Опиумная война проиграна Россией

ООН оценивает годовой оборот героинового рынка России в 13 млрд долларов. Понятно, что у таких серьезных денег и защитники будут весьма серьезные. По самому большому, по банковскому счету. Не в этом ли кроется главная причина «трудностей» борьбы (или ее отсутствия)? Есть нации, которые извлекают из истории уроки. Но Россия к ним не относится.

С 1839-го по 1842-й и с 1856-го по 1860 годы Великобритания провела в Китае две победоносные кампании, которые вошли в историю под названием Опиумных войн. Причиной послужило нежелание китайских властей открывать свой рынок для английских товаров, и в первую очередь для опиума. Индия, бывшая тогда английской колонией, могла производить дешевый опиум в огромных количествах. В Китае опиум находился под императорским запретом, что, впрочем, не мешало контрабандистам потихоньку сбывать зелье желающим. Англичане, оценив, какие доходы сулит им освоение рынка Поднебесной империи, под достаточно надуманным предлогом объявили Китаю войну. Используя свое превосходство в технике, Англия без особых проблем и потерь вынудила Пекин открыть свой рынок для английских торговцев.

Последствия не заставили себя ждать. В 1842 году население Китая составляло 416 млн человек, из них 2 млн наркоманов, в 1881 году — 369 млн человек, из них 120 млн — наркоманы. Шестидесятикратное увеличение за неполные сорок лет. В Англию потекли баснословные суммы от наркоторговли. Золотая викторианская эпоха, о которой так любят с умилением вспоминать британцы, была оплачена китайскими наркоманами. Да, надо не забыть про старушку Францию. Она тоже приняла посильное участие во второй Опиумной войне, когда почуяла, какими деньгами здесь пахнет.

По-настоящему хорошая бизнес-идея не устаревает.

В октябре этого года исполняется 12 лет с начала войны НАТО против «Аль-Каиды» и режима талибов в Афганистане. Вскоре после взрыва башен Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 года американские войска нанесли первые авиаудары по военным объектам движения «Талибан». Вскоре последовали наземные операции.

Конфликт в Афганистане продолжается до сих пор. Начиная с 2003 года он перешел в партизанско-террористическую стадию, в коей до сих пор и пребывает.

Конечно, PR-службы Северо-Атлантического альянса могут рассуждать о том, что в Афганистане они стоят на переднем крае борьбы с международным терроризмом, и это даже будет отчасти правдой. Но дело в том, что это не вся правда.

Установив контроль над Афганистаном, НАТО, по сути, одержал победу в еще одной Опиумной войне.

По данным Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) России, с 2001-го по 2008 годы производство опиатов и героина в Афганистане выросло в 2–2,5 раза. Фотографии со спутников в тот период показывали, что маковые поля растут как на дрожжах. Казалось бы, оккупационные войска должны препятствовать попыткам населения заниматься преступным промыслом, но нет: не только не препятствуют, но, как выяснилось, потворствуют. В Афганистане натовцы фактически «крышуют» местную наркомафию, получая с этого дивиденды. О чем рассказывает в своей книге «Доллары террора. Соединенные Штаты и исламисты» швейцарский журналист Р.Лабевьер; об этом снят документальный фильм «База».

Россия неоднократно и на разных уровнях пыталась поднимать вопросы появления нового центра по производству опиатов в опасной близости от своих границ. Тщетно. Наши западные «друзья» блокируют все подобные попытки. Хотя, может, это наши политики просят так, чтобы отказали?

Во что вылилась эта миротворческая операция для России? Через наши границы хлынул поток афганских наркотиков. И так вышло, что в «третьей Опиумной войне» мы играем роль китайцев — нации, оплачивающей своими жизнями и здоровьем чей-то праздник.

Потребление героина в России достигло 70 тонн в год — в два раза больше, чем в США и Канаде вместе взятых, и столько же, сколько во всей Европе. По данным ООН четырехлетней давности, от героина афганского производства в России ежегодно гибнет вдвое-втрое больше людей, чем погибло советских солдат за всю девятилетнюю войну в Афганистане, т.е. от 30 до 40 тысяч!

