Как украинцы спасли от резни тысячи людей в Боснии и почему об этом не говорят

“Мне кажется, у нас тогда будто ангел-хранитель был”, – говорит старший сержант запаса Андрей Хлусович. Горячее лето 1995-го он вспоминает, не сдерживая эмоций.

25 лет назад во время гражданской войны в Боснии армия боснийских сербов уничтожила более 8000 боснийских мусульман в Сребренице. Следующей ее целью был расположенный рядом анклав Жепа, который охраняли 79 украинских миротворцев из 240-го отдельного спецбатальона.

В столицах государств, занимавшихся урегулированием конфликта в Боснии, этот анклав буквально “списали со счетов” и ожидали его падения в течение нескольких часов после захвата Сребреницы.

Но армия боснийских сербов застряла в окрестностях Жепы почти на две недели, а украинским миротворцам удалось вывезти из анклава несколько тысяч гражданских.

Украинские СМИ и сами миротворцы называют это событие наиболее успешной операцией в истории Вооруженных Сил Украины до 2014 года.

Но почему большинство украинцев ничего о ней не знают, почему о ней не говорят на официальном уровне ни в Украине, ни в Боснии?

Расспросив участников тех событий и изучив документы Трибунала по бывшей Югославии, в BBC News Украина попытались найти ответы на эти вопросы и воссоздать реальную картину происходящего в отдаленном районе Боснии в то кровавое лето.

Все против всех

В июне 1991 года начался распад Югославии – социалистической федерации, образовавшейся в результате победы во время Второй мировой войны на Западных Балканах партизанского движения во главе с Иосипом Броз Тито.

В течение 35 лет он возглавлял государство, которое было домом для десятков народов. Каждая славянская нация в нем получила свою республику, но границы Тито провел не по этническому принципу, а по историко-географическому.

И если Словения была мононациональной, то в Хорватии жило многочисленное сербское меньшинство, а в Боснии и Герцеговине рядом жили хорваты, сербы и мусульмане-босняки.

После смерти Тито в 1980 году экономика Югославии начала быстро падать, а коммунисты – терять позиции в пользу националистических идей.

В Сербии с 1986 года к власти пришел Слободан Милошевич, лидер местных коммунистов, не скрывавший своих симпатий к сербскому национализму. В 1988-1989 годах он добился отмены автономии края Косово, населенного преимущественно албанцами, его сторонники возглавили автономный край Воеводину и Черногорию. Рост влияния Милошевича и его националистические речи вызвали недовольство в других республиках.

В Словении местные коммунисты пошли на конфликт с Милошевичем, переименовались и стали на путь поддержки независимости. Демократические выборы 1990 года привели к власти в Хорватии диссидента-националиста Франьо Туджмана, который во время войны был соратником Тито, но позже отсидел в тюрьме за хорватский национализм, а в Боснии – исламского консерватора Алию Изетбеговича, оказавшегося в тюремных застенках за пропаганду “боснийского национализма”.

В июне 1991 года Словения и Хорватия объявили о независимости. Словения выстояла в “Десятидневной войне” с югославской армией, которая впоследствии оставила эту страну самостоятельно определять свою судьбу.

Но в Хорватии, где на тот момент уже сформировалась самопровозглашенная автономия местных сербов, война правительства против югославской армии и сербских националистов быстро приобрела признаки этнорелигиозной.

Гражданское население по обе стороны стало жертвами многих военных преступлений.

В Боснии в 1991 году 43% населения составляли боснийцы-мусульмане, 31% – православные сербы, 17% – хорваты-католики. Еще 5% называли себя югославами. Этническая карта напоминала лоскутное одеяло, во многих городах сербы, хорваты и мусульмане десятилетиями жили вместе, создавали семьи и не было четкого этнического большинства.

Под влиянием войны в Хорватии межэтнические отношения начали ухудшаться. В ноябре 1991 года боснийские сербы провели непризнанный референдум, 98% участников которого высказались за то, чтобы Босния осталась в составе Югославии. В том же месяце боснийские хорваты объявили о формировании своей республики, а в январе 1992 года то же самое сделали сербы.

