Людей, которые отвергают пропагандистские мифы об украинсокой независимости становится все больше

«Украина никогда не имела государственности», «в 1991-м независимость упала нам на голову», «самостоятельность нужно завоевать кровью» — эти и другие подобные вещи циркулируют в Украине в течение всех лет независимости. Причем особое заострение наблюдается перед 24 августа. Один из примеров.

«В 1991 году Украина обрела независимость не потому, что мы бежали из тюрьмы, а потому что тюрьма вокруг нас рухнула. Независимость просто свалилась нам в подставленные ладони. Мы за нее не боролись в последние два десятилетия перед распадом Союза так, как это делали граждане Польши или стран Балтии», — заявил недавно журналист Павел Казарин в интервью 24tv.ua.

На слова Казарина в ФБ отреагировал журналист и историк Вахтанг Кипиани: «Польский опыт — да, совсем другой, там была милийонная «Солидарность» и еще тысячи оппозиционных объединений и режим, который изолировал лидеров на небольшие сроки, а иногда просто сажал под домашний арест. А теперь посмотрите на сроки, которые в это самое время давал КГБ украинцам — Стус — 15 лет, Лукьяненко — 15, Маринович — 12, Литвин — 15, Овсиенко — 15, Сокульский — 15, Михаил Горынь — 15 и так далее. Таких примеров с невозможными для польских реалий сроками — сотни. И это те, кого посадили за 8—10 лет до краха совка. Балтийский опыт — тоже мимо, в 1970—1980-х гг. там не было движения сопротивления, сильнее украинского. Просто можно посмотреть, сколько балтийцев сидели в лагерях в 1980-х — единицы. Но там были нации, которые четко понимали, что они не россияне и которые воспринимали местных россиян и других мигрантов как чужестранцев и оккупантов. Поэтому в двух государствах Балтии были приняты сверхжесткие законы о негражданах, не получивших право голоса. Украинцы боролись до последнего и сильнее других республик СССР. Проблема в населении и качестве элит».

Следующий вопрос, который дискутируется, 24 августа 1991 года — это день провозглашения или все-таки восстановления независимости?  Какие типичные ошибки, касающиеся Дня независимости Украины?

ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»

«В САМОМ АКТЕ 24 АВГУСТА ГОВОРИТСЯ О ТЫСЯЧЕЛЕТНЕЙ ТРАДИЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ»

Игорь ТОДОРОВ, профессор Ужгородского национального университета:

— Существует распространенное мнение, что «независимость нам упала на голову», однако это не так, по крайней мере, не совсем так!

Как говорил мой учитель, профессор Роман Лях: «Украина была обречена на независимость!» Действительно, события, предшествовавшие принятию Акта о независимости, были не кровавыми. Впрочем, национально-освободительное движение с конца 1980-х годов заметно активизировалось, что позволило провозгласить Декларацию о государственном суверенитете 16 июля 1990 г. (в условиях компартийного большинства в Верховной Раде). Так же, как в подобных декларациях других союзных республик, речь шла о приоритете республиканских правовых норм над общесоюзными. Это были мощные гвозди в гроб СССР.

В Декларации фактически указывалось на путь к независимости, потому что иначе как можно объяснить, что часть Советского Союза — тогда наибольшей ядерной сверхдержавы мира и лидера Организации Варшавского договора провозгласила намерение быть безъядерной и нейтральной?! Даже когда в СССР в марте 1991 г. прошел первый и последний референдум, в общеукраинском опросе поддержка Декларации о государственном суверенитете собрала больше сторонников, чем сохранение Советского Союза. Неслучайно, что 16 июля 1991 года успели единственный раз отметить как день независимости! С другой стороны, действительно многие не оценили обретение независимости в 1991 г. И фактически реальную независимость мы защищаем с началом российской агрессии!

С исторической точки зрения, безусловно, следует говорить о восстановлении независимости в 1991 г. В самом Акте 24 августа речь идет о тысячелетней традиции государственности. Что, кстати, отражено в Знаке Президента Украины (Семь его медальонов включают княжеский трезуб Владимира Великого, золотого галицкого Лева, знак «Погоня» — герб Великого княжества Литовского, знак «Казак с мушкетом» — символ Украинского казацкой державы), родовой герб Богдана Хмельницкого и герб Украинской Народной Республики). Четвертым универсалом УНР в 1918 году была провозглашена независимость Украины. И последний Президент УНР в экзиле Николай Плавьюк передал клейноды гетмана Ивана Мазепы Президенту Леониду Кравчуку в 1992 г.

