Отель для мастеров спирта: элитный вытрезвитель

Чудеса: в этом  медвытрезвителе деньги подвыпивших граждан не присваивают и к каждому «гостю» относятся как к родному. Поддавшие посетители этот вытрезвитель иначе как «домом отдыха» не называют. Уникальное заведение!

Ночь в вытрезвителе не самое приятное времяпрепровождение: буйные соседи в позе «ласточки», холодные палаты с решетками, железные кровати с бельем не первой свежести… И, как уверяют бывалые, там мистическим образом пропадают деньги и ценные вещи, оставленные на хранение милиционерам.

В медвытрезвителе в Химках, как нас заверили, дело обстоит иначе. Деньги подвыпивших граждан не присваивают и к каждому «гостю» относятся как к родному. Поддавшие посетители этот вытрезвитель иначе как «домом отдыха» не называют. Насколько действительно заведение уникально, на трезвую голову выяснял корреспондент «МК».

К приезду прессы в вытрезвителе подготовились основательно. Все сотрудники — фельдшер, инспектор-дежурный, наблюдатель за палатами — на своих местах. Сначала нам проводят мини-экскурсию по медучреждению: медицинский кабинет, три камеры с железными решетками — две для мужчин, одна для женщин. Возле рабочего места инспектора — камера хранения, система видеонаблюдения. На стенах, как в любом ОВД, фотороботы преступников, списки «особо опасных», а среди папок с досье на постоянных посетителей «санатория» даже нашлась книга жалоб.

Сотрудники честно предупредили: количество ночующих ни от каких особых факторов не зависит. Случается, что в субботу — ни одного гостя, зато в понедельник посетителей может быть столько, что класть некуда. Но нам с фактурой повезло. В тот субботний вечер работа шла полным ходом. На часах только шесть вечера, а в «нумерах» уже отдыхают трое мужичков. Еще троих оперативники привозят следом.

Пока инспектора оформляют очередного перебравшего, двое других ждут своей очереди за решеткой.

— Вы что, мужики! Я же трезвый! — возмущается оформляемый. — Спокойно стоял, ждал электричку, а тут вы.

— Вы не ждали электричку, а, шатаясь, шли по перрону, — поправляет оперативник.

— Я трезвый! Это мое нормальное состояние, просто устал я, — еле выговаривая слова, продолжает гнуть свою линию клиент.

Чтобы убедить гражданина, что его «нормальное состояние» — это средняя степень опьянения, ему предлагают пройти тест — встать в позу Ромберга.

— Вытянутые руки, носки вместе, глаза закрыты, — помогает фельдшер.

Мужика заносит в сторону. Да так, что его приходится ловить, чтобы он не расшиб себе лоб.

— Если человека заносит, но он еще в состоянии произносить слова — это средняя степень опьянения, — поясняет молоденькая фельдшер. — С тяжелой степенью все ясно — тело, как правило, вносят. Граждан с легкой степенью опьянения мы отпускаем домой. Но такие попадаются крайне редко.

— Выкладывайте на стол все ценные вещи — деньги, документы, — командует дежурный инспектор. — Не беспокойтесь, все это будет храниться до вашей выписки в сейфе.

Но для перебравшего мужичка отдать на хранение деньги и паспорт смерти подобно.

— Ни за что! — срывается он на крик. — Потом недосчитаюсь!

После долгих уговоров инспектору все-таки удается его убедить, и на стол сыплются бумажник, нож, удостоверения.

Наученные горьким опытом сотрудники вытрезвителя советуют гостю пересчитать деньги, прежде чем сумма будет внесена в протокол. Пока мужичок отсчитывает банкноты, инспектор от греха подальше первым делом в черный мешочек опускает холодное оружие.

— Семь тысяч восемьсот рублей! — наконец пересчитав деньги, оглашает сумму клиент.

— Вы уверены? Может, семьсот восемьдесят? — поправляет инспектор.

— Ну, ошибся немного,— мужичок начинает пересчитывать деньги снова.

Как рассказали дежурные, если вовремя не поправить, наутро он может проснуться с полной уверенностью, что в черный мешок положил именно ту сумму, какую произнес.

