Что хранит запах с места преступления
Хранит ли кровь жертвы запах убийцы, зачем собирать воздух с места происшествия и можно ли замести «пахучие следы»? Эффективно исследовать пахучие следы и установить, кому они принадлежат, можно только с помощью специально обученных собак, в ольфакторных лабораториях их называют собаками-детекторами. О судебной экспертизе запахов и собаках-детекторах, которые в ней участвуют.
В апреле 2016 года в Сургуте недалеко от железной дороги нашли рюкзак с полуразложившимися человеческими останками. Вызванные на место полицейские в нескольких десятках метров обнаружили еще и сумку, в ней тоже были части тела. Как выяснилось, они принадлежали местному жителю, мужчине средних лет, пропавшему бесследно еще зимой.
По итогам расследования подозрение пало на хорошую знакомую убитого: она была родом из Башкирии, но некоторое время работала в Сургуте. Мужчина и женщина жили вместе и вместе встретили новый 2016 год. Но в процессе празднования поссорились, и в порыве гнева, усугубленного алкоголем, 52-летняя женщина ударила своего любовника ножом в живот, рана оказалась смертельной. Осознав, что произошло, убийца расчленила труп, упаковала в свой рюкзак и найденную в квартире сумку, выбросила останки на пустыре недалеко от железнодорожного полотна и уехала.
Иллюстрация: Мария Толстова / Медиазона
Среди доказательств, которые удалось собрать следователям, — результаты одорологической (или, как точнее называют ее специалисты, ольфакторной) экспертизы. На рюкзаке и ноже, найденном в квартире, обнаружились запаховые следы человека. Когда с помощью специально обученных собак их сравнили с запахом подозреваемой, следователи предъявили ей обвинение. В середине февраля 2017 года дело передали в суд.
Месяцем ранее, в январе 2017 года, в Иркутском областном суде начался процесс по делу 48-летнего Валерия Михалева и его 21-летнего племянника Руслана Сабирова. Их обвиняют жестоком убийстве 33-летней Алены Черниговой и ее семилетней дочери. В ноябре 2015 года дом Черниговых ограбили, украли 60 тысяч рублей, а мать и старшую дочку зарезали: на теле женщины судмедэксперты насчитали 50 ранений, на теле девочки — десять. В доме находился еще один ребенок, двухмесячная девочка, но ее преступники не тронули. Убитую жену и дочь обнаружил вернувшийся вечером домой муж-предприниматель. Его высокий по меркам поселка Усть-Ордынский доход и стал мотивом для разбойного нападения на дом, уверены следователи. Убийство изначально не планировалось, но преступники решили избавиться от свидетельниц, которые могли бы их опознать, и воспользовались для этого кухонными ножами.
Раскрытие убийства шло непросто, подозреваемых задержали только через полгода. Сабиров к этому времени успел уйти в армию и служил в Комсомольске-на-Амуре, а Михалев уехал в Качугский район и устроился работать на заготовке леса.
В ходе следствия Михалев признался в нападении, показал на месте, как он убивал Алену Чернигову, но уверял, что ребенка зарезал не он, а его племянник. К моменту передачи дела в суд Михалев отказался от признательных показаний и сейчас, как и Сабиров, заявляет о полной своей непричастности к нападению на семью предпринимателя.
Воздух с места преступления
Среди ключевых доказательств виновности дяди и племянника из Усть-Ордынского — одорологическая экспертиза, говорят следователи. После задержания оба подозреваемых сдали кровь на анализ, и сравнив образцы с обнаруженными на ножах пахучими следами, эксперт пришел к выводу, что одно орудие убийства держал в руках Михалев, другое — Сабиров. Исследование проводили в Хакасии, в ольфакторной лаборатории экспертно-криминалистического центра МВД.
Такая экспертиза проводится уже более 30 лет, но по-прежнему считается редкой. С 1995 года по 2002 было выполнено всего 1,5 тысячи исследований, сейчас проводят от полутора до двух тысяч исследований в год.