Являемся ли мы реально независимыми?! Да, являемся — в юридическом, международно-правовом смысле! И это многого стоит!

Впрочем, в современном глобализированном мире абсолютной независимости не может быть, и с этим следует считаться!

Длинный путь борьбы

Мифы вокруг неуместности, нелепости, несуразности независимости рассчитаны на то, чтобы не дать украинцам сформировать стойкие формы идентичности

Лариса ВОЛОШИНА

Накануне Дня независимости можно услышать, что настоящая независимость Украины началась не в 1991 году, а в 2014-ом. Тезис о том, что независимость досталась украинцам даром, упала с неба, тоже уже стал едва ли не частью общепринятого мировосприятия. Для кого-то это действительно именно так. Но те, кто всю жизнь боролся против советского господства, прошел лагеря, был диссидентом или по крайней мере знал об истории украинской национально-освободительной борьбы, провозглашение Акта о независимости Украины — это не подарок. Есть и такие, для кого и сегодня независимость Украины остается под вопросом. Они считают, что не искорененный «русский мир», или «вашингтонский обком» — все это признаки того, что независимость Украины так и не наступила. Параллельно в общественном дискурсе постоянно возникает болтовня о третьем пути и особом украинском «светлом пути». Почему так? Вроде бы в одной стране живем, все рядом. Но современная Украина у каждого своя. Ее история, культура, поражения и победы — у каждого разные.

Дело, конечно, не в Украине. Дело в нас. Пока одни умирают за свободу, жертвуют, падают и поднимаются, пока здесь и сейчас одни люди, зная цену, не сдаются, другим все падает с неба. Но они все равно недовольны, хотят еще, и не важно, из чьих рук. Одни борются за субъектность, а другие не прекращают искать себе хороших царей и щедрых господ. На самом деле с независимостью Украины все в порядке. Она провозглашена 28 лет назад. А вот свободных духом людей, способных на построение независимого государства, до сих пор мало. Если рассматривать ситуацию с этой точки зрения, то спор о датах не имеет смысла. Ведь она основывается на претензиях общества к качеству государства, которое возродилось несколько десятилетий назад. А должна была бы сосредоточиваться на недостаточном стремлении к созданию государства в массах. То есть на нас самих. Сомнения в независимости Украины являются крайне опасным приемом психологического влияния, который размывает социальную идентичность украинцев.

В начале 2000-х в Крыму День незалежності называли «днем незаможності». Таким образом насаждалась ассоциативная связь, что свобода означает бедность, а московское господство ведет к богатой жизни. Вы думаете, что пророссийские жители востока и юга годами плевали на украинские флаги из-за любви к России? Нет. Они ждали «конца эпохи украинской бедности», о которой им рассказывали десятилетиями с экранов оброссийщеного телевидения. Потом, в 2014 году, это искусственно сконструированное пренебрежение к Украине было конвертировано в обещания российских пенсий, зарплат и других нефтяных подарков в обмен на отказ от государственного суверенитета. В начале этого процесса денационализации был маленький пропагандистский штамп, в котором понятие свободы связывалось с колбасой и уровнем ВВП на душу населения. С помощью этого обесценивается независимость, как фундаментальное условие для развития. Люди просто не понимают, что несмотря на то, что свободные не всегда бывают сытыми, рабы никогда не бывают богатыми. У них просто не может быть такого шанса. Независимость не может быть гарантией. Она дает возможность.

Или другой манипулятивный вброс — о государственности, которая якобы упала с неба. Повторение тезиса о случайности 1991 года вымывает из коллективного сознания украинцев упоминания о цене, о поколениях, которые боролись за собственную государственность. Их якобы нет и никогда не было. Таким образом создается впечатление, что личная победа миллионов предков к событиям сегодняшним не имеет никакого отношения. Более того! Мол, борьба вообще не имеет смысла. Именно из-за этого непонимания причинно-следственных связей возникают разговоры, что державники столетней давности, воины УПА, шестидесятники и даже Мазепа — все они проиграли. Мол, были бы умными, сидели бы себе тихонько на берегу, коллаборировали, как все остальные, и ждали пока свобода сама упадет им в рот. Такие вещи создают ошибочные сценарии коллективного выживания и дают добро на безразличие. С их помощью формируется жизненная позиция «вне политики», которая становится все более распространенной среди украинцев. Но в действительности, если хорошо поскоблить свидетелей «падения независимости с неба», то все они будут мало чем отличаться от имперцев. То же пренебрежение к борьбе, те же слова о неполноценности украинского народа.

