщил работнику СБУ Васильченко и частично журналисту Ельцову), а также о причастности работников УБОП к другим убийствам и похищениям, которые осуществляли лица, входившие в группу Свердлова-Нестерова».
Как следует из текстов протокола допроса Ельцова от 20 августа 2003 года (тексты размещены в интернете) последний заявил, что «какой-либо конкретной информацией об убийстве Гонгадзе я не обладаю». Остается тот самый загадочный сотрудник СБУ Васильченко, который должен был знать все об убийстве Гонгадзе и которого, якобы, даже брали под охрану после появления писем Гончарова. 6 августа 2003 года Анатолий Васильевич Васильченко, на тот момент занимавший должность помощника начальника Главного управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью СБУ, был допрошен начальником отдела управления по расследованиям особо важных дел Генеральной прокуратуры Шубиным. Васильченко сообщил, что Гончарова он знал приблизительно с 1991 или 1992 года. В то время Васильченко, по его словам, работал старшим оперуполномоченным управления по борьбе с оргпреступностью и по работе тесно сотрудничал с УБОП в городе Киеве, которое возглавлял Поддубный, а после него Лясковский. С Гончаровым Васильченко познакомил Поддубный в своем кабинете. По словам Васильченко, он активно взаимодействовал с Гончаровым год или два. Потом отношения были «как у знакомых». Встречи были редко, раз или два в год. По словам Васильченко инициатива встреч исходила с его стороны, рассказывал он в основном сплетни местного характера. Затем Гончаров пропал на один или два года и не звонил Васильченко. Впоследствии Гончаров рассказал Васильченко, что после работы в Боярке в 1998 году, он работал в управлении криминальной разведки ГУБОП Украины и являлся помощником начальника этого управления Кура. Последняя встреча Васильченко с Гончаровым состоялась осенью 2001 года. Гончаров рассказывал о том, что его посылают в командировки от управления криминальной разведки во Францию и Бельгию, или Голландию. И расспрашивал об интересных местах Франции и о том, что там можно купить для ребенка. Относительно дела Гонгадзе Васильченко сообщил, что приблизительно через два месяца после исчезновения Гонгадзе Гончаров рассказал ему, что среди работников ГУБОП очень муссируются слухи о Гонгадзе. Но, по словам Васильченко, он рассказывал то, что было в Интернете. Ничего нового Гончаров Васильченко не рассказал, поэтому о разговоре с ним последний своему руководству не докладывал. Васильченко также заявил о том, что Гончаров никогда не был его агентом или доверенным лицом и никаких документов на него он не оформлял. Относительно содержания писем Гончарова и того, что последний якобы сообщил ему имена лиц выкравших и убивших Гонгадзе Васильченко сообщил, что Гончаров написал неправду. Никаких фамилий лиц, которые выкрали и убили Гонгадзе он ему не сообщал. Гончаров про Гонгадзе рассказывал только то, что было в Интернете и в прессе. На вопросы Васильченко откуда эта информация, Гончаров отвечал, что это ему известно только от журналистов и из коридорных разговоров с другими сотрудниками милиции. Также Гончаров сообщил Васильченко, что по роду работы он контактирует с организованными преступными группировками. Контролирует работу офицеров действующего резерва МВД, во время проверок выявил много недостатков. По мнению Васильченко, Гончаров знал, какое наказание его ожидает. Он старался подать любую информацию, которая его бы позитивно характеризовала. Ему не оставалось ничего другого делать, как придумать хоть что-нибудь, что бы его как-то обелило. Поэтому он использовал факт общения со Васильченко и это все придумал. Все. Вопрос с «загадочным» Васильченко фактически можно считать закрытым. Не ясно, правда, почему все же Васильченко не сообщил своему начальству о навязчивом бывшем опере, рассказывавшем сплетни о Гонгадзе. Но, с другой стороны, это можно понять. Стоит ли докладывать о пустом трепе? Итак, Васильченко считает, что Гончаров никакой информацией по делу Гонгадзе не обладал и во время следствия просто пытался перевести свое дело в «политическую плоскость». Переквалифицироваться из обычного душегуба в ценного свидетеля и «борца с режимом».
