Лицо современного международного терроризма. Часть 4

Криминологи отмечают, что террористические акты из года в год становятся все более тщательно организованными, с использованием самой современной техники, оружия, средств связи. Терроризм все теснее срастается с наркобизнесом и другими криминальными явлениями. Угроза терроризма возрастает и в связи с нарастающей концентрацией в руках радикальных элементов крупных финансовых средств, особенно вследствие срастания целей террора с наркобизнесом и незаконной торговлей оружием.Среди покровителей и спонсоров террористических организаций порой выступают богатейшие лица планеты (например, тот же Усама бен Ладен), способные финансировать террористическую деятельность в широких масштабах и в любой точке Земли. Опасным, и это подтверждает чеченский опыт, стало появление большого количества боевиков-профессионалов, особенно после военных действий в «горячих» точках на Ближнем Востоке, в Афганистане, Боснии, Таджикистане, Чечне, Косово и др., готовых за деньги участвовать в организации и проведении терактов в любой стране, против объектов и граждан любой национальной принадлежности.

Таким образом, можно сказать, что для современного терроризма характерны: количественный рост террористических актов, циничность и жестокость их исполнения; высокий уровень финансирования террористической деятельности; использование различными государствами отдельных террористических группировок для расширения сфер геополитического влияния; участие международных террористических организаций в распространении своего влияния на другие регионы, активные попытки установить контроль над территориями с богатейшими запасами энергоносителей, полезных ископаемых; профессионализм и подготовленность террористов на основе большого опыта их участия в различных конфликтах; интернациональный характер террористических группировок; усиленные попытки по овладению ОМУ для его возможного использования; связь терроризма с наемничеством; возросшая техническая оснащенность наиболее опасных террористических группировок; размывание границ между внутригосударственным и международным терроризмом; установление устойчивых связей между террористическими организациями и транснациональной организованной преступностью, в первую очередь наркобизнесом; попытки лидеров некоторых террористических организаций придать своей деятельности характер национально-освободительной борьбы; появление новых видов терроризма, в частности информационного и электронного (компьютерного).

В последнее время заметна трансформация целевых установок террористов. Зачастую они совершают террористические акты, не выдвигая при этом никаких требований и не беря на себя ответственность за совершенные преступления. Задача – нанести как можно больший ущерб, не считаясь с человеческими жертвами, посеять панику в обществе, вызвать у людей неверие в способность властей контролировать ситуацию и обеспечить спокойную и безопасную жизнь граждан. Развертывание широкомасштабной диверсионно-террористической деятельности рассматривается лидерами террористических организаций в качестве одного из главных средств достижения поставленных целей.

Одной из серьезных проблем для мирового сообщества является миграция тысячи хорошо вооруженных и обученных боевиков, которые не захотели адаптироваться к условиям мирной жизни. Одни прошли Югославию, другие – Чечню, а затем Афганистан и Центральную Азию (ЦА), где совместно с прибывшими из других стран террористами, участвовали и продолжают участвовать в боевых действиях против правительственных сил.

После событий 11 сентября 2001 г., названных уже кое-кем “вторым Перл-Харбором” Америки, для администрации США не оставалось ничего иного, кроме как в сжатые сроки подготовить и начать проведение масштабной антитеррористической военной операции на территории Афганистана против режима талибов, не только приютившего у себя Усаму бен Ладена и его боевиков, но и фактически попавшего в полную зависимость от международного террористического синдиката, создавшего на афганской и пакистанской территориях свою разветвленную инфраструктуру.

