Его убили за сине-желтую ленточку… Две правдивые, но жуткие истории с Донбасса
…Я оставался “на подвале” и не знал, что со мной будет. Волновался только за своего старшего сына, больного синдромом Дауна и прикованного к постели уже почти 20 лет из-за сломанного позвоночника. Он остался сам в квартире после того, как меня схватили вооруженные люди на улице, когда вышел выносить мусор. Моя жена смогла приехать только через сутки в Донецк, чтобы его хотя бы перевернуть. Жена также пыталась найти меня, но ей никто ничего не говорил.
Через несколько дней ко мне пришли люди, натянули мешок на голову и завели в другую комнату, где начался “допрос”: на самом деле – пытки. Пытки были разного рода – избиение, подвешивание, симуляция утопления, использование электрического тока (я видел людей, у которых в результате этого исчезали полностью гениталии). Одна из самых любимых забав – это расстрелы: людей периодически выводили на расстрел.
И во время этих пыток, когда на руках наручники, на ногах оковы, а на голове мешок – тебе в руки еще дают две гранаты и говорят: это твои гранаты, там есть твои отпечатки.
Чтобы что-то узнать от меня – такая цель, скорее, и не ставилась. Это больше были какие-то обвинения: вот ты занимаешь проукраинские позиции, ты воспитал целую плеяду учеников, которые выехали на свободную территорию Украины и воюют против “ДНР” и тому подобное.
После пыток я снова учился ходить в течение нескольких месяцев.
Потом были “одиночные камеры”, “камеры смертников” в подвалах уже донецкой тюрьмы, позже была колония. Все это происходило в течение двух лет…
ОТ МОЛИТВЕННОГО МАРАФОНА ДО ПОДВАЛА
Эти слова профессора Игоря Козловского о своем пребывании в плену в родном Донецке звучали в уютной комнате венского Международного института мира (IIP) как что-то из другого, нереального мира, вымышленная история какого-то криминального романа или фильма ужасов. Среди присутствующих полусотни человек, которые пришли на организованное при содействии посольства Украины мероприятие, очевидно, были и его венские коллеги. Им и в страшном сне не снилось, что такая судьба может постигнуть ученого в европейской стране. Если туда придет “русский мир”.
Участники встречи с Игорем Козловским и Сталиной Чубенко, мамой замученного боевиками краматорского подростка, слушают истории их жизни с широко открытыми глазами, изредка закрывая их и покачивая головой. Ощущение, что порой им просто не верится, что такое возможно.
Известный историк и религиовед Игорь Козловский начинает свой рассказ с того, что все, что он говорит – не пропаганда, а жуткая правда жизни, свидетелем чего ему пришлось стать.
Он напоминает, что Донецкий регион – его родина, где он родился и вырос, где жили его родители и родители родителей вплоть до 18 века, и что он гордится своей родиной, которая является частью Украины. Именно поэтому он может четко говорить о том, как все происходило на Донбассе, какие настроения там были и есть, какие пути решения:
– Если говорить о событиях 2014 года, то примерно с марта 2014 года уже было понятно, что происходит что-то ужасное. На территории региона начали появляться неизвестные и непонятные нам группы, которые проводили митинги сепаратистского характера. Это, конечно, вызывало возмущение у многих жителей региона, были проведены большие проукраинские митинги, которые начались еще в марте и в апреле, тогда же были уже и первые убитые, – делится воспоминаниями о начале привнесенной и кровавой “русской весны” Игорь Козловский.
– С тех пор начинается то, что мы называли молитвенным марафоном – представители практически всех христианских церквей, а также мусульмане и иудеи собирались в центре города, чтобы молиться за мир и единство в Украине. Этот марафон стоял тогда единственный под украинскими знаменами вплоть до августа. За этот период времени многие его участники были задержаны, избиты и заключены “на подвал”. Это произошло потому, что в городе уже были представители различных бандформирований, которые выступали с российскими лозунгами, были представители российских войск, которые, собственно, и взяли под контроль ситуацию в регионе. Марафон перешел с августа в такое нелегальное пребывание и продолжался до ноября, пока его последние участники не были задержаны.
Сам ученый, автор около 50 книг, оставался на тот момент вместе с больным сыном, которого не мог оставить в опустевшем Донецке, наполненном людьми с оружием и российской военной техникой:
– Некоторое время я еще думал вывезти сына, но в январе 2016-го года меня арестовали. Мы были вдвоем дома, я пошел выносить мусор – и ко мне подошли люди с оружием и сказали пройти с ними. В доме был проведен так называемый “обыск”. Ничего, разумеется, не нашли, но практически все ценное из него вынесли. Меня привели в подвал, не объясняя причины моего задержания. Это был реальный подвал промышленного здания, где люди лежали прямо на полу, или на остатках мебели, там были представители разных слоев населения. На этой территории практически все люди были задержаны незаконно, никакие обвинения в отношении них по сути не выдвигались. Но их просто бросали в незаконные места лишения свободы – или же это подвалы, или концлагеря на территории города, как например, концлагерь “Изоляция”, где они могли находиться годами. О судьбе большинства тех людей, которые были тогда в подвале, и сегодня ничего неизвестно.