И здесь стоит сделать небольшое отступление и рассказать о том, как расследовалось дело «оборотней». Как известно, этим делом занималось несколько следственных групп. Первую возглавлял следователь Иванов, вторую Мациевский, третью Базуркаев. Затем дело приняла группа во главе со следователем по особо важным делам Олегом Гарником. Гончаров с самого начала ушел в «глухой отказ» и ничего признавать не желал, как и вообще общаться со следствием. Когда дело было передано последней следственной группе генеральной прокуратуры, тактика ведения дела была несколько изменена. Постепенно, под давлением доказательств начал говорить и Гончаров. Но его тактика защиты заключалась в том, чтобы представить себя не только не главарем банды, но вообще, «слепым орудием», которое использовали бывшие товарищи ради «благого дела» возвращения долгов. Так продолжалось до тех пор, пока следователи Гончарова не переиграли. Ключевым моментом следствия было доказательство непосредственного участия Гончарова в убийстве учителя музыкальной школы, мужа его бывшей подруги. Если все прежде вмененные банде убийства имели «бизнесовый» характер, то убийство учителя было убийством из мести. Мести именно Гончарова, потому что этого человека кроме Игоря Игоревича вообще никто из членов банды не знал.
Мы приведем полностью этот фрагмент постановления о закрытии уголовного дела в отношении Гончарова. Фрагмент, который никогда раньше не публиковался в «Украине криминальной».
«Организация превышения власти и должностных полномочий, организация самовольного присвоения властных полномочий и звания служебного лица, умышленное убийство Т.
С 1993 года Гончаров И.И. поддерживал близкие отношения с А., 1963 года рождения. На протяжении нескольких лет, с 1995 года по начало 1998 года, А. проживала в предоставленной ей Гончаровым И.И. квартире, расположенной по адресу: г. Киев, ул. Жмаченко, 12, кв. 21, принадлежащей на праве частной собственности матери Гончарова И.И. – Ожеговой Э.А.
В конце 1997 года А., вопреки желанию Гончарова И.И., стала поддерживать близкие отношения с ранее знакомым ей Т. В начале 1998 года А. покинула предоставленную ей Гончаровым квартиру и переехала в квартиру № дома № по улице…. в г.Киеве, где стала сожительствовать с Т. Осенью 1999 года А. и Т. зарегистрировали брак.
Гончаров И.И., узнав об этом, на почве ревности, желая мести Т. за бракосочетание с А., решил убить последнего путем отравления, а затем инсценировать наступление смерти потерпевшего вследствие естественных причин.
Реализуя свой преступный умысел, направленный на убийство Т., осенью 1999 года Гончаров И.И. встретился с членом возглавляемой им банды Мельниковым В.С. и предложил ему подыскать для дальнейшего использования в преступной деятельности банды яд, который не обнаруживается при судебно-медицинском исследовании трупа человека.
Выполняя это указание Гончарова И.И., в конце 1999 – начале 2000 года Мельников В.С. получил от ранее знакомого ему врача Межерицкого А.В. сильнодействующее химическое вещество, обладающее токсическим действием, и стал хранить его, о чем сообщил Гончарову И.И.
Продолжая реализовывать свой преступный умысел, направленный на лишение жизни Т., Гончаров И.И. установил место работы и жительства Т., его обычные маршруты и способы передвижения.
В мае 2001 года Гончаров И.И. встретился около станции метро «Дарница» с Нестеровым Ю.П., а также с Лысенко В.В. и Мельниковым В.С., которым предложил совершить убийство Т., мотивируя это якобы аморальным поведением последнего. Получив их согласие на совершение данного преступления, Гончаров И.И. совместно с указанными членами банды разработал план осуществления этого преступления, распределил роли, согласовал место, время и способ совершения преступления.
Согласно разработанному плану, предполагалось похитить Т., инсценировав его задержание работниками милиции, после чего совершить его убийство путем отравления с дальнейшей инсценировкой наступления его смерти вследствие несчастного случая.
