Менты в законе. Жизнь «Бизона» (из записок районного опера)
Давно избавившись от иллюзий со стороны родного государства, «Бизон» не стеснялся открыто тратить «бабки», которые имел от «своих» «братков». Он выстрадал своё нынешнее право на обеспеченную жизнь! По идее, за его заслуги столь безбедное существование должны обеспечить ему государство, общество, прикрытые им от бандюг. Но разве дождёшься?! Так пусть хоть бандиты (тоже, между прочим – часть народа) ему все его усилия и затраты – компенсируют! Все в городе знали, к примеру, что он купил в центре города квартиру из семи комнат (бывшую «коммуналку»), сделав там роскошнейший, побивающий все скромные рекорды нашего провинциального Энска евроремонт. Чуть ли не за сто «штук» «зелени»! (По меркам 1999-го года, когда писались эти строки – огромные деньги). Начальство поморщилось небольшой нескромности подполковника, но – проглотило. Прекрасно понимая, что у умницы-«Бизона» всё схвачено. И спроси его завтра любой из проверяльщиков, откуда при столь мизерной зарплате взялись «бабки» на подобное жильё – он даже обидится возникшим подозрением. А затем на пальцах объяснит любому желающему
послушать законность происхождения «засвеченных» при этом евроремонте сумм.
Но проверяльщики – и не прицепятся, сами ведь – не пальцем деланы, кумекают кое-что… «Бизон» даёт отличные показатели – раз. И два – некоторой частью получаемых им «левых» сумм он как-то компенсирует дефицит финансирования деятельности угрозыска. Тратя их на бензин для служебного транспорта, на сам транспорт, на приём тех же проверяющих комиссий, наконец. Да-да, проверяльщики – тоже люди, и им приятно, когда их селят в приличных гостиницах, и угощают в лучших ресторанах. До передаваемых из рук в руки в пухлых конвертиках сумм дело может и не дойти (всё ж таки взятка – лишний риск!). Но когда к тебе проявляется такое уважение, то было бы смешно в такой ситуации проявлять излишнее любопытство. Выпытывая у великолепно работающего розыскника, на какие шиши он свою хату слегка подкрасил-подмарафетил.
И личный состав тоже… понимает и одобряет! Но это не значит, кстати, что, по примеру руководителя, каждый из нас, оперов, теперь будет стремиться сделать из бандюг кормушку для своих надобностей.
«Бизон» своих супер-доходов заслужил всей предыдущей жизнью. Сколько преступников было изобличено и покарано только благодаря его уму, мужеству и оперативной смекалки… Сколько раз он балансировал на грани возможного – и всегда побеждал! И всегда успех оставался за ним.
Он ВЫСТРАДАЛ своё нынешнее право на обеспеченную жизнь! По идее, за его заслуги такое безбедное существование должны были обеспечить ему государство, общество, население, прикрытые им от бандюг. Но от них разве ж – дождёшься?! Так пусть тогда хоть бандиты (тоже, между прочим – часть народа) ему все его усилия и затраты – и компенсируют!
И ещё одна причина вынужденной «малокорыстности» рядовых оперов.
Приличных «бабок» ни за что и нигде не платят. Имеющий агентуру рядовой опер – не в состоянии прикрыть её от всех мыслимых и немыслимых угроз. А раз так, то какой же смысл агентам платить тебе, если они могут заплатить твоему начальнику, а ещё лучше – начальнику твоего начальника, или даже ещё выше? Дойдя именно до такого уровня, который, в известном смысле, сможет гарантировать плательщикам безопасность и процветание? (При том обязательном условии, разумеется, что сами платящие показались кому-либо достаточно перспективными и надёжными людьми, стоящими того, чтобы взять их под свою «крышу»).
Не старайся прыгнуть выше головы – вот о чём я. Можешь что-то сделать для «своих» – делай. А не можешь – не обещай, не изображай из себя нечто более влиятельное, чем на деле являешься. Это даже не честность, а – обыкновенная рациональность.