В опубликованной в «Российской газете» статье «Кто в ответе за афганский наркотрафик» от 05.03.2013 прозвучали совсем дикие цифры: «Наши медики фиксируют свыше 660 тысяч человек, обращающихся ежегодно в наркодиспансеры за помощью, более 100 тысяч смертей от наркотиков».

То есть наши потери в «третьей Опиумной» уже превысили полмиллиона жизней. И это — как минимум. А сколько осталось инвалидами, бомжами, сгнило по тюрьмам? А сколько еще сгинет? А сколько преступлений совершили и совершат наркоманы?

Казалось бы, вот она — прямая и явная угроза национальной безопасности, враг очевидный и осязаемый. Бери меч, руби гидре головы! Но нет.

Наша власть до последнего вздоха готова бороться с пропагандой гомосексуализма, с торрентами, с «Пусси Райот», с фальсификацией истории, с чертом лысым — но только не с этим!

Почему? Десятки тысяч гибнущих от афганского героина в год — недостаточный повод? Миллионы «сидящих на игле» — не основание? Тогда что для вас основание?!

Китайские коммунисты, усвоившие уроки истории, сразу после прихода к власти в 1949 году ввели смертную казнь за распространение наркотиков. Больше того, устраивают трансляции расстрелов драгдилеров в прямом эфире.

Жестоко? Но разве гуманнее — сотни тысяч смертей от передозировки, отравлений, болезней?

В России между тем даже конфискация имущества как вид уголовного наказания в 2003 году была исключена из Уголовного кодекса, и теперь все, что заработал драгдилер непосильным трудом, как правило, остается в его собственности.

Потребление героина в России в последние годы остается практически на одном и том же уровне. Видимо, в борьбе сил добра и зла на данном участке фронта достигнут некий статус-кво, устраивающий обе стороны. Это, конечно, признак стабильности, а она для нашего государства превыше всего. Но…

Вот я, например, работаю на заводе, и у нас с руководителей цехов постоянно требуют повышения эффективности производства: снижения себестоимости, уменьшения времени изготовления, снижения количества брака и т.д. За отсутствие прогресса наказывают. Тут же — огромная разветвленная структура несколько лет топчется на месте, и всех все устраивает! Хотя за отсутствием прогресса в ее деятельности стоят десятки тысяч смертей и миллионы искалеченных судеб.

По данным французской газеты Le Monde, ФСКН России перехватывает лишь 4% от общего наркотрафика, что, конечно же, почти не влияет на общую картину. (Для сравнения: в Иране перехватывается до 15%.)

Порой кажется, что название этой госструктуры — Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков — говорит само за себя. Что ее задача — не борьба с наркотиками, а контроль за ними. Вышеприведенные цифры заставляют думать, что это не игра слов, не шутка.

Против России ведется необъявленная война, но никто из первых (даже вторых, третьих) лиц государства и ухом не ведет. Казалось бы, чего проще — одним движением и наступить на хвост проклятому дяде Сэму и своих граждан оградить от отравы. Но нет же, нет!

Мы будем летать с журавлями и погружаться на дно моря. Ловить рыбу и «болотных смутьянов». Спасать тигров и Сирию. У нас много важных дел, и афганский героин из них — не самое важное. А демографию можно поправить и за счет жителей Средней Азии.
Почему так (без)действуют наши власти, казалось бы, насквозь прошитые духовными скрепами?

Есть одна хорошая поговорка: «О чем бы ни шла речь, речь все равно идет о деньгах».

ООН оценивает годовой оборот героинового рынка России в 13 млрд долларов. Понятно, что у таких серьезных денег и защитники будут весьма серьезные. По самому большому, по банковскому счету. Не в этом ли кроется главная причина «трудностей» борьбы (или ее отсутствия)?

Сводки с фронтов «третьей Опиумной» не просто тревожны, а крайне неутешительны. Мы отступаем. Наши ряды редеют. Командование занято чем-то своим. Но как бы там ни было, очевидно, что ему не до нас.

Игорь Малышев, Московский комсомолец