В дальнейшем, 22 мая 2001 года, около 8 часов утра, Лысенко В.В. на своём автомобиле «Деу-Ланос», государственный номерной знак 546-50 КВ, Нестеров Ю.П., Мельников В.С. и Гончаров И.И., реализуя свой преступный умысел, направленный на убийство Т. и действуя согласно разработанного плана, по отдельности прибыли на заранее обусловленное место сбора – около выхода станции метро «Дорогожичи» в г. Киеве.
Изучив на месте обстановку, Гончаров И.И., как руководитель банды и организатор данного преступления, дал указание Лысенко В.В. отъехать в малолюдное место и переодеться в принадлежащую им форменную одежду работника милиции, а также, с целью маскировки их преступной деятельности, сменить номерные знаки на его автомобиле, после чего вернуться обратно.
Лысенко В.В., которому как работнику негласного состава органов внутренних дел согласно требованиям п.п. 5.1 и 5.11 приказа МВД Украины № 005 «О мерах по дальнейшему усовершенствованию работы подразделений криминального поиска органов внутренних дел Украины и утверждения нормативных актов, регламентирующих их деятельность» от 4 июня 1992 года, было категорически запрещено ношение форменной одежды работников милиции, выполнил это указание Гончарова И.И. и переоделся в форму работника милиции, чем грубо нарушил указанные требования ведомственного нормативного акта.
Сменив номерные знаки на своем автомобиле на иные, неустановленные следствием, Лысенко В.В. вернулся к месту нахождения Гончарова И.И., Мельникова В.С. и Нестерова Ю.П. около станции метро «Дорогожичи» в г. Киеве.
Затем Гончаров И.И., Мельников В.С. и Нестеров Ю.П. на указанном автомобиле «Деу-Ланос» под управлением Лысенко В.В. прибыли к месту предполагаемого захвата Т. – к выходу из парка около Детской железной дороги, расположенной по ул. Шамрыло в г. Киеве.
Изучив обстановку на месте, Гончаров И.И. уточнил распределение ролей каждого из участников преступления, а именно, дал указание Мельникову В.С. пройти вглубь парка, расположенного вдоль ул. Шамрыло, Лысенко В.В. – оставаться в своём автомобиле, а Нестерову Ю.П. – находиться рядом с автомобилем Лысенко В.В., после чего с целью своевременного уведомления соучастников о появлении в пределах видимости Т. вместе с Мельниковым В.С. выдвинулся вглубь парка.
Около 13 часов Т. вышел из здания музыкальной школы-интерната имени Лысенко и направился в сторону улицы Шамрыло. Об этом Гончаров И.И. сообщил по мобильному телефону Мельникову В.С., а последний, в свою очередь, – Нестерову Ю.П. и Лысенко В.В. Когда Т. подошел к автомобилю «Деу-Ланос», находившемуся вблизи выхода из парка около Детской железной дороги, по маршруту его движения к улице Шамрыло в г. Киеве, к нему подошли Мельников В.С. вместе с Лысенко В.В. и, представившись сотрудниками милиции, и предложили проехать с ними в отдел милиции. При этом Мельников В.С. предъявил Т. удостоверение работника милиции соответствующего образца.
Этими действиями Мельников В.С. присвоил себе властные полномочия и звание служебного лица – сотрудника милиции, а Лысенко В.В. – явно вышел за пределы предоставленных законом ему, как работнику органов внутренних дел Украины, прав и полномочий.
Т., увидев возле автомобиля «Деу-Ланос» одетого в форму подполковника милиции Лысенко В.В., принял требования его и иных членов банды за законные действия работников милиции и вместе с ними сел на заднее сидение указанного автомобиля, в котором находился Нестеров Ю.П. После этого Мельников В.С. совместно с Нестеровым Ю.П. также сели в указанный автомобиль, надели на руки Т. наручники, и Лысенко В.В. начал движение на автомобиле «Деу-Ланос» в сторону станции метро «Дорогожичи». По пути следования Мельников В.С. вместе с Нестеровым Ю.П. надели на голову и надвинули на глаза Т. вязаную шапочку. Возле указанной станции метро в автомобиль сел Гончаров И.И. Далее, следуя ранее разработанному плану, Нестеров Ю.П., Лысенко В.В., Мельников В.С., Гончаров И.И. вместе с Т. прибыли к имевшемуся в распоряжении Гончарова И.И. садово-дачному дому, расположенному на участке № 65-а, по адресу: г. Киев, Русановские сады, ул. Садовая, 18 линия, принадлежащему на праве частной собственности матери Гончарова И.И. – Ожеговой Э.А., и завели Т. в указанный дом.