В социологии существует теория, согласно которой социальная идентичность понимается как субъективное соответствие принадлежности человека определенной группе. Человек сам относит себя к той или иной прослойке, той или иной истории, сам выбирает систему ценностей и идеалов. Социальная идентичность бывает унаследованной, то есть усвоенной от предшествующих поколений; сконструированной через собственный выбор и собственные достижения; амбивалентной, качающейся с линией партии и в любой момент примыкающей к большинству; а также конфузийной — в которой уживается несколько диаметрально противоположных систем ценностей, как то: любовь к стихам Лины Костенко и сериалу «Сваты» одновременно. Унаследованная и достигнутая идентичность является стойкой. Амбивалентная и конфузийная свидетельствуют о неопределенности лица. Мифы вокруг неуместности, нелепости, несуразности независимости рассчитаны на то, чтобы не дать украинцам сформировать стойкие формы идентичности.

 Россия продолжает прилагать усилия, чтобы деклассированное и денационализированное постсоветское болото никогда не стало нацией.

Пренебрежительное отношение к длинному пути борьбы за украинскую независимость порождает малороссийских чудовищ. При первой же возможности они готовы поступить «мудро», то есть: отречься от героев, промолчать, вонзить нож в спину и открыть ворота врагу.

Для людей, которые не осознают вес и значение Независимости Украины, сегодняшнее сопротивление российской агрессии тоже кажется надоедливым раздражителем или очередным бессмысленным поступком непонятных для них одиночек. И неважно, украшают они себя при этом веночками или демонстративно  носят буденовку. Все они уничтожают украинскую идею, которая содержится в понятии «независимость». Все помнят речь Василя Стуса на премьере фильма «Тени забытых предков». Среди сплошного господства вражеского режима он осмелился публично заявить об убийстве Аллы Горской и о новом этапе истребления украинской интеллигенции. Конечно, он знал, что за это он будет арестован, а возможно даже убит. Но представьте себе, что думали в тот момент интеллигенты, которые собрались в кинотеатре посмотреть полузапрещенный фильм. «Ну зачем он это делает? Зачем? Мы тоже против всего этого, но молчим, не дергаемся и не высовываемся. Из-за него нас всех сейчас «заберут куда надо». Безумный! Разве не достаточно того, что все мы здесь? Так надо, чтобы нас всех здесь еще и пересажали?»

Украину любили не те, кто молчал, а те, кто демонстрировал несокрушимость украинского духа. Разве для таких, как Василь Стус, независимость досталась даром? В «падение независимости с неба» верят лишь те, кто никогда не боролся. Они и сейчас не борются. Ждут «новое лицо», порядочного человека при власти, справедливого распределения общих ресурсов. И путают гражданскую позицию с голосованием за очередную полову. Из-за этого потенциальные украинские державники до сих пор не имеют шанса прийти к власти в Украине. Их не воспринимает дезориентированный народ, зашикивают псевдоинтеллигенты, травят циники и хамы.

Тем не менее, у меня есть для вас и хорошая новость. Людей, которые отвергают пропагандистские мифы об украинской независимости, становится все больше. Движение на присоединение к корням и интеграцию в самоидентичность именно украинских ценностей становится все более мощным. А это значит, что независимая Украина все ближе становится к построению украинской государственности. Когда-то она все-таки дождется свободных и независимых нас.

Так когда все же родилась Украина?