— Где-нибудь до вытрезвителя потратит получку, а потом с нас требует, — обижаются сотрудники вытрезвителя. — Если при нем и в присутствии понятых не посчитать правильно, могут быть проблемы.

Деньги посчитаны, протокол составлен. Начинается медосмотр. Как только перебравший гражданин узнает, что ему придется раздеться «до трусов», паника сменяется гневом, затем наоборот.

— С ума, что ли, все посходили! Не буду! Я стесняюсь!

— Мужчина, перед вами фельдшер, вы врача стесняетесь? — уговаривают дежурные.

— Это еще не самое страшное, — рассказывает инспектор, — иногда привозят вообще без нижнего белья. Тогда уже фельдшер не знает, куда глаза девать.

В это время из-за камеры №2 слышится грохот — клиент требует его выписать. В камере №3 тоже неспокойно.

— Курить хочу, — из-за решеток вылезает бритая ободранная голова. — Выпустите!

Из камеры №1 валит дым. Инспектор забегает в палату, забирает «заначку». Второй пьяненький прячет тлеющий бычок под матрас.

— Это еще что! Хорошо, что драк не устраивают. Тогда приходится веревками в позу «ласточки» связывать. Только со связанными руками и ногами успокаиваются, — рассказывает «принимающая сторона».

К счастью, на этот раз все обошлось без «ласточки». Буйным хватает предупреждения. Через 15 минут всех оформляют, из палат забирают «заначки». Для некоторых пришло долгожданное время выписки.

Самый дешевый — сторублевый отель

Выписывают из вытрезвителя со средней степенью опьянения через три часа после прибытия. Чтобы клиент не пересидел, время фиксируется в журнале. Впрочем, если гость прибыл после десяти часов вечера, его оставляют в вытрезвителе до утра.

— Эти порядки касаются всех, даже тех, кто прибыл со средней степенью. Это делается для того, чтобы перебравший гражданин не попал в какую-нибудь передрягу — ночью беззащитного обокрасть могут, избить, — рассказывают инспектора. — А ведь сколько раз было — выпускаем, а уже через час он снова готовый является.

К выписке мужчина из палаты №2 готовился основательно.

— Посмотрите на монитор, — говорит инспектор. — Что творит!

На маленьком экране — видеокурс аэробики от Джейн Фонды. Худенький, щупленький мужичок в «семейниках» бегает по палате. Затем следуют упражнения «велосипед», «скакалка», отжимания. Видимо, при помощи гимнастики мужик пытался вернуть ясное сознание. Вот через минуту трезвый и веселый он почти ровно стоит у стола инспектора. И только темно-синий фингал под глазом выдает, что у мужика была бурная суббота.

— А это пчелы покусали,— на вопрос инспекторов, откуда синяк, отвечает он, улыбаясь во весь рот.

Его история — как тысяча других. 34 года, не женат, ранее не судим, приезжий, сотрудник охранной фирмы. На вокзале в Химках спьяну полез в драку. Вовремя подоспели оперативники — разняли, привезли в вытрезвитель.

Инспектор перед выпиской фотографирует все татуировки и шрамы на теле выписываемого. Затем берет отпечатки его пальцев. После процедуры его отправляют в душевую.

— Кто пожелает, может принять душ, — рассказывают сотрудники заведения. — Бывает, таких привозят, страшно смотреть, не то что прикасаться.

Заключительный этап выписки — парню выдают его пожитки. Он со всем согласен, претензий к вытрезвителю у него нет. Охранник тут же оплачивает услуги — всего 100 рублей.

Тех, кто поступал в это медучреждение более трех раз, заносят в «черные списки». Но списками наших граждан не испугаешь. Здесь есть постоянные гости, которые за последние полгода умудрились сюда попасть уже раз десять.

— Бывает, звоним жене: заберите своего мужа. А в трубке: «Глаза б мои его не видели!» Им легче заплатить 100 рублей, чем это чудовище всю ночь терпеть, — рассказывают инспектора. Одна женщина, как только на пороге дома появляется ее опохмелившийся супруг, отправляет его прямо к нам.

