Как умирают вожди. От Сталина до Ислама Каримова

26 августа в официальной государственной резиденции президента Узбекистана Ислама Каримова проходил банкет по поводу олимпийских побед узбекских чемпионов. Банкет завершился около 11 вечера, а около полуночи в ходе беседы с главой администрации президента Узбекистана Зелимханом Хайдаровым 78-летний президент внезапно потерял сознание и упал.

Уже к утру в резиденции были врачи из НИИ Бурденко, по стране поползли слухи. Наконец, в воскресенье, 28 августа независимый интернет-портал «Фергана» опубликовал сообщение об инсульте Каримова.

Утром 29-го «Фергана» сообщила, что Каримов умер, после чего в Facebook появился пост дочери Каримова, где она подтвердила информацию о кровоизлиянии в мозг и описала его состояние как «стабильное» (что, впрочем, не противоречит сообщениям о смерти президента). 1 сентября Узбекистан праздновал День независимости — салюта впервые не было, но на официальном сайте появилось поздравление с праздником от лица Каримова. Кроме того, Каримова поздравил президент Путин, пожелав ему здоровья. Тем временем в Самарканде — на родине Ислама Каримова — вовсю шли приготовления к его похоронам. Смерть диктатора подтвердило и агентство Reuters.

Итолько вчера вечером Дочь президента Узбекистана Ислама Каримова Лола сообщила о смерти своего отца. Практически одновременно с публикацией Лолы Каримовой-Тилляевой появилось официальное сообщение правительства и парламента Узбекистана.

В издании The Insider вспоминали, как нациям обычно сообщали о кончине вождей.

Иосиф Сталин

1 марта 1953 года охранник Сталина обнаружил его лежащим на полу в малой столовой Ближней дачи (одной из резиденций вождя народов). Утром 2 марта на Ближнюю дачу прибыли врачи и диагностировали паралич правой стороны тела. Вскоре после получения от врачей диагноза в кабинете Сталина, 2 марта в 10 часов 40 минут утра собралось официальное заседание бюро Президиума ЦК КПСС. Помимо всех членов бюро, в кабинете присутствовали Молотов, Микоян, председатель Верховного Совета Шверник и врачи.

На встрече в течение 20 минут рассматривался один вопрос: «Заключение врачебного консилиума об имевшем место 2 марта у товарища Сталина И. В. кровоизлиянии в мозг и тяжелом состоянии в связи с этим его здоровья». В целом, это было формальное мероприятие, утверждавшее диагноз врачей и устанавливающее общий порядок дежурств при Сталине. Однако приглашение на заседание Бюро Президиума ЦК опальных Молотова и Микояна, формально изгнанных Сталиным из этого органа, сигнализировало о важных переменах.

С утра 4 марта в газетах было опубликовано первое официальное сообщение о болезни Сталина. Это означало, что ничего скрывать не нужно, что надежд на выздоровление нет, и остается только постепенно приучать страну и мир к новой ситуации. 4 марта Берия и Маленков подготовили предложения о новом составе высшего руководства страны. Суть этих решений состояла в возвращении к старому Политбюро (уже без Сталина) и ликвидации расширенного Президиума ЦК, созданного в октябре 1952 года по требованию Сталина.

О смерти Сталина было объявлено по радио 6 марта 1953 года в 6 часов утра. О том, как эти дни — между сообщениями о болезни и до объявления смерти — переживали обычные советские граждане, пишет Евгения Гинзбург в «Крутом маршруте»:

Не отвечая, он подходит к стене, включает вилку репродуктора в штепсель. И вдруг сквозь трескучие разряды я слышу… Что я слышу, Боже милосердный!

  «…Наступило ухудшение… Сердечные перебои… Пульс нитевидный…»

  Голос диктора, натянутый как струна, звенит сдерживаемой скорбью. Отчаянная невероятная догадка огненным зигзагом прорезает мозг, но я не решаюсь ей довериться. Стою перед Рейсом с вытаращенными глазами, не выпуская из рук половой тряпки, с которой стекает вода.