В 1989—1991 годах шла речь о возрождении государства и наполнении его формы реальным содержанием

Сергей ГРАБОВСКИЙ

Если во времена президентства Леонида Кучмы со всех сторон можно было услышать о «нашем молодом государстве», что вытесняло из массового сознания любые упоминания об Украинской Народной Республике, Украинском государстве 1918 года, Западно-Украинской Народной Республике, даже о достаточно автономной УССР времен украинизации, не говоря о более давних формах украинской государственной жизни, если во времена президентства Януковича в целом ряде влиятельных проправительственных газет писалось буквально синим по белому: «Нашей стране — 20 лет», то после Революции Достоинства разнообразные ура-патриоты начали кричать: «модерная украинская нация родилась на Майдане!» А кое-кто пошел еще дальше — заявил, что реальная независимость Украины начинается в 2014-м, потому что до того была лишь формальная независимость, а настоящего государства не существовало…

Интересная картина: выходило, что появление украинцев сдвигалось аж на конец ХХ века, или на начало века ХХІ (потому что такая шумиха началась было и в 2004-ом, но быстро стихла). Но если украинская нация до последнего времени не существовала, кто же тогда провозгласил в 1917-ом автономию, а в 1918-ом независимость УНР? Кто строил Украинское государство в 1918-ом? Кто сорвал планы Кремля легко провести через Украину Красную армию в Западную Европу? Кто заставил большевиков сначала признать независимость Украины, после этого создать номинально независимую УССР, а затем развернуть синхронно с НЭПом и опираясь на него украинизацию? Кто в конце 1942-го, когда Вермахт стоял под Сталинградом и Грозным, заставил «лучшего друга физкультурников» не по доброй воле опять обратиться к раздуванию «украинского красного национализма», а в следующем году предоставить значительно более широкие (хотя бы временно и номинальные) права Советской Украине? В конце концов, кто во время перестройки активно разваливал СССР, а в 1991 году добился восстановления независимой Украины? И как «лишь формально независимое государство» смогло в середине 1990-х нейтрализовать российскую «пятую колонну» в Крыму и сорвать разработанные в Кремле планы аннексии полуострова?

Сегодня, впрочем, мы имеем не менее интересные вещи. Уже отзвучало несколько концертов под названием «С днем рождения, Украина!», а еще несколько из них запланированы на 24 августа.  Самое масштабное телешоу с таким названием покажет канал «Украина», а поздравительные биллборды и плакаты «С днем рождения…» уже пришлось видеть в нескольких местах Киева. Вероятно, эта парадигма — мол, Украина родилась в 1991 году, — станет официальной или полуофициальной для новой власти, как в свое время для режима Януковича. Хотя, кажется, все же «у Зеленского» есть не только предприимчивые «совки», но и достаточно образованные люди, которые способны оценить важность преемственности национальных и государственнических традиций.

 А в целом одним из главных социально-идеологических оснований такого подхода к «рождению» Украинского государства и украинской нации является достаточно утонченный миф об общей тысячелетней истории Украины и России, которая разъединилась то ли в ХІХ, то ли в ХХ, то ли даже в ХХІ веке. Обычно речь идет о вписанности украинцев в общероссийскую историю еще при древней Руси (Ancient Russia, как пишут западные исследователи; «древнерусская история», как пишут к северо-востоку от Хутора Михайловского). Даже такой проницательный и вроде бы свободный от суеверий историк и социолог, как Арнольд Джозеф Тойнби в первые десятилетия прошлого века отдал должное этому мифу, призывая не допустить выделения украинцев как отдельной нации из русского этноса, потому что, мол, в этом случае Россия перестанет быть сильным мировым государством (как будто имперская миссия — это залог счастья и прогресса российского народа и всех окружающих народов). Постоянному подпитыванию этого мифа способствуют многочисленные кафедры и центры славистики в западных университетах, которая по большей части некритически кладет в основу своего понимания исторических процессов к востоку от Сяна и Западного Буга ту саму «обычную схему «русской» истории», о которой писал еще Михаил Грушевский и которая является фальшивой в своей основе.

Даже советская историческая наука в этом плане была более прогрессивной и менее замифологизированной, поскольку относила процесс начала формирования украинского, русского и белорусского этносов на основе «единой древнерусской народности» где-то на XIV—XV века. Более того, о государстве Богдана Хмельницкого и «украинском советском социалистическом государстве» тоже позволялось говорить (время появления последнего относили к конку 1917-го, хотя в действительности должна идти речь о начале 1919-го.). А вот современная российская историография и историческая публицистика иначе описывают прошлое, и их влиянием на политический класс Украины пренебрегать, как видим, не стоит.