Одорология как направление в криминалистике начала развиваться сравнительно недавно — в середине 1960-х годов. В СССР его распространение тесно связано с именем криминалиста Абрама Винберга, который в 1965 году ввел понятие «криминалистическая одорология» и предложил способ консервации запахов, который сводился к тому, чтобы собирать в банку или шприц и герметично хранить воздух с места преступления. После задержания подозреваемого его предлагалось дать понюхать собаке, а затем предоставить ей для обнюхивания несколько проб воздуха, в том числе взятую с места преступления. Если собака узнает запах — это доказывает, что человек находился на месте преступления, когда оно было совершено.
Метод одорологической экспертизы примерно так до сих пор описан в некоторых учебниках по криминалистике: например, в книге «Криминалистика: Учебник» авторства Евгения Ищенко и Анатолия Топоркова предлагается «получать пробы запаха методом абсорбции»: «Для этого с запахового следа шприцем отсасывают пахучие вещества». Еще один описанный в этом учебнике метод — провести ватным или марлевым тампоном «по поверхности запахоносителя» и поместить его в герметичную стеклянную колбу.
Между тем и сам Винберг в своих более поздних работах, и современные специалисты по изучению запаховых следов человека (например, Василий Старовойтов, Татьяна Моисеева, Тамара Шамонова, Клим Сулимов и другие) признают: собирать запах на ватный тампон или ловить его в воздухе — бессмысленно. Найти человека по его пахучим следам действительно можно, но для этого их важно правильно зафиксировать.
Иллюстрация: Мария Толстова / Медиазона
Одорология или ольфакторика
Именно из-за того, что слово «одорология» прочно ассоциируется с тем самым воздухом из пробирки, сами эксперты-криминалисты, изучающие пахучие следы, предпочитают называть область своих научных интересов ольфакторикой, а экспертизу — ольфакторной. Принципиальное отличие в том, что запах — это субъективное ощущение, а пахучий след — это порция молекул, которая остается на поверхностях после продолжительного контакта с ними человека или его выделений. Согласно современным представлениям, «индивидуализирующие конкретного человека пахучие компоненты» представлены в организме в виде свободных жирных кислот-метаболитов, но механизмы «кодирования» информации пока не изучены.
Ольфакторную информацию можно получить из следов потожировых выделений, а также крови человека. Моча, кал, выдыхаемый воздух, слюна или сперма не являются достоверными источниками такой информации.
Эффективно исследовать пахучие следы и установить, кому они принадлежат, можно только с помощью специально обученных собак, в ольфакторных лабораториях их называют собаками-детекторами. Инструментально, с помощью физико-химических методов, можно определить только групповые признаки ольфакторных следов (например, установить, что запах принадлежит человеку, а не другому биологическому виду; определить пол человека). При этом для получения сведений о пахучем следе с помощью прибора, а не собаки нужно гораздо большее количество пахучего вещества и более высокая его концентрация.
Что хранит запах
Воздух в комнате, где произошло преступление, хранит индивидуальный запах ушедшего оттуда человека всего несколько минут — так что если для поиска «по горячим следам» он и может помочь, то для экспертизы совершенно бесполезен. Идеальным источником ольфакторной информации может стать оброненная преступником личная вещь (носовой платок, записная книжка, расческа, перчатка или другой предмет одежды). Эти предметы могут хранить индивидуальный запах своего хозяина несколько месяцев и иногда даже лет.
Также долго пахучие следы человека хранятся в засохшем пятне чужой крови: то есть если на месте преступления есть следы крови убитого, в них может «запечататься» ольфакторная информация об убийце. Нужно либо предоставить на экспертизу окровавленный предмет (нож, одежду или другую небольшую вещь, на которой оказалось пятно), либо взять образец целиком (оторвать кусок обоев, аккуратно соскрести запекшуюся каплю крови и так далее). Если кровь оказалась на непористой поверхности (стекло, металл, полированное дерево) — можно сделать смыв.