Да, чуть не забыл… Что ещё выделяет «Бизона» из достаточно длинной череды толковых розыскников – он умеет ладить и договариваться с начальством. Профессионалам всегда кажется, что их способность двигать дело – главное, а что при этом про них думает руководство – это по барабану. На самом же деле такая позиция также нерациональна, лишь затрудняя условия деятельности.
Вот почему кое-кто из непосредственных начальников «Бизона» регулярно кое-что от него непременно имеет. Но это – тема скользкая, и больше о ней – ни гу-гу.
В полном дерьме…
Сейчас для милиции – далеко не лучшие времена. Может даже – и самые худшие за все годы её существования.
С одной стороны – стремительно обнищавшее, переставшее по-настоящему заботиться о своих слугах государство. С другой – задолбавшее нас своими попрёками и обвинениями в чём угодно общество.
Против нас – стократно усилившееся из-за общей ситуации в стране море злобы, алчности, жестокости и ничтожности людских душ. Вокруг – невероятное количество соблазнов, вполне доступных для любого человека с головой и характером.
Ну зачем толковому мужику нынче тратить жизнь на попытки сделать в милиции карьеру, постепенно губя здоровье и «выпрямляя», одну за другой, все свои мозговые извилины, если можно заработать в тысячу раз больше где-нибудь в бизнесе, или же податься в юрисконсульты, на худой конец – заделаться сотрудником какого-нибудь частного детективного агентства?
Вот и прут из милиции сегодня наиболее способные толпами. А остаются те, кто нигде больше не нужен, долбодятлы всякие, для которых милиция – единственно возможная кормушка, расстаться с которой – немыслимо.
В результате подобного вымывания кадров за последние 10-15 лет из розыска ушли многие отличные розыскники. Почти все лучшие – испарились, а остались преимущественно – худшие. Неумехи, бездари, чмо занюханное, которому всё – трын-трава. Всякая пьянь подзаборная, которая ежели из органов уйдёт – враз заделается завсегдатаями медвытрезвителя… Ну и всевозможная редкостная мразь, для которой служба в «конторе» даёт отдушину безнаказанному проявлению самых тёмных наклонностей своих низких натур.
Кто ж в этих условиях будет учить уму-разуму милицейскую молодёжь?
По-настоящему никто её и не учит. Не у кого нам учиться. Разве только – на своих ошибках, цена многих из которых – чьи-то боль, кровь, страдания, смерть. Развалена система учёбы у опытных наставников, которых просто нет – они убежали из розыска туда, где им не плюют в душу, и где им больше платят. Потеряна преемственность поколений, утрачены многие традиции и весь накопленный предшественниками опыт.
Раньше из ста пришедших на работу в уголовный розыск оперов с годами могло выработаться 80-90 толковых розыскников. А сейчас хорошо, если один из ста хотя бы сумеет в ближайшие же годы не «засыпаться» на своих «проколах», и не разочароваться в профессии, а стать грамотным и добросовестным работником.
Но если у кого-то что-то начинает получаться, то того наше бездарное руководство сразу невзлюбливает. И начинает цепляться буквально по каждому удобному поводу. И чем больше опер тянет – тем сильнее на него взваливают, теряя всякое чувство меры, ничуть не заботясь о том, что надорвётся он, упадёд и сдохнет… Но даже и сдохни опер – лить слёзы над ним никто из отцов-командиров не станет!
…И вот что я вам сейчас скажу, сокровенное и очень важное…
Кто даже и в этих, совершенно неблагоприятных, условиях в оконцовке всё ж сумеет выжить, выстоять и стать настоящим профи, тот не может не превратиться, под влиянием вышеперечисленного, в своеобразного монстра – сильного, хитрого и безжалостного. По-настоящему не контролируемого никем и ничем, кроме собственных представлений о добре, зле, совести и служебном долге.