Следовательно, как по мне, не стоит успокаиваться до тех пор, пока парадигмы «нашего молодого государства», «дня рождения Украины 24 августа», тем более «рождения модерной нации на Майдане» в конце концов не сменятся более научно адекватными и политически зрелыми принципами виденья украинской истории и настоящего. Ведь в 1989—1991 годах речь шла о возрождении государства и наполнении его формы (ведь юридически Украина была, между прочим, в числе соучредителей ООН) реальным содержанием, а вслед за тем — о возрождении органических форм национального развития и о самом этом развитии в условиях современного мира с его жесткой конкуренцией нескольких проектов глобализации. Из всех действующих на сегодня масс-медиа «День», кажется, прилагает больше всего усилий в этом плане — но крайне нужна мощная поддержка других СМИ, структур гражданского общества и научного сообщества. «Может, важнейшей из наших задач как национального сообщества было, есть и будет: познавать себя», — писал в 1954 году выдающийся украинский мыслитель и поэт Евгений Маланюк. Что ж, задача остается актуальной — ведь именно такое познание дает оружие, чтобы преодолеть самоунижающую малорусскую парадигму «нашего молодого государства» и восстановить в массовом сознании и политической жизни самоуважение и историческую правду.

«Это были тревожные дни и ночи…»

Ко Дню независимости Украины

Сергей ЗЯТЬЕВ

19 августа 1991 года. Украинцы, включив радиоприемники и телевизоры, услышали и увидели балет  «Лебединое озеро» Петра Чайковского.

— Сначала подумал, что кто-то из кремлевских долгожителей отдал Богу душу, — вспоминает те дни Петр Шуляк, житель Киева. — Но вскоре узнал, что из-за болезни Михаила Горбачева обязанности президента СССР будет исполнять вице-президент Геннадий Янаев…

Помню, утром в тот же день в Москве состоялась и пресс-конференция так называемого ГКЧП, в который вошли высокопоставленные партийные и советские функционеры, «взявшие на себя ответственность за судьбу страны». В Украине же ничто не напоминало о мятеже: функционировали в привычном режиме школы и больницы, учебные заведения и предприятия.

— После принятия в июле 1990 года Декларации о государственном суверенитете высшим органом власти в Украине была Верховная Рада, — рассказывает народный депутат 2-го созыва Роман Круцик. — Но реальных рычагов, которые позволили бы влиять на ситуацию, у нее не было. А органы МВД, КГБ, армия вообще контролировались и выполняли указания исключительно из Москвы. Это прекрасно понимал тогдашний глава парламента Леонид Кравчук. Видимо, потому он и не поддержал мятежников, и не осудил, проявив взвешенность. За это впоследствии ему перепало от наших демократов…

Незаметным прошел и приезд в Киев  генерала Валентина Варенникова, которого Янаев уполномочил провести с украинской властью «соответствующую работу»!  Но Варенников, кстати, известный «крутым» характером, не добился четко выраженной поддержки украинской элиты. Более того, как вспоминал потом министр обороны СССР маршал Дмитрий Язов — один из мятежников, «Варенников вернулся — по большому счету — ни с чем». Как бы развивались события в дальнейшем — трудно спрогнозировать: уже на следующий день, 20 августа, в Москве началось «братание народа» с военнослужащими. Когда же через несколько дней в Москву вернулся Михаил Горбачев — президент бывшего СССР, стало понятно: мятеж провалился…

После этого, утром 24 августа, под куполом Верховной Рады собрались народные депутаты. Цель — дать  оценку последним событиям и определить дальнейший курс Украины. Сначала минутой молчания они почтили память трех россиян, которые погибли, выступив против мятежников в Москве. После этого началось заседание, которое сопровождалось требованиями людей, собравшихся на улице, провозгласить государственный суверенитет. Однако нардепы не спешили прислушиваться к их голосам, начав обсуждение событий в Москве и  обвиняя Леонида Кравчука в нерешительности во время мятежа.

— Глава Верховной Рады не может принимать единоличных решений и выдавать указы, — отвечал им Леонид Макарович. — Если бы у меня были полномочия принимать постановления или указы, я бы делал это.

И предложил предоставить ему право — до первых президентских выборов — принимать обязательные к выполнению решения без согласования с парламентом и его президиумом. К обсуждению решений, которые должен был принять парламент, Рада приступила аж вечером. Главное — провозглашение государственного суверенитета Украины. Сомнений, что оно  состоится и его поддержат даже коммунисты, как вспоминают тогдашние депутаты,  не было.