Напиваются все: женщины, мужчины, трансвеститы

Кого только не привозили в вытрезвитель! Агрессивных дамочек, пьяненьких мужичков с домашними питомцами, инвалидов, бомжей. А весной, когда на Ленинградском шоссе выстраивались шеренги «ночных бабочек», сюда даже доставили «оно»…

— Мы не сразу поняли, что это мужик, вернее, не мужик…

Ввалилось в вытрезвитель нечто — в парике, с накрашенными губами, с подведенными стрелками, в подранных чулках. Пригляделись — так это мужик, в женщину переодетый!

— Посадили его… или ее… в приемнике и думаем, в какую палату сажать. В мужской все койки заняты — мало ли что еще сделают, в женскую тоже не поместишь, — рассказывают инспектора.

Пока сотрудники вытрезвителя ломали голову, у трансвестита случилась пьяная истерика. Косметику со слезами по лицу размазывает, рыдает во весь голос, мол, к мужикам не пойду, я же женщина. А в мужских палатах народ оживился, начал требовать барышню. Тут на трансвестита нашло озарение: «Я сейчас жене позвоню, она меня заберет». И тут началось такое!

— Когда в дверях появилась «жена», мы чуть со стульев не попадали! — рассказывают сотрудники вытрезвителя. — Такой же пьяный мужик, только с настоящей женской грудью!

Было одно несчастье — получили на свою голову сразу два. Несмотря на то что все койки были заняты, кое-как «чету» разместили. Вместе в одну палату сажать их не рискнули. Как только «голубки» встретились, между ними тут же начались выяснения отношений. Все обиды вспомнили: кто кому и сколько раз изменил, тушь для ресниц украл и т.д. Еще полночи через стенку перестукивались, «любезностями» обменивались.

Бывало, и с домашними питомцами доставляли. Вышел мужик с собакой погулять, по дороге выпил. А тут милиционеры.

— Пока хозяин в койке отсыпался, несчастная собака всю ночь на поводке у стола инспектора привязанная ждала. Мы тут ее и покормили, — рассказывают сотрудники вытрезвителя.

Подкармливают здесь, как оказалось, не только животных.

— С кем не случается, — говорят дежурные, — мы все понимаем, кому надо, водички принесем — она с утра пользуется особым спросом. Можем и чайку налить — есть все условия.

С утра «буйным» гостям становится стыдно, кого и как «к матери» посылали, не помнят. Им рассказывают, а они прощения просят. Бывало, даже постоянные гости презенты подносили.

— Один постоянный посетитель, который, перебрав, сам на четвереньках приходит, даже нашим девочкам цветы приносил. Другой — конфеты. В знак благодарности — говорят, лучше у вас, чем под забором.

То ли действительно это «вытрезвляющее» заведение — образцово-показательное, то ли сотрудники для прессы старались, но однозначно можно сказать: так по-отечески к накачавшимся спиртным гражданам относятся не везде. И у подавляющего большинства людей ночь в подобном учреждении приятных воспоминаний не вызывает. Тем не менее количество пьянчуг на улицах Москвы, мягко говоря, не уменьшается.

Комментарий эксперта

Руководитель программ фонда «Нет алкоголизму и наркотикам», эксперт Общественной палаты Сергей Полятыкин:

— Страдающих алкоголизмом людей становится все больше. Серьезное опасение также вызывает высокий процент женщин и несовершеннолетних среди пьющих. 85% пьющих подростков страдают органическим поражением головного мозга. У зависимой от алкоголя молодежи уровень реакции на внешние раздражители выше, чем у здоровых. Это выражается в повышенной возбудимости, колебании настроения. В семьях пьющих подростков модель поведения бывает, как правило, двух типов. Это «брошенность» либо гиперопека над детьми.

Пить начинают в первую очередь те молодые люди, кто постоянно испытывает на себе психологическое, физическое и сексуальное насилие. В таких семьях чаще всего один из родителей является алкоголиком.

Однако и подростки из внешне благополучных семей могут стать алкоголиками — если в семье существует гиперопека над ребенком. У этих детей из-за чрезмерной «любви» взрослых не сформировано чувство ответственности за свои поступки.

В группу риска также попадают дети из семей, где отсутствует духовный компонент, а единственной целью является наслаждение или зарабатывание денег. Это, как правило, обеспеченные семьи бизнесменов.

Дарья Федотова, «Московский комсомолец»