У него наступают необратимые изменения в психике – он как бы встаёт над законом, над моралью, над обществом. Он сам себе – закон и мораль! Причём я ведь говорю о л у ч ш и х, о тех, кто озабочен ещё чем-либо, кроме собственного блага и удобства!
Нет, э т и в первую очередь преданны делу, но – по-своему… очень даже по-своему! Они считают за людей лишь узкий круг собственных сотрудников, а также тех, у кого в руках – реальная сила, и кто в силу этого может быть полезен. Остальные – это говно, пыль под ногами, ничтожные и жалкие существа. Любое из которых в случае надобности – растопчут, отбросят, выкинут с глаз или из жизни.
Нет такой подлости, гнусности и злодейства, на которое не смог бы пойти подобный супер-опер в интересах дела (опять-таки – в его собственном понимании), а также в своих собственных интересах, и в интересах тех, кому он доверяет или кого он использует.
Чем же тогда, спрашивается, отличается он от прочих ментовских бонз, и вообще – от нынешних сильных мира сего, живущих по тем же принципам?
А вот чем: в отличие от них, он в этих наших неимоверно сложных условиях д е й с т в и т е л ь н о способен дать ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО РЕЗУЛЬТАТ. То есть – не бумажную, приписанную и «схимиченную» победу над преступностью, а вполне конкретный и осязаемый успех в борьбе с нею.
Совсем победить преступность – нельзя (ни в одной стране мира с этим не справились). Но можно – «упорядочить», вместить в некие приемлемые рамки, сделать её как бы «ручной», и отчасти даже – управляемой.
И вот за это, за способность д е л а т ь там, где другие только болтают и кривляются – мы, молодые опера, таких вот изредка сумевших выработаться в нашей среде профессионалов-монстров начинаем не только уважать, но и – любить. Да-да, именно любить! Потому что только они – н а с т о я щ и е там, где прочие – фальшивят и изображают себя кем-то и чем-то.
И последнее.
Будь у «Бизона» полнейшая воля – он с годами неизбежно стал бы чем-то вроде «крёстного отца» криминалитета нашего Энска. Но при данном раскладе такой возможности у него нет.
Не он один «пасётся» на тучной ниве сотрудничества со «свояками» в преступной среде. Сверху на «его» людей давят бандиты из опекаемых начальником областного угрозыска «группировок», снизу – более мелкие, но и более многочисленные банды, опекаемые начальниками райуголовок…
Разумеется. никто никому никогда «своих» в подчинение чужому дяде не отдаст. И поэтому бандиты, сплотившееся вокруг одного из руководящих ментов, вполне способны всерьёз воевать с бандитами другого мента, а есть ещё и третьи, и пятые, и десятые…
Да и не только уголовный розыск своих агентов в криминальном мире «пасёт», но и управление по борьбе с организованной преступностью, и госбезопасность, и налоговики, и многие другие державные структуры…
И вполне возможно, что в нашем славном Энске вообще нет ни одного более-менее серьёзного бандита, который с какой-либо из государевых служб тайно не сотрудничал бы! У всякого – свой покровитель, и эти покровители так же грызутся между собою.
Вот почему даже могучему и умелому «Бизону» всё-таки полностью подмять под себя преступный мир Энска – никогда не удастся.
«Любитель параграфов». Портрет буквоеда
Полковников в милиции – как собак недорезанных. Каждому нашему полковнику дай по полку служилого люда – не хватило бы численности Вооружённых Сил даже такого огромного государства, как Китай. А что ж тогда про нашу страну говорить?
1-м заместителем у возглавляющего Энское городское УВД полковника – тоже полковник. Круглолицый такой, упитанный, крепенький…
Объективности ради хочется сказать о нём хоть что-нибудь, да хорошее… Вот это «что-нибудь» мною сейчас и говорится: со всеми он одинаково ровен и вежлив.
