Невольные записки. Часть 3

… «Малявы» и грузы, направляемые в «воровские» хаты, т.е. в хаты, в которых сидит кто-то из воров или авторитетов, идут «по зеленой», т.е. в первую очередь и под особым контролем. В каждой хате у дорожников есть специальная тетрадка, в которой «точкуется» (отмечается, записывается) каждая прошедшая малява или груз. От кого, куда, в какое время она прошла через хату. За пропажу почты с дорожника «спрашивают» и «получают» крайне строго и сурово. Поэтому почта и связь на централе работают не в пример лучше и надежнее, чем Министерство связи на воле.

Школа выживания

Эта школа – маленькие хитрости общака.

Мало какое животное выжило бы в подобных условиях постоянной, месяцами и годами продолжающиеся пытки. Физической, психологической, моральной.

И как бы ни было плохо, вы все время ожидаете еще худшего… Любое животное давно сдохло бы. Но человек несет на себе “проклятие выносливости”, человек выносит на удивление много, человек умеет приспосабливаться. Вот о некоторых “приспособлениях”, помогающих выжить в хате, я и расскажу.

“Парашют”

От решки под острым углом к нижней шконке натягивается сшитый из простыней полог таким образом, чтобы направить поток воздуха из окна на 2-3 нижние шконки. У основания парашюта, т.е. у решки, привязывается вентилятор, который гонит воздух под парашют, а второй вентилятор (поменьше), так называемый “вытяжной”, сквозь дыру (окно) в простыне прогоняет его дальше в хату.

Вентиляторы

Любыми путями в хату затягиваются маленькие вентиляторы, которые привязываются в любом доступном месте, куда можно протянуть провода. (Вся хата в настоящей паутине из веревок и проводов). Вентилятор ничего не охлаждает и несет скорее психологическую функцию, чем реально что-то освежает.

Кстати, о вентиляторах. Об этом мало кто знает, но об этом должны знать все!!!

В каждой хате на общаке над тормозами имеются вентиляционные отверстия (35 х 35 кв.см). Недавно, выселив на 2 дня всю хату на сборку, тюремщики “зарешетили” с 2 сторон вентиляционные отверстия, поставив между решетками мощный промышленный вентилятор, загоняющий воздух с продола. А на продоле нет ни одного окна!

Целям вентиляции это нововведение не служит, и служить не может. Но зато при малейшем волнении можно нагнетать в хату “черемуху” или другой газ.

Купание на прогулке

Прогулка – это, пожалуй, единственное, что выдерживается в Матросске. Нас выводят после обеда (в 13-14 часов), и гуляем мы от 40 минут до 1 часа. Правда, выходят далеко не все – примерно половина. Кто-то спит, кто-то ест, кто-то специально остается, чтобы, воспользовавшись ситуацией, спокойно написать жалобу, заявление, подготовиться к суду…

Те, кто выходит на прогулку, пытаются ее использовать на 100%. Часть “качается” (отжимается, приседает – ликвидирует гиподинамию), многие, если прогулка летом, купаются. Вся имеющаяся в хате тара (тазики, ведра, пустые пластиковые бу тылки, полуторалитровые фанычи – “чифирбаки”) наполняется водой доверху и осторожно, чтобы не расплескать, поднимается в прогулочный дворик.

Время от времени вертухаи запрещают это делать (в зависимости от настроения), вопрос обычно решается с помощью 2-3 пачек сигарет, плитки шоколада и т.п. Во дворике (6 х 6 кв.м) для купальщиков выделяется отдельный угол, в котором они с наслаждением, экономя каждую каплю, пытаются смыть пот и грязь, осевшие на тело за прошедшую ночь. Купание на дворике – единственное светлое пятно на фоне черного тюремного дня.

Дорога и все, что с ней связано

“Дорога” – это общетюремная система, которая строится и совершенствуется годами. Ее задача – поддерживать максимально возможную и надежную связь между всеми хатами и корпусами Централа.

В Матросске есть свои “регионы” и своя “периферия”: общак, большой спец, малый спец, больничка, тубонар, хроника, карцер.

Расстояние между этими объектами-“регионами” – от пары метров (между хатами) до километра (между корпусами). Ежедневно по этим дорогам проходит до тысячи “маляв” и “грузов” с различным наполнением.

Как все происходит? Допустим, что мой знакомый, земляк, подельник, находится где-то на централе. Я не знаю где. А мне необходимо с ним связаться, обменяться информацией. Для этого дорога пишет “поисковую”.

Пишет ее только на материи (кусок светлой гладкой ткани). Для этой цели используется кусок белой простыни. Ткань, а не бумага, нужна для того, чтобы поисковая не порвалась, т.к. ей предстоит пройти почти все хаты Централа.

