Россия и порнография

Статья 242 — «Незаконное распространение порнографических материалов и предметов» — впервые появилась в российском УК в 1996 году. Состоя из одной-единственной части, она предусматривала до двух лет лишения свободы за «незаконные изготовление в целях распространения или рекламирования» или только распространение «порнографических материалов или предметов».

Как оперативники отдела «К» повышают раскрываемость поиском порно «ВКонтакте», и как в отсутствие законодательного определения порнографии россиян судят за ее распространение.

Фото: Андрей Кичатый  

«Здравствуйте, у меня в социальной сети "ВКонтакте" в видеозаписях есть несколько роликов порнографического содержания, без сцен детской порнографии. Видео я добавил себе с группы "ВКонтакте" путем нажатия одной кнопки, видео это из открытых источников, с того же сайта, сам я ничего не загружал. Прошло три месяца, и ко мне с ордером на обыск пришли полицейские, изъяли у меня ноутбук, и сказали, что я нарушил статью 242 УК, — распространение порнографии — и мне грозит срок. Имеют ли право на это правоохранительные органы или нет?».

Юридические форумы полны подобных сообщений, а компьютерные — вопросами о том, как удалить всплывающий в браузере баннер, с помощью которого интернет-мошенники просят перечислить на «Киви-кошелек» тысячу рублей за прекращение уголовного преследования по 242 статье УК. «Медиазона» объясняет, почему по этой тяжкой статье дают только условные сроки, и из-за чего она стала столь популярна среди оперативников отдела «К».

Условно тяжкое

Статья 242 — «Незаконное распространение порнографических материалов и предметов» — впервые появилась в российском УК в 1996 году. Состоя из одной-единственной части, она предусматривала до двух лет лишения свободы за «незаконные изготовление в целях распространения или рекламирования» или только распространение «порнографических материалов или предметов».

В течение более чем десятилетия законодатели предпочитали не менять ее. Однако в начале 2012 года — на волне государственной кампании по борьбе за нравственность, которая в итоге привела к принятию положений о блокировке запрещенных интернет-ресурсов — ее формулировка была изменена на «Незаконные изготовление и оборот порнографических материалов или предметов». Именно в такой формулировке статья работает и по сей день.

С изменением формулировки в статью добавились части — теперь их стало три. Первая повторяла старую редакцию и предусматривала наказание в виде лишения свободы сроком до двух лет за «незаконные изготовление и распространение порнографических материалов или предметов». Вторая дала судьям возможность давать десять лет за распространение такого контента среди несовершеннолетних. Третья ввела отягчающую квалификацию для «незаконного» распространения порнографии — группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, с извлечением дохода в крупном размере, то есть свыше 50 тысяч рублей, и с использованием средств массовой информации, в том числе интернета.

Хотя наказание за «незаконное» распространение порнографии ужесточилось, определения того, что это такое, в УК так и не появилось, говорит адвокат Павел Домкин. «У нас до сих пор нет закона, порядка, правоотношения, регламентирующего вопрос оборота порнографической продукции. Все уголовные дела по статьям, связанным с порнографией, базируются на некоем мнении искусствоведов, которые признают тот или иной контент порнографией только по своему усмотрению, а четкие правовые критерии этого определения у нас отсутствуют. Второй момент — у нас никак не отрегулированы правоотношения по этому вопросу, то есть неизвестно, в каком порядке можно продавать порнографию, можно ли это делать вообще, и если можно, то какой категории лиц и с соблюдением каких условий», — объясняет он.

Преступления по статье 242 за исключением ее первой части подпадают под категорию тяжких. В 2014 году по самой «популярной» третьей части этой статьи — с использованием СМИ, в том числе интернета — были осуждены 148 человек. Однако, несмотря на тяжесть преступления, реальный срок получили всего лишь пятеро из них. Остальные же остались на свободе — 126 человек были осуждены к условному заключению, 14 — к штрафу, один — к исправительным работам, еще один — амнистирован. Добиться оправдания удалось лишь одному подсудимому.