В конце февраля 1992 года в Боснии провели референдум о независимости, в котором приняли участие 63% населения – в основном боснийцы-мусульмане и хорваты, 99,7% из которых проголосовали “за”. 3 марта Алия Изетбегович объявил независимость, а 6 апреля независимость Боснии признали США и страны Европейского экономического сообщества (ныне ЕС).

В марте в некоторых районах Боснии уже были вооруженные столкновения, а в начале апреля Сараево попало в осаду армии Республики Сербской, которая длилась более трех лет.

Боснийскую войну считают наиболее кровавой в Европе после Второй мировой войны.

По данным исследования демографов Яна Звежховского и Евы Табо для Трибунала по бывшей Югославии, во время войны погибли от 89 до почти 105 тысяч людей. Из них 65% составляли боснийцы-мусульмане, 21,5% – сербы, 8,5% – хорваты.

Война сопровождалась этническими чистками, созданием концлагерей, пытками и расправами над пленными, массовым изнасилованием женщин, которых доводили до самоубийства.

Войска боснийских мусульман боролись за независимость Боснии и Герцеговины и ее целостность. Войска боснийских хорватов сначала были союзниками мусульман, но уже потом пытались установить контроль над как можно большей территорией и мечтали о ее присоединении к независимой Хорватии.

Уже в 1992 году между хорватами и мусульманами вспыхнули бои. Жертвой хорватско-мусульманской войны стал живописный центр и старинный мост в городе Мостар.

Лидеры боснийских сербов Радован Караджич и Ратко Младич также мечтали о единении сербов в одном государстве, но сначала пытались расширить территорию, контролируемую сербами. Враждующие стороны периодически образовывали между собой альянсы в некоторых регионах, а затем их разрывали.

Планам лидеров боснийских сербов помешало расселение большого количества боснийцев-мусульман в восточной Боснии – на границе с Сербией, пролегавшей по реке Дрина.

Поэтому в этом регионе начались массовые убийства и этнические чистки.

По данным трибунала по бывшей Югославии, в 1992 году после захвата города Зворник, 61% население которого составляли мусульмане, войска боснийских сербов уничтожили несколько сотен мусульман, десятки тысяч были вынуждены покинуть тот район. Периодически происходили и нападения на сербские деревни.

В июне 1992 года в Сараево прибыли миротворцы ООН. А весной 1993 года ООН создала “зоны безопасности” в анклавах Сребреница, Жепа и Горажде в Восточной Боснии. Контроль за безопасностью в Жепе возложили на украинских миротворцев.

Украинцы в Боснии

Украинские миротворцы прибыли в Боснию 15 июля 1992 года. Это было первое участие независимой Украины в миротворческих операциях.

Специально для миротворческой операции в бывшей Югославии сформировали 240-й батальон.

Генерал-полковник Анатолий Лопата, который в то время был заместителем министра обороны и в 1993-1996 годах возглавлял Генштаб ВСУ, вспоминает, что Украина хотела внести вклад в восстановление мира на Балканах, и надеялась, что миротворцы будут способствовать этому.

Он признает, что надежды на скорый мир не оправдались, а миротворцев провоцировали – стороны конфликта пытались использовать их присутствие в своих интересах.

“Часто местные жители говорили, что украинские военные занимают нейтральную позицию, они не хотят помогать ни одной из сторон. Наши военнослужащие выполняли задачу, которую поставила перед ними ООН и военное руководство. Эту позицию не оценили местные – ни те, ни другие (ни боснийские сербы, ни боснийские мусульмане. – Ред.)”, – объясняет экс-начальник Генштаба ВСУ.

Сначала украинские миротворцы находились только в Сараево, но с 1993 года их разместили в мусульманских анклавах Горажде и Жепа, к которым можно было добраться только через территорию боснийских сербов.

Для последних ситуация начала ухудшаться в 1994 году. Тогда США удалось прекратить войну между боснийскими хорватами и мусульманами. Президент Хорватии Франьо Туджман и президент Боснии Алия Изетбегович 18 марта подписали в Вашингтоне соглашение, согласно которому образовалась мусульманско-хорватская Федерация Боснии и Герцеговины, которая контролировала 34% территории страны.

