Трагедия в Харькове, которой могло не быть
21 января в Харькове загорелся нелегальный дом престарелых. Пожар унес жизни 15 человек, позже в больнице скончался еще один пострадавший. Во время пожара люди не могли выбраться из-за решеток на окнах и задохнулись от дыма. В доме не было ни одного огнетушителя.
Поскольку пансионат работал нелегально, проверки пожарной безопасности не проводились. Четырех подозреваемых по этому делу суд взял под стражу, отмечает hromadske.
Это не первая трагедия, когда в частном доме престарелых заживо сгорают его жители. Пять лет назад в селе Литочки под Киевом в таком же пансионате погибли 17 человек. Владельца дома задержали, но Броварской районный суд освободил его из-под стражи через три дня.
Что происходит в Украине с частными домами престарелых? И почему подобные трагедии ничему не учат, а люди продолжают погибать?
До пожара не подозревали, что пансионат — нелегальный
«Мы сутки не знали, что с нашей бабушкой и в каком она состоянии. О пожаре я узнала от брата, а он — из новостей. Работники дома сказали, что нашу бабушку вроде спасли, но где она сейчас — не знают. Мы объехали все больницы — там ее не было. В полиции сказали ждать. И только на следующий день мы ее забрали из другого частного дома», — Светлана Титова вспоминает день, когда случился пожар в харьковском пансионате для пожилых людей «Золотое время».
Ее бабушка — 89-летняя Мария Богданова — одна из тех, кому удалось выжить. Она ничего не помнит о самой трагедии и о том, как ее спасли — из-за неизлечимой болезни Альцгеймера.
Именно из-за этой болезни семья вынуждена была искать заведение для круглосуточного ухода за женщиной. Светлана рассказывает, что рассматривали как коммунальные, так и частные дома престарелых. «Золотое время» нашли по объявлению.
«Нам был нужен качественный уход, поэтому искали долго. И когда нашли этот дом, нас все устраивало. Сначала попытались пожить там месяц, чтобы понять, как бабушка будет себя чувствовать. Ей понравилось, мы подписали договор и остались. Так она прожила в доме год», — говорит Светлана Титова.
Сколько семья платила за проживание — рассказывать не хотят. Но по информации на сайте «Золотого времени», который удалили после пожара, цена за проживание стартовала от 6000 гривен в месяц. За это жителям обещали пятиразовое диетическое питание, размещение в комнатах до пяти человек, ежедневный уход медсестры и развлекательные программы от волонтеров социальных служб. За лучшие условия или особый уход за человеком из-за его состояния платить приходилось больше.
Во время карантина семья посещала Марию несколько раз в неделю. Говорят, что бабушка всегда выглядела ухоженной, была сытой, проходила проверку у терапевта и не жаловалась на условия — до пожара никто и не подозревал, что пансионат может работать нелегально.
Жалобы были и раньше, но пансионат не закрыли
Люди, которые живут неподалеку от «Золотого времени», говорят, что у его владельца, которого задержали в качестве подозреваемого, рядом есть еще один дом, где проходят реабилитацию наркозависимые. Про оба, утверждают соседи знали как местные власти, так и полиция, но закрывать их не спешили.
«Этот дом сначала строили как расширение центра для наркозависимых, а не для пожилых людей. Здесь был и наркоцентр, и порностудия. Десять лет назад из соседнего дома выселили всех наркозависимых. Через два месяца они вернулись обратно. Все всё знают. Если высокопоставленные люди были бы заинтересованы закрыть этот дом, они бы его закрыли, и трагедии бы не было», — рассказывает Лариса Матвеева, которая живет напротив нелегального дома престарелых.
В Нацполиции Харьковской области заявляют, что получали жалобы, связанные с работой «Золотого времени», еще до пожара. Почему дом не закрыли — об этом скажут после служебного расследования.
«Полиция выезжала в частный дом. По этому поводу уже назначили служебное расследование — были ли нарушения в действиях полиции, что они там делали и что увидели», — говорит Елена Баранник, начальник отдела коммуникации ГУ Нацполиции в Харьковской области.
«Одна из причин, почему полиция не реагирует — это коррупция, то есть работает система откатов. Вторая причина — нежелание работать. Я сам приезжал в один из центров, потому что женщина пожаловалась, что не хотят выпускать ее брата. Приехала полиция и говорит: “Это частная собственность”. Я отвечаю, что это нарушение прав человека и Конституции. А мне говорят: “Ну, криков о помощи я не слышу”. Вот так они и реагируют», — рассказывает Артем Осипян, правозащитник проекту MH4U.
А вот в городском совете нелегальную работу заведения для пожилых людей называют открытием. Уверяют, что ничего не знали об этом доме, поскольку он не был внесен в областной реестр. Поэтому там не проверяли пожарную безопасность, лицензию и санитарные условия.
Почему существуют нелегальные соцучреждения и сколько их может быть?
Всего в Украине работает 91 коммунальное учреждение для престарелых, где проживают более 12 тысяч человек. В Министерстве социальной политики говорят, что этого недостаточно, и государство не может покрыть потребности всех. Соответственно, это хорошо, что в Украине начал развиваться рынок частных заведений, оказывающих социальные услуги.