Перед вышестоящими – хоть и стелется ковром, но – благородно, без преданного виляния хвостиком, и жаждущего ласки поскуливания. А перед нижестоящими – хоть и громыхает голосом, но – без мата. Очень воспитанный товарищ. Раньше он в столичной школе милиции преподавал, а там с матюками строго – тамошний начальник их не поощрял категорически. Вот у нашего полковника на всю оставшуюся жизнь эта привычка благодушничать и осталась.
Хватит о хорошем, поговорим о плохом.
По стилю работы 1-й зам – буквоедом, прекрасно знающий все законы, инструкции и ведомственные приказы. Разбуди его среди ночи и потребуй немедля перечислить, к примеру, все 11-ть пунктов приказа министра внутренних дел за номером таким-то от 22 февраля такого-то года – не сомневайтесь ни на минуту, сразу начнёт тарабанить их назубок: и от начала до конца, и от конца к началу… То ли память у него такая великолепная, то ли последние пять-десять лет своей жизни только тем и занимался (в промежутках между воспитанием личного состава), что законы, инструкции и приказы штудировал, но факт налицо – нет равных ему в знании предъявляемых к нам со стороны «верхов» требований.
Однако это ещё не беда, это даже не полбеды. Мало ли кто чего знает! Вот Колька Шестаков из соседнего «теротдела» – тот ухитрился на память сто двадцать две похабных частушки выучить – ну и что, прикажете его за это нехитрое увлечение к стенке ставить?
Однако соль-то в том, что полковник всех заставлял исполнять те законы, инструкции и приказы, все эти «основные требования» и «главные задачи». И было пунктов и параграфов в тех «задачах» и «требованиях» – сотни, а то и тысячи!
Оно и не мешало б их исполнить, ради Бога! Но чтоб исполнять – надо для начала знать их, а как же их знать, если всё время и силы уходят на проклятую текучку?
Но это только – часть правды.
А другая часть – то, всеми нами прекрасно понимаемое, что предписывающие нам правила нашего поведения законы и инструкции видят окружающую жизнь не такой, какой она есть, а такой, какой она должна быть. Будь она диаметрально противоположной от реально наблюдаемой.
И преступники в ТОЙ, выдуманной нашим начальством жизни, совсем другие, чем в реальности. И – народ. И – страна…
Ну и – милиция, разумеется!
ТА милиция в ТЕХ условиях только ТАК и должна действовать, как требуют строгие параграфы. Но начни э т а милиция в э т и х условиях жить и работать строго по параграфам – вмиг и себя обгадят с ног до головы, и дело загадят. Нет, мы и так – в дерьме по шею… Но чтоб совсем с головой утонуть – такого никто не хочет!
Вот почему параграфы те реально никто не соблюдает. И по возможности даже старается не знать их вовсе, чтоб не отягощаться бременем лишних мыслей о том, какая же ты в сущности антизаконная поганка!
1-й зам же настаивал на исполнении «целиком и полностью», за что, собственно, он свою зарплату и получал. Понимал ли он сам, что требуемое им – нереально, а для дела – попросту вредно? Лично я полагаю – не понимал.
Так уж устроена человеческая психика: что говорю «по должности» – в то и верю. Нет, правда – так врать намного легче!
Занимая пост главного блюстителя законности в стенах ГУВД, и всячески призывая и подталкивая прочих к «чистоте милицейских рук», «самоотверженному служению Отечеству» и прочим миражам официальной ментовской морали, он и сам по логике обстоятельств вынужден тоже не переступать через некие диктуемые ему должностью рамки. Во всяком случае – открыто. Если верить слухам, курсирующим среди нас, рядовых оперов, то взяток он – не берёт, к откровенным гнусностям своихподчинённых – не причастен, с главарями бандитских «группировок» в ресторанах не обедает. И со своими коллегами по руководству городского Управления «подковёрных» войн – не проводит. Довольствуясь тем куском пирога власти, которые они отдали в его распоряжение.