«Мои видеозаписи»

Практику по части 3 статьи 242 УК, описанную в базе данных «Росправосудие», условно можно разделить на два больших блока дел. В первом уголовному преследованию подвергаются пользователи «ВКонтакте», добавившие ролики порнографического содержания в раздел «Мои видеозаписи» и не ограничившие доступ к своей странице. «Оперативная информация» о существовании таких страниц «поступает» в отдел «К» при МВД, затем оперативник получает разрешение на «оперативно-розыскное мероприятие "Сбор образцов для сравнительного исследования"» — иначе говоря, скачивает ролики на оптический диск.

Довод о том, что они являются порнографическими, подтверждает искусствоведческая экспертиза, на основании которой оперативник пишет рапорт об обнаружении признаков совершения преступления, а затем передает его в муниципальный отдел МВД, который возбуждает уголовное дело. Для установления лица, администрирующего учетную запись с тем или иным ID, следователь отправляет запрос в компанию «ВКонтакте», которая в ответ передает привязанный к странице телефонный номер и другие данные пользователя.

Так, в 2013 году житель поволжского рабочего поселка Базарный Карабулак создал аккаунт «ВКонтакте» и, согласно приговору, «действуя умышленно, […] начал осуществлять поиск видеоматериалов порнографического характера у других пользователей, просматривая их и убеждаясь, что они содержат порнографические сцены», а затем, «реализуя свой преступный умысел», добавил со страниц этих неустановленных пользователей «более 30 аудиовизуальных файлов порнографического содержания, то есть умышленно создал возможность для скачивания и просмотра указанных файлов». Судья дал ему два года лишения свободы условно, сославшись на нарушение российского уголовного кодекса и Женевской международной конвенции от 12 сентября 1923 года «О пресечении обращения порнографических изданий и торговли ими».

Эта же конвенция стала основанием для осуждения на два с половиной года условно жителя города Сердобск Пензенской области по фамилии Устинов, который добавил в раздел «Мои видеозаписи» три видеоролика, согласно решению суда, зная, что в них «имеются демонстрации сексуальных девиаций и парафилий, […] вызывающие сексуальные реакции в виде возбуждения [и] способные сформировать циничное, безнравственное отношение к сексуальной жизни». Земляк Устинова Юркин, зарегистрировавшийся «ВКонтакте» под ником «Денис Батонов»,получил два года условно за размещение трех роликов, в которых внимание реципиента «фиксировалось на гениталиях, манипуляциях с ними, а также на ощущениях действующих лиц и на половых парафилиях, нацеленных на сексуальное возбуждение реципиента вне какой-либо художественной и просветительской цели».

По счетчику у этих файлов было шесть, девять и семь просмотров.

P2P и торренты

Второй тип дел по части 3 статьи 242 УК касается пользователей, которые, скачав порнопродукцию с внутрисетевого P2P-файлообменника или торрент-трекера, не закрывают раздачу этих файлов, тем самым, по мнению следователя, участвуя в их распространении. Так, два года условно получил житель Мурманска по фамилии Борисов, который скопировал в папку на своем жестком диске пять видеофайлов и забыл исключить ее из каталога файлообменной сети. Далее все происходило по стандартной схеме — оперативник отдела «К» забил в поисковик файлообменной сети слово «порно», нашел в нем файлы с компьютера Борисова и записал их на оптический диск для последующей передачи на экспертизу.

По той же схеме получил два года условного лишения свободы житель якутского города Нерюнгри Перевалов, который не закрыл раздачу с порнофильмами на файлообменнике, совершив тем самым «умышленное незаконное распространение порнографических материалов путем предоставления возможности массового просмотра и копирования их неограниченным кругом лиц, используя для распространения сервис сети», но был вовремя остановлен оперативником центра «К».

