«Стукачами» германских спецслужб озаботилось общество. Ряды сексотов придется… реформировать

Почему немцы вдруг озаботились вопросом «стукачей»? Почему министры просят прощения у журналистов? Почему немецкие газеты выходят со свастиками на первых полосах? Все просто.

Последние недели Самым популярным словом в немецких сми вдруг стал технический полицейский термин «v-leute«. Это название, восходящее к латинскому vigilans (внимательный) и в переводе на русский означает осведомителей. не внедренных агентов (сотрудников полиции или спецслужб), а обычных бандитов, за определенную мзду сообщающих властям о готовящихся их бандой преступлениях.  

Недавно в Германии накрыли банду неонацистов. Точнее, «накрыли» ‒ это сильно сказано. Двое бандитов пытались ограбить сберкассу в провинциальном восточногерманском Эйзенахе (этот город известен в первую очередь тем, что в свое время там родился Иоганн-Себастьян Бах, что в ГДР там делали отвратительные легковушки Wartburg, а сейчас там находится завод Opel, который все хотели закрыть за нерентабельностью, но так и не закрыли). На хвост бандитам сели полицейские, бандиты поняли, что от погони не уйдут, заперлись в своем автотрейлере, подожгли его, а сами застрелились. Спустя несколько часов в другом захолустном восточногерманском городке ‒ Цвикау ‒ взрыв разрушил половину трехэтажного жилого дома, снеся два этажа и крышу.

Немецкие СМИ и немецкое общество узнали эти новости и стали их переваривать. Внезапно оказалось, что в стране больше десяти лет действовала нацистская террористическая организация. Эта организация убивала людей, расстреливала их прямо на улице. Только одних турок они убили восемь человек ‒ продавцов овощей и владельцев табачных киосков, операторов интернет-кафе и продавцов газет, обычных граждан.

Просто приезжали в Мюнхен или Гамбург, заходили в турецкую лавку, доставали чешский пистолет ‒ и все, еще один труп. Потом начитывались у себя дома на камеру, хохотали. Не повезло одному греку ‒ его, темноволосого, нацисты приняли за турка ‒ и тоже застрелили. Полицейской в южнонемецком Хайльбронне тоже не повезло ‒ ее убили, забрали пистолет. Напарнику повезло ‒ он был тяжело ранен, но выжил.

Все эти десять лет убийства турок, произведенные из одного и того же пистолета, рассматривались как убийства, совершенные турецкой мафией. Так и говорили: мол, они все иностранцы, наверняка играли в азартные игры, задолжали мафии ‒ ну, и не повезло им. Лидер социал-демократов Зигмар Габриэль сказал на митинге, что «если бы убитые были не турками, а немцами, полиция бы шевелилась куда быстрее».

Не знаю, прав ли Габриэль относительно шевеления полиции, но точно убитых бы не обвинили косвенно в том, что они-де «сами виноваты», что «связались с мафией». Еще раз подумаем об этом ‒ несколько лет неизвестные с использованием одного пистолета убивают исключительно иностранцев. Убитых объединяет при этом только то, что они турки ‒ убийства случались по всей стране, убитые не были знакомы друг с другом, у них были разные профессии и так далее.

Разве можно подумать на неонацистов? Конечно же, это турецкая мафия, убеждали общество немецкие сыщики! Только случайный провал ограбления сберкассы в Эйзенахе и обнаружение трупов заставили полицию признать ‒ да, была банда неонацистов. Крупнейшая за всю послевоенную историю Германии. Сравнимая по масштабу только с левацкой террористической армией RAF, действовавшей в Германии в 1970-х годах. И эту группу, десять лет передвигавшуюся по стране, прозевали.

И вот тут-то начинается самый страшный позор немецких спецслужб. Немецкие спецслужбы ‒ в первую очередь, «Служба по защите конституции», BfV‒ традиционно делают ставку на суперактивное насыщение неонацистских кругов своими осведомителями. О масштабе насыщения говорит один пример. В 2005 году немецкие власти пытались запретить неонацистскую партию НДПГ.

Эта партия откровенно неонацистская, ее члены регулярно идут под суд за избиения иностранцев, поджоги общежитий мигрантов, за гитлеровские салюты и другие вещи. Конституционный суд, рассматривая иск о запрете НДПГ, взвесил все и сказал: да, партия откровенно ставит целью подрыв конституционного строя, и ее надо было бы немедленно запретить как антиконституционную.

Но есть проблема. Значительная часть высшего руководства партии ‒ а именно, членов федерального правления ‒ являются платными осведомителями BfV. Есть основания полагать, что федеральный председатель партии является платным осведомителем BfV. На местах совершения членами партий преступлений, доказывающих антиконституционный характер партии, присутствовали платные осведомители BfV.

А все вместе это значит ‒ невозможно определить, где кончается деятельность собственно партии, а где начинается деятельность платных осведомителей. Поэтому государство не может запрещать деятельность партии, пока она не будет очищена от влияния государства, и за свои действия будет нести ответственность сама. Так НДПГ осталась незапрещенной. Впрочем, BfV долю своих осведомителей в ней, судя по косвенным данным экспертов, не уменьшила.

Так вот, «Национал-социалистическое подполье» ‒ это структура, тесно связанная с НДПГ. И спецслужбы уже признали, что в ближайшем окружении банды, убивавшей турок, имелся агент-осведомитель. Этот агент сидел на зарплате с 1998 по 2001 год ‒ в это время «Трио из Цвикау», как окрестили двух погибших нацистов и их сдавшуюся подругу, уже находилось в розыске, по делу о хранении взрывчатых веществ. Три года осведомитель получал от BfV деньги ‒ 200 тыс. марок, гигантскую сумму, сравнимую со стоимостью неплохой квартиры в Берлине и четырех-пяти квартир в Цвикау. Три года он ничего не сообщил о своих приятелях, уже начавших убивать людей.

Сегодня немцы в шоке читают новые отчеты по внезапно начавшему раскручиваться делу: еще десять лет неонацистская музыкальная группа «Гиги и коричневые музыканты» написала песню про убийц турок, в которой четко объясняла, что турок по стране убивают нацисты. Песня называлась при этом «5-е февраля» ‒ это день, когда Цэче и ее двое подельников сбежали в подполье. То есть, ансамбль «Гиги» про мотивы убийц знал, и знал, кто убивает турок ‒ и только спецслужба BfV, выплатившая отсидевшему восемь лет в тюрьме только одному неонацисту стоимость шикарной берлинской квартиры, ни о чем не догадывалась.

Методика оплаты работы осведомителей будет становиться еще более сомнительной. Уже сегодня немцы спрашивают: а не на гонорары ли, полученные от BfV за невразумительную «информацию», террористическая группа могла много лет безболезненно перемещаться по Германии и жить в подполье? А нет ли параллелей с агентом BfV Петером Урбахом, который в конце 1960-х внес огромный вклад в формирование леворадикальной RAF?

А не помогали ли спецслужбы неонацистам из симпатии к идеям последних ‒ как говорят в Германии, «не были ли слепы на правый глаз»? Впрочем, насколько бы жесткими ни были вопросы немцев к BfV, можно быть уверенным ‒ они получат на них ответ, а виновные уйдут в отставку. Спецслужбы всего мира привыкли работать в развращающих условиях: завеса секретность скрывает их действия от общественности, а бюджеты наличкой толкают на подкорм самых разных сомнительных личностей. Однако немцы научились регулярно давать своим спецслужбам по шапке. В этом им можно позавидовать.

Автор: Сергей Сумленный, Euromag