На предметах, которые человек просто потрогал (отодвинул стул, переставил чемодан с места на место), пахучие следы не сохраняются, а вот на тех, которые он подержал некоторое время — вполне могут. На окурке или орудии преступления (рукоятке ножа, веревке) запаховый след продержится до нескольких часов, а если человек контактировал с вещью дольше получаса (например, нес пистолет в кармане или сидел на сиденье автомобиля), запах может храниться до трех суток.
Оставленные на месте преступления или вблизи него следы ног, если они четко отпечатались в траве, на земле или даже на снегу сохранят запах в течение суток — даже если человек был обут. Правда, обувь должна быть ношеной: если ботинки или кроссовки куплены за день-два до преступления, они еще не успели пропитаться индивидуальным запахом настолько, чтобы ольфакторный след сохранился.
Главная ценность пахучего следа для криминалистов в том, что преступник не может избавиться от своего запаха, что бы он ни делал, и не может уничтожить оставленные следы. Посыпать следы перцем, поливать керосином, сильно пахнущими духами или лекарствами — все эти способы не работают, отделить от этих запахов биологический запах человека не составляет труда.
Чаще всего избавиться от запаха помогает неграмотность следователей или экспертов. Среди распространенных ошибок — упаковка образцов с пахучим следом в полиэтиленовый пакет (даже через десять слоев запах легко улетучивается), неправильный сбор (забор воздуха, прикосновение ватным тампоном и тому подобное) и упаковка сразу нескольких запаховых следов в одну тару (запахи разных людей смешиваются и становятся не отличимы друг от друга, либо запах появляется на тех образцах, где его не было).
Еще одно часто нарушаемое правило ольфакторной экспертизы: собирать пахучие следы на месте преступления и брать образец на анализ у подозреваемого (изымать его вещи, получать пробирку с кровью в медицинской лаборатории и т.п.) должны разные люди. Иначе собака, сравнивая образцы запаха, может среагировать на запах — но не подозреваемого, а криминалиста.
Иллюстрация: Мария Толстова / Медиазона
Как хранят запах
Если предмет нельзя герметично упаковать целиком, то с него можно взять образец запаха прямо на месте происшествия. Для этого понадобится хлопчатобумажная или марлевая салфетка, пинцет и фольга. Над предметом, который, предположительно, содержит пахучий след, можно немного побрызгать водой из пульверизатора, чтобы увеличить влажность и улучшить условия для сбора образца. Дальше, работая в резиновых перчатках, криминалист помещает салфетку на след (например, на отпечаток ноги), сверху кладет слой фольги, все это прижимает грузом и оставляет на все время осмотра места происшествия (минимум — на час). Затем салфетку поднимают пинцетом, кладут в стеклянную колбу и закрывают металлической крышкой, либо упаковывают в несколько слоев фольги, плотно закручивая по краям. Образец получен.
Если предмет с запахом удалось правильно изъять и привести в ольфакторную лабораторию целиком, там его помещают в специальный резервуар, из которого откачивают воздух. Снизу — водяная баня, на которой предмет нагревают, сверху — жидкий азот, с помощью которого происходит охлаждение. Конденсат оседает на помещенных вверху резервуара салфетках — и образец запаха получен. Его помещают в герметичную банку с крышкой и могут хранить, пока не будет обнаружен подозреваемый.
Такие банки в экспертно-криминалистических центрах МВД хранятся годами. Впрочем, говорить о некоем «банке» образцов не приходится (ввести ольфакторные данные в компьютер и хранить в цифровом виде невозможно), поэтому как только образец использован для экспертизы, он возвращается следователю для хранения при уголовном деле, а после окончания следствия и суда — уничтожается.
Детектор виляет хвостом
Для проведения ольфакторной экспертизы у подозреваемого нужно взять кровь или образец пота. Если он отказывается от сотрудничества, следователь может изъять его ношеную одежду или обувь, но в этом случае, даже если все собаки-детекторы обнаружат пахучие следы, их совпадение будет признано «вероятным» — категоричных выводов в заключении эксперта быть не может.
