В Крыму воров лечили… раздеванием!

Откуда у человечества появилась дурная привычка воровать чужое добро — наверное, одному Богу известно. Не зря же этот грех отмечен в десяти главнейших христианских заповедях. Как, впрочем, и в Уголовном кодексе. Правда, до кодекса в этих двух историях, которые мы вам расскажем, дело не дошло — народ с ворами расправился без помощи правоохранителей. Света-клептоманка

Вороватой Света Пеликанова (фамилия изменена) была с самого детства. Из детсада тащила домой игрушки, тщательно засунутые в рукава курточки, из школы — резинки и фломастеры, стянутые у одноклассников. К 11-му классу Пеликанову боялись как огня: Света пройдет — ураган пронесется, который на своем пути все сметает. Ни записи в дневниках, ни вызовы родителей в школу, ни ремень не помогали. Потому как была у Светы врожденная болезнь, которая называлась «клептомания» (от греческого klepto — «краду» и, понятное дело, «мания»). Заболевание это не новое и объясняется оно, выражаясь языком психологов, импульсивно возникающим непреодолимым стремлением совершать кражи. Встречается подобная хворь у лиц с неустойчивой психикой и раздражительно-депрессивным настроением. Все это у Пеликановой присутствовало. Красотой Бог ее обделил, а очень хотелось быть яркой и обольстительной, а не блеклой блондинкой с курносым носом и редкозубой улыбкой. Вот и капризничала Света на публике, а от депрессий спасалась воровством.

После школы, а был это 1996 год, продолжила оттачивать свое мастерство Светлана в техникуме. Девчонки здесь были постарше, поэтому и косметикой пользовались побольше. В считанные недели вся эта косметическая продукция однокурсниц перекочевала к Пеликановой домой. По дороге в техникум развлекалась Света «щипачеством». Вытаскивала из карманов бабушек и дедушек, трясущихся в общественном транспорте Симферополя, мелочь, билетики на проезд и прочую ерунду — мундштуки, платочки, пуговицы и тряпичные кошельки.

К тому времени комната Пеликановой была буквально завалена всякой всячиной. Но коллекция клептоманки существенно пополнилась, когда в крымской столице начали открывать супермаркеты. Вот где было раздолье для вороватых Светиных ручек! Она очень быстро изучила систему контроля в этих магазинах западного образца, научилась не попадать в поле зрения камер слежения и выходить из супермаркета с наворованным мелким товаром. Одним словом, у Светы-клептоманки был настоящий талант к воровству.

Но безнаказанным ничто не остается. Началась у Пеликановой «непруха», когда в дом по соседству переехали новые жильцы. По округе сразу поползли слухи: «блатные» вселились! Народ только и успевал подсчитывать количество ввозимого добра в большущий двухэтажный дом. Светлана тоже заинтересовалась новыми соседями. Это была молодая пара; жена нувориша, Людмила, была на седьмом месяце беременности. Пеликанова тут же побежала к ней по-соседски знакомиться, прихватив коробку конфет.

В другой ситуации избалованная Люда даже и не посмотрела бы в сторону такой серой мышки, как Света, но обстоятельства, как говорится, вынуждали. Скучная беременность, новый город… — в общем, девушки потихоньку начали общаться. Пеликановой настолько нравилось это новое знакомство, что у нее просто сияли глаза. Всякий раз, когда она входила в дом к соседке Людмиле, ее загребущие ручонки чесались и зудели. Сначала Света стащила веничек для смахивания пыли, потом маленький оберег, приколотый к двери, а потом дело дошло и до дорогущей французской косметики. Ее у Людмилы было так много, что та поначалу даже и не замечала, что из ванной комнаты пропадают туалетная вода, блеск для губ, водостойкая туш и маленькие флакончики с духами. Так продолжалось несколько недель.

Говорят, что аппетит приходит во время еды. Это и случилось со Светой. Когда Люда показала Пеликановой свои золотые украшения, у той опасно заблестели глаза. Через день из дома богатых соседей пропал увесистый браслет с драгоценными камнями. Это была первая и последняя серьезная кража Пеликановой. Угрозу разоблачения она чувствовала каждой клеточкой своего организма, но ничего с собой поделать не могла — клептомания оказалась сильнее. Неделю все было тихо, соседи как будто и не замечали пропажи браслета. На самом деле деловитый муж Людмилы, выспросив все у жены, догадался о том, кто воришка.

