Как я возвращал с того света своего виртуального брата

Благодаря расследованию нашего корреспондента «главного воскресителя» страны Григория Грабового отправили в темницу на долгих одиннадцать лет. Но свято место пусто не бывает. «Воскресители» стали плодиться и множиться, периодически они устраивают слеты. Очередной форум «воскресителей» и «воскрешенных» на этот раз назначили на окраине селения Солнечногорское, недалече от Алушты.Благодаря расследованию нашего корреспондента Владимира Ворсобина «главного воскресителя» страны Григория Грабового отправили в темницу на долгих одиннадцать лет (см. «Пока Грабовой сидит, его пирамида зарабатывает миллионы»). Но свято место пусто не бывает. «Воскресители» стали плодиться и множиться, периодически они устраивают слеты. Очередной форум «воскресителей» и «воскрешенных» на этот раз назначили на окраине селения Солнечногорское, недалече от Алушты. Его организаторы – Инна Яровая и новый самопровозглашенный и самопризнанный мессия – Геннадий Субботин. Я, доселе никогда не общавшийся ни с мессиями, ни с воскрешенными, бросив все дела, немедля вылетел в Крым.

Часть 1

Легенда резидента

Я решил сыграть роль обезумевшего от горя предпринимателя, у которого на войне погиб брат и которого он якобы жаждет воскресить. Наш редакционный художник-фантаст Данила Шминке за полчаса создал для меня при помощи фотошопа портрет красавца брата, который я и предъявил воскресителям (ранее этот же трюк проделал Володя Ворсобин, идя на первую встречу с Грабовым). Художник так торопился, что даже не стремился придать брату родственное сходство, но впоследствии ученики Грабового как один скажут мне: «Да это же вы! Ну прямо одно лицо!»

Скромное обаяние «воскресителей»

С первыми петухами, часов около десяти утра, я прибыл в поселок Солнечногорское. Острый запах шаурмы, беляша, пива и пота будоражил обоняние. Пестрый отдыхающий контингент уже валялся на пляже или бродил по торговым точкам маленького крымского поселка, даже не подозревая, что у них под носом происходят чудеса воскрешения. Я без особого труда нашел лагерь адептов Грабового: около десятка маленьких палаток вокруг большого тента. Если честно, волновался, как иудей перед обрезанием, когда подходил к автокемпингу, где был назначен форум «воскресителей». Что это за люди? Нормальные ли они? Не съедят ли они прогрессивного журналиста? Как выглядят существа, которые ради денег способны воспользоваться горем человека?

Я ожидал увидеть в этом лагере ярко выраженных мерзавцев, с выпученными глазами, сверкающими злобой и ненавистью, с небольшими рожками на худой конец. Но увидел обыкновенных людей в основном пожилого возраста. (Обычно в таком возрасте становятся мудрецами или впадают в маразм.)

Они не создавали впечатления материального благополучия. Никто при мне не купался в роскоши, не пил шампанское, не ел лобстеров и миног, не курил кубинских сигар, не тешился с платными девочками. Видимо, обезумевшие олигархи, желающие воскресить своих близких, составляли незначительный сегмент их клиентуры.

Меня насторожила некоторая половая сегрегация: старички мирно лежали в тени тента, созерцая мироздание, а тетеньки бальзаковского возраста неспешно чистили картоху и лук в большую кастрюлю и негромко беседовали на земные темы. Долговолосый, ледащий паренек сидел в позе лотоса с книгою в руках, углубленный в чтение, даже головы не повернул в мою сторону. «Ошо. Смерть – величайший обман», – прочитал я на корешке. И тут же на меня вдруг повеяло адским холодом. Я затылком ощутил болезненное прикосновение чьего-то жуткого взгляда. Ужас сковал мои члены…

Жрица воскрешения

Я медленно повернулся. На меня пристально, милицейским, изучающим взглядом смотрел мужчина плотного телосложения, одетый в шорты.

– Что-то ищете? – спросил он.