Текст на этой “поисковой” о том, что такой-то человек разыскивает такого-то человека и просит дорожников по всем хатам сообщить, имеется ли такой в их хате. Получив “поисковую”, дорога делает отметку о проходе через хату и о наличии либо об отсутствии этого человека. Как только человек обнаружен в какой-то хате, дорога отмечает это в поисковой и дальше поисковая не идет, а возвращается обратно в хату человеку, который ее отправил.

Узнав, в какой хате находится человек, который мне нужен, я пишу ему маляву. Если у меня есть чем “подогреть” человека (сигареты, чай, сахар, конфеты), то я пакую все это в бумагу или полиэтилен, туго закручиваю нитками и вместе с М. (малявой) и сопроводом передаю дороге для отправки. При этом я пишу сопровод. Подготовив таким образом “почту”, я передаю ее дорожникам. Пути отправки “почты” – различны. Через решку, с помощью “коней”, через “баланду” (баландеру, человеку с рабочки, передается во время раздачи баланды пакет, в котором М. и “грузы”), с помощью “ног”(через вертухаев). Это в том случае, когда почта идет на другие корпуса.

За все нужно платить. Баландеру 2-3 пачки сигарет (в среднем – 2-3 раза в неделю). “Ноги” стоят дороже. В зависимости от объема груза и количества М., от срочности и т.п. Ноги берут за каждую доставку не менее 100 руб. или что-то из вещей: хорошие, мало ношеные перчатки, дорогую авторучку или зажигалку и т.п.

М. и грузы, направляемые в “воровские” хаты, т.е. в хаты, в которых сидит кто-то из воров или авторитетов, идут “по зеленой”, т.е. в первую очередь и под особым контролем. В каждой хате у дорожников есть специальная тетрадка, в которой “точкуется” (отмечается, записывается) каждая прошедшая М. или груз. От кого, куда, в какое время она прошла через хату.

Таким образом, всегда можно определить, где могла произойти задержка или пропажа М. или груза. Надо отметить, что подобное происходит крайне редко, т.к. за пропажу М. или груза с дорожника “спрашивают” и “получают” крайне строго и сурово. Поэтому почта и связь на централе работают не в пример лучше и надежнее, чем Министерство связи на воле.

Но в жизни все возможно… Если вдруг во время приема или передачи М., в хату неожиданно врывается “резерв”, то в первую очередь, не думая о собственной безопасности, дорога, да и вся хата должна “загасить” полученные и отправленные М. любым способом!!! “Запал” М. – серьезнейшее ЧП.

Почта с момента отправки может идти до адресата от 1 дня до недели. Это зависит от расстояния и ситуации. Есть хаты, расположенные в глухих углах Централа (от 401 до 412), куда ноги приходят только за особую плату. Естественно, что туда и оттуда почта идет намного дольше. Я достаточно долго пробыл в хате 410 и испытал все прелести подобной “информационной заморозки”, когда любая М. идет на общак не менее недели. И столько же – обратно…

Чтобы подробно рассказать о всех возможных путях переброски М. на Централ – нужна целая брошюра. Опыт приобретается годами, шлифуется на всех видах “запалов”, передается друг другу.

Естественно, что имеется связь между СИЗО и ИК. “Матросска”, “Бутырка”, “Кошкин дом” (женский СИЗО N 6), “Малолетка” (СИЗО N 5) и т.п. Связь в этом случае – в основном через “судовых”, т.е. через тех, кто ездит на суд.

Приколы. Шутки. Развлечения

Из часа в час, изо дня в день, из года в год в замкнутом помещении одни и те же лица, одни и те же переговоренные тысячи раз темы, одни и те же события. Вернее, отсутствие этих событий. Потому что трудно считать “событиями” выдачу баланды, шмоны, баньки и т.д.

Психологи считают, что даже непродолжительное (2-3 недели) пребывание в замкнутом пространстве психологически несовместимых людей ведет к тяжелым, иногда необратимым по своим последствиям, стрессам. Представляете, какая психологическая обстановка царит в хате при полной невозможности отвлечься, при полном отсутствии даже симуляции занятости, при абсолютной невозможности уединиться хотя бы на несколько минут.

Нереализованная энергия и агрессия сотни взрослых мужчин, годами находящихся в замкнутом пространстве, требуют выхода, какой-то реализации. Естественно, что хата постоянно “искрит”. Вот на этой благодатной почве и произрастают многочисленные, порой очень злые и жестокие “приколы”, которые служат развлечением для всей хаты. Лучше всего проиллюстрировать это на некоторых примерах.

“Ленин”.

Ему чуть больше 30 лет. Первая ходка. Невысокого роста, “ленинская” лысина и вообще чем-то напоминает молодого Ленина. Заметно заикается. Какая-то “мелочевая” статья, типа обычной бытовой драки. Скорее всего, уйдет с суда “за отсиженным” (так впоследствии и оказалось, но свои полгода в хате он, тем не менее, провел).

