Война с Россией превратилась в битву сверхсовременных и допотопных вооружений одновременно

Обеим сторонам пришлось импровизировать на ходу. В ходе битвы за Киев местные жители при помощи «свадебных» квадрокоптеров помогали наводить украинскую артиллерию, в частности тяжелые САУ «Пион». Россияне, в свою очередь, столкнувшись с проблемой нерабочих систем связи (в которые перед войной были вложены огромные средства), стали закупать дешевые китайские радиостанции Baofeng, легко поддававшиеся прослушке.

Развитие ударно-разведывательных БПЛА совершило новый рывок после окончания российского «блицкринжа» первых месяцев войны и начала наступления на Донбассе. К этому времени обе стороны обнаружили нехватку артиллерийских боеприпасов — сперва иссякли советские запасы Украины, а затем и россияне столкнулись со «снарядным голодом» после серии результативных ударов ВСУ по российским складам из американских РСЗО HIMARS.

Вместо стрельбы «по квадратам» из советских методичек теперь работали малые разведывательные беспилотники. Они направляли каждый драгоценный снаряд точно в цель. В то же время сбросы гранат с беспилотников позволяли поражать небольшие легкобронированные цели вообще без использования артиллерии.

Тут-то и сказались недостатки предвоенного обеспечения российской армии беспилотниками — в частности, ныне покойный Владлен Татарский рассказывал об остром дефиците штатных «Орланов» в строевых частях. К тому же, в силу некачественной оптики «Орлан» больше годился для корректировки огня дивизионов и батарей по крупным скоплениям противника, от формирования которых украинская армия быстро отказалась. Огневые задачи пришлось распределять поорудийно, и теперь беспилотник требовался уже едва ли не каждому расчету. Это вынудило россиян вслед за украинцами начать закупать коммерческие БПЛА на волонтерские средства и осваивать специальные артиллерийские программы для смартфонов.

В отсутствие защищенного военного мессенджера его заменой для россиян стал Telegram, в ВСУ пошли дальше и стали использовать на командных пунктах популярный среди геймеров сервис Discord, который позволяет делать групповые видеозвонки и наблюдать сразу несколько трансляций с БПЛА в прямом эфире.

Число российских артиллерийских систем пополнили снятые с хранения гаубицы Д-20, а вслед за ними — Д-1 образца 1943 года. Главным преимуществом последних стала возможность применять артиллерийские выстрелы, пылившиеся на складах с середины прошлого века. В ВСУ, в свою очередь, наряду с западными орудиями поставили на вооружение советские пушки Д-44, разработка которых началась в 1944 году, а некоторые из них начали устанавливать на МТ-ЛБ, превращая их в эрзац-САУ.

Со временем обе стороны освоили производство так называемых «гантраков» (1, 2) — орудий, кустарно монтируемых на шасси грузовиков. В дальнейшем из-за нехватки даже артиллерийских средств некоторые российские бойцы стали осваивать такие забытые системы, как ружейные гранаты и даже луки с наконечниками в виде боеприпасов для станкового гранатомета.

Дроны на Starlink и беспилотные «кукрузники»

Применение разнообразных беспилотных систем стало своеобразной визитной карточкой российско-украинской войны. Отчасти их важность преувеличена, поскольку в Сеть попадают в основном видео удачных атак с помощью беспилотников. Тем не менее дроны играют существенную роль на поле боя — особенно это касается ВСУ, которым зимой 2023–2024 годов отчаянно не хватало артиллерийских припасов из-за проволочек с принятием американского законопроекта о военной помощи.

Как и любое инновационное оружие, дроны стремительно «эволюционируют», обзаводясь специальными боевыми частями, тепловизорами и машинным зрением, которое позволяет БПЛА автоматически наводиться на выбранную оператором цель. Из «свадебных дронов» они превратились в носителей Starlink, ретранслирующих сигнал и позволяющих управлять ударными дронами на гораздо большем расстоянии. Терминалы спутниковой связи даже удалось взломать для обхода территориальных ограничений, наложенных компанией Илона Маска.

Украинский ВПК нашел ответ и иранскому «Шахеду» (подробнее об их развитии — в материале «Войны дронов: как беспилотники стали определяющим фактором войны в Украине»). Дроны «Лютий» стали частыми гостями в западных регионах России, а вскоре украинские беспилотники научились долетать до Татарстана — это стало возможно благодаря переделке в беспилотники легких самолетов украинского предприятия «Аэропракт». В составе ВСУ созданы первые в мире Силы беспилотных систем, что фактически выделило дроны в отдельный род войск, наравне, например, с артиллерией или ПВО.