– А кто из вас Инна? – растерянно спросил я. Мужчина, продолжая изучать меня, словно пытливый этнограф Миклухо-Маклай, усмехнулся вопросу.

– Вон! У машины! – кивнул он в сторону. Возле «Жигулей» стояла худенькая черноволосая женщина, надевала трусики на пухлую и серьезную годовалую малышку. Я вытащил фотографию «брата Ильи» и, выставив ее впереди себя словно оберег, смело подошел к жрице.

– Мой брат Саша из Харькова сказал, что вы сможете воскресить моего брата Илью. Уже 8 лет, как он ушел от нас (губы мои при этом непроизвольно задрожали).

Мельком, рассеянно взглянув на фото, она сухо ответила:

– Саша, Саша, Саша… Так-так-так… Что-то не припомню.

– Он посещал ваши семинары… – подсказал я.

– Не помню, – отрезала она, но уже мягче добавила: – Впрочем, вы можете остаться. Это не так просто – оживить… Многое будет зависеть от вас. Даша! Сиди спокойно! (Это уже к малышке.)

– У меня четыре металлургических предприятия, – чтобы как-то расположить к себе жрицу, заявил я. – И остров Бенитьер, 4 гектара в двух милях от Маврикия. Вулканического происхождения.

– Деньги не главное, – успокоила она меня, незаметно, но с интересом разглядывая наколки на моих плечах. – Главное, вы должны дать импульс вашему брату. Мы научим вас этому. И многому другому. Располагайтесь. Вон у Вити есть место в палатке! Давайте я вас запишу. Фамилия!

– Поценко, – не знаю, почему именно эта фамилия пришла мне на ум. Какой-то мистический фрейдизм!

– «Па» или «По»? – переспросила она.

– «По»! – уточнил я. – От слова «поц». Знаете, в иудейской сексуальной практике это слово означало специальный деревянный фаллоимитатор, которым юных иудеек лишали девственности.

Я заплатил Инне за честь общения с воскресшими 550 гривен (примерно 3 тысячи рублей).

– В стоимость входит аренда места, палатки и питание… – пояснила Инна, заметив великую скорбь в моих глазах, когда я отсчитывал деньги.

– Вам тут будет интересно, – загадочно пообещала она. – Здесь собрался цвет экстрасенсов…

Часть 2

Воскрес сам – воскреси другого!

Из палатки, на которую указала мне Инна, торчал чей-то тощий зад, обтянутый серой тканью.

– Витя! Из Киева, – представился мне счастливый обладатель тощего зада, моложавый мужчина лет шестидесяти. Почему счастливый? Да просто он 20 лет не был на море и сейчас весь светился счастьем. По-моему, он был единственный, кто приехал сюда чисто побалдеть у моря. Он все время пропадал на пляже и, похоже, никого воскрешать не собирался. Здесь все называли друг друга без ложного пафоса по именам независимо от возраста. Я немного освоился, приободрился, оборзел и стал приставать ко всем с наивными вопросами.

– Скажите, а это вообще реально: воскресить умершего человека? – спросил я в лоб тетеньку с усами, которым позавидовал бы сам командарм Семен Михайлович Буденный.

– Вы верите в Бога? – вопросом на вопрос ответила она.

– О да, – истово ответил я.

– Тогда, если вы знаете, что Иисус воскрешал людей, того же Лазаря, и сам воскресал, то почему вы сомневаетесь, что воскреснуть не может другой человек?

– Потому что другой человек не Бог.

– В каждом из нас есть Бог. Но не все это знают. И тот, кто научился использовать это знание, может воскрешать. Вон видите девушку с парнем? – Она указала на долговласого одухотворенного паренька, Ошиного адепта, и сидящую рядом девушку. – Они воскресшие. Вы можете с ними поговорить. Они вам много интересного расскажут о других мирах, откуда они пришли. И вон та – Таня – тоже воскресшая. Но она ничего не помнит из загробной жизни. Вон тот мужчина, волосатый, тоже воскресший. А у вас в самом деле есть металлургический завод?