Взяли его прямо с улицы, привезли в ИВС, для порядка избили, адвоката, понятно, нет. Следак, естественно, о его задержании сообщать и не собирался. Просидел в ИВС 7 суток. Дома ничего не знают, вещей нет (белья, сменки, сигарет и т.п.). Пришел в хату грязным, небритым, весь в клопах – все, как “положено” после ИВС и сборки.

Встретили нормально. Дали возможность помыться, постираться. Выделили с общака кое-что, чтобы смог переодеться. Покормили, дали курево, возможность отоспаться после двух бессонных ночей на сборке. Пора проверить человека “на прикольность”. Рекомендуем побриться, но оставить бороду. Так он выглядит “солиднее”, не как “бомж”. Да и вертухаи и следак будут относиться к нему уважительнее.

Все при этой “рекомендации” максимально серьезны. Доводы – убедительны. Парень бреется, кто-то “корректирует” форму оставленной бороды. Итог превосходит все ожидания. Копия – Ленин. Сразу родилось “погоняло” – “Ленин”.

Вторая стадия “прикола”. Убеждаем его, что по закону у него есть право на один 5-минутный разговор с домом. Нужно только обратиться к корпусному во время утренней или вечерней проверки. Но вертухаи разрешают этот звонок крайне неохотно, т.к. им лень водить к телефону. А потому нужно говорить уверенно и напористо. Ленин верит. Тем более, что, насмотревшись американских фильмов, слышал о таком праве арестованных в США.

Проверка… Вся хата замирает в ожидании развлечения. Ленин, заикаясь от волнения, заявляет вертухаю о своем “конституционном праве” и требует (!) срочно сопроводить его к телефону.

Немая сцена… Корпусной, тупо моргая, пытается понять, о чем идет речь. Наконец, понимает:”А х… в жо… не хочешь?”, – и, поржав над собственной шуткой, захлопывает тормоза. Вся хата, давясь от смеха, возмущается вместе с Лениным полному беспределу вертухая. Советуем подтянуть “воспета” и потребовать реализации конституционного права у него. Ленин начинает ломиться в тормоза и требовать “воспета”.

Через пару часов появляется вечно пьяный (иногда с похмелья) капитан, – воспет нашей хаты. Этот, выслушав тираду Ленина, врубается быстрее и советует “быть постоянно наготове”, одеться (т.к. идти придется через весь Централ) и ждать, когда за ним придут. Вся хата одевает Ленина. Свитера, теплую куртку, шапку, перчатки, ботинки и т.д. Раздеваться нельзя ни в коем случае, т.к. если воспет увидит, что он не готов, то никуда не поведет. Больше суток Ленин плавает в собственном поту… Прикол завершается тем, что хата рекомендует Ленину написать серьезную обстоятельную жалобу на имя хозяина, чтение которой вслух еще долго развлекает хату.

“Патфайндер”

Погоняло было дано 20-летнему полудебилу-“зимогору” в честь автомобиля, специалистом по которому он себя считал.

Через пару дней после того, как он заехал, к нему пришел адвокат. Вернувшись в хату он сообщил, что завтра к нему должен придти кабан, а еще через 3-4 дня его заберут на следственный эксперимент. Прикол родился мгновенно.

Мы “убедили” Патфайндера, что после следственного эксперимента человека обычно отпускают домой до суда под подписку. Бросились его поздравлять, договариваться о том, что попав домой он должен передать от нас письма, позвонить кое-куда… Короче, всеми силами убеждали и убедили, что через 3-4 дня он будет дома. Единственное, что может ему помешать – кабан, который должны завтра передать. Потому что по “правилам внутреннего распорядка” он не имеет права “передавать, дарить, отчуждать” что-либо кому-либо. И до тех пор пока он полностью не съест весь свой кабан (и дежурный вертухай не убедится в этом лично) его никуда не повезут и, следовательно, не отпустят.

Патфайндер жутко расстроился. Кроме того, мы сказали, что не можем ему помочь в поедании кабана, т.к. хата “под контролем” и никто из нас не хочет быть обвиненным в том, что мы что-то у кого-то отняли.

На следующий день пришел богатый, жирный кабан, килограммов на 40. Патфайндер, под нашу диктовку, написал заявление хозяину. В котором обещал съесть весь кабан единолично, никому ничего не “отчуждая и не даря”, за ближайшие 2 дня – в связи с выездом на следственный эксперимент и уходом после него домой.

Надо было видеть, как несчастный Патфайндер, давясь, съел за первый день больше 2 килограммов колбасы, огромный шмат сала и клал в фаныч по 5-6 ложек кофе, заедая все это конфетами, печеньем и медом. Мы мужественно терпели, видя, как уничтожается запас, на котором вся хата могла продержаться не меньше недели. Но на что ни пойдешь ради прикола.

