Скандали

«Базарные войны» Москвы: передел именем Бирюлево

Published 26 Листопада 2013

После событий в Бирюлеве , несмотря на громкие акции полиции и ФМС, не решена ни проблема нелегальной миграции, ни криминализации системы торговли на московских рынках. А под разговоры о борьбе за чистоту торговли происходит банальный передел оптового рынка. Почему закрытие Покровской овощебазы не стало ударом по продуктовой мафии.

27 июля полицейские пришли на Матвеевский рынок столицы, чтобы арестовать одного из местных торговцев, подозреваемого в изнасиловании 15-летней девочки, которое произошло накануне на Поклонной горе. Но они получили массовый отпор. Результат: один из полицейских с проломленным черепом оказался в больнице. Реакция силовиков была предсказуема: арест нападавших, массовая зачистка всех, кто под руку попался, приказ министра внутренних дел начать масштабную декриминализацию московских рынков и усилить борьбу с этническими группировками.

Когда меньше чем через три месяца случились события в Бирюлеве, стало очевидно, что подчиненные восприняли приказ министра как пожелание, не обязательное к исполнению.

— У Колокольцева есть желание навести порядок на рынках, но нет возможности, — констатиру

ет глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. — Большая часть начальников на местах, сотрудников низшего и среднего звена по-другому замотивированы. Вот и получается, что в ответ на приказы сверху снизу идут рапорты: «А мы не выяснили, не установили…» Это притом что, имея опыт работы «на земле», Колокольцев все прекрасно понимает. Когда он руководил московской милицией, он сменил многих руководителей УВД округов, которые крышевали в том числе и рынки. Но коррупционная система сразу же взяла в оборот и новых людей.

Где живет криминал

Покровская база опустела, но окончательно ее судьба еще не решена Рамиль Ситдиков/РИА Новости

Оптовые рынки продовольствия, безусловно, самое криминальное звено в системе московской торговли продуктами. Ведь с мелкой розницы много не возьмешь, а о крупных сетевиков зубы обломаешь.

— В мелкой рознице коррупции как таковой ты не увидишь, — рассказывает «РР» владелец небольшого продуктового магазина в одном из спальных районов Москвы. — Слишком хлопотно и рискованно обирать столь огромное количество магазинов, тем более что их обороты и не позволяют платить коррупционную дань полиции, властям и бандитам. В оптовом бизнесе другая история. Там обороты покруче, и это более лакомая добыча для силовиков и для этнических группировок — вот с них дерут нехило. Особенно это касается рынка алкоголя и овощей.

Розничная торговля, конечно, тоже не богадельня и поддерживает уровень криминализации другим способом: владельцы небольших магазинов — это, скорее, потребители нелегальных услуг.

— Розничное предприятие не готово платить налогов более чем 2% от оборота, а налоговая система устроена так, что предприятия вынуждены либо занижать обороты для снижения налогооблагаемой базы, либо наращивать расходы, обращаясь к фирмам-прачечным. Так или иначе, мы все замазаны в криминале, но по-другому не выжить, — говорит наш собеседник.

Чуть иная ситуация с сетевиками. Крупные компании криминальным группировкам уже не по зубам. А с оптовых продуктовых баз они давно ушли.

— У сетей есть собственные распределительные центры, куда поставщики привозят продукцию напрямую, — объясняет совладелец нескольких продуктовых сетей Дмитрий Потапенко. — А на таких базах — точках отстоя, как Покровская, тарится в основном мелочевка. Безусловно, на таких базах могут отстаиваться автомобили даже крупных импортеров. Вы можете «зажать» там машину, отстаивающуюся, условно говоря, для X5. Но это всего лишь точка отстоя. Они просто еще не доехали до сети.

То же самое «РР» подтвердили представители X5 Retail, «Дикси», «Магнита» и «Ашана».

Кто же контролирует самый криминальный сектор московской торговли?

Так ли страшна азербайджанская мафия?

Расхожее мнение, что все московские рынки, в том числе и оптовые базы, уже давно подмяла под себя азербайджанская мафия, если разобраться, не совсем верно.

Плодоовощные базы вообще не играли серьезной роли в наполнении холодильников москвичей аж до начала 2000-х. В 2001-м первый заместитель мэра Москвы Борис Никольский утверждал: доля организованной оптовой торговли продуктами в Москве — 1% всего товарооборота. По деньгам выходило около 100 млн долларов. Вроде и большие деньги, но мизер по сравнению с миллиардами, которые крутились на ста с лишним розничных московских рынках. Практически на каждом из них был и «оптовый отдел».

