ВОРЫ В ЗАКОНЕ: ЧАСТЬ ВТОРАЯ
“Земляки, друзья, братва! Мне поручено довести до вашего ума и сердца обращение расширенной сходки авторитетных людей нашего общества. Действуя согласно инструкциям, объявляю:
1. В каждой зоне обсудить и выдвинуть кандидатуры авторитетных людей для управления и соблюдения законов нашего общества.
2. Проводить разъяснения о необходимости соблюдения законов нашего общества.
3. Утвердить солидарность и братство среди нашего общества.
4. Строго соблюдать справедливость в отношениях между людьми нашего общества.
5. Усилить борьбу против “крысятничества”, “фуфлыжников” и предателей нашего общества.
6. Особое внимание оказывать мужику — он наша опора в любом вопросе.”
Возвращаясь с кладбища после похорон Коржа, я познакомился с двумя невзрачными мужичками, совсем непохожими не то, что на «воров в законе», которых мы привыкли видеть на экранах телевизоров. А хотя бы на что-то более или менее значимое в плане социального понимания общественного разделения. Два мужичка больше похожие на бомжей, нежели на элиту преступного мира. Но, тем не менее, присутствовавших на похоронах Коржа, что намекало на определенную принадлежность к этой элите. Так вот, в результате этого знакомства, отдельные детали которого я описывать не буду, мое представление о «ворах в законе» получило ряд существенных дополнений.
Начну с того, что в ходе общения с этими людьми я пришел к следующему выводу. Ранней весной 1998 года состоялись не просто похороны известного во всем СНГ украинского вора в законе Васи Коржа, а нечто более значимое. Заканчивалась целая эпоха развития организованной преступности Украины. Заканчивалась одна и продолжалась другая. Именно продолжалась, а не начиналась, учитывая, что рождение ее произошло задолго до этих похорон.
В день похорон “вора в законе” Васи Коржа, хоронили ни тело человека, а частичку целой эпохи зла, породившую зло новое, более совершенное. Частичку эпохи, которую можно назвать “воровской” или временем “воров в законе”.
Когда-то отсчет этого времени начался и время пошло. Время борьбы, крови и смертей. Какой-то период времени “воры в законе” все больше утверждали свою силу. А в начале шестидесятых, не выдержав схватки за власть с официальными властями, вроде бы ушли в небытие. Из всесильных царей преступного мира они превратились в так называемых, “жуков”. “Жуков”, которые позабивались в норы, именуемые “малинами”, от полного физического уничтожения, на которое была нацелена машина Советского тоталитаризма. В схватке двух хищников сатанинского происхождения, один был повергнут. Но как выяснилось со временем, он не был убит полностью. Первым свидетельством тому была целая папка оперативных рапортов в начале семидесятых, просто заваливших столы некоторых кабинетов МВД СССР. Рапорта были написаны руководителями оперативных служб МВД из самых различных городов огромного Союза в связи с одним и тем же происшествием — обнаружением в тюрьмах, зонах и у преступников, прибывающих на свободе, писем следующего содержания:
“Земляки, друзья, братва! Мне поручено довести до вашего ума и сердца обращение расширенной сходки авторитетных людей нашего общества. Действуя согласно инструкциям, объявляю. Изложенное ниже является секретно допустимым. То есть, нельзя, что бы этот документ попал или коснулся ушей врагов нашего общества.
1. В каждой зоне обсудить и выдвинуть кандидатуры авторитетных людей для управления и соблюдения законов нашего общества.
2. Проводить разъяснения о необходимости соблюдения законов нашего общества.
3. Утвердить солидарность и братство среди нашего общества.
4. Строго соблюдать справедливость в отношениях между людьми нашего общества.
5. Усилить борьбу против “крысятничества”, “фуфлыжников” и предателей нашего общества.
6. Особое внимание оказывать мужику — он наша опора в любом вопросе.”
