МАРИУПОЛЬСКИЙ ОНОПРИЕНКО?

30 июня Сергею Довженко, обвиняемому по нескольким эпизодам убийств в Мариуполе и подозреваемому в убийствах 19 человек, исполнилось 30 лет. Дата круглая, обвинения серьезные, молчание компетентных органов томительное… В отсутствие официальных сообщений по этому непростому делу и недосягаемостью милицейских чинов, предлагаем интервью с родным братом Сергея Довженко. – Расскажите о Сергее: как он рос, чем интересовался?

– – Брат рос обыкновенным мальчишкой. Мы из рабочей семьи – родители работали на заводе. Жили мирно, с братом никогда не дрались. С 12 лет Сергей занимался спортом. Поначалу Сергей увлекался легкой атлетикой, затем приобщился к боксу. Там же у него появились друзья, среди которых и знаменитый Александр Гуров. Сергей в спорте прогрессировал, защитил мастера спорта. Хотел продвинуться на этой стезе, профессионально заниматься боксом. Но с тренером не повезло. Отношения прекратились. Были другие попытки, но, в конечном итоге, Cергей бросил бокс и пошел работать.

– А где он начинал свою деятельность?

– – Вначале охранником в фирме “Цитадель” у Владимира Чекмака (впоследствии был убит человеком, одетым в милицейскую форму) и параллельно закончил торговый техникум. Дальше в фирме его хотели использовать по специальности. Но на этом предприятии практиковались такие вещи – вначале на материально ответственное лицо возлагалась ответственность, подписывался договор, а через некоторое время у этого лица пропадали материальные ценности на значительные суммы. В итоге – работник год-полтора работал на фирму бесплатно. Дела в “Цитадели” велись не по закону, а по понятиям. У брата были веские подозрения, что это все делалось умышленно и он не принял установленные там правила. Его пытались как-то еще “разводить”, но Сергей из фирмы ушел.

– Вот так просто ушел и все?

– – Нет, трудовую книжку ему не отдали, заявив, что в его дежурство было где-то разбито стекло и он должен возместить эту утрату. От Чекмака, я думаю, так просто не уходили. Он в дальнейшем, вроде бы, мешал брату в трудоустройстве. В конце-концов, Сергей пошел работать в милицию.

– А что за темная история с подделкой документов?

– – Как я уже говорил, трудовую книжку ему не вернули и Сергей завел новую. На то время в милиции существовало негласное распоряжение – работников частных предприятий в милицию не брать. Впоследствии, на суде, когда слушалось это дело, представитель отдела кадров УВД наличие такого негласного распоряжения по УВД подтвердил. Сергей, зная об этом, в трудовой книжке указал последнее место работы не в “Цитадели”, так как это частная структура, а в одном из государственных предприятий. Вот в этом и заключалась вся вина моего брата, которую фактически спровоцировала сама милиция. Работа в частном предприятии по всем существующим законам Украины не является основанием для отказа в приеме на работу в милицию. В действиях брата, по моему мнению, даже не было состава преступления, так как не было общественно опасных последствий в его трудоустройстве. Он не приобрел никаких дополнительных прав и это никак не повлияло ни на его право на пенсию, ни на трудовой стаж.

– А какую статью ему тогда предъявили?

– – Вначале его пытались обвинить в убийстве охранника “Цитадели”, а потом обвинили по статье 194 ч.1-я – использование подложных документов ( статья названа в старой редакции Уголовного кодекса – авт.). Когда причастность брата к убийству охранника доказать не удалось, прокуратуре надо было спасать честь мундира. Вот они и нашли зацепку… Кстати, в это же время по точно такому же делу проходил и еще один милиционер. У него так же была другая запись в трудовой книжке. Так в отношении его уголовное дело прекратили на стадии следствия, а брату дали “лишение свободы”. Разве это правосудие?

– И как же это дело решал суд?

– – Председательствовал в судебном заседании Николай Старосуд (Жовтневый районный суд г. Мариуполя). Он посчитал, что в действиях брата есть состав преступления и приговорил Сергея к 8 месяцам лишения свободы. Это при том, что максимальный срок по этой статье один год и есть другие меры наказания, не связанные с лишением свободы. Почему Старосуд избрал данную меру пресечения, он в приговоре мотивировать не стал.