Вообще история превращение Афганистана в одну из главных опорных баз международного терроризма и наркоторговли является достаточно поучительной. Здесь нет никакого преувеличения. После вывода в 1989 г. из Афганистана советских войск и последовавшего спустя некоторое время свержения брошенного всеми правительства Наджибуллы Афганистан выпал из обоймы первоочередного внимания международного сообщества. На протяжении всего последнего десятилетия ушедшего ХХ века эта страна со всеми ее проблемами была фактически предоставлена самой себе. Многие факты и стороны афганской действительности или замалчивались, или на них не обращали пристального внимания. А в итоге всё или почти всё в этой стране было отдано на откуп Пакистану, режиму талибов и международным террористическим организациям и их спонсорам. В рамках консолидированных усилий международных террористов на территории Афганистана была развернута и действовала на финансовые средства и под общим руководством Усамы бен Ладена сеть из 28 лагерей по подготовке боевиков – выходцев с Северного Кавказа, государств Центральной Азии, Китая и других стран. В Афганистане было сосредоточено приблизительно 20 тысяч наемников из Алжира, Бангладеш, Египта, Иордании, Йемена, Марокко, Сирии, Судана, Туниса, а также пакистанских “добровольцев” из радикальных мусульманских организаций. Они не только активно участвовали в боевых действиях на стороне талибов и Исламского движения Узбекистана – ИДУ, но и вынашивали планы дестабилизации обстановки при появлении благоприятных предпосылок в ряде самих арабских стран и даже в Пакистане. Таким образом, в Афганистане был образован мощный плацдарм международного терроризма с перспективой расширения зоны его влияния на близлежащие регионы – Центральную Азию, Китай, Россию, в населенные мусульманами районы Индии – в первую очередь в Кашмир.

В поддержке международного терроризма большую роль играла наркоторговля. Особенно это видно на примере Афганистана. Существовали устойчивые связи террористических организаций и транснациональной организованной преступности с пакистанской и афганской наркомафией. Незаконное перемещение наркотиков через афгано-таджикскую границу осуществлялось с применением вооруженного прикрытия как с афганской, так и таджикской стороны. Например, на участке группы погранвойск России в Таджикистане в 2000 г. российские погранотряды 46 раз подвергались обстрелам и 50 раз вступали в боевые столкновения с наркокурьерами и их сопровождением.

Сращивание международного терроризма с наркомафией носило взаимовыгодный, взаимодополяемый характер и использовалось для расширения сфер своего влияния и получения террористами дополнительных финансовых средств. Наркодельцы не только финансируют деятельность международных террористических организаций, но и поставляют им боевиков. Связанные с наркомафией контрабандисты выступают в роли проводников для обеспечения беспрепятственного прохода боевиков и террористических группировок через горные массивы Таджикистана и Киргизии.

Руководство талибов всячески стимулировало производство наркотиков и их вывоз в США, страны Европы, Персидского залива, СНГ. Весьма характерно, что производство и торговля наркотиками рассматривалось руководством талибов не только в качестве источника получения денег, но и как одна из форм борьбы с “неверными”, ослабления их тела и духа. В общей сложности в Афганистане до последнего времени производилось 4,7 тысяч тонн опиума-сырца, из которого можно произвести 47 тонн чистого героина. Доходы афгано-пакистанской наркомафии составляли свыше 10 млрд. долл. США в год. Это было одним из главных источников финансовых поступлений в бюджет Движения талибан. Часть средств выделялась на террористическую деятельность в регионе. Точно известно, что деятельность созданных известным международным террористом иорданцем Хаттабом центров подготовки боевиков на территории Чечни осуществлялась на средства, поступавшие от Усамы бен Ладена. С разгромом бандформирований и пленением ряда их участников появляются дополнительные сведения о связях самых отъявленных негодяев типа ликвидированного российским спецназом т.н. полевого командира Арби Бараева, головореза и палача известной группы английских и австралийского специалистов, с бен Ладеном и его боевиками. И это, заметьте, происходило в то время, когда английские лорды из Парламентской ассамблеи Совета Европы буквально мордовали российское руководство, стремясь во что бы то ни стало скомпрометировать Россию за ее якобы слишком негуманные действия против чеченских боевиков. Думаю, что сегодня им должно быть очень стыдно за свои действия, хотя, конечно, стыд не относится к политиченским категориям.