Вот за них-то и шли основные криминальные войны 90-х. И в них азербайджанские криминальные кланы действительно обставляли своих конкурентов. Успех азербайджанцам принесла ставка не только на силу, но и на бизнес-стратегию: в отличие от других группировок, они не просто собирали дань с торговцев, но и наладили систему снабжения рынков продуктами.

— Сам Азербайджан не в состоянии насытить московские рынки овощами и фруктами, и выходцы из этой страны выбрали путь, который позволил им вытеснить грузин, армян и потеснить дагестанцев. Они стали колесить по России и скупать урожай на корню, — говорит эксперт общественной организации по защите прав потребителей «РабКрин» Павел Спрыгин.

Московские посланники азербайджанских ОПГ, как правило, приезжали в регион к уже осевшим там землякам, без особых проблем находили «общий язык» с колхозниками и фермерами и уезжали с купленным за копейки товаром обратно на московские рынки. Сопротивляться им мало кто решался. Фермер мог в миг лишиться арендуемой земли с урожаем, не получить в банке кредит на посевную или просто быть ограбленным.

Идею наладить связи с регионами на поставку товара в свое время предлагали многие в азербайджанской диаспоре. Но воплотить ее в жизнь удалось структурам, подконтрольным Тельману Исмаилову. У бывшего экономиста Министерства торговли СССР хватило на реализацию идеи и властного, и человеческого ресурса.

— Структура работы была проста: одна группа отвечала за скупку товара в регионах, другая — за реализацию на рынке, третья — за вербовку и размещение земляков уже в Москве, — рассказывает бывший оперативник РУОП МВД Михаил Игнатов.

Вновь прибывшему уроженцу Азербайджана автоматически выделяли рабочее место на рынке, торжественно вручали весы и давали товар на реализацию. Самых способных сегодня можно найти в списках владельцев многих московских рынков.

— Азербайджанцам комфортно было работать на рынках еще и потому, что в советское время именно в этой республике обосновались многие цеховики. А нелегальную продукцию надо было грамотно реализовывать, и рынки для этого были идеальным местом, где нет должного контроля и где сплошная черная наличность, а по сути теневая экономика, — считает полковник МВД в отставке Дмитрий Медведев. До сих пор оперативники с Шаболовки вспоминают не лишенного чувства юмора кавказского бизнесмена, открывшего за МКАД рынок с говорящим названием «Тенэк» — теневая экономика.

— В 90-е, как только наладились каналы поставок продовольствия, сразу был зафиксирован и всплеск торговли наркотиками. С грузом мандаринов или петрушки по всей России было выгодно перевозить кокаин или героин, — говорит Павел Спрыгин. — К тому же азербайджанцы плотно закрепились на рынках, и вся цепь транспортировки и продажи наркотиков была уже под их контролем.

Не сказать, что это так уж всем нравилось. Азербайджанцы отбивали атаки и силовиков, и конкурирующих ОПГ.

Вот рядовой эпизод криминальных войн, описанный в книге Федора Раззакова «Бандиты времен капитализма»:

«21 сентября [1992 года] азербайджанцы зарезали сборщика дани, принадлежавшего к люберецкой «команде». На следующий день у магазина «Будапешт» должна была состояться разборка «люберов» с азербайджанцами.

Днем 22 сентября к станции метро «Кузьминки» подъехали около 30 машин без номерных знаков. Из них выскочили примерно 70 рослых ребят в кожанках и спортивных костюмах с железными ломами в руках. При виде их азербайджанцы бросились врассыпную. Но тут в дело вмешалась милиция, заранее оповещенная информаторами о разборке. Более 10 машин удалось задержать. У двоих из 66 задержанных изъяли пистолет «ТТ» и иностранный пистолет, у остальных отобрали ножи, бейсбольные биты, ломы и охотничье ружье.

В октябре эстафету от москвичей приняли питерцы. 7 октября ровно в 13.00 команда из 70 человек организованно заблокировала все ходы-выходы на Торжковском рынке и пошла крушить ларьки и витрины железными прутьями. После прутьев в дело было пущено огнестрельное оружие. Выстрелом в спину был убит азербайджанец, 18 человек ранены».

Не отставали и силовики.