  «…Мы передавали бюллетень о болезни…»

  Из-за шума в голове — точно звуки прилива дошли сюда из бухты Нагаево — я не слышу перечисляемых чинов и званий. Но вот совершенно явственно:

  «Иосифа Виссарионовича Сталина…»

  Чистая половая тряпка вырвалась из моих рук и брякнулась назад в ведро с грязной водой. И тишина… И в тишине отчетливо слышу торопливые шаги Антона по коридору.

— Антоша, — твердила я, вцепившись в руку Антона, — Антоша… А вдруг… А вдруг он поправится?

— Не говори глупостей, Женюша, — почти кричал возбужденный Антон, — я говорю тебе как врач: выздоровление невозможно. Слышишь? Дыхание Чейна — Стокса… Это агония…

  — Вы просто младенцы, — ледяным голосом сказал Гейс, — неужели вы думаете, что если бы была надежда на выздоровление, народу сообщили бы об этой болезни? Скорее всего, он уже мертв.

Я упала руками на стол и бурно разрыдалась. Где-то там, в уже нереальной для нас Москве, испустил последнее дыхание кровавый Идол века — и это было величайшее событие для миллионов еще недомученных его жертв, для их близких и родных и для каждой отдельной маленькой жизни.

Похороны Сталина прошли 9 марта. Во время похорон произошла давка в районе Трубной площади, где погибли по разным данным от нескольких сотен до более чем тысячи человек.

Леонид Брежнев

Леонид Брежнев умер в ночь на 10 ноября 1982 года на государственной даче «Заречье-6». По вызову начальника охраны, генерал-майора КГБ СССР Владимира Медведева, на место приехал врач Евгений Чазов, который сразу понял, что реанимация уже бесполезна.  Именно он стал человеком, который принимал решения, как и кому сообщить о смерти Брежнева. Об этом он вспоминает в своей книге «Как уходили вожди»:

10 ноября, после трёх праздничных дней, я, как всегда, в 8 утра приехал на работу. Не успел я войти в кабинет, как раздался звонок правительственной связи, и я услышал срывающийся голос Володи Собаченкова из охраны Брежнева, дежурившего в этот день. «Евгений Иванович, Леониду Ильичу нужна срочно реанимация», — только и сказал он по телефону. Бросив на ходу секретарю, чтобы «Скорая помощь» срочно выехала на дачу Брежнева, я вскочил в ожидавшую меня машину и под вой сирены, проскочив Кутузовский проспект и Минское шоссе, через 12 минут (раньше, чем приехала «Скорая помощь») был на даче Брежнева в Заречье.

В спальне я застал Собаченкова, проводившего, как мы его учили, массаж сердца. Одного взгляда мне было достаточно, чтобы увидеть, что Брежнев скончался уже несколько часов назад. Из рассказа Собаченкова я узнал, что жена Брежнева, которая страдала сахарным диабетом, встала в 8 часов утра, так как в это время медицинская сестра вводила ей инсулин. Брежнев лежал на боку, и, считая, что он спит, она вышла из спальни. Как только она вышла, к Брежневу пришёл В. Собаченков, чтобы его разбудить и помочь одеться. Он-то и застал мёртвого Брежнева. Вслед за мной приехали врачи «Скорой помощи», которые начали проводить в полном объёме реанимационные мероприятия. Для меня было ясно, что все кончено, и эта активность носит больше формальный характер.

Брежнев, похороны, Чурбанов, жена Брежнева

О смерти Брежнева СМИ сообщили лишь через сутки, 11 ноября в 10 часов утра. Однако большинство  догадались о случившемся еще раньше: по всем каналам радио звучала классическая музыка, телевидение отменило трансляцию праздничного концерта, посвящённого Дню милиции, а к вечеру на Красной площади отмечалось необычное столпотворение чёрных правительственных автомобилей, что привлекло внимание западных корреспондентов.