Афганскому кризису – почти 30 лет – с момента свержения в 1973 г. короля Захир-шаха и прихода к власти Мухаммеда Дауда. Переворот 1973 г., свержение М.Дауда в апреле 1978 г., почти 10-летняя война в Афганистане с участием бывшего СССР, приход к власти в Афганистане после вывода советских войск и непродолжительного сохранения режима Наджибуллы сил объединенной афганской оппозиции в лице “Альянса семи” и его лидеров (Бурхануддин Раббани, Амад Шах Масуд, Гульбеддин Хекматьяр и другие), новый захват власти в стране радикальным движение талибов с вытеснением прежних властей на север и в зону Пандшерского ущелья – все эти события разрушили страну и общество, сделали насилие основным и единственным инструментом решения задач правящих сил, превратили Афганистан в один из главных инкубаторов международного терроризма, мощную базу для исламских экстремистских группировок, центр наркоторговли.

Отсюда первый урок – длительные внутренние вооруженные конфликты, финансируемые и поддерживаемые извне в конце концов вырождаются в то, что можно видеть сегодня в Афганистане, и становятся источниками угрозы для межнународной безопасности и стабильности.

Далее. Почти тридцатилетний кризис в Афганистане – это прямое следствие попыток разных стран (Советский Союз, Пакистан, США и другие западные страны, в определенной мере – Иран) с разных позиций использовать ситуацию внутренней нестабильности и борьбы в Афганистане для решения своих геостратегических задач. Афганистан в течение длительного времени, особенно в период первой афганской войны (1979-1989 гг.), по существу оказался в эпицентре противоборства двух сильнейших военно-политических систем мира, и уже одно это обрекло эту страну на десятилетия нестабильности. Разные противоборствующие группировки афганцев, получая поддержку от своих более сильных покровителей, приобрели много стимулов к тому, чтобы использовать свои военные и иные возможности для решения своих внутренних задач, а если конкретнее – борьбы за власть.

Поэтому вполне логично формулируется и второй политический урок – вмешательство великих держав во внутренние конфликты на разных полюсах сил, втянутых в эти конфликты, чаще всего не ведет к их прекращению, а, наоборот, создает условия для превращения их в затяжные с неопределенным исходом. Поэтому сегодня, вырабатывая свои позиции по отношению к той или иной конфликтной ситуации в мире, регионе, стране, великие государства, если они себя считают таковыми, должны в первую очередь сверять свои подходы и действовать в коридоре согласованных позиций и решений.

Вывод советских войск из Афганистана был осуществлен в соответствии с Женевскими соглашениями, заключению которых способствовала ООН и ряд ее членов. В Женевских соглашениях был прописан серьезный механизм стабилизации обстановки в Афганистане. Внешние страны, имевшие прямое отношение к афганскому конфликту, брали на себя соответствующие обязательства. Но что потом из этого вышло – хорошо известно. Практически только СССР выполнил почти все взятые на себя обязательства. Другие стороны и страны вели себя по-другому. Например, Пакистан не сделал ничего для того, чтобы прекратить деятельность на своей территории центров подготовки афганских боевиков, перекрыть каналы доставки на территорию Афганистана оружия и других средств ведения войны. Более того, пакистанское военно-политическое руководство попыталось (и фактически продолжает заниматься этим и сейчас) использовать новую ситуацию, сложившуюся после ухода СССР из Афганистана, в своих геостратегических интересах. Исламское движение талибов (ИДТ) – это детище в том числе и пакистанских спецслужб. Надо говорить об этом прямо. Великие державы (СССР, США), выйдя из афганского конфликта, не сумели обеспечить безусловное соблюдение всеми Женевских соглашений. Афганистан был оставлен на попечительство и фактически безраздельное хозяйничание Пакистана и других исламских государств, получивших возможность поэкспериментировать с новым афгансикм государством. По существу Афганистан так и остался в эпицентре противоборства, но теперь уже межцивилизационного. Последствия этого процесса сегодня более чем очевидны.