— В то время по рынкам мы работали точечно, если набирал обороты тот или иной вор в законе, сразу накрывали объект, который он контролировал через своих людей, — вспоминает Михаил Игнатов.

Летом того же 1992 года несколько жестких акций против азербайджанцев провел московский ОМОН. Настолько жестких, что в Баку министр внутренних дел Азербайджана Искандер Гамидов собрал специальную пресс-конференцию, чтобы предупредить: «Если участившиеся рейды московского ОМОНа против азербайджанцев на рынках и в других местах торговли будут продолжаться, то не исключены вспышки народного гнева, направленные против многочисленного русского населения Баку».

Но все же к концу 1993 года азербайджанским группировкам удалось взять под контроль большинство рынков. Это оказалось отличным плацдармом, чтобы подмять под себя и оптовую торговлю, когда пришло время.

От полумертвого директора ухо

17 октября 2002 года прохожие обнаружили у дома 94 по улице Лобачевского истекающего кровью мужчину. Кто-то проломил ему голову и… отрезал ухо. Это оказался бывший директор рынка «Садовод» Валерий Плиев. Преступление так и не раскрыли, но мотив его был очевиден: слишком долго Плиев сопротивлялся переходу одного из крупнейших оптовых продовольственных рынков под контроль новых хозяев.

Петру Родькину, генеральному директору фирмы «Вегетта», владевшей одной из крупнейших овощебаз, Хлебниковской, повезло меньше. Летом 2002 года его с женой нашли убитыми на собственной даче.

Так начался новый этап передела продовольственного рынка Москвы. Незадолго до этих событий мэрия решила распродать большинство из трех десятков овощебаз, которые числились в ее собственности, но не играли никакой роли в круговороте продуктов и денег. Юрий Лужков назвал уровень оптовой торговли в Москве «базарным» и распорядился начать приватизацию.

Кусок был лакомым — тысячи гектаров земли в городской черте с подъездными путями, складами, оборудованием. Кроме того, московская мэрия, по сути, гарантировала, что базы не останутся без прибыли: в Москве к тому времени существовала практика закупки продовольствия в городской резерв. Объемы были гигантские, в год на закупки выделялось более 300 млн долларов.

Новые хозяева баз почти гарантированно получали объемы продаж и контракты на хранение госзапасов. Самые близкие получали еще и статус предприятия городского значения.

Как подчеркивает наш собеседник, ежедневный доход палатки, где кинза и петрушка лежат только для прикрытия торговли наркотиками, составляет миллион рублей. Это после всех выплат крышам.

Недоброжелатели Лужкова утверждают, что идею приватизации баз пролоббировал Тельман Исмаилов, который к тому времени уже был тесно связан с московским мэром.

Чтобы не нарушать приличий, изначально ее провели в интересах трудовых коллективов. Но это означало только одно: очень скоро контрольные пакеты оказались в руках «красных директоров». А дальше уж как повезет. Если руководство базы имело хорошие связи и прямой выход на Лужкова, оно имело шанс сохранить контроль над собственностью. Если нет, собственниками базы становились совсем другие люди.

«Мы отбивались от рейдеров в 2003 году, — рассказывала как-то в интервью газете «Тверская, 18» совладелец базы «Куйбышевская» Надежда Яшина. — Тогда на нас наехала известная компания «Росбилдинг», но с помощью правительства Москвы и при непосредственном участии мэра столицы Юрия Лужкова эта атака была отбита».

У Петра Родькина выхода на Лужкова не было. Его крышей, по мнению оперативников, были не очень сильные ОПГ из города Долгопрудного, рядом с которым располагается рынок, и они не смогли уберечь ни своего подопечного, ни контроль над базой.

Но взять под контроль все базы, в отличие от розничных рынков, азербайджанским ОПГ не удалось. Свои интересы на них до сих пор имеют и некоторые славянские, дагестанские и курдские группировки.

Может, поэтому все последнее десятилетие периодически вспыхивали локальные войны за контроль над той или иной базой. После событий в Бирюлеве трудно найти человека, который бы не знал, что в 2009–2010 годах в разборках вокруг Покровской базы погибли три десятка воров в законе, и даже убийство Деда Хасана связывают с переделом «рынка петрушки». В середине 2000-х война не на жизнь, а на смерть велась между группировками, контролировавшими Покровскую базу и Басманный рынок (пока тот не рухнул, погребя под обломками 66 человек).

