Как опыт денацификации в Германии может помочь осудить сепаратистов Донбасса и Крыма

После заявлений спецпредставителя США в Украине Волкера о необходимости амнистии, пусть и ограниченной, для боевиков ОРДЛО, этот вопрос вновь выходит на повестку дня. Есть все шансы, что соответствующий законопроект может быть вынесен на повестку дня на последнем пленарном заседании Верховной Рады в этом году.

 И это при том, что все попытки дискуссии на этот счет пока что заканчиваются или криками: «Измена, всех убийц-террористов на кол», или «нельзя всех под одну гребенку» и тому подобное.

Зато, о принципах того, как, кого и за что мы будем амнистировать серьезно не обсуждаются. И очень зря. Потому что в таких принципиальных вопросах нужно иметь четкую устоявшуюся позицию.

фото: AP Photo

Чтобы не получилось, как, например, в Германии. Да-да, именно там, где якобы прошла успешная денацификация после Второй Мировой войны, которую всем ставят в пример. Но при этом, по оценкам самих немецких исследователей, подавляющее большинство военных преступников, не говоря уже просто о функционеров нацистского режима, смогли уйти от ответственности.

Ненаказаны убийцы

Именно процесс денацификации приводят в пример всегда, когда говорят о том, как выводить страну из лап тоталитаризма, наказывать массовых государственных преступников. Перед глазами встает величественный процесс Нюрнбергского трибунала. Да, конечно, на этом действительно уникальном суде были признаны виновными и впоследствии казнены высшие руководители Третьего Рейха, которые не совершили суицид или не успели сбежать в Латинскую Америку или стран Ближнего Востока.

Так, были выработаны так называемые Нюрнбергские принципы, которыми и сегодня пользуются для определения преступлений против мира и безопасности человечества. Были заложены основании для создания постоянно действующего Международного трибунала в Гааге.

Однако мы сейчас не об этом. Позволю себе процитировать судью Верховного Суда США Роберта Джексона, одного из обвинителей в Нюрнберге: «Гитлер не унес всю ответственность с собой в могилу. Вся вина не завернута в саван Гиммлера. Эти живые избрали этих мертвых себе в сообщники в этом грандиозном братстве заговорщиков, и за преступление, которые они совершили вместе, должен заплатить каждый из них».

Он говорил о самых высоких руководителях «тысячелетнего» Рейха, которые тогда оказались на скамье подсудимых. А я хочу напомнить, что это вполне распространяется и на сотни тысяч тех же охранников концлагерей, которые исполняли зловещие приказы Адольфа Гитлера.

Здесь мы выходим на наиболее магистральную проблему. Которую признают почти все исследователи и борцы с нацистами. За преступления нацизма ответила большая часть высшего руководства Рейха (из тех, что не сбежала), которая давала приказы, и то прямо по войне.

Но в абсолютном большинстве те, кто выполнял эти приказы, от уровня начальника управлений министерств и обычного солдата или охранника в концлагере, смогли не просто уйти от ответственности – они даже не привлекались к суду. И это мы сейчас говорим именно о ССовцах, которые непосредственно, например, работали в концлагерях, и вообще молчим о членах нацистской партии, работников гражданских органов нацистского режима.

То есть, тех, кто не совершал лично преступлений, но своей деятельностью каждый день продолжал существования Третьего Рейха. По сути, делал эти преступления возможными.

Понимаю, что это может идти в разрез с устоявшимся годами представлениям о том, что денацификация была удивительно успешной. Но вот вами немного цифр и объяснений.

«По данным мюнхенского Института истории Новейшего времени, в период с 1945 по 2005 год в Западной, а затем и объединенной Германии под следствием оказалось 172 294 человека, 6656 из которых были осуждены, но только 1147 суд признал виновными в убийстве, – рассказывает в своей книге «Охотники на нацистов» известный американский журналист Эндрю Нагорски. – Учитывая то, сколько людей стали жертвами Третьего рейха, можно констатировать, что лишь очень немногие из военных преступников ответили за содеянное».

Приведенные цифры касаются непосредственно тех, кто имел отношение к деятельности концлагерей. И даже среди них вы видите, какой жалкий процент понес хоть какое то наказание.

Конечно, большинству военных нацистских преступников удалось уйти от ответственности из-за того, что почти нон-стопом после Второй Мировой войны началась уже Холодная война. Между бывшими союзниками – США и СССР. С одной стороны, немалому количеству преступников удалось в послевоенном хаосе исчезнуть из руин европейских городов. С другой – немало бывших нацистов рассматривались странами Запада как полезное орудие в противостоянии с совком.

А еще был и третий, пожалуй, самый важный фактор. Когда страны Запада взяли курс на создание новой, демократической Германии, во главе с Конрадом Аденауэром, стало быстро понятно, что если реально привлечь к ответственности всех причастных к нацистским преступлениям, то невиновных почти не останется.

Кто-то просто ходил на работу в государственные органы, где придирчиво составлял списки евреев для СС, кто – то- честно и добросовестно работал на предприятии, которое выпускало циклон Б, кто-то просто… и этот перечень можно продолжать до бесконечности.