Можно полагать, что третьим политическим уроком, который мировое сообщество должно извлечь из афганского кризиса, должно стать понимание того, что политические договоренности (в рассматриваемом случае – Женевские), достигнутые даже между, казалось бы, непримиримыми противниками, должны соблюдаться. Нельзя допускать того, чтобы мирные договоренности с ходу становились стартовой площадкой для продолжения конфликтов, даже если они приобретают некие иные формы и конфигурации.

Известно, что режим талибов не смог бы долго просуществовать практически в полной изоляции (отношения фактически только с Пакистаном и некоторыми арабскими государствами) без внешней материальной, финансовой, военной и моральной поддержки. Кто оказывал эту поддержку, уже хорошо известно. Это те государства и те силы, для которых режим талибов – прежде всего таран, с помощью которого пытаются решить как текущие, так и стратегические экономические, военно-политические и идеологические задачи. Именно политика попустительства и поощрения в отношении ИДТ позволила последнему безнаказанно заниматься производством и торговлей наркотиками, взращивать на своей территории международных террористов, экспортируя их в различные горячие точки и зоны нестабильности.

Четвертый урок, который необходимо иметь ввиду, это то, что международное сообщество, если оно хочет, чтобы афганская трагедия, повторяющаяся и множащаяся трагическими событиями в Чечне, на территории США и в дугих районах мира, не повторялась еще и еще, должно открыто указать на те государства, организации, движения и т.п., которые породили и вскормили ИДТ, оснастили его всем, чем для них это было нужно, и фактически благословили на очень грязные и кровавые дела. И не только указать, но и потребовать прекратить поддержку террористам, создать условия, при которых любая поддержка такого рода была бы строго наказуемой.

Сегодня уже, пожалуй, ни у кого (кроме, естественно, самих исламских экстремистских организаций и их апологетов) не возникает вопросов о правомерности проводимой США вооруженной акции на территории Афганистана. Здесь хотелось бы обратить внимание на ряд, как представляется, важных моментов.

Во-первых, власти Соединенных Штатов довольно быстро определили, где находится мозговой и организующий центр терактов 11 сентября и кто за ними стоит. Это Афганистан и находившийся на его территории террорист №1 Усама бен Ладен и созданная им организация “Аль-Каида” (“Основа”). Такая оперативность неслучайна, так как у американских спецслужб была информация о том, откуда может в первую очередь исходить угроза, а быстро проведенные оперативные мероприятия по поиску организаторов и исполнителей терактов подтвердили это. Именно поэтому в Вашингтоне долго не раздумывали над тем, куда и кому направлять требования о выдаче Усамы бен Ладена и его сообщников. Отказ (или неспособность) руководства талибов выполнить это требование явилось основанием для начала против этого режима военной операции. То есть, американцы хорошо знали своего “подопечного” и его возможности и приступали к нанесению авиационных и ракетных ударов по военным объектам и инфраструктуре на территории Афганистана совершенно осознанно и обоснованно. По-видимому, в Вашингтоне особенно и не надеялись на то, что Усаму сдадут, и американских политиков и военных особенно и не волновал вопрос о правомерности их военной акции против Афганистане. У них на руках был карт-бланш в виде морального права на возмездие, требований американской общественности наказать преступников, широкая международная политическая поддержка антитеррористической операции и готовность ряда стран принять в ней участие.