В прошлом году вступил в силу закон «О социальных услугах», который определяет обязанности поставщика социальных услуг как государственной, так и частной собственности. Также Министерство создало открытый реестр поставщиков социальных услуг, где собрана информация обо всех таких заведениях в Украине — кто какие услуги предоставляет, и где человек, оказавшихся в трудных жизненных обстоятельствах, может получить помощь. Это касается домов престарелых, хосписов, реабилитационных центров для наркозависимых и для людей с инвалидностью, приютов для несовершеннолетних и бездомных.
«Каждый, кто открывает такое заведение, должен быть в реестре поставщиков социальных услуг. Тогда он контролируется — проверяют санитарные условия, пожарную безопасность, качество предоставления услуг, лицензирование — все заведения в реестре проходят такие проверки. Но есть и те, которые обходят законодательство. Создается ФЛП, которое сдает в аренду помещения. Другое ФЛП предоставляет услуги питания, третье — медицинскую помощь. И когда рассматривают такие дома, то непонятно, что это — хоспис или дом престарелых», — говорит Руслан Колбаса, генеральный директор департамента Минсоцполитики.
Сейчас в реестре 42 частных заведения для пожилых людей. В Министерстве предполагают, что эта цифра не отражает реальной ситуации, и большинство частных учреждений, оказывающих социальные услуги, работают в тени. Это происходит потому, что в законе «О социальных услугах» не прописано, как происходит лицензирование таких заведений, кто их контролирует и проводит проверку, какими должны быть стандарты качества услуг, и какую ответственность несут владельцы.
«Существующий механизм регистрации поставщиков социальных услуг по принципу уведомления Министерства социальной политики через областные государственные администрации оказался недостаточным. На местах такие заведения не выявляют. И у людей нет полной информации, куда они могут обратиться за той или иной услугой, соответствует ли поставщик требованиям, а его услуги — стандартам», — заявила министр социальной политики Марина Лазебная во время заседания Верховной Рады.
По оценкам правозащитников, количество таких нелегальных домов может быть от сотни до тысячи. По данным Министерства социальной политики, только через неделю после пожара в харьковском пансионате в 20 областях Украины обнаружили 334 частных заведения, где проживают 1030 человек.
«Места несвободы»
Пансионаты для пожилых людей, реабилитационные центры для наркозависимых, заведения для людей со сложными жизненными обстоятельствами — их все правозащитники относят к местам несвободы, где могут нарушаться права человека.
«Идея создания частных пансионатов для пожилых людей появилась у владельцев реабилитационных центров для наркозависимых. Очень часто те же руководители берут в аренду дом, ставят решетки, чтобы люди не могли убежать и то же здание могут реорганизовать под стариков, потому что содержать их легче. То есть эта проблема гораздо масштабнее и касается всех мест несвободы», — говорит Артем Осипян.
Отсутствие контроля за частным сектором тянет за собой и другие проблемы, которые фиксировали правозащитники во время проверки таких заведений: малая площадь помещений, решетки на окнах, отсутствие пандусов, нарушения пожарной безопасности. Возможно и такое, что в доме престарелых предлагают услуги, которые официально не могут предоставлять, поскольку работники не имеют соответствующего образования и квалификации. Например, в перечне услуг есть проведение анализов и отслеживание состояния здоровья, но ни у одного из сотрудников нет медицинского образования.
«Несмотря на то, что есть профильный закон, нет официальной статистики — сколько таких центров. Их может быть 500, 800 или в разы больше. Нет и фиксированной цены на пребывание в таких центрах. То есть условия пребывания людей на совести тех, в чьей собственности эти центры», — говорит Вячеслав Свирец, исполнительный директор общественной организации «Экспертный центр по правам человека».
Он рассказывает, что во время обследования частных гериатрических учреждений и реабилитационных центров выяснили, что треть людей там находятся против своей воли. В 2020 году офис Уполномоченного по правам человека осуществил около сотни визитов в реабилитационные центры и дома престарелых. Практически везде фиксировали нарушения.
Что нужно сделать, чтобы трагедии не повторялись?
Прежде всего, государство должно создать правила работы частного рынка социальных услуг.
«Установить стандарты гарантированного объема и качества услуг, требования к поставщикам услуг. Определить нормативы компенсаций и оплаты за социальные услуги. Ввести механизмы контроля и ответственности за выполнение законодательства», — заявила министр социальной политики Марина Лазебная во время заседания Верховной Рады.
В министерстве говорят: важно, чтобы к процессу подключились местные власти, ведь на локальном уровне легче отследить и контролировать работу нелегальных домов престарелых.
«Если сейчас руководитель территориальной громады не поймет, что это трагедия — не только всеукраинского уровня, но и той территории, где живут люди, такие трагедии будут повторяться», — говорит Руслан Колбаса, генеральный директор департамента Минсоцполитики.
Правозащитник Артем Осипян считает, что каждый владелец должен получить лицензию на работу частного заведения, предоставляющего социальные услуги. Тогда усилится ответственность, и, возможно, нелегальных заведений станет меньше.
«Мы будем обращаться к Уполномоченному по правам человека, чтобы Национальный превентивный механизм продолжал мониторинг частных мест несвободы, и это было бы приоритетом в 2021 году», — говорит правозащитник. А также добавляет, что будут обращаться и в профильные министерства и комитеты Верховной Рады с просьбой создать рабочую группу, которая займется урегулированием проблемы частных социальных заведений.
Автор: Виктория Слобода; Громадское