Украинские бригады одна за другой обзаводятся ротами ударных беспилотных авиационных комплексов (РУБпАК), а некоторые создают целые беспилотные батальоны. Армия России явно отстает как минимум в организационном плане — роты ударных беспилотников пока создаются только на уровне группировок войск. Штатные роты БПЛА объединяют операторов разведывательных и ударных беспилотников и в огневой мощи уступают украинским «коллегам». Впрочем, российские войска продолжают демонстрировать преимущество в разведывательных беспилотниках самолетного типа, снимая удары по украинским объектам на расстоянии до 150 километров от границы.

Помимо беспилотных летательных аппаратов широкое распространение получили морские и наземные беспилотные системы. На море украинские Военно-морские силы и спецслужбы при помощи БЭК нанесли существенные потери Черноморскому флоту РФ, что привело к отставке командующего ЧФ и эвакуации большинства кораблей флота из Крыма в Новороссийск.

Беспилотные катера управляются с помощью Starlink, а их последние модификации несут на себе ракеты «воздух – воздух» для борьбы с вертолетами и направляющие РСЗО «Град» для ударов по берегу. Как утверждается, БЭК «обучились» даже дистанционному минированию. Россия, в свою очередь, представила собственную линейку безэкипажных катеров на выставке «Флот-2024» — правда, крупных надводных кораблей у Украины нет, так что смысла в таких разработках немного.

Наземные беспилотные системы занимают свою нишу. Они выполняют разнообразные функции, включая дистанционное минирование (в том числе непосредственно под позициями противника), разминирование, подрыв вражеских объектов и применение РЭБ. Известна даже попытка переделать в наземный беспилотник трофейный украинский танк, что выглядит скорее возрождением технологий прошлого: первые танки с дистанционным управлением применялись советскими войсками еще в ходе Советско-финской войны. Крайне важными наземные дроны оказались для логистики, о которой речь пойдет ниже.

Если беспилотники на земле, на воде и в воздухе выступают на острие военно-технического прогресса, то средства борьбы с ними представляют собой причудливую смесь разных технологий. После первых налетов «Шахедов» на украинские города соцсети облетела методичка по стрельбе по дронам с упреждением из стрелкового оружия, крайне напоминающая пособия для советских солдат по борьбе с немецкими бомбардировщиками.

Пассивная защита бронетехники от БПЛА-камикадзе достигла апогея с появлением в рядах российских войск «царь-мангалов» — танков, заключенных в своеобразный кокон из металлических или резиновых листов, часто для надежности прикрытых сверху еще одним слоем противодроновых решеток.

Меры борьбы с дронами в целом выглядят крайне необычно. Помимо РЛС в Украине обнаружением российских дальних беспилотников занимается система звуковой разведки, состоящая из 8000 мобильных телефонов, установленных на вышках. В то же время одним из наиболее эффективных средств борьбы с «Шахедами» показали себя пулеметы Максима, созданные еще в позапрошлом веке, которые благодаря системе водяного охлаждения способны долго непрерывно вести огонь.

Россияне пока не сумели создать полноценную систему мобильных противодроновых групп, аналогичную действующей в ВСУ, и поэтому охотятся на украинские БПЛА с помощью вертолетов и истребителей. Украинцы, в свою очередь, борются с российскими разведывательными беспилотниками, обстреливая их с советских легкомоторных самолетов Як-52. При этом применяется «тактика Первой мировой», когда один из членов экипажа невооруженного самолета ведет огонь из личного оружия. Судя по отметкам о сбитых БПЛА на одном из «Яков», тактика эффективна.

На первый план в борьбе с дронами все чаще выходят другие дроны. Российским и украинским FPV-камикадзе удается успешно поражать наземные и морские беспилотники. Подразделения БПЛА ВСУ применяют «тактику активной защиты», выявляя дроны противника с помощью РЭР и посылая свои беспилотники на перехват.

Российские «дроноводы» применяют против «Бабы-Яги» воздушный таран, однако такая тактика срабатывает далеко не всегда.

Безопаснее для перехватчика выглядит российская система «сеткомет», которая сбрасывает на дрон противника сеть, что приводит к запутыванию винтов и падению беспилотника. Украинцы отвечают «инновационной» системой «Палка», которая, несмотря на простоту, также обеспечивает падение вражеских БПЛА.

Параллельно с такими примитивными системами развивается крайне высокотехнологичная отрасль РЭБ и РЭР. В украинских городах во время налетов все чаще работают GPS-спуферы, «отправляя» машины местных жителей в Турцию. Подобные системы, сбивающие дроны с курса, судя по всему, задействуют и в российских населенных пунктах.