А все потому, что базы вроде Покровской — идеальная среда обитания для бандитов и коррупционеров. Она всем им дает место под солнцем (а то и под крышей склада) и позволяет зарабатывать.

«Где торговля, там грязь»

Зарабатывают все — бандиты, чиновники, полицейские, ловцы мигрантов…

Басманный рынок был одним из объектов войны криминальных кланов, пока не рухнул Владимир Филонов/fotoimedia/ИТАР-ТАСС

ОПГ зарабатывают на нелегальных поборах с фур и торговле наркотиками. При официальной цене въезда на ту же Покровскую базу в 7500 рублей реальная цена заезда и права торговли составляла около 100 тыс. В день рынок обслуживал до тысячи машин — это 100 млн неучтеного нала.

— Сбором этих денег занимаются так называемые решальщики, — рассказывает «РР» человек, знакомый с системой работы рынка. — При этом кроме ста тысяч за место владельца фуры вынуждали оплатить двух-трех грузчиков по полторы тысячи рублей каждому и продавца товара — это еще две тысячи рублей. Торговать приходилось по заранее установленным ценам. «Топ-менеджерами» баз можно назвать смотрящих. На крупном рынке их не более трех, и каждый отвечает за свой участок рынка. Смотрящий принимает от решальщиков деньги в специально оборудованной машине. К вечеру выручка аккумулируется у руководства рынка, чаще всего в лице начальника службы безопасности. По заведенной практике на должности начальника СБ нанимаются бывшие сотрудники МВД, которые сохранили связи в милицейской среде — а значит, могут улаживать вопросы с рейдами и уходом от уплаты налогов.

Кстати, Виктор Котелевский, генеральный директор ЧОП «Конкорд», охранявшего Покровскую овощебазу, 30 лет отслужил в МВД и пришел на базу сразу после увольнения из ОВД района Западное Бирюлево. Но, конечно, речь не о нем, а о явлении в целом.

Еще больше денег, чем оброк за въезд, приносит торговля наркотиками. Как подчеркивает наш собеседник, ежедневный доход палатки, где кинза и петрушка лежат только для прикрытия торговли наркотиками, составляет миллион рублей. Это после всех выплат крышам. Соответственно, чистая прибыль с одной палатки — миллион долларов в месяц.

— Облагают данью наркоторговцев чаще всего УБЭП и УУР. Стандартная такса — полтора-два миллиона рублей в месяц, — объясняет наш собеседник из силовых структур. Причем, по его словам, последней каплей во всем этом рыночном беспределе стало не убийство в Бирюлеве, не то, что базу контролируют люди вора в законе Равшана Джаниева, а провалившийся рейд ФСБ неделей ранее. — Полиции мы не доверяли и время от времени сами брали точки, на которых шла торговля наркотиками. Но в последний раз удивительным образом почти все наркоторговцы умудрились разбежаться. Кто их предупредил — догадайтесь сами.

Все это хорошо известно и муниципальным властям, и полиции. Но кто же будет резать курицу, несущую золотые яйца? Вот и продлевал муниципалитет арендное соглашение с владельцами рынка. А миграционная служба была довольна тем, что владельцы организовали прямо на рынке офис ФМС, позволяя им, не напрягаясь, «делать план» по числу выявленных мигрантов.

Это очень хороший принцип: если не смотреть в нужную сторону, то ничего и не увидишь. Его прекрасно иллюстрирует Герой России летчик-испытатель Магомед Толбоев, почетный президент ЗАО «Новые Черемушки», владельца Покровской базы, когда мы спрашиваем его, не догадывался ли он, какие дела происходят в Бирюлеве.

— Могла ли стать причиной закрытия базы криминальная ситуация?

— Нет. Никакого криминала. Никакого.

— А вы как почетный президент когда-то спрашивали руководство базы, интересовались, не проявляет ли криминалитет интереса к базе?

— Нет. Никогда.

— Совсем не интересовались?

— Они мне не говорили, и я не спрашивал. Все было отлично, никаких вопросов не было.

— А какие вопросы вы с ними обсуждали?

— С кем?

— С владельцами базы.

— Еще раз говорю: я представительское лицо, я ничего с ними не обсуждаю <…> Кто управляет ФРГ? Канцлер, а не президент. Вот я выполнял представительские функции: праздники, встречи гостей, переговоры. А так я живу в городе Жуковском, они находятся далеко от меня, очень далеко. Так как у меня нет машины, если какое-то мероприятие, я должен ехать на электричке, потом на метро, потом меня там берут, потому что я не знаю даже, как туда ехать.