– Четыре. Маленькие, правда. И остров Бенитьер, неподалеку от Маврикия. Четыре гектара. Вулканического происхождения. Они там дешевые. Около двух миллионов штука, – уточнил я. – Но зачем мне это все, когда нет рядом моего брата Ильи?

– Мне кажется, я смогу воскресить вашего брата, – сказала тихо она, оглянувшись по сторонам. – Напишите мне его данные. Это займет пару недель. Но работать по нему я должна начать уже сегодня. Я должна войти с ним в контакт и узнать, захочет ли он возвратиться.

– Разве может быть иначе?

– Запросто. Ему может нравиться в другом мире.

Я написал на клочке бумажки данные моего брата Ильи Поценко (рост – 172, вес – 63 кг, рожден 10 октября 1975 года в г. Грязи Липецкой области) и отдал их усатой жрице.

– А что, всех вот так можно воскресить?

– Абсолютно, – серьезно ответила она.

– И Джимми Хендрикса? – искренне удивился я.

– Я же говорю – всех. А кто она тебе?

– Тоже брат, – ответил я.

Служба безопасности воскресших?

За мной первое время присматривал тот самый угрюмый мужик-полутяж с тяжелым, мутным взглядом отлученного от дел палача. Я – на море носки постирать, и он, как бы случайно, за мной. Я в лагерь – он тут как тут. Заметив фотоаппарат в моих руках, он строго сказал:

– Не надо никого тут снимать.

– Да я ничего тут снимать и не собираюсь. Я на море хотел только… Пейзаж…

– Вот там и сымай…

Чтобы как-то усыпить его бдительность, я сделал вид, что меня сморил сон с дороги, и негромко, артистично похрапел в палатке. Потом, увидев, что он исчез, стал делать съемку «мыльницей» из недр палатки. При этом очень тихо комментировал: «Это координатор Инна, это ее дочь…»

Неожиданно, как пук штангиста, в проеме палатки появилось напряженное лицо полутяжа.

– По телефону звонишь?

– Да… Супруга волнуется. – Я поспешно приставил свой портативный фотоаппарат «Сони» к уху и сказал нежно: – Да, Маша, тут нормально кормят…

Я невольно соврал «Маше». Наш скудный обед огорчил бы даже российского прихотливого бомжа. Кроме того, мне выдали ложку, к которой прилип кусок капусты с прошлого пира. Еще там был немыслимый салат, в который были покрошены и яблоки, и капуста, и морковь, и огурки, и помидорки, и майонез, и все, что вообще можно было покрошить!

– Небось, дома такое бы не стали есть? – спросила тетка, следившая за моими гастрономическими мучениями.

– Не стал бы, – легко согласился я, с отвращением, как касторку, глотая еду. Они, похоже, испытывали меня.

Брат мой – кошка!

Я внимательнее присматривался к воскресшим. Внешне ничего в них не было примечательного. Никаких признаков разложения плоти, никаких трупных пятен, ни тебе червей в ушах. Увидишь такого в толпе, никогда не подумаешь, что недавно он был покойником. Воскрешенные проводили время не в праздности, но с пользой. Они собирались вокруг Инны и внимали ее речам. Она рассказывала о своих встречах с представителями внеземных цивилизаций. Их было много (то есть встреч этих). Сведения ее, несомненно, представляли бы огромный интерес для мировой космогонической науки. Мне была просто непонятна безразличная позиция руководства АН, и, может быть, поэтому я не смог без досады выдержать более получаса этого текста. Чтобы быть полезным, я испросил у Инны какой-нибудь работы. Она позволила мне принять участие в доставке в наш лагерь воды. Мы набирали ее с воскресшими мужиками из-под крана и носили в эмалированном баке в лагерь.

– А ты, паренек, как вышел на нас? Что-то я тебя на семинарах не видел? – спросил меня подозрительно власогрудый и власоплечий дяденька с эзотерическим блеском в очах, но с редкой порослью на морщинистом лице, похожем на старческую мошонку.