Знаменитый украинский «дроновод» Роберт Бровди с позывным «Мадяр» строит планы прикрытия всего фронта системами, позволяющими своевременно выявлять и подавлять дроны противника. Тем временем украинские и российские волонтеры отправляют на фронт индивидуальные детекторы дронов, способные предупреждать о приближающихся БПЛА и даже устанавливать их тип. Российский Минпромторг вкладывает миллионы в разработку станций направленных помех и перехватчиков для защиты промышленных предприятий. Российские «военкоры», в свою очередь, демонстрируют индивидуальные носимые системы РЭБ, которые, правда, связаны с рисками для здоровья оператора (1, 2).

«Штурмовая» техника и логистика

В обзоре The Insider об «эволюции» российской армии за два с лишним года войны особое внимание уделялось огромным потерям бронетехники, что отбрасывает уровень механизации линейных частей к ситуации 1940-х годов, о чем открыто пишут и некоторые Z-авторы. Та же проблема и в Силах обороны Украины — недавно в Национальной полиции объявили о формировании сразу трех сводных стрелковых бригад.

Статус «стрелковой» части, в отличие от мотострелковых или механизированных, означает, что в ней как минимум нет достаточно танков и бронированных боевых машин для всего личного состава. Стремясь защитить те танки, что остаются на вооружении ВСУ, их модернизируют путем установки «мангалов» и динамической защиты, в том числе украинского производства.

Россияне, сталкиваясь с нехваткой элементов динамической защиты для бронетехники, вынуждены изготавливать ее кустарным способом, к примеру, из «начинки» зарядов разминирования. Для расширения десантных возможностей переделываются, в частности, бронемашины МТ-ЛБ и БМП-1: в них расширяют десантные отделения и демонтируют орудийные башни. В случаях, когда бронетехника отсутствует полностью, а идти в очередной «мясной штурм» все равно надо, помимо пресловутых китайских «гольфкаров» российские силы применяют также и «штурмовые мотоциклы».

Во время Второй мировой мотоциклетные части нередко встречались в рядах Вермахта и РККА, однако исполняли роль разведки и легкой кавалерии и не применяли свою технику при штурме вражеских позиций.

Считается, что мотоциклы позволяют быстро проскочить зону поражения украинской артиллерии и дронов, однако, судя по имеющимся свидетельствам, это удается далеко не всегда. Некоторые мотоциклы укрывают специальными «мотомангалами», но в эффективности подобных конструкций, вызывающих ассоциации с постапокалиптической франшизой «Безумный Макс», сомневаются даже в Z-среде.

Более оправданным может стать применение мотоциклов в качестве средств прифронтовой логистики — якобы речь идет даже о создании мотовзводов в российских полках и бригадах. Во всяком случае, даже Минобороны РФ демонстрирует применение легких заправщиков на базе мотоцикла (а также багги и автомобиля «УАЗ»).

Рассредоточенность позиций, громоздкость и заметность привычных грузовиков (а возможно, и их нехватка) приводят к появлению в прифронтовой полосе таких экзотических видов транспорта, как квадроциклы, мотоблоки и даже (изредка) гужевые повозки. Некоторые военнослужащие используют такие современные виды личного транспорта, как моноколеса, электросамокаты и электробайки.

К современным средствам «микрологистики» можно также отнести электрифицированные тележки и роботизированные платформы, которые используются как для доставки грузов на передовую, так и для эвакуации. Передовые позиции нередко снабжаются с помощью БПЛА, а в последнее время с российской и украинской стороны создаются тяжелые коптеры, способные перевозить не только припасы, но и бойцов в полном обмундировании.

Впрочем, встречаются и более экзотические средства беспилотного сообщения между позициями — например, ванна, которую российские военные перетягивали на тросе между окопами, пока ее не поразил украинский дрон.

За годы российско-украинской войны нехватка современных вооружений, военной и специальной техники в сочетании с доступностью коммерческой электроники и распространением инженерных навыков привела к самым причудливым сочетаниям технологий от XIX до XXI века.

Не все они находят свою нишу на фронте, однако с каждым днем в «гаражных» лабораториях и на передовой появляются все новые (или хорошо забытые старые) устройства, поражая воображение наблюдателей. И поскольку, как The Insider писал в недавнем материале, война, к сожалению, не думает заканчиваться, а потребности армий постоянно растут, технологическое разнообразие будет только увеличиваться.

Источник: The Insider