По своим обонятельным способностям на роль биологических детекторов запаха подходят крысы, хомяки и свиньи, но на практике используются только собаки. Чтобы подготовить будущего участника экспертного исследования, требуется от полугода до восьми месяцев. Как правило, используются небольшие и спокойные, даже флегматичные по характеру собаки (чтобы не отвлекались во время эксперимента), породы — в основном охотничьи: таксы, шелти, спаниели, ягдтерьеры, фокстерьеры.
Важное условие проведения экспертизы — участие в ней как минимум двоих специалистов. Один из них вообще не взаимодействует с животным. Он расставляет в пустой комнате десять одинаковых банок с запаховыми следами человека на одинаковых салфетках. Нельзя, чтобы запах был только в одной банке, — иначе собака может среагировать на сам факт наличия биологического следа, а не выделить его из ряда других. Нельзя, чтобы в банках лежали разные предметы, — собака может среагировать не на запах, а на форму или другие характеристики. Обязательно используется эталонная проба (то есть копия того пахучего образца, который дают понюхать собаке) и, конечно, сам обнаруженный на месте преступления пахучий след.
Использовать эталонную пробу ученые стали после того, как поняли: если собака совсем ничего не находит — ни один запах не совпадает — она начинает искать «похожую», чтобы угодить кинологу и получить лакомство.
Расставив пробы, эксперт выходит из комнаты, и только после этого в нее входит другой специалист с собакой на поводке. Собаке перед входом дают понюхать салфетку с образцом запаха подозреваемого. Важно, чтобы кинолог, как и собака-детектор, не знал, где находится нужный запаховый след — иначе возможен эффект умного Ганса: человек невольно подскажет животному своим поведением, где нужно искать.
Обнюхивая банки одну за другой, собака садится или ложится около той, в которой обнаруживает искомый запах. То есть если пахучие следы совпадают, собака-детектор должна присесть дважды. Если собака не распознала даже эталонную пробу, это фиксируется в протоколе исследования. Если села один раз — только около контрольного образца — значит, запах подозреваемого не обнаружен.
По существующим правилам в исследовании должны участвовать не менее трех собак-детекторов, причем каждую проводят вдоль ряда из пахучих проб не менее двух раз (между попытками собаку выводят из комнаты, а банки меняет местами первый эксперт). Если все три собаки дают «категорически положительную» реакцию, то вероятность ошибки — 1,2 х 10-8, утверждает один из авторов книги «Запах и ольфакторные следы человека» и преподаватель МГЮА им. Кутафина Василий Старовойтов. Если используются четыре собаки вероятность ошибки уменьшается до 2 х 10-11 — и соответствует уровню надежности ДНК-анализа.
Иллюстрация: Мария Толстова / Медиазона
«Собаки решают судьбы людей»
Критики ольфакторного метода подвергают сомнению его достоверность прежде всего из-за использования живых детекторов — собак. Один из аргументов состоит в том, что раз собака определяет, есть ли среди проб запах, идентичный образцу, — она и выступает экспертом. То есть «собаки на вполне официальном уровне решают судьбы людей», возмущался после принятого по делу его доверителя решения в 2010 году адвокат из Ставропольского края Нвер Гаспарян. Обвиняемого в разбое суд признал виновным на основании данных ольфакторной экспертизы: она установила, что запаховый след на шапке-маске, найденной на месте преступления, и запах подзащитного Гаспаряна (у него взяли кровь на анализ) совпадают.
«В соответствии с требованиями УПК РФ экспертиза назначается, когда требуются специальные познания в какой-то области. Однако в данной ситуации у эксперта никаких специальных познаний быть не может, получается, что "специальные познания" имеются только у собак, от поведения которых и зависят результаты экспертизы», — утверждал адвокат.
