ДЕВУШКА ЗА 50 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ

Из Туркмении бегут не только по политическим, но и по “лирическим” соображениям. Четыре года назад президент Туркмении Ниязов издал указ, согласно которому иностранец, желающий жениться на туркменке, должен заплатить в казну 50 тысяч долларов.Теперь туркменские девушки бегут к своим любимым в соседний Узбекистан вопреки воле президента. Живут они в Талимарджане – это маленький городок, разделенный на две части государственной границей между Узбекистаном и Туркменией, как когда-то Берлин. Корреспонденты “Известий” побывали в гостях у “эмигранток по любви”.

Его имя носят улицы, заводы и пароходы, его огромные портреты и гигантские статуи украшают города. Пожизненный президент, Пророк и Великий Писатель подарил своему народу вечную книгу “Рухнама”. Местные поэты сочли ее новым Кораном, а автора – воплощением Аллаха на земле. Потом Воплощение Аллаха запретил балет и цирк, закрыл больницы и библиотеки, “перековал” оппозицию в тюрьмах. И неудивительно, что люди бегут от туркменбаши по мотивам политическим. Но бегут и по вполне “лирическим”. Рискуя попасть в тюрьму, туркменские девушки нелегально уходят к любимым за границу. В Узбекистан.

Как украсть пятьдесят миллионов

Рахима и Бабамурат познакомились шесть лет назад. В то время их семьи жили на туркменской стороне Талимарджана, в махалле Авезова. Махалля – по-нашему микрорайон. Рахиме только что исполнилось шестнадцать, Бабамурату – двадцать два. Они встретились на базаре. Бабамурат присмотрелся к незнакомой девушке и понял: это его мечта.

– Она мне сразу понравилась, – улыбается Бабамурат. – Характером хорошая, умная, спокойная. Что мне понравилось – скромная.

Рахиме сказать, чем покорил ее будущий муж, непросто. Не принято здесь задавать девушкам такие нескромные вопросы. Она смеется, отворачивается и закрывает лицо рукой:

– Да, мне он понравился.

И они стали встречаться – “в темноте за ее домом”. Нравы в здешних местах строгие, и родители не отпускают девушек гулять с молодыми людьми. Через два года Бабамурат сделал Рахиме предложение. Рахима была согласна. Обручились – и тут начались проблемы.

От местного журналиста они узнали, что по туркменским законам жених-иностранец (а Бабамурат – гражданин Узбекистана) должен заплатить 50 тысяч долларов в кассу Туркменгосстраха. 50 тысяч долларов здесь – сумма сюрреалистическая, чтобы не сказать хуже. В переводе на узбекские деньги – 50 миллионов. Средняя зарплата рабочего – 20-30 тысяч сумов, то есть 20-30 долларов.

Время шло. Жених ломал голову, как же создать семью. “На эти деньги, – целыми днями думал он, – можно пятьдесят жен иметь. Разве это справедливо?” И ничего не придумал лучше старого степного обычая: невесту нужно украсть. Не у родителей – у туркменбаши. С родителями невесты дело решили полюбовно: заплатили калым. Правда, в две с половиной тысячи раз меньше.

От президента Ниязова к президенту Каримову

Пока он решал, как Рахиму украсть, еще два года прошло. Президенты двух стран задумали навести порядок на границе. Потому что до сих пор у них на границе никакого порядка не было. Граждане двух государств жили по обе стороны, не разбирая, где узбекская земля, а где туркменская. Кто ж тридцать лет назад, когда Талимарджан строили, думал о границе между братскими народами?

И вот Талимарджан разгородили проволочной сеткой, поставили пограничников с автоматами – и махалля Авезова осталась в Туркменистане. Тут оказалось, что узбеки из махалля Авезова наотрез отказываются в этом самом Туркменистане, где всю жизнь прожили, оставаться. Несмотря на то что там родственники, несмотря на то что президент Ниязов дал всем бесплатное электричество, соль и газ, они необъяснимо стремились “за проволоку” – к президенту Каримову.

Видели мы эту границу. Представьте, что небольшую улицу в вашем городе перегородили сеткой – будто собрались в волейбол поиграть. Странно, конечно, но что это и есть граница – в жизни не догадаться. Вот мы остановились метров за двести и еще фарами посветили: Туркменистан терялся в темноте. У забора – никого. Ближе подходить нам отсоветовали, фотографировать – тоже. Будут, говорят, проблемы.

