Имеет ли право заключенный на общение с женой онлайн и на какое личное пространство может рассчитывать?

отсутствовала надлежащая вентиляция и освещение да еще досаждали клопы и тараканы.

Более того, целый месяц не было отопления, и температура в камере опустилась ниже 19°С. Кстати, на жалобу на холод в камере отреагировал суд, приказав тюремным властям обеспечить в камере минимальную температуру 19°С.

Во второй тюрьме заключенного по-прежнему не устраивала переполненность камеры и отсутствие надлежащего места для приема пищи. Также он жаловался на неприятный запах и вкус воды.

Районный суд согласился, что площадь камер, где содержался Д.Чуперческу, не дотягивает до 4 м2 личного пространства. Но отказал в компенсации за плохие условия содержания. Мол, не так уж и долго он находился в тесноте, чтобы это можно было приравнять к жестокому обращению — каких-то 2 месяца.

Не нашли подтверждения и жалобы на пассивное курение при перевозке в автозаках в суд: Д.Чуперческу страдал бронхиальной астмой и бросил курить уже в тюрьме. Суд отметил, что курение в фургонах и здании суда запрещено, а, значит, и дыму не откуда было взяться.

Уже незадолго до выхода на волю у него выпала пломба, но в тюремные сласти не спешили обеспечить помощь дантиста. Заключенный был готов даже оплатить услуги частного дантиста, однако на такой риск администрация не решилась и лишь спустя месяц отправила его в военный госпиталь. Однако там почему-то не оказалось необходимых медикаментов. Опять

жалоба, и во второй инстанции согласились, что заключенные имеют право на адекватную медицинскую помощь, но отказали в компенсации, поскольку тюремные власти не могут нести ответственность за отсутствие медикаментов.

Потом он жаловался, что не мог общаться онлайн с женой, которая проживала к тому времени в Италии и не могла часто приезжать на свидание. И снова суд констатировал, что его право было нарушено, но ответственности за это лежит на правительстве, которое не обеспечило реализацию данного законодательного положения.

Тогда Д.Чуперческу пожаловался на то, что администрация тюрьмы требует согласовывать телефонные номера, по которым он может звонить, и таковых может быть не более 10. Здесь суд полностью отказал в удовлетворении претензий, отметив, что в тюрьме право на приватность телефонных разговоров не является абсолютным и может быть ограничено для обеспечения дисциплины.

В общем, все эти претензии Д.Чуперческу методично перенаправлял в Европейский суд по правам человека. И, не исключено, что он так надоел своими жалобами за последний год, что его решили освободить досрочно. Видимо, надеясь, что он уймется и не станет поддерживать свои заявления в ЕСПЧ. Но не тут-то было…

Не досчитались квадратных сантиметров 

В решении от 7.01.2020 в деле «Ciupercescu v. Romania (n3)» Суд также по пунктам оценил

приемлемость жалоб. Так, еще в пилотном решении от 25.04.2017 в деле «Rezmiveș and оthers v. Romania» было установлено, что в местах отбывания наказания на каждого осужденного должно приходиться минимум 4 м2. В то время, как Д.Чуперческу почти 2 месяца содержался в камере, где у него было только 3,39 м2 личного пространства. А это само по себе является нарушением ст.3 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод.

Но когда его перевели в другую тюрьму, то 4,9 м2 на человека в камере Суд счел достаточными. Тем более что он мог не сидеть все время на нарах, а минимум 8 часов день находиться в других помещениях.

Кроме того, как отметили румынские власти, заключенный не сигнализировал о необходимости убрать влагу со стен. И Суд принял это утверждение за чистую монету, полагая, что по первому зову заключенного надзиратели пришли бы с тряпками и удалили влагу.

Не разжалобил судей и случай с необходимостью помощи дантиста. Мол, это было только один раз, а при других обращениях заключенный получал, по крайней мере, обезболивающее, хотя и с задержками. Суд отметил, что такие недостатки содержания в тюрьме действительно достойны сожаления; однако нельзя считать, что они серьезно повлияли на здоровье заявителя. Вот если бы он доказал, что не мог пережевывать пищу, и это сказалось на пищеварении, тогда — другое дело.

Жена онлайн

Не получилось у Д.Чуперческу доказать и факты неуважения к семейной жизни. ЕСПЧ подчеркнул, что ст.8 конвенции не может быть истолкована как гарантирующая заключенным право общаться с внешним миром при помощи онлайн-устройств, особенно там, где имеются возможности для альтернативных способов контакта.

То, что в Румынии приняли соответствующий закон, позволяющий такую возможность для заключенных, но технически он был реализован только спустя 1,5 года, не может рассматриваться как нарушение права заявителя. Тем более что национальные суды согласились с ним и осудили бездействие власти с реализацией такой возможности.

В конце концов, жена могла посещать его раз в 3 месяца, и он не жаловался на столь редкие визиты. А возможность общаться по телефону с женой хотя и требовала предварительного одобрения номера абонента, но не накладывала каких-либо ограничений на количество звонков. По крайней мере, заявитель не обращался в суд с соответствующей жалобой.

Кроме того, Суд подчеркнул, что данное ограничение не имело отношения к содержанию телефонного разговора, а информация, предоставленная властям, касалась исключительно имен и телефонных номеров тех, кому заявитель намеревался позвонить. Поэтому данные меры, в той степени, в которой они могут рассматриваться как вмешательство в личную жизнь или переписку лица, могут считаться оправданными с точки зрения абз.2 ст.8 конвенции.

Таким образом, ЕСПЧ поддержал Д.Чуперческу по единственному пункту из перечня претензий — тесноте в камере в течение 2 месяцев. Однако только за это нарушение власти должны будут выплатить 3000 евро компенсации морального вреда, т.е. по 1500 евро за каждый месяц.

Тем не менее, позиции страсбургских судей относительно других замечания могут быть использованы для обоснования жалоб на условия содержания под стражей в других странах. Например, если не допускают жен на свидание или не вытирают влагу со стен камер.