Магомед Толбоев, как всегда, очень эмоционален, когда его спрашивают о событиях в Бирюлеве. Может, эта эмоциональность и не позволяет ему увидеть явных логических противоречий собственной позиции. Вот только что не было «никакого криминала» — и вдруг:

— Закрыли Покровскую базу, тогда закройте все базы Москвы! У них одинаковые проблемы. Фигня, что они говорят, что у них там электронные карточки и так далее. Фигня все это! У них тоже есть задние проходные дворы, другие методы — все точно так же! Нигде ни одна база, ни один рынок не работает честно и чисто. Не ра-бо-та-ет. Где торговля, там грязь! — припечатывает летчик-испытатель.

Начало великого передела

Каким должен был быть хороший сценарий постбирюлевских событий? Такой сценарий, который бы устроил не только жителей Бирюлева, среда обитания которых вдруг изменилась в приятную для них сторону — без потока фур и толп мигрантов? Ответ очевиден: разгром этнических группировок и установленной ими монополии на поставки продовольствия в Москву, что позволило бы выйти на столичный рынок большему числу поставщиков, снизить оптовые, а следом и розничные цены. Ничего из этого власти сделать пока либо не в состоянии, либо не хотят.

— Для того чтобы покончить с этническими группировками, их надо выкорчевывать сразу до «пехоты». Потому что если арестуете только верхушку, «пехота» поднимется и займет ее место, — объясняет сложность борьбы с этническими группировками Кирилл Кабанов. — Кроме того, если начинать шарашить группировки, то все сразу. Потому что если грохаем одну, допустим азербайджанскую, ее место занимает другая — дагестанская, китайская, киргизская — и тут же усиливается. Но, чтобы шарашить всех сразу, нужен некоррумпированный аппарат и база данных по всем группировкам. Но нет ни аппарата, ни базы, которая исчезла вместе с департаментом по борьбе с организованной преступностью, ликвидированным в 2008 году.

Никак не изменило закрытие Покровской базы и систему торговли.

— Поймите правильно, никакой базы в Бирюлеве не существовало, это все мракобесие какое-то, — уверяет Дмитрий Потапенко. — База — это юридическое лицо, на котором висят шесть человек из управляющей компании. Оно ничего не покупает, не продает. Это склад. Или, хуже того, площадка для отстоя машин. Все это сдается в аренду немереному количеству ЗАО, ИП и так далее. Из-за того что эту якобы базу закрыли, ничего не поменяется. Это показательное выступление. Машины просто выгнали с территории Москвы. Что сделали хозяева? Перебазировали их в другое место. Проблема не решена, но есть красивый жест.

Именно поэтому, кстати, в Москве не возникло ни дефицита продуктов, ни голода, как в запале предрекал тот же Магомед Толбоев. Ведь в итоге в городе стало меньше не продуктов, а всего лишь складских помещений.

И в этой ситуации самый интересный вопрос — куда перебазировались машины? Следуя за фурами, можно, как по хлебным крошкам, выйти на людей, больше всего выигравших от закрытия Покровской базы.

Сразу после бирюлевских событий основной поток фур направился в торговый комплекс «Южные ворота». Этот факт породил среди конспираторов первую версию «заказа».

— Наши евреи дали денег, чтобы Бирюлево закрыли. Сейчас КамАЗы, которые заезжали на Бирюлево, все идут в «Южные ворота», — делятся своими мыслями с корреспондентом «РР» грузчики рынка «Садовод».

«Южные ворота», как и «Садовод», принадлежат Зараху Илиеву и Году Нисанову — выходцам из Азербайджана, горским евреям, в недавнем прошлом вместе с Тельманом Исмаиловым владевшим Черкизовским рынком. ТК «Южные ворота», торгующий ширпотребом, они открыли в 2011 году. Со скандалом — мэрия пыталась через суд снести торговые павильоны как незаконно построенные. Суд бизнесмены выиграли, но дела у рынка все равно шли нелучшим образом. «Торговли нет, несмотря ни на какую рекламу, половина павильонов пустые», — жаловались на одном из форумов некоторые арендаторы. Данная версия предполагает, что поправить дела бизнесмены решили ставкой на открытие еще и продуктового оптового рынка.

