Стоит уйти с центральных улиц Донецка, как попадаешь в совершенно другой город

Свой маршрут я, как обычно, начал с парка Щербакова, – но уже здесь мне не удалось задержаться надолго, ибо через пару минут рядом со мной, на соседней скамейке, уселись трое парней с автоматами, бронежилетами и повязками «военный патруль», которые до этого то и дело прохаживались вычищенными до блеска парковыми скверами.

Так как сидеть с ними рядом было до глубины души тревожно и неприятно, уже через пару минут я поднялся и пошёл в сторону «Львівської майстерні» (хотя с этими людьми мне ещё предстоит пересечься в конце). Уже не один раз было отмечено, что центральная часть Донецка сегодня – это, пожалуй, образец работы коммунальных служб: десяток высаженных видов цветов, подстриженные газоны, чистые скверы и бульвары, работающие фонтаны, расчерченные дороги – всё это создаёт очень приятное впечатление, если не брать во внимание, что всё это заслуга врага.

А вот «Майстерня» слегка подкачала: большая часть меню оказалась недоступной (отсутствовал горячий шоколад, некоторые виды кофе и чая, конфеты), посетителей практически не было, и куда-то исчезла вся музыка, из-за чего находиться там стало неуютно. Задержавшись и здесь ненадолго, я, наконец, поехал на железнодорожный вокзал, что и открыло Донецк с совершенно другой стороны.

Прежде чем вы доезжаете до этой, без сомнения, знаковой точки города, 20 минут дороги в троллейбусе вас сопровождает целый блок «республиканской» пропаганды, во время которой приятный женский голос предлагает вам записаться в ряды «ополчения», дабы увековечить себя в истории и защитить своих родных, а также всякий раз напоминает, что оплаченный проезд – это налоги в казну «республики», и молодое государство нуждается в нашей сознательности и честности.

В общем, вся эта чепуха циркулирует из колонок на протяжении всего маршрута, тогда как за окном – вероятно, в качестве бонуса для тех, кого ещё не тошнит, – можно обнаружить билборды, на которых жена Моторолы поздравляет своего супруга с годовщиной, увенчанных надписью «с нашей первой годовщиной, любимый», или что-то в этом духе, – уж простите, тут сильно не вчитывался. Также по всему городу, в том числе и в Макеевке, расклеены анонсы грандиозного шоу, призванного выбрать лучшую семейную пару из числа «ополченцев» и их невест и наградить её свадебным путешествием. «Голосом» проекта гордо объявлена Чичерина.

Наконец, добравшись на ж/д, я увидел следующую картину: наглухо закрытый вокзал, полупустая площадь и редкие пассажиры, ожидающие троллейбуса на остановке. Примечательно, что даже перед самим зданием вокзала была абсолютная тишина, тогда как, пройдя подземным переходом на другую сторону и выйдя к жилому посёлку, я словно попал в другой мир.

Едва вы выныриваете из «подземки», как на вас тут же обрушивается грохот миномётных залпов и пулемётных очередей. Несколько заброшенных тепловозов с разбитыми стёклами, пустой перрон и такая же пустая автобусная площадь и миномётные расчёты, стоящие буквально среди жилых улиц в глубине посёлка, – то, что можно увидеть, пройдя несколько сотен метров под землёй. Буквально двадцать минут назад я ещё спокойно пил кофе в кафе, тогда как здесь уже никто не даст гарантии того, что вас прямо сейчас не расплющит какой-нибудь миной!

Особый эффект на меня произвела какая-то старая бабушка, которая едва выползла из-за калитки своего дома, когда невдалеке разорвался снаряд: выйдя с деревянной палкой, она замерла в какой-то недоумённой позе, как бы говорящей, что жизнь может оборваться просто сейчас, но ничего другого, кроме как молча смотреть на дорогу, уже не осталось.

Ещё одним эффектным моментом стала дорога обратно через всё тот же подземный переход, в котором я уже обнаружил двоих парней, игравших на гитаре песню «Наутилуса» и Насти «Даром» из к/ф «Брат», и девочку, стоявшую со шляпой, в которую она собирала пожертвования от немногочисленных прохожих.

Скажу откровенно, мне сразу же пришёл на ум знаменитый эпизод из фильма «Титаник», когда корабль уже тонул, а музыканты продолжали играть. В двухстах метрах отсюда, наверху, разрываются мины и стоит совершенно поникшая бабуля, тогда как здесь уже кажется всё совсем другим, словно вы попали на один из знаменитых «квартирников» времён БГ. С другой стороны, подземный переход – самое безопасное место в этом районе, и идея сыграть здесь мне уже не казалось такой уж плохой.

Пока ждал троллейбуса, обстрелы серьёзно усилились, и в момент, когда пассажиры уже заходили в салон, прилетела «ответка»: судя по количеству взрывов (около дюжины) и практически отсутствовавшему между ними интервалу – это был не миномёт, а что-то наподобие АГС. Один паренёк буквально влетел в салон с криком «водитель, поехали!» и рассеянной улыбкой. Мне сразу показалось странным, что дончанин не имеет выраженного иммунитета к таким ситуациям, но через пять минут он поднял трубку телефона, и всё стало на свои места: «Ольга, мы вам потом позвонИм» – сказал парень, тогда как любой «нормальный донецкий пацан» знает, что «позвонИм» – как-то уж слишком не по-русски и отдаёт каким-то «поребриком», тогда как местный сказал бы «позвОним».

В общем, я благополучно снова добрался до парка Щербакова и уже собирался идти на макеевский автобус, как на самом выходе из парка меня остановил всё тот же «военный патруль» и попросил документы: как и я их, они меня тоже запомнили, и, видимо, нашим «защитникам» показалось слишком уж странным, что я целый день мелькаю у них перед носом.

Но ребята попались действительно вежливые, и, после небольшого допроса, я благополучно поехал домой, хотя в голове у меня всю дорогу почему-то вертелась всего одна надпись, которую я заметил ещё на дверях «Donetsk City»: «Дайте миру шанс. Джон Леннон».

Автор: Джерри Томс, безработный, город Макеевка, radiosvoboda.org