Прямых преступников, конечно, к власти не допускали, но сотни тысяч бывших членов НСДАП, и далеко не только рядового уровня, спокойно включились в процесс развития послевоенной Германии. Немцы согласились платить всем пострадавшим от деятельности Третьего рейха немалые выплаты, но пытались забыть о совершенных преступлениях, как о страшном сне.

Интересно, что с определенного момента тему наказания и поиска нацистских преступников не педалировала даже государство Израиль. Также из-за выплат, которые получала из Германии. И которые были очень нужными молодой и окруженной со всех сторон врагами еврейской стране.

Был и еще один аспект – чисто юридический.

«Немецкое правосудие потребовало от прокуроров доказательств участия бывшего нациста в конкретных преступлениях, – отмечает Эндрю Нагорски. – Поэтому в большинстве случаев предъявить обвинение не удавалось: установить и подтвердить сам факт совершения массового убийства не трудно, однако крайне трудно доподлинно установить имена тех, кто несет за него личную ответственность».

Вот так и получилось, что большинство нацистских преступников вышли сухими из воды.

Принцип общего намерения

Буквально недавно немало европейцев критиковали попытки Украины провести люстрацию по коллективному принципу. То есть, имел отношение к режиму Януковича? Уже виноват, даже если не совершил каких-либо преступлений. Европейцы говорили – ну так же нельзя, это же принцип коллективной вины, он несправедлив, каждый должен отвечать только за то, что он непосредственно совершил. Даже не так – за то, что удалось доказать, что он совершил.

Но здесь интересно другое. В сердце ЕС, Германии, правоохранители вдруг опомнились и поняли, что согласно этому замечательному принципу, от ответственности ушли почти все преступники Третьего рейха. Сложившуюся традицию индивидуальную ответственности нарушило дело украинца Ивана Демьянюка.

Напомню, кто это. Это украинский крестьянин, тракторист в колхозе, был призван в советскую армию в 1940-м году и попал в немецкий плен в мае 1942 года. Попал в лагерь для военнопленных в Хелме, Польша. Где был завербован в ряды так называемых «травников» – подразделения СС в поселке Травники, которых готовили специально на охранников концлагерей.

В дальнейшем, как доказано несколькими судами, он работал охранником в лагерях смерти Собибор, Майданек и Флоссенбюрг и был причастен к смерти многих десятков тысяч людей. Но в послевоенном хаосе ему удалось выдать себя за жертву нацизма и даже получить помощь от американского правительства. В 1950-х он успешно эмигрировал с семьей в США.

Затем, в 1980-х Израиль добился его экстрадиции по обвинению в том, что именно он якобы был «Иваном Грозным» – страшным убийцей-охранником в лагере смерти «Треблинка». Сначала его приговорили к смерти, но затем Верховный Суд Израиля его оправдал, потому что оказалось, что «Иваном Грозным» был другой человек.

Он вернулся в США, ему даже восстановили американское гражданство. Однако на этом история не закончилась. В США был проведен второй суд, который подтвердил, что Демьянюк таки работал охранником в лагерях смерти. Запрос на его экстрадицию подала Испания за убийства испанцев в Флоссенбюрг и Германия. Наконец его выдали в ФРГ.

Где Мюнхенский суд признал обвиняемого причастным к кровопролитию и приговорил к 5 годам заключения, не требуя от прокуроров доказательств его участия в конкретных убийствах. Приговор в силу так и не вступил, ведь Демьянюк умер, но это уже не важно.

«Победила точка зрения, согласно которой все, кто служил в лагерях смерти – виноваты», – объясняет Нагорски. Курт Шримм, глава Центра по расследованию преступлений национал-социализма, заявил, что намерен добиваться возведение этого принципа в статус стандарта. В сентябре 2013 года он заявил о намерении разослать государственным обвинителям информацию по тридцати охранникам Освенцима.

«По нашему мнению, – сказал Шримм, – сам факт службы (в концентрационном лагере), независимо от индивидуальной вины, делает этих людей соучастниками убийства».

Еще интереснее, что в апреле 2015 года в немецком городе Люнебург состоялся суд над 93-летним Оскаром Гренингом – бывшим бухгалтером лагеря смерти «Освенцим». Его обвинили в причастности к убийству 300 000 заключенных. Обвиняемый признался в том, что служил охранником и вел учет денег, которые изымались у заключенных перед отправкой в газовые камеры.

«Гренинг назвал себя маленьким винтиком в огромной машине убийства, – рассказывает Нагорски.- «Я прошу меня извинить, – сказал он. – В моральном смысле я причастен к событиям, но виноват ли я с точки зрения уголовного права, решать вам». В июле 2015 года суд вынес по делу Гренинга еще более суровый приговор, чем тот, которого требовало обвинение: четыре года лишения свободы вместо трех с половиной.

Судья Франц Компиш пришел к выводу, что, записываясь в ряды СС и вступая в Освенцим на «безопасную конторскую работу», обвиняемый действовал добровольно и поэтому является соучастником массового убийства. «Ваша эпоха, вероятно, оказала на вас влияние, – заявил Компиш Гренингу, – и все же вы были свободным человеком».

