Наемники и добровольцы гибридной войны России с Украиной

Власти России и Белоруссии отреагировали на вооруженный конфликт на Украине первыми уголовными делами о наемничестве против своих граждан. Москвича Романа Железнова Следственный комитет России обвиняет в участии в боевой деятельности в полке «Азов». А в Белоруссии правоохранительные органы заинтересовались Игорем Щукой, который не скрывает своих симпатий к ДНР. Его статус по делу до конца не ясен — КГБ страны официально не сообщало о расследовании.

 Щука и Железнов рассказали изданию  «Спектр», почему они отрицают обвинения в наемничестве и чем они на самом деле заняты на Украине.

Игорь Щука, член «Другой России», сторонник ДНР:

— Я узнал о деле, когда позвонил маме из Москвы, чтобы сообщить, что я жив-здоров. Она сказала, что если я собираюсь в Солигорск, то мне надо быть осторожным — домой приходил отряд целый. Точно не понятно за что и почему, но наемничество — это единственное, что они могут придумать. 

Сам я не воевал. Я по сути работал репортером. Я фиксировал разрушения, брал интервью у ополченцев и мирного населения. Денег я за свою деятельность не получал и не знаю людей, которые бы получали деньги за участие в боевых действиях или же за другую работу.

Игорь Щука. Фото из его личного архива.

Я плотно участвую во всех событиях на Украине, начиная с Крыма. В Крым я приехал 1 марта. Оттуда поехал в Донецк, когда там еще митинги проходили. Наш товарищ Бенес Айо (темнокожий русскоговорящий гражданин Латвии, сторонник Эдуарда Лимонова, – прим. авт.) выступал там почти на каждом митинге. За это он сейчас преследуется властями Латвии. 

Потом произошло взятие администрации, началось становление республики. Потом я поехал в Краматорск, потому что это горячая точка. Там уже были вооруженные люди. 

Еще дня четыре я пробыл в Мариуполе. Спокойно проезжал украинские блок-посты. Проверили паспорта, мы объяснили, что мы журналистской деятельностью занимались. Плюс с нами было два журналиста иностранных.

Я не встречал ни одного человека в ополчении, кто получал бы деньги. Это логичней было бы для украинской армии. Там такие есть, например, контрактники, которые получают зарплату, но чтобы кто-то кого-то прямо спонсировал — я такого не слышал и не встречал. Про Киев я точно не скажу, а про ДНР и ЛНР сто процентов скажу, что им не платят. Они даже форму сами покупают. Если говорить о национальном составе, то там сборная солянка. 

В ополчении много россиян, белорусов, есть даже негры в ополчении. Несколько человек из Латвии, Абхазии, в том числе там жители стран Евросоюза. Как показал случай Бенеса Айо — ничего хорошего последним не светит на родине. Поэтому граждане ЕС не собираются возвращаться. Евросоюзу не нужны ветераны с боевым опытом, тем более воевавшие против Киева, а значит — настроенные против Евросоюза.

Сейчас я в Москве, я думаю, что тут безопасно и выдача белорусским властям не грозит. Если бы захотели меня схватить тут — меня схватили бы. Я знаю даже людей, которые воевали. Они спокойно прибывают и ничего с ними не делается. Россия лояльно к этому относится. А нашим чекистам без разницы, за какую сторону ты воюешь. В любом случае будет уголовное дело. Может быть, вернусь в Донецк, в зависимости от обстоятельств. 

Перемирие не соблюдается, конечно, но оно нужно Киеву, как я понимаю, для того, чтобы пережить зиму. Сейчас в ДНР пытаются договориться, чтобы не было обстрелов. Я уверен, что снаряды преднамеренно кладут в жилые районы. По городам ДНР ходят наводчики и по телефону сообщают координаты — это самые главные подонки. 

Когда война закончится, если ДНР победит, я бы с удовольствием пожил бы в Донецке и Краматорске. Мне там понравилось. Хорошие города, очень хорошие.

Роман Железнов, национал-социалист, волонтер полка «Азов»:

— Власти России вот уже несколько месяцев закрывают глаза на массированный поток реальных наемников из России на Донбасс через свободно открытую границу в Ростове-на-Дону. Что будет с ними далее – зависит от множества факторов, сейчас нет смысла гадать. Война далека от завершения. Предполагаю, что их будут постепенно нейтрализовывать под различными предлогами, напрямую не связанными с политикой. Эта практика широко распространена последние годы.

О том, что у меня дома проводится обыск в связи с возбуждением уголовного дела по части 3 статьи 359 («Участие наемника в вооруженном конфликте или военных действиях») я узнал вечером 3 октября от родителей. Они мне позвонили по Skype и рассказали о визите представителей Главного Управления Следственного Комитета и оперативных сотрудников Центра по противодействию экстремизму. Обыск шел несколько часов, ничего интересного, естественно, не обнаружили. Забрали несколько стикеров, пару книг и что-то еще по мелочи. Все остальное было изъято их коллегами ранее – в мае 2013 и июле этого года.

Роман Железнов. Фото из его личного архива.

Дело, считаю, носит откровенно политический характер и является показательным. В настоящий момент редакция статьи «Наемничество» позволяет привлекать только лиц, участвующих в иностранных военных конфликтах с целью получения материальной выгоды. При этом, даже если имеются доказательства участия в вооруженном конфликте, крайне редко следствие может получить доказательства материальной заинтересованности. 

Сейчас, на волне ура-патриотической истерии, законодательство решили максимально ужесточить – внести поправки, направленные на расширение санкций уголовного преследования: интегрировать в текст статьи о наемничестве понятие «военные пособники», которые сражаются за рубежами России по идейным соображениям. Я национал-социалист, а это вписывается в формулировку поправки, описывая мою мотивацию языком полиции – «поддержка деструктивных идей, представляющих угрозу человечеству и общечеловеческим ценностям». 

Я доброволец, а не наемник. Я числюсь волонтером информационно-пропагандистской службы полка. При самых минимальных усилиях я мог бы иметь в месяц минимум в три раза больше денег, чем озвученная следствием заработная плата – около 300 американских долларов. Никто не станет за такие деньги рисковать своей жизнью. 

В «Азове» все добровольцы. Про другие батальоны (на момент написания текста батальон «Азов» еще не был переформирован в полк – прим. авт.) – не скажу, не знаю.

По законодательству Украины иностранцы не могут принимать участия в боевых действиях, поэтому номинально числятся водителями, техниками, спортивными инструкторами… У всех лиц без украинского гражданства статус волонтеров. Мне оказывают юридические услуги по получению соответствующих документов. Процесс запущен. Ориентировочно к концу зимы, думаю, все будет выправлено и я стану гражданином Украины. 

Да, в Россию сейчас мне путь закрыт. Вернусь я, как и говорил раньше – на танке или под конвоем или трупом. По Москве, не скрою, ностальгирую, но тут как раз уместен тезис, что нынче Родину лучше любить издалека. 

БЕСЕДОВАЛ ПАВЕЛ НИКУЛИН, СПЕКТР