Во-вторых, Вашингтону удалось довольно быстро сформировать антиталибскую коалицию с включением в ее состав наряду с другими странами центральноазиатских государств (в первую очередь Узбекистана и Таджикистана, а потом и Киргизии) и, что особенно интересно, Пакистана – страны, стоявшей у истоков создания движения талибов, с помощью которых прежние пакистанские руководители рассчитывали взять под свой контроль не только Афганистан, но и всю Центральную Азию. А некоторые особенно азартные пакистанские политики и военные даже загдядывались на российское Поволжье, где проживает большое число российских мусульман. Пакистанцы, включая и пакистанских военных, были существенной составной частью талибских вооруженных формирований. Сегодня пока трудно судить, в какой степени Исламабад в последнее время контролировал или не контролировал режим талибов и действия Усамы бен Ладена. Но то, что в итоге пакистанские политики оказались по существу заложниками созданной ими же в Афганистане религиозно-политической системы власти, вполне очевидно. Пока на талибов делали ставку некоторые влиятельные круги в США (например, нефтегазовые компании типа UNOCAL), Пакистан чувствовал себя вполне уверенно и действовал, не опасаясь наказания. Кстати, в России среди некоторых, теперь уже ушедших в политическое забвение, государственных мужей тоже было популярно представление о назревшей необходимости подружиться с талибами, и только после обнаружения прямых связей между талибами и чеченскими террористами эти люди перестали носиться с этой идеей. После того, как в Вашингтоне разочаровались в способности талибов стабилизировать обстановку в Афганистане и создать условия для реализации крупных проектов по добыче и переброске туркменского природного газа на внешние рынки через территории Афганистана и Пакистана, и особенно после терактов на территории США у Исламабада не оставалось другого пути, кроме как поддержать военную акцию США против талибов и формирований Усамы бен Ладена. Пакистанское военно-политическое руководство, на руках у которого имеется несколько десятков ядерных боеприпасов и средств их доставки, не могло больше рисковать, так как в сложившейся ситуации возникала пусть пока и небольшая, но угроза захвата пакистанского ядерного арсенала мусульманскими экстремистами, стоящими за режимом талибов.

В-третьих, сейчас, когда режим талибов в Афганистане под ударами антиталибской коалиции так неожиданно быстро прекратил свое существование в качестве правящего, стало очевидным то, что все-таки все эти годы он держался не на базе своего политического и морального авторитета и собственной способности решить вставшие во весь рост проблемы Афганистана, а на материальной, кадровой, финансовой и политической поддержке извне – из Пакистана и некоторых арабских мусульманских государств, и в первую очередь из Саудовской Аравии и международных исламских фондов, созданных специально для этих целей. Именно поэтому у стран антиталибской коалиции сейчас, похоже, присутствует полная уверенность в том, что после ликвидации очага терроризма в Афганистане эта страна в своем развитии сможет пойти по другому пути, а не по тому, который был силой навязан ей силами экстремизма в лице Исламского движения талибов и стоящих за ним сил и спонсоров международного терроризма. Сегодня общая тенденция дальнейшего хода событий в Афганистане вполне определенная: если антитеррористическая операция США и их союзников в Афганистане будет продолжаться с прежней настойчивостью и без излишней ее политизации, то режиму талибов, как системе власти и идеологии, навязанной народам Афганистане извне, придет конец. Правда, пока, похоже, не будет ликвидирована опорно-идеологическая база этого в общем искусственно созданного “движения”, находящаяся на территории Пакистана, но на афганской территории большинству талибов, по-видимому, придется срочно сбривать бороды.

Сегодня на первый план антитеррористического взаимодействия государств выдвигается задача поддержания в мире активного неприятия терроризма. Важно лишить террористов мифического ореола “борцов-великомучеников против любых форм угнетения и насилия, борцов за ислам”. Необходимы практические шаги по формированию в сознании людей и народов понимания того, что любой террористический акт или угроза его совершения, каковы бы ни были мотивы этих действий, несут зло, представляют собой преступление, за которое неизбежно последует уголовное наказание. Многолетний опыт различных стран мира по противодействию международному терроризму показывает, что ни одно государство в одиночку с этим злом справиться не сможет. Выход из сложившегося положения может быть лишь один – дальнейшее расширение международного сотрудничества в борьбе с терроризмом, создание атмосферы его полного и безоговорочного неприятия. Похоже, что после терактов 11 сентября 2001 г. в США это стали понимать гораздо больше.

(продолжение следует)

Анатолий Гушер («Факт»)