Президент Каримов тоже дал узбекам кое-что бесплатно – грузовики, чтобы перевезти через границу домашний скарб. И полгода, чтобы въехать в страну. На этом бесплатное закончилось. За горючее платили сами. Дома в Узбекистане строили сами. Стыдно сказать – “дома”. Не дома – саманные клетушки. Больше президент Каримов ничего бесплатно не давал. Разве что возможность говорить на родном языке. Эту возможность бесплатно получили 270 семей, перебравшихся в Узбекистан. Большинство из них поселились в новом микрорайоне – Обод махалля. “Обод” значит “благоустроенный”. Ну, что за благоустроенный – это мы тоже видели.

“Закононарушители”

Бабамурат с матерью тоже к Каримову ушли. Что они потеряли, они поняли, только оказавшись отрезанными от Туркменистана. Бабамурат потерял Рахиму. Его мать Айнахол – бесплатные коммунальные услуги. Ну и родственников, конечно, тоже. Президент Ниязов ведь новое постановление издал. Теперь, чтобы навестить родственников в Туркменистане, нужно шесть долларов платить. И все равно можно провести в этой стране не больше трех дней.

Шесть долларов за три дня для мамы Бабамурата дорого. Четыре с половиной она отдает за электричество, а весь доход – одиннадцать: пособия на младших детей. И все равно Бабамурат не бросил про Рахиму думать. “Если любишь, – повторял про себя, – нужно быть вместе”. А чтоб “государственный калым” платить, он и думать забыл.

Уже полгода Бабамурат и Рахима счастливо живут вместе. Как это им удалось? Так же, как и еще двум десяткам семей в Талимарджане.

– Мы об этом не можем говорить. Мы закононарушители: нарушили закон, – лукавит Айнахол: ей и самой не терпится рассказать, как обвели вокруг пальца двух “баши”.

Международные свадьбы в Туркмении проходят в обстановке строгой секретности: несоблюдение закона грозит арестом. Знают о свадьбе только ближайшие родственники. Невесты не обращаются за визой, чтобы работники визовой службы не заподозрили истинных мотивов отъезда. Следовательно, и границу переходят незаконно. Это еще одна причина не распространяться о свадьбе. За незаконный переход границы жених-иностранец может получить два года тюрьмы, а невеста-туркменка – от трех до шести.

Таким образом, попадая в Узбекистан и вступая в мусульманский брак – брачные узы скрепляет мулла – юные жены становятся персонами non grata. Хоть ислам – официальная религия Узбекистана, браки тем не менее совершаются в загсах. А загс не регистрирует брак с гражданкой, незаконно пребывающей на территории страны. Дальше – больше. Их дети не получат свидетельств о рождении. На них не выплатят детские пособия – почти единственный источник дохода. Не возьмут в детский сад и школу. Для государства их как бы и нет.

Контрабанда невесты

Разве думали об этом Бабамурат и Рахима в самый счастливый день их жизни – 27 сентября? Их мысли были полны друг другом. А преграды на их пути после года разлуки превращали свадьбу в романтическое приключение. В двух домах по обе стороны границы встали очень рано. Рахима с мамой готовили праздничное угощение, Бабамурат с мамой готовились в поход. Себе и сыну Айнахол оформила визы. С пограничниками договорилась: два доллара с человека – и граница открыта, иди – не хочу. Это путь для Рахимы. План был простой: Бабамурат с матерью переезжают границу на поезде, приезжают в гости к родителям невесты, справляют свадьбу, а вечером поездом же отправляются домой. Невеста должна “пройти под проволокой”. Но жизнь внесла коррективы. Утром их вызвали к телефону и предупредили, чтобы жених… не приезжал: могут арестовать!

– Так что воровка – она! – смеется Бабамурат, кивая на мать.

– Да, воровка – я, – радостно подтверждает Айнахол. – Я ее у туркменбаши украла!

Мать приехала в махалля Авезова и сама села на место жениха. После свадьбы посадила невестку со всем приданым в люльку мотоцикла “Урал” – и пошла к поезду. Для такого “Урала” пересечь границу – плевое дело. Он несколько раз в месяц сигает туда и обратно: безработные Талимарджана зарабатывают на жизнь контрабандой бензина. Везут его в люльках “на огромной скорости”. С солдатами договариваются. На таком “Урале” – контрабандным товаром с бравым контрабандистом за рулем – уехала в неизведанное и Рахима. “Я была согласна на риск, другого выхода не было”, – объясняет девушка. Риск себя оправдал. Жених встретил пропахшую бензином невесту в Обод махалля, и был запах бензина для него прекрасней французских духов. Мулла прочитал молитву, сыграли еще одну свадьбу – теперь уже с женихом – и стали жить-поживать.