— Ситуация была очень острой: казалось, что вот-вот она взорвется, — вспоминает те события Владимир Яворивский, который был непосредственным участником тех событий. — Общество было настроено против коммунистов, и они понимали, что в случае отказа голосовать за независимость последствия могут быть непредсказуемые. И им не оставалось ничего другого, как отдать свои голоса за Украинское государство.

Депутаты имели несколько проектов акта провозглашения независимости Украины. Например, Леонтий Лукьяненко в своем проекте настаивал на формулировке «возобновление государственности Украины», а Дмитрий Павлычко — на «провозглашении независимости».

— Мы рассчитывали на то, что если не пройдет одна версия, поставим на голосование другую, а затем еще другую. В итоге потом нам просто пришлось объединить их в один документ, — продолжает  Владимир Яворивский. — Правда, отдельные депутаты требовали голосовать за акт провозглашения независимости только в пакете с постановлением о декоммунизации.

Однако шансов на то, чтобы принять решение о приостановлении деятельности Компартии Украины, в зале не было — даже несмотря на то, что прямо во время заседания заявления о выходе из партии написали 20 парламентариев. В тот день Рада смогла только прекратить деятельность парткомов в органах прокуратуры, милиции, КГБ и «других государственных учреждений и организаций». Решение о приостановлении деятельности КПУ было принято  только на следующий день — после того, как Президиум парламента  получил  документы об участии партийных органов в путче.

После долговременных дебатов на рассмотрение народных депутатов был вынесен проект постановления, которое предусматривало провозглашение независимости Украины. Сделать это депутатов достаточно эмоционально призвал и Леонид Крачук. С ним абсолютное большинство собравшихся согласилось. Как вспоминал со временем Леонид Макарович, поддержали его и те, на кого он менее всего надеялся…

В итоге после эмоциональных дебатов председатель Верховной Рады Леонид Кравчук зачитал Акт провозглашения независимости Украины, поставив его на голосование. Когда на табло высветилось число «321», зал взорвался бурными аплодисментами, депутаты, не скрывая эмоции, которые зашкаливали, начали обниматься и целоваться. А один из них, Валерий Ивасюк, обратился к сессионному залу с такими словами:

— Уважаемая суверенная Верховная Рада! Уважаемый глава! Уважаемые бандеровцы! Почему бандеровцы? Потому что еще полгода назад в этом зале тех, кто призывал к независимой Украине, называли бандеровцами! Но я поздравляю всех вас с этим знаменательным событием…

В тот же день парламентарии приняли решение о создании собственных Вооруженных сил и Министерства обороны. А еще — национализировали все предприятия союзного подчинения, поручили Кабинету Министров, а Нацбанку и комиссиям Рады — приступить к созданию собственной денежной единицы.

Напоследок      Вячеслав Чорновил предложил внести в парламентский зал сине-желтый флаг, с которым украинцы стояли на баррикадах около российского Белого дома, а также поднять национальный флаг над куполом парламента. Но, учитывая реакцию зала, Кравчук принял не первое в этот день соломоново решение: флаг, который побывал на московских баррикадах, в зал внести, однако красно-голубой над куполом не менять, пока не «внесем в Конституцию изменения о символике».

Некоторые депутаты, окрыленные такой результативностью сессионного дня, пробовали вынести на обсуждение новые вопросы: о расследовании преступной деятельности лиц, которые сотрудничали с ГКЧП, и о судьбе самого известного политзаключенного тогдашней Украины Степана Хмары, — однако последнее слово осталось за Кравчуком.

— Нельзя за один день все решить… Желаю вам творческих успехов, —  сказал он и закрыл это историческое заседание.

После этого депутаты  собрались около трибуны и спели гимн Украинских сечевых стрелков «Ой, у лузі червона калина». Митингующие, которые продолжали оставаться под парламентом, тоже подхватили эту песню…

Так завершился в Верховной Раде Украины день 24 августа 1991 года — день, с которого начинался отсчет новейшей истории суверенного Украинского государства. Но к этому дню Украина шла веками, потеряв миллионы своих сыновей и дочерей.

Источник: газета ДЕНЬ