Ким Ир Сен

6 июля 1994 года 82-летний Ким Ир Сен отправился инспектировать виллу в горах к северу от Пхеньяна, где вскоре должна была состоятся историческая встреча с президентом Южной Кореи Ким Ён Самом. В этот день стояла ужасная, почти 40-градусная жара. После обеда вождя хватил обширный инфаркт, который он не перенес. Но страна узнала об этом более чем через сутки.

Ким Ир Сен (справа) и его наследник Ким Чен Ир (слева)

Вот некоторые отрывки из книги Барбары Демик «Повседневная жизнь в Северной Корее», основанной на воспоминаниях корейцев, которым удалось бежать из КНДР:

Госпожа Сон была дома и готовила обед для себя и своего мужа. Ее фабрика к тому времени закрылась, а ее муж Чан По стал реже бывать на своей радиостанции, потому что ему практически перестали платить. Сидя в большой комнате перед телевизором, он ждал начала новостном передачи. В полдень должен был выйти специальный выпуск, и Чан По думал, что речь пойдет о продолжающихся переговорах по ядерному вооружению. <…> Вдруг муж щелкнул пальцами. «Что-то случилось, — крикнул он из комнаты. — Что-то важное!»

Госпожа Сон заглянула в гостиную и поняла: действительно, произошла какая-то беда. Диктор был одет в траурный черный костюм с галстуком. Хи Сок вытерла полотенцем руки и подошла поближе к телевизору.

Центральный комитет Трудовой партии Кореи, Центральный военный комитет партии, Государственный комитет обороны, Верховное народное собрание и Правительство Корейской Народно-Демократической Республики с глубочайшим прискорбием сообщают всему корейскому народу о том, что сегодня в два часа ночи Великий Вождь товарищ Ким Ир Сен, Генеральный секретарь Центрального комитета Трудовой партии Кореи и президент Корейской Народно-Демократической Республики, скоропостижно скончался. От нас ушел Отец и Лидер, до последнего мгновения своей жизни неустанно и самоотверженно трудившийся во имя независимости нашей Родины, объединения страны и счастья народа. Уход Вождя — величайшее горе для всех нас.

Госпожа Сон застыла на месте. Ей показалось, будто по всему ее телу пробежал электрический ток. Точно так же она чувствовала себя лишь один раз в жизни, несколько лет назад, когда ей сообщили о смерти матери. Но та смерть была ожидаемой, а о болезни Ким Ир Сена Хи Сок ничего не слышала. Всего три недели назад он приветствовал на корейской земле Джимми Картера и по телевизору казался, как всегда, крепким и энергичным государственным деятелем.

Нет, известие о его смерти не могло быть правдой. Госпожа Сон попыталась сосредоточиться на словах диктора. Она видела, как шевелятся его губы, но не могла разобрать слов. Все потеряло смысл. Женщина зарыдала. «Как мы будем жить дальше? Что мы будем делать без нашего вождя?» — вырвалось у нее.

Муж ничего не отвечал ей. Он сидел бледный, неподвижно глядя куда-то в пространство. Но госпожа Сон не могла усидеть на месте. В ее крови бурлил адреналин. Хи Сок бросилась вниз по лестнице во двор, куда уже выбежали многие из соседей. Они падали на колени и бились головами о землю. Их крики разносились по воздуху, словно звуки сирен. <…>

Чон Сан наслаждался тихим субботним утром, предаваясь любимому университетскому занятию — чтению в постели. Дома отец ему этого не разрешал: говорил, что так можно испортить зрение. С утра стояла жара, и Чон Сан был в одних шортах и футболке. Внезапно его покой нарушил один из соседей по комнате: парень сообщил, что всех студентов собирают во дворе для какого-то важного объявления. <…>

Там уже собралось почти три тысячи студентов и преподавателей. Все построились согласно курсу, специальности и расселению в общежитии. Солнце пекло нещадно. Люди обливались потом, хотя и были одеты в летнюю униформу с коротким рукавом. В полдень по радио зазвучал дрожащий и печальный женский голос. Старые динамики так сильно шипели и трещали, что Чон Сан почти ничего не мог разобрать, но, расслышав «ушел от нас» и «болезнь», догадался об остальном по шуму в толпе. Послышались восклицания и стоны. Какой-то студент рухнул наземь. Никто не знал, что делать. Все три тысячи человек один за другим уселись на горячий асфальт, обхватив головы руками.