Позиция сторонников ольфакторного метода состоит в том, что собака — никакой не эксперт, а инструмент, подобно хроматографу или микроскопу. Эксперт в заключении учитывает не только сам факт реакции собаки на пробу, но и то, как эта проба была получена, где хранилась, какой использовался образец (однозначно ли можно утверждать, что он принадлежит подозреваемому), как вела себя собака, как действовал сопровождающий ее кинолог и так далее.
«Основная причина возможных ошибок в данном виде экспертизы кроется как раз в умении создать условия, при которых происходит восприятие пахнущих объектов биодетекторами, в правильной постановке экспериментов и интерпретации результатов», — пишет Василий Старовойтов в статье «Ошибки в судебной экспертизе следов пахнущих веществ пота и крови человека». Он указывает, например, что для сбора ольфакторных следов на месте происшествия часто привлекают криминалиста или вовсе кинолога, у которых нет ни нужных навыков, ни инструментов. Обычное для таких криминалистов дело — завернуть два разных вещдока с возможными пахучими следами в один полиэтиленовый пакет. Сначала запахи с обоих предметов смешиваются, а затем выветриваются, и биологических следов человека не остается ни на одном.
Еще одна проблема — высокий авторитет кинологов, которым они «давят» на новичков-экспертов в области ольфакторных исследований, указывая, как правильно проводить эксперимент и как интерпретировать результаты. При этом по правилам экспертизы кинолог не должен даже подписывать заключение, это является процессуальным нарушением, его роль — только следить за адекватным поведением собаки.
Монополия МВД
О давлении следователей на экспертов авторы книг об ольфакторной экспертизе прямо не говорят — лишь напоминают, что специалист должен быть объективным и не подстраиваться под версию обвинения. Негосударственных ольфакторных лабораторий в России не существует: такие экспертизы проводит Экспертно-криминалистический центр МВД России и его девять региональных подразделений. Результаты использования ольфакторных экспертиз в качестве доказательств высоко оценивает председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин. В 2011 году в указании Следственного комитета «О совершенствовании организации использования запаховых следов человека при расследовании преступлений» он отметил, что «их выводы ни разу не признавались судебными инстанциями недопустимыми доказательствами».
Одно из «громких» уголовных дел, ключевым доказательством по которому была ольфакторная экспертиза, — дело об убийстве и изнасиловании в 2011 году в Лесозаводске Приморского края семилетней девочки. Запаховый след сохранился на окровавленных вещах убитого ребенка. В 2013 году обвиняемого приговорили к пожизненному заключению.
Другой случай, когда ольфакторная экспертиза сыграла решающую роль в обнаружении подозреваемого, — расследование совершенного в октябре 2010 года убийства на трамвайной остановке в Москве. Тело женщины с ножом в спине около семи утра обнаружили прохожие на Коптевской улице. Убитой оказалась 35-летняя медсестра Филатовской больницы Лилия Черкасова, а главной подозреваемой — ее 15-летняя дочь. Она «заказала» мать двум своим близким знакомым, причем один согласился «из-за любви», а другой — за 10 тысяч рублей. Кто из двоих подростков нанес смертельный удар, установили с помощью экспертизы запахового следа на ноже.
Считать ольфакторную экспертизу чисто советским или российским изобретением неправильно. Ее действительно активно применяют в России, Белоруссии, Казахастане и Украине, но не меньшее распространение метод получил в Венгрии, Чехии, Польше, Германии, Голландии, ЮАР. В феврале 2016 года журнал PLOS ONE опубликовал исследование нейробиологов Лионского университета, которые основывались на материале криминалистических лабораторий полиции Франции и пришли к выводу, что в 80-90% случаев собаки-детекторы верно распознают индивидуальный запах человека. Однако ученые видят слабую сторону экспертизы в ее живом инструментарии — пока не существует единого стандарта подготовки собак для проведения подобных исследований.
Автор: Елена Шмараева, МЕДИАЗОНА