Главное – он никому из властьимущих нарушать законы и инструкции – не мешал, следя в этом отношении лишь за нижестоящими. Так что и «верхи» полковник вполне устраивал своей лояльной безвредностью, и «низам» казался гондоном не первой величины, а так, где-то поближе к серёдке. И в этом смысле можно сказать, что у него наблюдался даже и некоторый авторитет!
Испортил репутацию…
Но одна случившаяся в прошлом году история всё изменила, поставив на репутации его полковничьей большой жирный крест.
В одном из районов Энска, Центральном, в доме № 89 по шоссе Созидателей Рыночной Экономики (бывший проспект Фридриха Энгельса), случилась мокруха.
В полшестого вечера домохозяйка Игнатова, вернувшись из магазина домой, обнаружила супруга, столяра одного из местных заводов, в комнате на полу – мёртвым, со множеством ножевых ранений шеи, груди, рук и лица.
Судя по всему, мужика убивали долго. И умер он не сразу, успев добраться из подъезда в своё жилище. О чём свидетельствовал кровавый след от того места, где лежал покойник, до входной двери, а также и на двери снаружи. Открыл дверь, вошёл, доковылял в одну из комнат, рухнул на пол – и скончался от острой кровопотери.
Как и полагается в таких случаях, на место происшествия выехала следственно-оперативная группа: следователь, эксперт, опер, участковый. По инструкции, каждую мокруху обязано посещать и милицейское начальство достаточно высокого уровня. Вот и на этот раз к дому № 89 вскоре подъехали начальники Центрального РОВД и уголовного розыска, а чуть позже на казённом «ауди» подкатил 1-й заместитель начГУВД.
Таким образом, и в квартире, где был обнаружен труп, и на лестнице рядом с нею, и на улице у подъезда толпилась куча ментовского люда. Никому и в голову не могло произойти, что сейчакс здесь может случиться ещё какое-нибудь ЧП.
Пока рядовые сотрудники занимались привычным делом (следовательским, оперским или экспертным), обязанное здесь же присутствовать по долгу службы многочисленное начальство маялось от безделья на лестничной площадке. И вот кому-то из ментовских командиров вдруг померещилось, что кровавая цепочка тянется от двери квартиры убитого дальше, к дверям одной из соседних по площадке квартир. Ну и решили, чтоб чем-то себя занять, постучать туда и проверить, кто там живёт, и что слышал. (По идее это – дело проводящих в таких случаях поквартирный обход рядовых оперов, но у тех пока что руки до этого не дошли).
К соседским дверям подошли группой из пяти человек: начальник РОВД, начальник районного угрозыска, опер, участковый и замыкавший шествие 1-й заместитель начальника городского Управления (не думаю, что он предчувствовал какую-то опасность, а просто сработал инстинкт аппаратчика – заслонить себя от любого живого дела как можно большим числом посредников-исполнителей)
Ситуация – совершенно штатная, не предвещавшая никакой беды. Все расслабились в предвкушении, что сейчас поговорят с хозяевами этой квартиры и потихоньку свалят: кто – обратно в свои кабинеты, а кто – и домой, к заждавшимся домочадцам.
Но в ту самую секунду, когда начальник РОВД протянул руку к дверному звонку, дверь распахнулась, и на пороге нарисовались двое (позднее оказалось – мать и её взрослый сын). Оба – всклокоченные, дико пылая глазами, лихорадочно дрожа от возбуждения… Теперь самое неожиданное: пожилая женщина держала в руках топор, а мужичонка средних лет – цепко выставлял перед собою кухонный нож с окровавленным лезвием. Типичная для голливудского триллера сценка!
Напоминаю: ментов – чуть ли не целая рота, а против них – двое немолодых обывателей, пусть и вооружённых кухонным инвентарём… Никто не испугался и не схватился за табельное оружие. Лишь удивились немножко нашенские, только и всего.