Чон Сан тоже сел. Спрятав лицо, чтобы скрыть растерянность, он прислушивался к доносившимся отовсюду рыданиям. Время от времени парень бросал взгляд на убитых горем однокурсников. К своему удивлению, он не плакал. Финал фильма или книги нередко заставлял Чон Сана прослезиться, за что младший брат все время его дразнил, а отец ругал, называя девчонкой. На всякий случай молодой человек потер глаза: они были сухие. В чем же дело? Почему смерть Ким Ир Сена не опечалила Чон Сана? Разве он не любил вождя? <…>

Сначала молодой человек хладнокровно анализировал свою реакцию на произошедшее, вернее, ее отсутствие, но вдруг ему стало страшно. Он был одинок, совершенно одинок в своем безразличии. Он всегда считал, что в университете у него есть близкие друзья, но теперь понял: по-настоящему он их не знает. И уж точно, они не знают его. А если знают, то ему грозит беда.

За этим прозрением быстро последовало другое столь же значительное: будущее Чон Сана сейчас зависит от способности расплакаться. Речь идет не только о его карьере и членстве в партии. Это вопрос жизни и смерти. Парня охватил ужас.

Вначале он держал голову низко опущенной, чтобы никто не увидел его лица. Потом понял, что, если долго не моргать, в глазах начинает щипать и вскоре выступают слезы. Как во время игры в гляделки. Смотреть. Плакать. Смотреть. Плакать. Все получилось автоматически. Тело само сделало то, с чем не справился разум. Внезапно Чон Сан почувствовал, что действительно плачет. Он упал на колени и стал раскачиваться взад и вперед, всхлипывая, как все окружающие. Кажется, его обман удался!

Мао Цзэдун

Китайский диктатор   Мао Цзэдун скончался 9 сентября 1976 года. Его смерть не была неожиданной.  До этого он уже несколько месяцев не появлялся на публике. Во второй половине дня поступило официальное сообщение, началась траурная церемония. Она длилась девять дней. О том, что происходило между этими событиям, рассказывает Юрий Галенович в своей книге «Смерть Мао Цзэдуна»:

«В 0 часов 10 минут 9 сентября 1976 г. Мао Цзэдун умер. Седовласый, весь в белом врач вышел из спальни и сообщил членам политбюро ЦК КПК о смерти Мао Цзэдуна. Хотя морально все были готовы к этой вести, все замерли. Все демонстрировали скорбь, из глаз полились слёзы.

Затем члены политбюро вошли в комнату, где лежало тело Мао Цзэдуна. Они остановились перед ним, склонив в молчании головы. Конечно, эти опытные политики были давно готовы к уходу Мао Цзэдуна. Заранее были подготовлены и документы, определявшие церемонию прощания с усопшим вождем. Все члены руководства были давно уже нацелены на борьбу со своими политическими противниками за власть. Именно это занимало их мысли.

И всё же смерть есть смерть, и это был тягостный момент для тех, кто десятки лет следовал за Мао Цзэдуном. Естественно, возникла некая психологическая пауза. Однако она была быстро нарушена. В 3 часа ночи состоялось экстренное заседание политбюро. На повестке дня — вопрос о похоронах Мао Цзэдуна. Обсудили создание комиссии, обращение к народу, порядок прощания, порядок проведения траурного митинга. Заседание подходило к концу.