«Таким образом, Перевалов, заведомо зная об уголовной ответственности, распространяя порнографию, ставил свои меркантильные интересы выше интересов общества. Данное обстоятельство суд расценивает как посягательство на моральные устои неопределенного круга лиц, включая детей, что свидетельствует о повышенной общественной опасности совершенного преступления, и не дает оснований для изменения категории преступления», — говорится в решении суда.

Экспертиза

В обоих случаях работа оперативников сводилась к нескольким кликам без использования какого-либо специального программного обеспечения. Судя по приговорам из «Росправосудия», чаще всего они пользуются браузером Opera для просмотра видеофайлов и плагином VKMusic для их скачивания. Дальше развитие дела по статье 242 зависит от следователя и экспертов-искусствоведов, которые, ввиду отсутствия законодательно закрепленного понятия «порнография», соревнуются в изяществе формулировок.

Например, эксперт из Якутии описывает переданные ему в качестве предмета исследования ролики следующим образом: «Относятся к категории порнографической продукции по следующим признакам: их содержание направлено на грубо-натуралистическое изображение сцен половой жизни, на возбуждение низменных чувств. Половые акты отображены в непристойной форме, акцентирующей внимание на половые органы, то есть являются самоцелью. Кроме этого, данные файлы не несут никакой литературной, художественной или научной ценности, отсутствует художественная задача и сюжетная линия производителей».

Его хакасский коллега более многословен: «Демонстрируют вульгарно-натуралистичное, непристойное изображение сексуальных отношений между половозрелыми людьми, посягающее на общественную нравственность, […] не несут ни художественной, ни психологической, ни эстетической, ни содержательной нагрузки, в основе их содержания лежит натуралистическое изображение сцен интимной жизни, предметом изображения является демонстрация полового акта, группового секса, половые органы человека.

В них цинично и множественно представлены как в обычной, так и в извращенной форме половые акты между людьми. По замыслу представленные видеоматериалы направлены на возбуждение похоти (грубочувственного полового влечения). В циничной и непристойной форме изображается половое поведение человека».

При этом, отмечает адвокат Домкин, провести искусствоведческую экспертизу при наличии необходимого стажа может сейчас практически любой выпускник профильного вуза. «Экспертизы — они просто рисуются, с каждым годом все больше и больше. Если раньше два ведомства на всю страну их делало, то сейчас в каждом регионе эти заключения выносятся. Этих экспертных контор сейчас — тысячи», — говорит он.

Умысел

После того, как экспертиза показала, что речь идет именно о порнографии, перед следователем встает еще одна задача, решить которую необходимо для развития уголовного дела в направлении обвинительного приговора — доказать умысел на совершение распространения.

При добавлении порноконтента на страницу «ВКонтакте» это происходит автоматически — регистрируясь в социальной сети, пользователь ставит галочку о согласии с ее правилами, запрещающими распространять подобные материалы, а значит, решают следователи и судьи, не может не знать о том, что нарушает их, и не иметь умысла на их нарушение. В случае с P2P-файлообменниками и торрент-трекерами такой галочки, как правило, нет, однако следствию это не мешает.

«В таком случае все происходит устно, при допросе в качестве подозреваемого. Между следователем и подозреваемым происходит примерно такой диалог: "Вы торрент-клиент устанавливали? — Устанавливал. — Как он работает, можете объяснить? — Так-то и так-то". И все, одной этой фразы на устном допросе достаточно для доказывания умысла — если человек соглашается с тем, что знает, как работает торрент, значит он соглашается с тем, что, отдавая себе в этом отчет, скачивал порноконтент у других пользователей, одновременно раздавая его, значит, имел умысел на распространение», — объясняет адвокат Домкин.

Приговор

Адвокат Домкин видит две причины, из-за которых по 242 статье выносятся исключительно условные приговоры, хотя законодатель определил ее как тяжкую. И обе не имеют ничего общего с человечностью или здравым смыслом судей.