Вновь обнаружив недобитого врага, МВД СССР совместно с КГБ бросилось искать группу заговорщиков, осмелившихся создать новую подпольную, преступную организацию. Естественно, все поиски зачинщиков этой преступной крамолы были тщетны. Ни милиция, ни грозное КГБ не смогли найти хотя бы одного бандита, которому можно было бы предъявить обвинение в реорганизации преступного братства. Таких лиц просто не было, а вот сообщество преступной братвы стало снова реальностью. Не было организованных преступных группировок, но было в наличии преступное братство. При том братство, основанное на определенных преступных законах, о чем говорилось во втором пункте этого послания. И даже с продуманной пропагандой в борьбе за “мужика”. Другими словами, эта “малява” являлась документальным подтверждением вновь восстановленной преступной организации. И по своему смыслу она обращалась, опять таки, к абсолютно всем лицам, считавшим совершение преступлений формой собственного существования.
“Воры” выжили и тут же стали вмешиваться в жизнь преступников там, где те проигрывали государственной власти. Но, тем не менее, даже такая победа не спасла их империю от краха. Да, у “воров в законе” была огромная власть. Но именно это и стало главной причиной упадка их государства. Так как наличие власти обязательно рано или поздно приводит к борьбе за эту власть даже среди единомышленников. Так произошло и с республикой “воров в законе”. Поняв властную основу созданной “воровской масти”, многие преступники, не принадлежавшие к ней, но желавшие власти, стали продумывать варианты собственного приобщения к “ворам”. Некоторые из них наводили личные отношения с “ворами в законе”, добиваясь, таким образом, доверия с их стороны. Другие же объявляли себя “ворами” самостоятельно, рассчитывая на то, что в масштабах огромного ГУЛАГа было практически невозможно определить кто ты на самом деле, “вор” или самозванец. Таких самозванцев в лагерях появлялось все больше и больше, из-за чего в преступной империи возникла определенная неразбериха. “Воры в законе”, обнаружив самозванцев, окрестили их “суками”. Но в тоже время, часто сами не могли разобраться, кто из преступников был действительно “вором” настоящим, а кто “сукой”.
В результате этой неразберихи, в конце сороковых Советские лагеря поразила эпоха “сучьих войн”. Поразила неспроста, а с подачи мудрого НКВД. Провоцировались же эти войны по очень простой схеме. Начиная с 1947 года руководство ГУЛАГа стало вдруг переселять осужденных из одного лагеря в другой и наоборот. Вследствие этого по Сибири и Калымскому Северу поползли эшелоны зековских этапов. Но обязательно впереди каждого эшелона шли слухи, распространяемые администрацией лагерей, об этапировании “сук”. И как только эти слухи доходили до лагеря, который ожидал прибытия этапа, к встрече “сук” обязательно готовились. При том готовились не только “воры” настоящие, но даже и “суки”, если данный лагерь находился под их контролем. А теперь представьте, что начиналось в лагерях после прибытия такого “сучьего” этапа. Конечно же резня, в результате которой уголовники истребляли друг друга тысячами. И естественно, добиться истины в вопросе, кто из них “суки”, а кто действительно “воры”, не могли.
Кто был прав в этой разборке с точки зрения “понятий”, сказать было невозможно. Все дело в том, что, в принципе, “понятия” были хорошо продуманы. Но в некоторых вопросах, касающихся взглядов на жизнь, полностью зависели от мнения людей, которые допускали свое толкование по этому поводу. А в таком случае правда была на стороне тех, кто умел красиво и логично обосновать свою точку зрения. По этой причине любой самозванец, обладавший способностью “подрассказать братве” о жизни и “понятиях”, тут же добивался доверия со стороны окружающих. А следовательно, легко парировал возможные обвинения со стороны “воров” настоящих о его “сучьем” происхождении.