За все это время Цзян Цин (вдова Мао Цзэдуна)  не проронила ни звука. Внезапно она попросила дать ей слово. Всем своим видом она подчеркивала своё особое положение. Тоном приказа она заявила: «Я считаю, что следует также обсудить вопрос о проводящемся в настоящее время массовом политическом движении; не следует сосредоточиваться только на организации похорон и пренебрегать критикой Дэн Сяопина.

Судя по тому, как дело обстояло в предшествующий период, я считаю, что ЦК совершенно несерьёзно относится к вопросу о руководстве этим движением, совершенно не прилагает тут усилий!». Говоря это, она подняла голову и обвела всех присутствовавших, одного за другим, тяжёлым взглядом из-за толстых стёкол очков.»

В октябре 1976 года, вскоре после смерти Мао Цзэдуна, его преемником стал Хуа Гофэн, который инициировал арест членов «Банды четырех» (группировка Цзян Цин).

Антониу ди Салазар

Португальский диктатор Антониу ди Салазар находился у власти 36 лет, все это время он занимал пост премьер-министра. В мировой истории множество самых разных примеров того, как диктаторы лишались трона, но Салазар единственный, кому для этого оказалось достаточным упасть со стула. Это произошло в 1968 году, когда Салазару было уже 79. Другие источники, впрочем, утверждают, что все началось с падения в ванной. Так или иначе, дело кончилось кровоизлиянием в мозг.

Первое время окружение Салазара было уверено, что тому осталось жить считанные дни. Пока диктатор находился в состоянии овоща, президент Америку Томаш, ранее бывший его послушной марионеткой, отправил старика в отставку, назначив вместо него Марселу Каэтану. Салазар был помещен в больницу, но через некоторое время пришел в сознание.

Окружение не решилось сказать ему, что он уже больше не лидер государство, и позволило ему «править» дальше из больницы: министры продолжали приходить к нему с докладами и даже устраивали заседание кабинета у его койки. Салазар так и не узнал о своей отставке вплоть до своей смерти в 1970 году. А Марселу Каэтану и Америку Томаш продержались у власти еще четыре года, пока не были свергнуты в результате «Революции гвоздик», после которой были высланы в Бразилию.

Франко

Франсиско Паулино Эрменехильдо Теодуло Франко Баамонде, известный как Франко, множество раз избегал смерти после неудачных покушений, но погубили его не террористы ЭТА, а болезнь Паркинсона. По воспоминаниям короля Хуана Карлоса, «Франко был человеком, созданным чтобы прожить 100 лет. Не курил, не пил и не был большим гастрономом. Вёл совершенно размеренную жизнь и проводил много времени на воздухе, охотясь или ловя рыбу с борта «Асор».

Болезнь стала для него большой неожиданностью. Франко дал поручение подготовить декрет о передаче власти и в 1973 году ушёл с поста председателя правительства, доверив эту должность неофранкистскому адмиралу Луису Карреро Бланко. Но Бланко не был таким счастливчиком, как Франко, и в том же году его убили террористы.

Франко оставался вождем, но пока еще рассудок окончательно не покинул его, принял решение, что после его смерти необходимо реставрировать монархию, и принц Хуан Карлос должен стать королем. Этому решению было суждено в корне изменить историю страны. 12 октября 1975 года Франко простыл и слег. Страна замерла в ожидании, о плохом состоянии генералиссимуса всем уже было хорошо известно.

На этом фоне у диктатора начала вдобавок кровоточить язва желудка и врачи решили его оперировать. По одной из версий, Франко стал жертвой врачебной ошибки — операция только ухудшила его состояние. 20 ноября 1975 года Франсиско Франко скончался. Похороны Франко стали событием национального масштаба.

На всем пути траурного кортежа от центра столицы и до Долины павших в последний путь диктатора провожали тысячи испанцев. Вскоре после этого на трон взошел новый король Испании Хуан Карлос и незамедлительно провел демократические реформы, легализовав политические партии и распустив прежнюю правящую партию — Испанскую Фалангу.

Автор: Анна Красноперова, The Insider