Заявлять в милицию он не стал, потому как был пацаном «понятийным». Поэтому решил наказать клептоманку по-своему. На следующий день, когда Пеликанова вышла из дому в магазин, подъехал черный «мерс», из него выбежали двое парней и грубо усадили Свету в машину. Всю дорогу она ехала с завязанными глазами и заклеенным скотчем ртом. Очень скоро клептоманка почувствовала, что машина остановилась, неизвестные принялись ее… раздевать. «Насиловать будут!» — пронеслось в голове у Пеликановой, и мысль эта, несмотря на страх, даже немного ей польстила. Но на раздевании все и закончилось. Машина с визгом умчалась, и Пеликанова с ужасом поняла, что произошло. Она сорвала с глаз повязку и увидела, что находится в самом центре города. Было светло и людно, а Пеликанова стояла в чем мать родила. Народ оказался жестоким, все смеялись и тыкали пальцами: мол, чего только не вытворяют «эти алкоголички». Да еще и Света вместо того, чтобы попросить о помощи, начала огрызаться. Короче, ситуация сложилась, что называется, аховая. Вызвали милицию, доставили Пеликанову в отделение, потом домой. В ее комнате был полный беспорядок, а браслет исчез. Света была так возмущена, что сдуру заявила в милицию о «пропаже», а там вскоре все и выяснилось. Сосед дал показания, и Пеликанову отправили в места не столь отдаленные.

Лечить клептоманию клаустрофобией…

Голоштанные конокрады

Эта история, пожалуй, одна из самых старых из рассказанных нами. В начале 60-х годов в Советском районе случилось ЧП: из колхозной конюшни были украдены пять лошадей. Произошло это ночью, когда село мирно спало. Сторож Иван Николаевич тоже задремал и проснулся только тогда, когда услышал удаляющийся цокот копыт. У старика чуть было не случился сердечный приступ, когда он представил, как ему влетит от председателя. Но Иван Николаевич не растерялся и побежал за подмогой. Не в милицию, конечно, не хотел, чтобы дело получило широкую огласку. Поспешил дед Иван к сельским мужикам. Поднял тревогу, объяснил ситуацию, и добровольцы, «оседлав» старый ЗИМ, кинулись в погоню. Дело было ясное: лошадей украли цыгане из соседнего села. Пронеслись слухи, что остановились они там на ночлег (не целым табором, а небольшим семейством) и вот уже вторую неделю кутили и обворовывали курятники у старушек.

Предположение оказалось верным. После часа погони на горизонте показались трое всадников и двое бегущих рядом на привязи лошадей. Увидев мужиков на ЗИМе, цыгане поначалу начали изо всех сил хлестать коней, чтобы те скакали быстрее, а потом вдруг свернули в лесопосадку и словно сквозь землю провалились. Сторож вместе с подмогой еще добрых два часа прочесывали и посадку, и поле, и проселочные дороги, но все было тщетно.

И тогда уже под утро мужики решили ехать в соседнее село к тем самым заезжим цыганам. Ко всеобщему удивлению, семейство кочевников спало мертвецким сном. Как ни в чем ни бывало, храпели и трое подозреваемых конокрадов. Их, конечно же, разбудили, начали расспрашивать, но те только хлопали глазами и изумлялись: дескать, ничего не знаем, спим себе, никого не трогаем. Тогда мужики схватили их, потрясли за грудки, но хитрецы продолжали отнекиваться. И тут деду Ивану пришла в голову гениальная мысль: «А ну сымайте штаны!» — скомандовал он и пригрозил ворам ружьишком. Тем ничего не оставалось, как повиноваться. Долгая скачка без седел оставила красноречивые следы на ягодицах конокрадов. Для троих такой «тест» оказался разоблачительным, и они рассказали, где спрятали украденных коней.

Цыганская семейка была с позором изгнана из села. Кстати, штаны конокрадам так и не отдали. Под улюлюканье селян, свесив головы, плелись они по дороге, замотанные в бабье тряпье. А Ивану Николаевичу и его товарищам вручили потом премию, председатель лично горячо пожал руку спасителям колхозного имущества.

Юлия Исрафилова, Первая Крымская