Кроме того, распространению “сучьей масти” способствовало и реформирование самими “ворами” “понятий”, выработанных зачинателями этой идеологии. По мере своего утверждения, “воры в законе” допустили изменение некоторых пунктов “понятий” с целью, на их взгляд, собственного совершенствования. Во-первых, они изменили пункт “понятий” о принадлежности преступников к “масти” “воров в законе”. Изначальные создатели этой “масти” к вопросу пополнения своего клана относились очень осторожно. Вследствие этого, по утвержденному ими закону, “масть” “воров в законе”, которая насчитывала на момент своего создания всего лишь несколько десятков преступников, количественно расширяться не могла. Таким ограничением своего количественного состава “воры” добивались многих приоритетов в своих претензиях на глобальную власть в масштабах всего преступного мира СССР. Для того же, чтобы “воровская масть” не исчезла в процессе отмирания ее организаторов, “воры в законе” разработали строгую систему пополнения своих рядов. Как было уже отмечено, каждый “вор в законе” имел рядом с собой своего воспитанника, называвшегося “положенцем”. “Положенец” постоянно находился рядом с “вором” и принимал непосредственное участие во всей его деятельности. Таким образом, он накапливал житейский и преступный опыт. А главное, проходил проверку временем и жизнью на верность “воровской” идее. Стать же “вором в законе” “положенец” мог только после смерти “вора”, который был его наставником. Он как бы наследовал место в “масти” “воров в законе”, по принципу преемственности и “воровского” долга.
Но со временем это правило было изменено. Вновь появляющиеся “воры в законе” всю эту строгую систему становления в “вора” с одной стороны, упростили. А вот с другой, добавили “ворам” власти. Согласно изменениям, которые они произвели в “понятиях”, “вором в законе” мог стать любой преступник, возжелавший пополнить собой эту “масть”. Но только преступник, который был достоин такого высокого звания. Это достоинство “воры” новые решили определять по аналогии с процедурой вступления в коммунистическую партию. Для того, чтобы преступник стал “вором в законе”, он должен был располагать рекомендациями со стороны не менее двух “воров в законе”. А также положительными характеристиками со стороны других преступников. По замыслу эти рекомендации и характеристики должны были отображать заслуги кандидата перед братвой, стойкость его убеждений и так далее. Все это обсуждалось на первичной сходке “воров”, после чего желающему стать членом “воровской масти” присваивалось звание “положенца”. То есть, кандидата в “воры”, который имел право участвовать в преступной жизни уголовников на правах “вора”, хотя “вором” он еще и не являлся. После того, как срок “положенца” заканчивался, “ворами” назначалась вторая сходка, на которой и происходила “коронация положенца”. Именно коронация, что подчеркивало факт того, что “вор в законе” — это уже не “масть”, а звание в преступной иерархии, которую эти “воры” возглавляли. Таким образом, был нарушен основной принцип демократии преступного братства. Если первые “воры в законе”, создавая “понятия”, стремились таким образом регламентировать жизнь преступников, то “воры” последние с помощью этих “понятий” собирались этим миром управлять. Поэтому первые “воры”, создав законы преступного существования, являлись для остальных преступников судьями. А последние превратились из судей в царей, из-за чего посвящение в “вора” стали называть коронацией. Эти изменения также позволили проникать в клан “воров” преступникам, далеким от первичной идейности, а просто жаждущим власти. Чем и воспользовались “суки”, которые без особых проблем короновали друг друга, максимально увеличивая, таким образом, собственное количество. Точнее, до тех пределов, когда кто кого короновал, и действительно ли это было, “воры” истинные пронаблюдать просто не могли.
Но этим изменения в преступной империи не закончились. В начале семидесятых более молодое поколение “воров” поняло, что для укрепления своих возможностей в противостоянии с властью государственной им необходимо менять тактику боя. В результате этого ими было разработано несколько новых “понятий” преступной идеи. Во-первых, заявила молодежь, преступник должен быть сильным, умным, хорошо одетым и являться лидером всего человеческого общества. Поэтому всех воришек-замухрышек они стали считать “чертями”, недостойными уважения. В соответствии с новыми “понятиями”, эти “черти” обязаны платить не “общаковский” взнос, а дань “воровской” элите. А значит, в таком случае, их можно грабить, руководствуясь всего лишь одним вопросом — на каком основании ты занимаешься преступной деятельностью. Кто тебе это позволил.