Призывы об освобождении авторитетного ученого со стороны международного сообщества, включая письмо Папы Римского к Путину, не влияли на кремлевский режим. Лишь через два года, в декабре 2017 года, профессор вместе с другими 73 пленными украинцами был освобожден в результате обмена. Сейчас он работает в Киеве в Институте философии, отделение религиоведения. Но все его имущество, все средства для существования остались на малой родине, которая продолжает оставаться под оккупацией и въезд туда ему закрыт.
МАРГИНЕС И ИНДИФФЕРЕНТНОСТЬ НА СЛУЖБЕ КРЕМЛЯ
Президент IPP Ганс Свобода, который выступает в роли модератора мероприятия, интересуется: а решение относительно заключения Козловского – инициатива местных сепаратистов или же там “российское влияние”? “Я видел там действительно очень много как российских военных, так и местных сепаратистов, которые стали на службу этим военным. Меня, как и большинство других политзаключенных, арестовывало “МГБ”, которое считает себя преемником КГБ-НКВД. Их курируют офицеры российской ФСБ, они там присутствуют, я их там видел. И на момент моего ареста руководителем этого “МГБ” был гражданин РФ”, – проясняет Козловский опытному австрийскому политику “автономность” решений в т.н. “ДНР”.
А как насчет утверждения о российской ментальности Донбасса, какие там сейчас настроения и есть ли проукраинское население на оккупированных территориях – на эти и другие вопросы заинтересованной австрийской публике тоже с легкостью отвечает профессор из Донецка:
– Донбасс был регионом постепенного заселения. Лично в моей семье разговаривали как на русском, так и украинском языке. В 2014 году на территории Донецкой области было почти 69% украинского населения, 30% – российского и 1,5% – греческого населения. Да, существовали эти движения, которые потом стали сепаратистскими группами в т.н. “ДНР”, но это был такой маргинес, который собирал 50-70 человек на миллионный город, – говорит Козловский. – То, что были вброшены эти идеи, которые затем были подкреплены деньгами и оружием – это сорвало то стабильное состояние региона, который никогда и не думал, что он может принадлежать какой-то другой стране, кроме Украины. Главным образом, это произошло за счет населения, которое мы называем индифферентным: оно есть в любом регионе и любой стране – определенная масса людей, которая живет одним днем и не задает себе какие-то смысловые вопросы.
“ЛДНР” КАК СССР 1937 ГОДА
По его оценкам, с учетом того, что из региона выехало около 1,5-2 млн людей, можно ориентировочно говорить, что сейчас около 20% людей на оккупированных территориях остаются проукраински настроенными, еще 20% – ориентированы, по разным причинам, на Россию. Ну, и остается та часть людей, “которые индифферентны, просто ждут окончания войны и хотят вернуться любым способом в то состояние, которое было до 2014 года, в тот забытый рай”:
– Там остаются люди, которые занимают проукраинские позиции. Одни – активные и делают какую-то свою работу, которую они считают нужным делать. Некоторые – пассивны и ждут, когда Украина придет. Такие люди, конечно, все еще остались. Свои проукраинские взгляды они выражать уже не могут, потому что это опасно для их свободы и жизни, ведь там существует прямое преследование за свободу слова, за свободу позиции, за свободу вероисповедания. Надо понимать, что на оккупированных территориях сейчас идет создание в мини-форме жесткого тоталитарного государства образца Советского союза 1937 года.
МАХАТМА ГАНДИ “РУССКИЙ МИР” НЕ ОСТАНОВИЛ БЫ
В Австрии, как и во многих других европейских странах, преобладает подход “умиротворения” в вопросе гибридной агрессии России против Украины. Причем, без акцента на России, как агрессоре, а, скорее, – с призывами к обеим сторонам помириться и “избегать дальнейшей эскалации”. Немного в похожем русле прозвучали и вопросы о том, что Украине стоит делать, чтобы в будущем прийти к миру, возможно, нужны какие-то “асимметричные шаги”, ведь “Украина военно отреагировала на конфликт, который она в военном плане не может выиграть”. Например, тот же Махатма Ганди и его ненасильственный метод борьбы, пассивное сопротивление.
– Украина не нападала на Россию. Это Россия аннексировала Крым, это Россия ввела войска на Донбасс. И если Россия уйдет, то, конечно, конфликт завершится, – подчеркивает Козловский. – Пример Ганди хорош, но в истории Индии была другая ситуация. Украина же сейчас является объектом агрессивных действий соседнего государства. И каким бы ты ни был Махатмой Ганди, ты не можешь ненасильственным путем остановить ту военную машину, которая движется в Украину под лозунгом так называемого “русского мира”.