– Брат Александр мне позвонил из Харькова и сказал, что здесь мне помогут вернуть погибшего на войне брата Илью.

– Вернем! – успокоил меня седоплечий мужик. – Непременно вернем. Я лично займусь этим вопросом. Ты мне только его данные дай. Я сегодня же начну с ним работать. Я сам воскрес и твоему брату помогу.

– Сколько за одного? – со свойственной мне деловитостью спросил я.

– Это зависит от многого… – туманно ответил мужик. – Но тыщ в 30 обойдется.

– Это мелочи. Только брат вперед! – предупредил я.

– Ты должен быть готов к тому, – наставлял меня дед, – что он необязательно будет в том обличье, в котором ушел отсюда. Там они имеют возможность сами выбирать себе обличье.

– Так, постой, – забеспокоился я. – Он, что же, может вернуться в виде кошки?

– Это его право.

– Ничего себе…. Ну, ладно. Пусть кошкой… – нехотя согласился я.

Я неприхотлив, но если честно, то меня не очень устраивал кошкообразный братан-оборотень. Это же какие проблемы будут у меня с ним по весне! Но я все равно написал данные Ильи. Год рождения, рост, вес. Пусть будет кошкой.

Потом еще несколько человек предложили мне воскресить виртуального Илью. Я щедро раздал всем желающим воскрешать данные «брата». Воскрешай – не хочу! Предложение на этом рынке значительно превышало спрос: воскрешателей было много, а олигарх – один. И тот ненастоящий.

Часть 3-я

Возвращенцы

Надев маску взволнованного и отчаявшегося человека, я ходил по асфальтовой дорожке рядом с палатками и курил одну сигарету за другой. Мне казалось, что отчаявшийся человек выглядит именно так: ходит туда-сюда и курит одну сигарету за другой. Я ждал воскресения «Ильи».

– Саша, что с тобой? Успокойся! – Ко мне подошли две девушки лет сорока.

– Не могу. Мне только что сказали, что могут возвратить мне моего брата Илью. Я не знаю, что мне думать! Неужели это возможно? – Я настолько вошел в образ обезумевшего коммерсанта, что губы мои безвольно тряслись, на глаза набежали настоящие слезы. Ошалевший от моего дара Станиславский непременно воскликнул бы: «Верю! Черт возьми!»

– Они правы! Твоего брата можно воскресить!

– И я смогу его обнять?! – воскликнул я, пораженный.

– Как меня! – сказала одна из девиц, полногрудая, полнозадая, как Виллендорфская красавица, Таня. Я попробовал ее объять. Она была не против.

– Постой! – задумался я. – А вот он вернется, а документы как?! Он же у нас считается по документам покойником!

– Выправим ему новые документы! – беспечно заявила другая красавица. – Мне же выправили! Я и маму свою воскресила и ей сделала документы! Здесь тебе помогут, не волнуйся!

От счастья я залился радостным смехом и закружил девчат в безумном танце.

– Я хочу, чтобы он был губернатором моего острова! – кричал я.

– Он будет им! Взгляни на меня! – сказала, тяжело дыша от танца, другая подружка, по имени Галя, ласково поглаживая меня по спине. – Два года назад я сама была покойницей!

– И ты! – в изумлении воскликнул я. – Может быть, ты встречала его там? – Я показал ей фотографию своего «брата». Она некоторое время смотрела на фотографию, задумчиво шевелила губами, как бы припоминая.

– Да-да-да… Кажется, я видела его, – сказала она задумчиво.

– Как он там? Могу ли я что-то ему передать?

– Ему ничего не нужно.

– Как у него с работой? С деньгами?

– Никто там не работает.

– А почему же тогда ты не осталась? – искренне удивился я.

– У меня есть миссия на Земле. Я хочу спасти эту планету! Если хочешь, я займусь воскрешением твоего брата. Напиши мне его данные….