«Мы к вам по поводу убийства…» – с дежурной улыбкой произнёс начальник РОВД. И тут же со стоном рухнул, получив удар ножом в живот. Начальник угрозыска уставился на упавшего, не в силах поверить, что это происходит не в кино, а наяву. Промашка стоила ему дорого – в следующую секунду мужичонка и его пырнул ножом в бок, и майор – грохнулся. Отличилась и бабка: с леденящим душу хохотом ушарашила топором по башке участкового, а затем, переступив через его скорчившееся на лестничной площадке тело, с размаху саданула топором лейтенантика-оперуполномоченного. Но – не совсем мастеровито, лишь скользнув лезвием по его плечу.
Молоденький опер взвыл от боли, и, действуя на автомате, без осознания обстановки, так саданул осатаневшую старуху ногою в поддых, что она, крякнув, улетела обратно в квартиру.
Теперь мужик с окровавленным ножом оказался один против двух ментов.
Оружие было лишь у 1-го заместителя начГУВД. Рядовые же опера в наших краях на вызовы стараются выезжать без с т в о л а (потеряешь ещё, чего доброго, а то и хуже – подстрелишь невиновного, и потом упаришься отписываться… ну его!)
Полковнику вытащить бы табельный «Макаров» и открыть огонь на поражение, но этот никогда не нюхавший пороха мудила – испугался! Крутнувшись волчком на каблуках, метнулся вверх по лестнице, к мусоропроводу, на бегу пронзительно вереща от ужаса. Взлетев на площадку между этажами, спрятался за мусоропровод, присев на корточки. Замолк и затаился там, в относительной безопасности…
Между тем внизу, у квартирных дверей, схватка вступила в решающую стадию. С диким криком набросившись на опера, мужичонка полоснул его ножом. Опер подставил локоть, и лезвие сломалось о его кость. Они схватились, и, упав на площадку, стали кататься по ней, рыча от злобы. Мужик попытался ткнуть лейтенанта обломком лезвия в ухо. Но тот сумел увернуться, вырвался из крепкой, сковавшей его хватки. Вскочив, изо всей силы начал месить лежащего ногами, опасаясь, что тот сейчас вскочит и дорежет его до конца…
И тут наш полковник напомнил о… себе! Выглянув из-за мусоропровода и увидев, как повернулась ситуация, он, молниеносно вспомнив какой-то из параграфов одной из инструкций – завопил официальным тоном: «Не бить! Только применяйте приёмы рукопашного боя!..»
Ах ты… Козлина! Там находящихся при исполнении сотрудников милиции режут и убивают, а он… Ну нет слов! ПАДЛА!!!
Наконец-то на шум драки из квартиры убитого и с улицы набежали толпой прочие менты. Навалились всей массой на валяющегося на полу мужичонку, вырвали из его рук обломок ножа, скрутили, надели наручники…
Уже опомнившись, и вполне владея собою, 1-й зам вертелся за спинами личного состава, раздавал команды, направлял и координировал, так сказать…
Вызвали «скорые» – для изрезанной троицы и проявившего геройство лейтенантика. А спятивших мамашу с сыном повезли в райотдел. Они и впрямь оказались самыми натуральными сумасшедшими! Перед этим ни за что зарезали соседа, а затем, услышав за дверью мужские голоса и испугавшись расплаты, решили напасть первыми.
Экспертиза признала обоих невменяемыми. Даже и судить не стали – отправили прямиком в психушку.
…Что же сделал 1-й заместитель? Первым делом – отправился в Центральный РОВД, и в его присутствии все участвовавшие в том выезде на шоссе Созидателей Рыночной Экономики сотрудники милиции написали рапорты о случившемся. Причём что характерно – в рапортах этих ни единым словом не упоминалось, что 1-й замначГУВД тоже присутствовал…
Каково, а?! Оно и понятно… кто из нижестоящих захочется собачиться с начальством достаточно высокого ранга? Так что в этом трагическом ЧП полковник, оказывается, вроде бы даже и ни при чём!