Другое важное направление, отметил освобожденный из плена боевиков ученый, это – усилия международного сообщества по ограничению этих агрессивных действий России по отношению к Украине, Грузии и другим странам, “чтобы она не рассматривала как свою территорию, и не распространяла свой протекторат на эти страны”.
Действительно, той “асимметричной”, невоенной реакцией на вооруженную агрессию РФ с целью достижения мира могло бы быть именно усиление санкционного давления Запада на агрессора. А не его ослабление – голоса относительно чего раздаются в той же Австрии…
ЛЮБОВЬ К УКРАИНЕ КАК ПРЕСТУПЛЕНИЕ
– Вы знаете, это страшно. И такое не должно повторятся. Когда видишь своего ребенка во время эксгумации, с завязанными за спиной скотчем руками, с футболкой, одетой на голову… вы знаете, дружить как-то не очень хочется, – отвечает на вопрос австрийцев относительно перспектив “дружбы” между украинцами и россиянами мама краматорского школьника Степана Чубенко, замученного за проукраинскую позицию боевиками “русского мира”.
Гражданка РФ Сталина Чубенко во время встречи немногословной. Ей тяжело вспоминать те зверства по отношению к сыну, посмертно награжденному волонтерским орденом “Народный герой Украины”.
16-летний вратарь юношеской футбольной команды “Авангард” из Краматорска Степан Чубенко вместе с друзьями принимал участие в митингах в поддержку целостности Украины, которые проводились в его родном городе, помогал пожилым людям во время обстрелов. В июне 2014-го подросток поехал к другу в Киев, после чего возвращался домой на поезде через Донецк, где и был задержан боевиками из бандформирования “Керчь” за желто-голубую ленточку на рюкзаке. Сначала они его избили, затем отвезли в Горбачево-Михайловку, где после страшных пыток расстреляли. “Били ногами, пока сидел, связанный, под комендатурой. Зубы выбили. Повели к берегу реки. Руки скрутили за спиной скотчем, футболку на голову. Кроссовки с него перед расстрелом сняли, мародеры. “Керчь” (позывной главаря пророссийского бандформирования “Керчь” Вадима Погодина – ред.) выстрелил в затылок. Всего пять выстрелов…”, – именно так казнили подростка…
– Это действительно очень тяжело, когда две страны жили рядом, родственные связи были переплетены и получилось так, что моя Родина вооружила террористов, которые убивают украинцев.
Я прожила довольно долго в Украине и никогда не подвергалась какому-то насилию, никто не заставлял говорить на украинском языке, никто не будет оплачивал мне мою работу меньше, чем остальным украинцам.
Пока не настроили людей против Украины. Пока не стали говорить, что здесь якобы какие-то бандеровцы и фашисты, которые притесняют пророссийское население.
Такие мальчики, как мой Степа, родились уже в независимой Украине и они любят свою страну и стали на ее защиту, каждый своим способом, как смогли, организовывая проукраинские митинги, показывая всему миру, что Краматорск – это Украина.
Но оказалось, что любить Украину – это преступление.
И вот из Киева, где, по мнению ополченцев, живут “бандеровцы”, он вернулся живым и здоровым, но из Донецка, где были тогда “освободители”, он, к сожалению, не вернулся…
Я не знаю ни одного случая, когда бы несовершеннолетний ребенок попал к украинской армии и не вышел бы оттуда на свободу.
И то, что говорили про “распятого мальчика” – мы не знаем ни фамилии этого мальчика, ни его родителей никогда не видели. Но вот я здесь, перед вами – мама того ребенка, который попал в руки тех фашистов, которые его зверски замучили. Причем неделю издевались и мучили. Пять выстрелов в несовершеннолетнего ребенка. Переубедить его никак не смогли, единственное, что смогли – убить физически…
Мама замученного мальчика тоже не может понять еще и следующую позицию своей Родины по паспорту: “Мне позиция России не понятна. Гражданин Украины на территории Украины совершил убийство несовершеннолетнего гражданина Украины. И сбежал в Россию. Украина потребовала выдачи уголовного преступника. Почему его укрывают?”.
* * *
Хочется надеяться, что те жители австрийской столицы, которые пришли на мероприятие в Институт мира 11 декабря, вышли уже немного другими. С определенной дозой вакцинации от яда российской пропаганды и с лучшим пониманием как сути трагедии на Донбассе, так и ужасов, которые несет “русский мир” и желание Путина “защищать русскоязычное население”. В дальнейшем гости из Украины при содействии украинского диппредставительства провели также встречи в австрийском парламенте.
Украине действительно не надо заниматься пропагандой в вопросе освещения событий на Востоке Украины, а стоит показывать только реальность и правду. И надо чаще говорить о таких людях, как Игорь Козловский и Сталина Чубенко, и проводить встречи с международной общественностью. Ведь они, в отличие от родителей “распятого мальчика” или мифических жертв плена “укрокарателей”, существуют. И, к сожалению, их очень много.
Автор: Василий Короткий, Вена; Укринформ