– Что значит не стал – он обязан это делать?

– – Повторяю, в приговоре мотив суда не указан. Приговор был вынесен голословно и это легко установить, подняв его в архивах. Однако, обсуждать приговор, я думаю, не этично, он имеет законную силу и, как говорится, если что-то не нравится, то можешь обжаловать.

– И вы его обжаловали?

– – Нет. В кассационном порядке нет, но его обжаловали в порядке надзора. Дело в следующем – на тот момент, когда приговор был вынесен, Сергей просидел в СИЗО (следственный изолятор) уже семь месяцев и ему оставался месяц. Если бы тогда им подавалась кассация, то он просидел бы гораздо больше, до тех пор пока она не была бы рассмотрена. И о таких случаях он знал. Фактически это государственная система такая и с ней невозможно спорить. По этой причине он не обжаловал в установленном порядке решение суда, а когда вышел, то подал жалобу в порядке надзора. Ответа на нее он так и не получил.

– А как вы можете объяснить выдвигаемые в отношении брата обвинения сегодня?

– – Я располагаю информацией, что следствие по Сергею применяет незаконные методы дознания, поэтому его результаты я ставлю под сомнение. Грубо нарушается уголовно-процессуальный кодекс- после избрания меры пресечения брата не перевели в СИЗО № 7 г. Мариуполя, а продолжают держать в подвалах УВД. Если предположить, что все признательные показания были получены в результате недозволенных методов допроса, а другими словами – пыток, то это объясняет его столь долгое содержание вне СИЗО. Поскольку при приеме подследственного в следственном изоляторе фиксируются все телесные повреждения. Как раз в этот период проводились следственные действия, которые легли потом в основу обвинения брата. По моему мнению они получены с нарушением закона и не имеют доказательной силы. В качестве примера могу вам сообщить, что даже оружие “нашли” не в его присутствии, а как бы с его слов. В документальных расписках, где указаны изъятые из квартиры вещи, подписи брата нет. Это легко установить, так как вторые экземпляры расписок лежат дома. Убийства, которые приписывают Сергею, вообще не имеют никакого смысла и там совершенно очевидно, что действовал не один человек. Пытаться все списать на одного человека? Затея может быть и эффектная, тем более что сколько уже было признательных заявлений от других лиц за это время и по тем же убийствам, но мало перспективная. Особенно, если настоящие убийцы до сих пор на свободе.( В ходе расследования только одного убийства трех милиционеров явку с повинной мариупольская милиция оформляла около семи раз. Ни одна из них, впоследствии, не подтвердилась).

– А в отношении убийства трех милиционеров вы так же уверены в невиновности брата?

– – В его причастности к тому делу у меня есть веские сомнения по следующим основаниям – в тот день, когда это случилось мы с ним весь вечер пили пиво у себя дома. Думаю, что я смогу это доказать через некоторое время.

– А кто сегодня осуществляет защиту интересов вашего брата?

– – Там работает адвокат, приглашенный следователем. И в этом я усматриваю очередное грубое нарушение права подследственного на защиту. Адвокат которого я знаю и которому доверяю не был допущен к следствию. Якобы Сергей от него отказался. Хотя, в связи с выдвинутыми обвинениями, присутствие адвоката необходимо независимо от согласия подследственного. Формально милиция это положение исполняет- адвокат назначен, но только формально. Я исхожу из логики и того, что знаю. Скажите мне, зачем милиция идет на заведомое нарушение уголовно-процессуального кодекса? Я вам отвечу – только для того, что бы скрыть незаконность методов дознания. Меня самого без всяких объяснений заковали в наручники на рабочем месте, в присутствии посторонних людей, моих клиентов и под конвоем повезли на допрос. Это как надо понимать..? Я так думаю – осуждая преступника, власть сама не должна становиться преступной. В нашей истории это уже было. По поводу всех этих нарушений мною подана жалоба в Генеральную прокуратуру Украины. Вопрос в том – будет ли ответ..?

Владимир Шевченко, специально для “УК”из Мариуполя