Все раненые долго лечились, и, слава Богу, никто не умер, даже не остался инвалидом.
Спасший себя и товарищей молоденький опер получил пару долларов премиальных. (Именно – пару долларов, я ничуть не преуменьшаю). Но устно 1-й заместитель городского Управления счёл нужным сделать ему замечание. Типа: «Чтоб в следующий раз не смели бить задерживаемых смертным боем – это запрещено параграфами такими-то и такими-то инструкцией такой-то!..»
Пряча взгляд, опер покорно кивнул головой. Мол: «Ладно… учту… В следующий раз буду отбиваться от бандитов в строгом соответствии с такими-то и такими-то параграфами…»
В переводе на простецкий язык это означало: «Подставлю прикрытую такой-то инструкцией грудь под ножик очередного шизика – и пусть режет меня на кусочки!..»
В довершение истории скажу, что вскорости после произошедшего этот случай обсуждила коллегия горУВД. После чего в райотделы отправили служебную телефонограмму следующего содержания: «Немедленно проверьте знание личным составом правил выезда на место происшествия, а также – ношения и применения табельного оружия.»
По всем РОВД прокатилась лавина проверок, и особенно интенсивно она проходила именно в Центральном райотделе. Выступивший перед операми 1-й заместитель начальника ГУВД подробно разъяснил, как п р а в и л ь н о следует выезжать на место происшествия в тех случаях, когда возможны бое-столкновения с преступными и вооружёнными (хотя бы – и кухонными ножами!) элементами!
Оказывается, положено создавать несколько групп, чуть ли не дюжину, среди которых – группа прикрытия, штурмовая группа, группа слежения, группа снайперов и т.д.
Опера, знавшие не понаслышке, в условиях какого страшного дефицита сил и средств приходится им бороться с преступностью, слушали этот бред о снайперах и штурмовиках, криво ухмыляясь… В особенности коробило осознание того, КТО им это всё внушал!
У оперов – хорошая память…
Когда начальство собирает нас, рядовых ментов, на плацу или в актовом зале райотдела для каких-либо командирских внушений, мы наверняка кажемся боссам серой, безликой и покорной их воле массой людей-роботов. Делай с ними что хошь, куда хошь их кидай, заставляй их заниматься какой угодно фигнёй – они всё за милую душу выполнят…
Но мы – не винтики.
За милицейской фуражкой у каждого – какие ни какие, а – мозги, и в груди у каждого бьётся живое человеческое сердце.
Да, мы – далеко не ангелы. Бываем глупыми, жестокими, ленивыми… Разными.
Но когда на твоих глазах зверски убивают твоих боевых товарищей, когда режут твоего же брата-мента, а ты ни хрена не делаешь, чтобы защитить и помочь, хотя – можешь, должен и даже обязан… Когда не только не помогаешь огнём из собственного оружия, но и позорно бежишь в безопасное место, а потом ещё и что-то вякаешь спасшему ситуацию, молодому и брошенному тобою на произвол судьбы оперёнку…
Мразь. Редкостная, гадостная и безнадёжно подлая мразь.
Мы – обычные люди, со всем набором слабостей, недостатков и пороков.
Но даже и самый наихудший, самый м у с о р н о й из нас… Даже и он своих товарищей в беде – не бросит! И никакая это не доблесть, не мужество, никакая это не заслуга… Это – в крови!
Опер скорей умрёт, чем кинет в беде напарника!
А он… Он в нас всех – плюнул!
…Стоим на плацу перед ним, слушая его очередные накачки, безлицые и одинаковые, как винтики…
Но мы – люди. И мы – думаем.
Пусть страшится он наших мыслей.
(Продолжение следует)
Рассказ не пожелавшего назвать своё имя сотрудника уголовного розыска записал Владимир Куземко
P.S. Републикация материалов Владимира Куземко, возможна только с разрешения автора!