Люди, знакомые с ситуацией, рассказывают: за несколько недель до событий в Бирюлеве на территории «Южных ворот» начали рубить деревья и расширять автостоянку. Конспирологи увидели в этом прямую связь с последующими событиями.

— Не исключено, что владельцам «Южных ворот» нужные люди пообещали закрыть Покровскую базу и перенаправить трафик к ним, — говорит один из наших собеседников.

Но эта версия просуществовала недолго. Очень быстро поток фур ушел с «Южных ворот» на Хлебниковскую базу, контролируемую семьей Михаила Гуцериева, и на другие, более мелкие базы.

— Сейчас поток, который обычно шел на Покровскую базу, распределяют по другим базам. Причем происходит это с участием силовиков, — рассказывает «РР» Кирилл Кабанов. — К владельцам грузов подходят люди в погонах, причем это не полицейские, и говорят: «Давайте договариваться». Все это похоже на передел рынка. Цель — перенаправить финансовые потоки от рыночной торговли на своих людей, избавиться от прямого криминала и навести более или менее сносный порядок.

— Тем, кто не согласится работать по новым правилам и под присмотром спецслужб, перекроют каналы импорта с помощью таможни, которая без ФСБ и шага не сделает, — продолжает Кабанов. — А как дополнительная мера воздействия — уголовные дела, которые возбуждаются сейчас по статье «Нелегальная миграция».

Если этот план осуществится, через какое-то время пыль, поднятая бирюлевскими событиями, осядет, и мы увидим, по сути, едва ли не ту же полукриминальную систему торговли, только с новыми игроками во главе.

Московское правительство вроде бы понимает, что это не в его интересах. И даже декларирует кардинальные изменения в системе оптовой торговли. Мэрия уже обнародовала план создания трех крупных центров оптовой торговли продовольствием по примеру знаменитого французского рынка «Ранжис», который кормит пол-Европы. В этих центрах, по задумке мэрии, смогут одновременно торговать до тысячи производителей и крупных оптовиков. Предполагается, что это будут оазисы цивилизованной торговли без диктата нелегальных скупщиков, различных решальщиков, смотрящих и прочих людей блатных профессий.

Для московских «Ранжисов» уже подобрали площадки. Первый планируется на севере Москвы, в Молжанинове, между Ленинградкой и строящейся платной трассой Москва — Санкт-Петербург; второй — возле Внуково, между Киевским и Боровским шоссе; третий — на Симферопольском шоссе.

Дело за малым — найти инвесторов, построить сами центры, а потом найти неподкупных чиновников и полицейских, которые бы обеспечили функционирование «продуктового рая» в рамках закона.

Справка

Кто нас кормит

Доля импорта в потреблении (в %) и основные импортеры

Значительная часть продуктов, которые едят россияне, — импортные. Это тоже влияет на криминализацию отрасли, потому что добавляет к прочим бедам использование контрабандных схем, коррупцию в силовых структурах, контролирующих импорт, интересы этнических группировок из некоторых стран-экспортеров.

*Доля импорта овощей сильно колеблется год от года в зависимости от урожая в России. Указаны средние значения за последние несколько лет

Московская продуктовая мафия

Как устроена торговля в столице и где в ней место для криминала

Кому принадлежат главные московские рынки

Если судить по структуре собственности, на рынке оптовой торговли продуктами монополии нет. В Москве и ближайшем Подмосковье расположено около 20 крупных оптовых плодоовощных баз, и редко кто-то один владеет сразу двумя-тремя. Но несколько крупных игроков на этом рынке выделить все же можно

Братья Игорь Исаев (Ибрагим Гаджиев) и Алиасхаб Гаджиев

Чем владеют

1. Покровская база, Москва

2. Оптово-продовольственный комплекс «Зеленоградский», Зеленоград

3. Сельскохозяйственный рынок «Теплый Стан», Москва

До закрытия Покровская плодоовощная база была крупнейшей в Москве: официальный оборот — более 1 млрд рублей, прибыль — 490 миллионов. Неофициальный оборот оценивался в сумму до 1 млрд долларов в год. Контроль над базой Гаджиевы получили в начале 90-х, когда Ибрагим работал там заместителем генерального директора. Со временем братья выстроили целый вертикально интегрированный холдинг «Новые Черемушки», куда кроме нескольких рынков вошли две агрофирмы в Московской области, банк и транспортная компания. В настоящее время все собственники «Новых Черемушек» или под арестом, или в бегах.