Эх! Много народа теперь занимается воскрешением произведения художника Данилы Шминке. А я уже думаю: а вдруг он вот так однажды заявится к нам вместе с кошкой и Джимми Хендриксом и скажет с порога: «Ну здравствуй, брат Мешков! Показывай! Где тут наш остров?» Что я им скажу?!

Миссия выполнима?

Сам-то я верю вам, – сказал я душевно одной из воскресительниц в приморской кафешке за бутылкой крымского вина. (Воскрешенные тоже пьют! И курят!) И лично готов все отдать за воскрешение брата. Но надо убедить мать. Она сомневается в чуде воскрешения! Убеди ее! Я сниму это на камеру и покажу ей эту запись.

Я включил камеру, и женщина стала старательно убеждать «мою мать» в возможности возвращения ее сына с того света, упиваясь псевдонаучной вескостью своих резонов. И если наш среднестатистический мозг не защищен метафизическим презервативом, то такая массированная бомбежка сознания с использованием специальной терминологии, элементов гипноза, театральным заламыванием рук способна снести крышу убитого горем человека. Воскресители работают как стахановцы, не покладая рук своих. В этом лагере они проходят своеобразную подготовку, курсы повышения квалификации: внимательно слушают лекции своих учителей, штудируют книги Грабового, впитывая замысловатую науку убеждать. В прошлом году они проводили свои семинары в Сибири, сегодня – в Харькове и Алуште. Ряды желающих воскрешать пополняются новыми кадрами.

Я покидал спящий лагерь на рассвете, по-английски, без поцелуев и объятий, едва только первые лучи солнца позолотили верхушки кипарисов. Простые земные звуки обыденно, не по-космически наполняли утренний эфир. Лагерь новых мессий посапывал, попукивал и похрапывал. Через час эти курсанты-«волшебники» проснутся и с новой силой приступят к учебе, чтобы впоследствии на местах, в отдельно взятых городах и селах методично долбить нам мозги.

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Осторожно, вирус!

Надеюсь, что разудалый Саша Мешков в лагере «воскрешенных» – это последнее упоминание секты Грабового (или скорее того, что от нее осталось) в прессе.

Зло осуждено (Грабовой получил 11 лет). Высмеяно. Теперь бы о нем забыть. Похоронить в забвении. Закопать, как закапывают в могильники сибирскую язву, спасаясь от эпидемии…

За три года общения с грабовистами я усвоил (да простят меня психиатры) один медицинский факт. Сумасшествие – заразно.

Это только кажется, что от веры в платное воскрешение застрахован каждый здравомыслящий человек. Ой ли!

Я разговаривал с новичками секты. Это обычные любители эзотерики. Вполне нормальные люди, увлекающиеся оккультизмом точно так же, как домохозяйки увлекаются дешевыми романами.

Это старики, которые своими болячками надоели бесплатным врачам и равнодушным родным. Это рано поседевшие женщины с заплаканными глазами, которых какая-то сволочь привела из церкви сюда, к Грабовому…

Часть из них были уже обречены на сумасшествие, сделав лишь шаг навстречу сектантам… Те сочувствовали, обещали, шелестели липовыми документами (о выздоровлении, воскрешении)…

И часть этих, казалось бы, здравомыслящих людей… оставались здесь. Причем следуя именно житейской здоровой логике! Сначала из-за нормального любопытства. Потом из расчета использовать хотя бы маленький шанс (а вдруг воскрешение возможно!)…

Любой знаток методики психологического манипулирования поймет: этого уже достаточно. Клиент созрел. Дальше дело техники… Дальше – галлюцинации, бред, разрыв с родными…

Саша Мешков смеется над сумасшествием когда-то вполне разумных людей. Они бы тоже посмеялись над этой трагикомической историей лет 5 назад.

А теперь они запрограммированы на «распространение учения о воскрешении». Вирус пытается выжить.

Так что осторожнее, господа!

Владимир Ворсобин, Александр Мешков, Комсомольская правда

Tweet