«Поскольку законодательного определения понятия порнографии у нас нет, но оперативники уголовные дела инициируют, следователи их возбуждают, а прокуратура закрывает глаза, судьям приходится, дабы не портить статистику, выносить компромиссные решения — чтобы человек остался на свободе, но чтобы он никуда не жаловался, не пытался дойти до Верховного суда. Выход — дать ему условное наказание», — говорит он.

Вторая причина — в подавляющем большинстве случаев небольшой возраст обвиняемых по этой статье, и, как следствие, их нежелание бороться с давлением следователя. «По моим наблюдениям, преследованию подвергаются люди в возрасте от 16 до 25 лет. Молодой человек размещает на своей страничке "ВКонтакте" что-то, похожее на порнографию, его вычисляет оперативник, к нему приезжают, проводится обыск, все серьезно — уголовное дело — у парня текут слезы и так далее.

Ему говорят: "Ну хорошо, мы сделаем так, что ты не сядешь, но для этого нужно признать свою вину". Человек признает на стадии следствия, выходит в суд на особом порядке, судья ему с легким сердцем назначает условное наказание. Речь идет в основном о молодежи, поскольку человеку в возрасте, допустим, 40 лет, такую лапшу на уши не навешаешь — слишком велика вероятность, что он изъявит желание защищаться, скажет — пусть следователь доказывает его виновность, если он на самом деле в чем-то виноват. А молодежь просто психологически ломают», — говорит адвокат.

В практике Домкина было лишь два случая, когда его клиенты, обвиняемые в распространении порнографии, отказались признавать вину и пошли в суде до конца, правда, вменяли им 242.1 — «Изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних».

По словам адвоката, его клиентам понадобилось от года до полутора лет, чтобы дело, не дойдя до суда, было закрыто за отсутствием состава преступления. «Они заняли агрессивную позицию, защищались, оспаривали каждый шаг: "Вы утверждаете, что это порнография — докажите, обоснуйте, сделайте ссылку на закон, укажите, какой именно закон я преступил, когда передал этот контент кому-то, объясните". А такого закона попросту не существует, и следователи на этом моменте просто сливались», — вспоминает Домкин.

Удача отдела «К»

Формально, возбуждая уголовные дела по статье 242 УК на основании простого поиска пользователей с порно-контентом в социальных и файлообменных сетях, оперативники действуют в рамках закона. Однако это приводит к тому, что отслеживать реальных распространителей запрещенных материалов им попросту незачем, говорит адвокат Домкин.

«Мне неизвестны случаи, когда прижимали либо создателя этого контента, либо его настоящего распространителя, не знаю, владельца порносайта. Нет, прижимают мальчиков, у которых стадия полового созревания, из-за которого возникает подобный интерес. Ни одного серьезного человека, имеющего на самом деле отношение к распространению этой продукции и распространяющего ее в промышленных масштабах, мне не встречалось. Наверное, потому что это никому не нужно», — говорит он.

По его словам, большое количество приговоров по 242 статье отражает не реальное количество преступлений, а удобство этого состава для повышения раскрываемости. С Домкиным согласен и его коллега из Ижевска Альберт Исханов.

«Вместо того, чтобы раскрыть серьезное преступление, проще заглянуть по-быстрому "ВКонтакте", составить акт и привлечь кого-нибудь, мальчишку какого-то. Времени на это нужно очень мало. Расследование дела идет, ну, максимум месяц. Оперативно-розыскное мероприятие, фиксация факта распространения — ну, в течение одного дня максимум, скорее даже часа два. Месяц на следствие, и суд при особом порядке за одно судебное заседание. Зато получается, что раскрыли тяжкое преступление и получили обвинительный приговор, что для статистики — лучше некуда», — говорит он.

Автор: Никита Сологуб, МЕДИАЗОНА