В декабре 1994 года противоборствующие стороны подписали соглашение по прекращению огня.

Стремясь перехватить инициативу у коалиции армий хорватов и мусульман, которые сформировали совместный штаб, 8 марта 1995 года президент боснийских сербов Радован Караджич подписал секретную “директиву 7”. Он акцентировал внимание на изменении ситуации в пользу противников и поставил целью ликвидацию анклавов боснийских мусульман в Восточной Боснии.

Караджич требовал прервать сообщение между Сребреницей и Жепой, блокировать обеспечение миротворцев и гражданских питанием, заставить миротворцев покинуть анклавы, “разбить и уничтожить мусульманские силы и окончательно освободить регион долины Дрины”.

С последствиями реализации этой директивы начальником штаба армии боснийских сербов Ратко Младичем и столкнулись украинские миротворцы кровавым летом 1995 года.

Заложники

В мае 1995 года в ответ на действия армии боснийских сербов вблизи Сараево самолеты НАТО, к которым миротворцы обращались за авиаподдержкой, разбомбили несколько складов вооружений армии боснийских сербов. Ответом Ратко Младича стал массовый захват в заложники миротворцев, из которых делали “живой щит” против авиаударов НАТО.

Боснийские сербы взяли в плен по меньшей мере 280 миротворцев, среди них оказались и украинцы.

Полковник запаса Владимир Крючков, бывший в то время командиром 1-й спецроты украинских миротворцев, рассказывает, что боснийские сербы напали на два блокпоста украинских миротворцев вблизи Сараево, где были пункты сбора оружия.

“Я на переговорах их послал, и они начали меня хватать. Я начал вырываться и кричать бойцам занимать оборону, вот тогда они меня конкретно бить начали”, – вспоминает он.

“Военная полиция (армии боснийских сербов. – Ред.) требовала от бойцов УкрБата сдать оставшееся у них оружие – так описывают этот инцидент в материалах Гаагского трибунала. – Командующий военной полиции приставил пистолет к голове украинского лейтенанта и угрожал выстрелить, если УкрБат не подчинится. Двое бойцов УкрБата пытались вмешаться и начали бить представителей военной полиции. Тогда военная полиция открыла огонь в сторону бойцов УкрБата – над головами и приказала им лечь на землю”.

Сержант запаса Александр Вишинский, которого схватили вместе с Владимиром Крючковым, вспоминает, что захваченных миротворцев использовали как “живой щит” возле военных объектов, приковывали наручниками к столбам.

Отношение было жестоким.

“Собак травили на нас, чтобы разделить на группы, выводили ребят и им над головами стреляли. Но мы не давали себя в обиду”, – вспоминает Вишинский, который позже был свидетелем на трибунале по бывшей Югославии в деле против Караджича.

Владимиру Крючкову удалось бежать из плена, когда охранник уснул, и позвонить из дома одного из крестьян в Минобороны в Киев, чтобы сообщить местонахождение заложников.

“Когда я вернулся утром, сербы повели меня на расстрел и выстрелили поверх головы. Били не раз. Скотское такое отношение было к “православных братьям”, – рассказывает он.

Массовым захватом заложников армия Младича пыталась вывести из войны авиацию НАТО – ведь ее использовали только после обращения миротворцев и их хотели “отучить” от такого шага.

6 июня захваченных украинских миротворцев освободили и отправили в Загреб.

Однако наибольшие испытания для украинского контингента в Боснии были впереди.

Осада Жепы

Поселок Жепа расположен в восточной Боснии – в живописной горной долине возле реки Дрина, отделяющей Сербию от Боснии и Герцеговины. Вокруг горы, покрытые лесами.

К началу войны Жепа и ее окрестности были бедным регионом, но в Боснии жители этого региона – жепляки – имели репутацию гордых горцев. Здесь образовался один из центров сопротивления против Армии Республики Сербской, чему способствовал и состав населения – более 90% были мусульманами.

В осаде этот анклав находился фактически с апреля 1992 года. Создание зоны безопасности в мае 1993 года и отправка миротворцев открыли путь конвоям с гуманитарной помощью в этот район.