Во-вторых, “воры в законе” основную часть своей жизни должны проводить не в лагерях, как утверждали старые “понятия”, а на свободе. Обуславливалась же эта точка зрения тем, что власть “вора в законе” должна, в большей степени, распространяться на свободное общество, а не на уголовников. Уголовники — это армия преступного мира, который подчиняет себе все человеческое общество. А вот генералами этой армии являются “воры в законе”, возглавляющие войну с обществом, с целью его полной колонизации. Отсюда следовало, что генералы должны присутствовать на свободе чуть ли не постоянно. А раз так, то “воры в законе” не должны участвовать лично в совершении организуемых ими преступлений. А в случае их ареста могут использовать все методы для собственного освобождения. Например, силовое давление на свидетелей и потерпевших, а также подкуп правосудия и “ментов”, что отвергалось старыми понятиями. Это отличие представлений породило принципиальную оппозицию, превратившуюся со временем в заклятых врагов молодого “воровского” клана.
Не согласились с новым развитием “воровской масти” “воры в законе” с Кавказа. То есть, одна из наиболее идейных прослоек “воровского” движения. Причины этой особой идейности кавказцев, в основном выходцев из Грузии, были заложены в их национальном менталитете борцов за свободу. Их преступная идейность была похожа на своеобразное национально-патриотическое движение горцев, ввиду того, что существующие в Грузии законы устанавливались еще со времен самодержавной России. Таким образом, нарушение этих законов грузинские “воры” считали своим долгом борцов за свободу собственной республики, из-за чего и принимали активное участие в изначальном создании “масти” “воров в законе”. Обнаружив же в годы первой реформации воровского движения явный подвох со стороны государственной власти, многие “воры в законе” из Грузии заявили о своем обособлении. Это стало причиной создания новой масти “воров в законе”, которую грузины назвали “пиковая масть”.
Кстати, приблизительно такой же национальный оттенок сформировал еще одну категорию политизированых “воров в законе”. Ими были выходцы с Западной Украины, попавшие в лагеря сразу же после войны, за их связи с национально-патриотическими движениями и армиями независимой Украины. Некоторые из них удостоились чести стать членами “воровской масти”. Однако, после засилья “сучьих воров”, “воры в законе” западно-украинского происхождения тут же обособились от всесоюзной масти. Но в отличие от грузин, свой “западенский” клан они не стали выделять в отдельную преступную номинацию, ограничившись прохладными отношениями с “продажными москалями”.
Таким образом, после двадцатилетнего “унитарного” существования, воровская империя в СССР раскололась на несколько частей. Воров в законе “принципиальных”, под влиянием которых находились “урки” да блатные, проводивших большую часть своей жизни в лагерях. Время от времени они появлялись на свободе, всего лишь для совершения очередного преступления. Далее шла основная часть воров в законе, скажем так, “официальная”. В неё входили реформаторы воровского движения. И некоторые воры “правильные”, согласившиеся с реформаторами. Кроме двух первых категорий воров в законе существовали воры политизированные в лице “пиковой масти”, “западенского” клана и чеченского объединения.
Вот приблизительно так выглядела уголовная империя СССР к концу семидесятых годов. Раздираемая противоречиями, раздробленная, но всё же империя. Всё дело в том, что, несмотря на внутренние разногласия, воры в законе абсолютно всех категорий поддерживали друг с другом определенные отношения. А иногда, даже проводили совместные сходки, на которых старались добиться обновления единства. Старались, но безуспешно, потому что основой их разногласий были различия в принципах и отношении к жизни, а не зоны влияния.
В те годы, кроме проблемы раскола, которую создали для воров уголовники, тяготеющие к беспредельной власти в преступной среде, появилась ещё одна, куда более серьёзная — продажность и предательство ворами друг друга, притом в чисто корыстных целях. Этот феномен в воровском движении проявился впервые в начале шестидесятых, и развивался, совершенствуясь в мерзости, несколько десятилетий, вплоть до наших дней. Развивался болезненно, если не сказать кроваво, чему свидетельство — смерть одного из правильных воров, Васи Очко. И достиг значительных масштабов, доказательством чему являются некоторые факты преступной истории воров в законе последних дней. Например, смерть предполагаемого убийцы Очка, “вора в законе” Паши Цируля.
(Продолжение следует)
Александр Помыткин, специально для «УК»