Семья владельца нефтяной компании «Русснефть» Михаила Гуцериева

Чем владеют

4. Хлебниковская овощебаза, Долгопрудный

5. Курьяновская база, Москва

6. Офисно-складской комплекс «Русь», Москва

Хлебниковская база сейчас третья по обороту в Москве и области. По сообщениям СМИ, через кипрский офшор «Рипплвуд Лимитед» ее контролирует ЗАО «Вегетта» Микаила Шишханова, племянника Михаила Гуцериева. Курьяновская база и «Русь» контролируются промышленно-финансовой группой «БИН» Саит-Салама Гуцериева, брата Михаила Гуцериева. И Хлебниковская база, и «Русь» достались Гуцериевым по одному сценарию: сначала контроль над базами получали фирмы, специализирующиеся на недружественных поглощениях (а по сути, жестком рейдерстве: так, борьба за контроль над ЗАО «Вегетта» закончилась убийством его гендиректора Петра Редькина вместе с женой), затем акции перепродавали структурам Гуцериевых. Курьяновскую базу структуры Гуцериевых выкупили у московского правительства в 2008 году.

Именно на Хлебниковскую базу переместился основной поток фур с овощами и фруктами после закрытия Покровской базы в Бирюлеве.

Семья главы Кабардино-Балкарии Арсена Канокова

Чем владеют

7. Дмитровский оптово-розничный рынок, Москва

Дмитровский рынок после закрытия Покровского стал самым крупным в Московском регионе, хотя формально он и рынком-то не является. Официально это диспетчерский пункт с правом реализации сельскохозяйственной продукции и отстоя большегрузного автотранспорта ООО «Московская транспортная компания». Владельцы МТК — родственник главы Кабардино-Балкарии Арсена Канокова Тимур Каноков и его партнер Артур Карданов.

Структуры самого Арсена Канокова тоже занимаются торговлей продуктами. Его холдинговая компания «Синдика» владеет Усачевским и Братиславским продуктовыми рынками, а также несколькими рынками, на которых продают ширпотреб.

Год Нисанов и Зарах Илиев

Чем владеют

8. Торговый комплекс «Южные ворота», Москва

Для миллиардеров Нисанова и Илиева продовольственная база — бизнес побочный по сравнению с недвижимостью, вещевыми и строительными рынками. Они экс-совладельцы Черкизовского рынка, собственники гостиницы «Украина», ТЦ «Европейский», ТРЦ «Москва», рынка «Садовод» и многочисленных других активов. Более того, даже на «Южных воротах» плодоовощной сектор далеко не главный. Но когда такие серьезные игроки заходят на рынок, другие бизнесмены напрягаются. Неслучайно именно Нисанову и Илиеву приписывали организацию «наезда» на Покровскую базу — якобы они хотели перевести потоки грузов на «Южные ворота».

Надежда Яшина

Чем владеет или управляет

9. Плодоовощная база «Куйбышевская», Москва (совладелец)

10. Комплекс оптовой торговли «Перовское», Москва (генеральный директор)

Яшина одна из немногих, кто продержался в этом бизнесе с советских времен. Директором Куйбышевского плодоовощного объединения она стала еще в 1983 году. После распада СССР выкупила базу. В 2003-м и 2007-м не без помощи Юрия Лужкова отбила атаки компаний-рейдеров, близких к клану Гуцериевых. По протекции того же Лужкова возглавила «Перовское» (48,99% у правительства Москвы, у Яшиной — 2%). Правда, с момента ухода Лужкова Яшина лишилась поддержки мэрии и сейчас с трудом отбивает атаки конкурентов, которые хотят взять рынок под свой контроль.

Среди немногочисленных коллег Яшиной по старой овощной гвардии, например, совладелец и гендиректор Кунцевской базы (с оборотом в полмиллиарда рублей) Юрий Заборовский — он пришел на базу в 1985-м начальником цеха, а во время приватизации выкупил контрольный пакет.

Владимир Мельник и Олег Пронин

Чем владеют

11. Овощная база на Красной Пресне, Москва

Сегодня это вторая по величине московская овощная база. Полгода назад она сменила владельца: «красный директор», депутат Госдумы двух созывов Виктор Таранин продал контрольный пакет фирме «Финрейт», которая, по сообщениям СМИ, через кипрские офшоры контролируется девелоперской группой «Пересвет». Владельцы «Пересвета» — выпускники Академии ФСБ Владимир Мельник и Олег Пронин.