Примерно через 15 минут Мельников В.С. и Лысенко В.В. на автомобиле последнего «Деу-Ланос» направились в неустановленное следствием место, где Мельников В.С. хранил полученный от Межерицкого А.В. яд. Взяв с собой этот яд, Мельников В.С. привёз его на дачу, где находился Т., и передал Гончарову И.И.
Продолжая свою преступную деятельность, преследуя цель лишения жизни Т., Гончаров И.И., и осознавая, что введение вовнутрь организма полученного от Мельникова В.С. сильнодействующего вещества приведет к смерти Т., которая будет сопровождаться длительными сильными болевыми ощущениями, насильственным путем заставил Т. выпить вышеуказанное химическое вещество, вследствие чего потерпевший, испытывая особые страдания, скончался.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть Т. наступила от отравления ядом щелочного ряда с местно-действующим проявлением, который преимущественно влияет на работу сердечно-сосудистой системы.
В соответствии с достигнутой договоренностью, Гончаров И.И., Нестеров Ю.П. и Мельников В.С. погрузили труп Т. в автомобиль Лысенко В.В. под управлением последнего, и вместе выехали в парковую зону, расположенную вблизи жилого массива Оболонь в г. Киеве. Около 21 часа указанные члены банды с целью сокрытия совершенного ранее убийства Т., вынесли его труп из автомобиля и оставили его на земле в этой парковой зоне, вблизи от дома № 37 по ул. Приречной в г. Киеве, разместив возле его трупа заранее приготовленные Гончаровым И.И. две початые бутылки с водкой и бутылку с прохладительным напитком, инсценировав таким образом наступление смерти Т. вследствие естественных причин.
Таким образом, своими умышленными действиями, которые выразились в организации вооруженной банды с целью нападения на предприятия, учреждения, организации, отдельных лиц, участии в этой банде и в совершенном ею нападении на Т., Гончаров И.И. совершил бандитизм, т.е. преступление, предусмотренное ст.69 УК Украины (в редакции Закона Украины от 17.06.1992 года).
Своими умышленными действиями, выразившимися в организации действий иных лиц, которые явно вышли за пределы предоставленных им законом как должностным лицам прав и полномочий, причинили существенный вред государственным, общественным интересам и охраняемым законом правам, интересам отдельных физических лиц, сопровождались насилием, мучительными для потерпевшего действиями и повлекли тяжкие последствия – смерть Т., Гончаров И.И. совершил организацию превышения власти и должностных полномочий, т.е. преступление, предусмотренное ч.4 ст.19, ч. 3 ст. 166 УК Украины (в редакции Закона Украины от 11.07.1995 года).
Своими умышленными действиями, выразившимися в организации самовольного присвоения властных полномочий и звания служебных лиц, соединенном с совершением общественно опасных деяний, Гончаров И.И. совершил преступление, предусмотренное ч.3 ст.27, ч.2 ст.29, ст.353 УК Украины.
Действиями, которые выразились в умышленном убийстве Т., совершенном с особой жестокостью лицом, ранее совершившим умышленное убийство, совершенном организованной группой, Гончаров И.И. совершил преступление, предусмотренное п. п. «е», «з», «і» ст. 93 УК Украины (в редакции Закона Украины от 22.02.2000 года).»
Страшная история. История об убийстве совершенно невинного человека взбесившимися маньяками. История, которая больше чем что-либо иное свидетельствует о том, кем в действительности был нынешний «таинственный» Гончаров. Именно после появления этого эпизода, в феврале 2003 года Гончаров понял, что от пожизненного заключения ему уже не отвертеться. Именно после этого момента стали появляться первые «письма» и заявления о том, что Гончарову известно что-то о деле Гонгадзе. Именно после этого момента Гончаров стал пытаться перевести свое уголовное дело в дело политическое. Но об этом – в следующей части.
(продолжение следует)
Станислав Речинский, «УК» Евгений Лауэр, «Трибуна»
Tweet