– Создавать такие семьи – целое приключение, – тараторит Айнахол. – Прячешься у границы, ждешь, пока пограничник посмотрит в другую сторону. Целую книгу можно написать! В конце концов, и граница не помеха настоящей любви. Чувства от этого только крепнут.

– Как дальше планируете свою жизнь? – спрашиваем мы молодоженов.

– Планируем жить вместе, – серьезно отвечают они.

Благоустроенная махалля

Благоустроенная махалля – голая земля, разделенная решетками и заборами. Где-то грядки, молодые саженцы, где-то спутниковые тарелки – остатки былой роскоши. Свою махаллю узбеки благоустраивают полтора года. Туркменские невестки им хорошо помогают. Свекры и свекрови ими довольны: “Невестка – как ребенок: свой же…” – объясняет свекровь 22-летней Улбулды. Улбулды скоро подарит ей внука.

Дом не слишком благоустроенный, обычный дом – как во всей махалле. Комната в шесть метров, сундук, шкаф, фотография мужа, окно под потолком. Муж украл Улбулды три года назад. С тех пор у них “мусульманский брак”. Чтобы его признало государство, узбекская сторона требует у жены выписаться из Туркменистана. Туркменская – у мужа – заплатить калым. Свекр Мамасават детей не осуждает: “А если денег нет, что делать? Воровать придется!”

В Обод махалля не все благосклонны к расспросам. Туркменка Озода хватает на руки ребенка и бросается бежать. Она не от природы такая пугливая – просто пуганная. На свою беду рассказала все местному журналисту. Вышла статья. Потом Озоду повели в милицию и там говорили, что вышлют обратно в Туркменистан, без мужа останется. Без мужа остаться – этого Озода больше всего боится. И муж боится ее потерять. Вот и стоит в стороне, тоже молчит.

– Живем тут едва ли… – осторожно замолкает подруга Озоды.

Она тоже из Туркменистана. Люди настороженно окружают нас. В воздухе напряжение. Туркменистан рядом. Туда не хочется никому.

Сколько стоит земное величие

Пока мы ехали обратно в Ташкент, кругом видели Навруз. Чтобы праздновать Навруз, надо угощения готовить. А в Обод махалля на обед лепешки да зеленый чай. Правда, в одном дворе женщины варили сумаляк – лица счастливые и вдохновенные, а когда мы их про “государственный калым” спросили, они тоже Ниязова ругали.

Зато на обратном пути мы много раз Навруз видели. И всякий раз нас люди к себе звали. Танцевали, пели, веселились, радовались весне. В Узбекистане давно весна, вишни цветут. И тут мы настоящих, законных, невест увидали. Есть здесь удивительный обычай: девушки, вышедшие замуж, сорок дней носят свадебный наряд, а потом еще полгода надевают его по праздникам.

Видели и Шахрисабз – вотчину Тамерлана. Здесь он родился, отсюда ушел воевать, построил дворец для своих жен: фонтан из него бил на семьдесят метров. Теперь в Узбекистане Амир Тимур – национальный герой, кругом ему памятники ставят. Говорят, для самосознания нации. Еще говорят, он в Иране минарет из человечьих черепов сложил. А еще – что Тимур завоевал полмира, а другие полмира – Баязид. Потом Тимур разбил Баязида, призвал его к себе и сказал: “Велик Господь, даровавший полмира мне, хромцу, и полмира тебе, больному. Ты видишь, как мало в глазах Бога земное величие…”

С тех пор, как обрушился его замок, много воды утекло. Стоит он, посреди своих развалин, как Медный всадник. Менялись тираны и сатрапы, пришли новые, и эти уйдут. Но за земным величием не различить им людей. Ни сегодня, ни сто лет назад, ни через сто.

Государственный калым

Экстравагантное постановление “О государственном калыме” родилось в голове отца всех туркмен в июне 2001 года. С тех пор иностранец, неосторожно влюбившийся в туркменку, рискует сломать себе жизнь. Ведь чтобы жениться, он должен прожить в Туркмении год, материальное благосостояние подтвердить покупкой собственного жилья, крепкое здоровье – медицинской справкой. А главное – заплатить 50 тысяч долларов в кассу Туркменгосстраха. Зачем? Чтобы обеспечить будущих детей, если уйдет из семьи. СМИ сообщали, что туркмены сами просили Ниязова принять такое решение. Впрочем, это постановление Туркменбаши вполне можно считать прогрессивным: за год до того браки с иностранцами были запрещены.

Известия.Ru