Как отмечают немецкие исследователи, обвинительный приговор по делу Демьянюка, показал, что немецкий суд фактически принял точку зрения, что все же коллективная ответственность за преступления есть. В свое время Уильям Дэнсон, главный обвинитель от армии США на процессе против персонала концлагеря «Дахау», который начался в конце 1945 года, придерживался теории так называемого «общего намерения».

«Он не считал необходимым доказывать индивидуальную вину каждого сотрудника концлагеря: по его мнению, достаточно было того, что «все обвиняемые служили винтиками в механизме уничтожения людей», – объясняет Нагорски. – Подобной точки зрения придерживался и Фриц Бауэр, немецкий прокурор, который стремился призвать соотечественников к ответу за содеянное в годы господства национал-социализма.

Во время Освенцимського процесса во Франкфурте-на-Майне он утверждал: «Любой, кто так или иначе обслуживал машину убийства, является преступником – разумеется, при условии, что он знал о назначении этой машины».

Как отмечает Петр Сивинский, директор Государственного музея концлагеря Освенцим, «…если мафиозная группа расстреливает людей, неважно, кто из ее членов спускал курок, а кто стоял за углом и смотрел, не идет ли полицейский. Виноваты все. Ужасно, что до недавнего времени немецкое правосудие этого не понимало».

Украинское измерение

Итак, какое значение имеет все вышесказанное к Украине? Давайте подумаем. Если даже славившееся своей педантичностью и умением собирать доказательства немецкое правосудие не смогло добиться наказания большинства тех, кто творил страшные зверства и прямые преступления против человечества, то бесполезно надеяться, что это сможет сделать украинское правосудие.

Тем более, в условиях, когда преступления, совершенные на оккупированных территориях, никто не документирует. В случае с Третьим Рейхом обвинения можно было основывать на захваченных документах, которые немцы вели с присущей им скрупулезностью.

В случае же Украины можно не сомневаться, что даже если какие-то документы о преступлениях российских оккупантов и их украинских прихвостней и есть, то даже в случае ухода российских войск с Донбасса они будут уничтожены или вывезены в РФ.

Если мы пойдем путем доказывания вины каждого отдельного взятого коллаборациониста, то почти со стопроцентной уверенностью никто не понесет никакого наказания за преступления, совершенные за годы бандитско-российской оккупации.

И это еще мы даже не поднимаем вопрос уровня компетентности украинских правоохранительных органов и политической воли на полное расследование преступлений коллаборационистов и сепаратистов. А какова она, можно судить по тому, что и до сих пор, за 3 года не наказан, например, ни один представитель местной власти на Донбассе. Из тех, кто помогал проводить так называемый «референдум 11 мая 2014-гоку о независимости». Из тех, кто звал Путина.

Вон даже Нелли Штепа, единственный козел отпущения, и то уже выпущена под домашний арест. Просто представьте судебный процесс в современном украинском суде по делу, например, какого-то начальника районной государственной администрации в оккупированном луганском городке. Представили? Итак.

Могут возразить – автор делает большую ошибку, когда сравнивает Вторую мировую и гибридную войну на Донбассе. Мол, те рецепты до нынешних не пригодны. Ничего подобного. Так, гибридная война 21 века имеет отличную форму и масштаб от мясорубки 20-го.

Но это отнюдь не означает, что сущность действий РФ чем-то отличается от действий нацистской Германии. Это та самая агрессия + оккупация с преступлениями против человечности, военными преступлениями, безсудними расправами, взятием заложников и их убийством, террором против инакомыслящих и тому подобное.

Поэтому сейчас, когда от нас требуют принять закон об амнистии, является особенно важным определить несколько главных принципов, которые должны обезопасить Украину от того, чтобы эта амнистия не превратилась в индульгенцию для преступников:

Во-первых, амнистия должна основываться на сугубо индивидуальной ответственности каждого. То есть, в каждом конкретном случае суд должен определять, имеет ли право этот человек на то, чтобы ему простили участие в работе на террористическую организацию. В зависимости от степени вины. Никаких автоматических коллективных амнистий допускать нельзя ни в коем случае.

Во-вторых, презумпция невиновности не должна распространяться на лиц, которые работали в оккупированной зоне на оккупационные органы власти. Это одинаково касается и Крыма, и Донбасса.

В-третьих, Украина должна  автоматически признать виновными всех, кто имел любое отношение к силовым органам "ЛНР/ДНР" и органов управления ими. Был хоть уборщиком? Уже виноват, потому что помогал совершению преступлений, работал на тех, кто эти преступления совершал каждый день. А дальше доказывай, что ты имеешь право на амнистию, собирай доказательства своей невиновности. И пусть суд определяет конкретное наказание каждому. Кто-то может отделаться условным сроком или временным лишением гражданских прав, а кто – то- сесть пожизненно в тюрьму.

В-четвертых, мы должны использовать накопленный Германией опыт и подход «общего намерения». Если человек свободно и по своей воле пошел работать в преступную организацию, прекрасно понимая суть ее деятельности – он является виновным. Даже если лично не совершил преступления.

Источник: Эспресо