И мы бы продержались до конца, если бы к середине второго дня Пайнтфандер чуть не отбросил копыта. У него начался непрекращающийся понос и рвота (за полтора дня он умудрился искурить без малого блок сигарет “LM”). Мы вынуждены были прекратить эксперимент и пообещать, что пойдем на риск карцера, но поможем ему доесть кабан.

Самое смешное в том, что, вернувшись после следственного эксперимента в хату, Патфайндер еще долго был убежден, что его не отпустили домой только потому, что он не доел кабан и мы “настучали” об этом вертухаю.

“Молдаван”

По пятницам в СИЗО “писькин день” (это формальный еженедельный медосмотр, который проводят 1 или 2 женщины-фельшерицы). Выходить на продол в этот день надо раздетым до трусов. Этот “писькин день” должен был состояться через несколько дней, после заезда молдаванина в хату.

Естественно, что еще за 2 дня до этого события мы объяснили молдаванину, что осмотр необходим для контроля, ширяется человек или нет и не по ошибке ли его посадили в мужскую хату, т.е. не “пидор” ли он. Для доказательства своей мужской принадлежности надо на проверке, подойдя вплотную к фельдшерицам, быстро спустить трусы и продемонстрировать наличие члена, причем обязательно в “рабочем” состоянии.

“А вдруг не встанет?” – с ужасом спросил Молдаван.

– Во-первых, фельдшера – женщины, – ответили мы. – А, во-вторых, руки-то у тебя есть, вот и приведи все в боевое состояние и не подведи хату.

В пятницу мы разбудили Молдавана в 6 утра. До 8, до проверки, на дальняке слышалось его сопение – Молдаван тренировался. На проверку мы поставили его первым. Молдаван ринулся к фельдшерицам. У них глаза полезли на лоб и отпали челюсти, когда Молдаван, спустив трусы, клялся, что еще пару минут назад у него все было “как штык”, а теперь просто “съежилось от холода”. На этом осмотр кончился, т.к. ни фельдшерицы, ни вертухай, ни мы не могли разогнуться от хохота.

“Хохол”

Это был домовитый, хозяйственный мужик лет 45. Попал сюда за то, что, распивая с соседом третью или четвертую бутылку и поняв, что денег на пятую не хватит, снял с вешалки и продал на улице куртку этого соседа. После распития пятой бутылки, сосед пожалел куртку и вызвал милицию. Хохла обвинили в грабеже и посадили к нам.

Хохол был мужик обстоятельный. Он перемыл заново всю посуду в хате и долго интересовался, каким образом мы добываем дополнительные харчи.

Мы объяснили, что родственники кладут нам на счет деньги, а раз в неделю кого-то из хаты в сопровождении вертухая отправляют на ближайший колхозный рынок закупать продукты для всей хаты на неделю. У нас всегда возникают “рамсы” по поводу того, кому идти на рынок. Торговаться никто из нас не умеет, хозяйством не занимались, и хата всегда недовольна теми покупками, которые были сделаны. К тому же никому неохота таскать по 2-3 тяжелые сумки.

Хохол мгновенно вызвался послужить хате и выразил согласие “сбегать и купить чего надо”. Мы объяснили, что на базар пускают только по воскресеньям (воскресенье – мертвый день на Централе, и доломиться до корпусного – легче помереть). В воскресенье с утра хохол начал собираться на рынок. Он по очереди будил всех, выяснял, сколько у кого денег на счету, чего и сколько покупать. Составил подробный список на 3 страницы. Долго советовался, как протащить спиртное. Остановились на том, что он купит пару 2 литровых бутылок “фанты”, выльет большую часть и дольет бутылки водкой. Хохол подготовил 3 здоровых баула, вывалив из них наши вещи на свою шконку, собрал пустые пакеты и уселся перед тормозами.

До 11 часов он барабанил в тормоза, вызывая вертухая. Наконец, появился вертухай и, увидев в шнифт полностью одетого мужика с баулами, решил, что тот ломится из хаты (т.е. произошел конфликт, человека могут прибить, и его нужно срочно забирать). Вертухай вызывает дежурную (в таких случаях тормоза открываются только при наличии не менее 2 вертухаев). Тормоза открываются и хохол, радостно улыбаясь, начинает выяснять у вертухаев, кто будет его сопровождать на рынок.

Передать реакцию вертухаев, которых оторвали от воскресной выпивки, словами невозможно.

Вот так мы развлекаемся. Я описал только самые безобидные приколы. Те, которые кончились смехом, а не дубиналом, карцером и т.п. А вообще-то в 90% случаев все кончается более печально.

(Продолжение – следует)

Леонид Амстиславский