К моменту наступления боснийских сербов на мусульманские анклавы летом 1995 года в этой местности находилось 79 украинских миротворцев.

Майор Игорь Швыденко был заместителем командира по воспитательной работе во 2-й роте, которая разместилась в Жепе. По его словам, миротворцы охраняли территорию в 121 кв. км, на которой близ хуторов и на дорогах было 9 наблюдательных пунктов и блокпостов.

“В самом поселке Жепа в школе находилась база, там был штаб роты, радиостанция, хранили продукты, боеприпасы”, – рассказывает Швыденко.

Украинские миротворцы должны были следить за движением вооруженных отрядов и сообщать об обстреле анклава в штаб батальона в Сараево. На вооружении у них были только 9 БТРов и легкое огнестрельное оружие.

“Где-то в мае сербы заблокировали дорогу, которая шла на Сараево. Не хватало продуктов, постепенно начали переходить на сухпайки”, – вспоминает Игорь Швыденко.

“Конвои с продуктами не приходили. Сухпайки растягивали на два дня, потом и они закончились. В бывшей школе голубей ловили на чердаке. Собирали дождевую воду. И горючее закончилось. Выходили каждый вечер на связь, чтобы доложить положение”, – вспоминает сержант запаса Адрей Хлусович.

С 7 июля 1995 года силы боснийских сербов начали обстреливать позиции миротворцев в анклаве Жепа, а с 10 июля и сам поселок.

11 июля армия боснийских сербов захватила Сребреницу – город к северу от Жепы.

Сребреница, по сути, полностью была блокирована с марта – без продуктов и самого необходимого, в июне там уже фиксировали голодные смерти. 570 голландских миротворцев, находившихся в анклаве, не смогли уберечь гражданское население от расправ, более 8000 мусульманских мужчин были убиты в последующие дни.

После захвата Сребреницы 13 июля 1995 года один из командующих армией боснийских сербов Радислав Крстич приказал начать наступление на Жепу.

Часть беженцев из Сребреницы добрались до Жепы и рассказали жеплякам, что там произошло.

“Мусульмане понимали, что их может ожидать то, что произошло в Сребренице, и начали с отдаленных хуторов идти в Жепу. А сербы постоянно обстреливали эти хутора и наши чекпойнты. Не было топлива, не было возможности спуститься в село на БТР. Командование решило вывести БТР из строя, снять с них вооружение. После того как жители хуторов покинули свои дома, из дальних чекпойнтов спускались на базу миротворцы”, – рассказывает Игорь Швыденко.

С другими миротворцами он покинул наблюдательный пункт и пошел в деревню на “базу”.

“Было где-то 14 или 15 июля. Сразу увидел, что близ джамии (мечети. – Ред.) собрались несколько тысяч мусульман – женщины, дети, старики. Мужчин почти не было, только ребята в возрасте до 14 лет. Плакали, просили не идти, становились на колени, потому что если пойдем, все кончится Сребреницей”, – вспоминает он.

Украинские миротворцы рассказывают, что с местным населением отношения складывались замечательно.

“Очень вежливо к нам относились. У нас не было топлива, поэтому местные позволяли топить своим лесом”, – говорит Игорь Швыденко.

“Они и хлеб нам пекли, и кушать давали”, – вспоминает рядовой запаса Александр Розецкий.

А фельдшер роты Юрий Бондарь оказывал медицинскую помощь местным жителям, в частности, после обстрелов.

Напряжение возникло после падения Сребреницы.

По словам Розецкого, сначала военные боснийских мусульман приезжали на чекпойнт миротворцев и требовали отдать им оружие для боев с боснийскими сербами.

“Говорили: или сдаете оружие, или отсюда вообще не уйдете. Начали минировать подходы, чтобы мы с БТР не могли уехать. Тогда уже начали вести себя по-другому, хотели нас в живой щит ставить”, – рассказывает украинский миротворец.

Он не видит ничего странного в поведении босняков-мусульман.

“Это война, им нужно было защищать своих детей и женщин, поэтому и пошли на такие крайние меры. Поставьте себя на их место”, – считает Александр Розецкий.

“Боснийские военачальники требовали, чтобы мы либо сдали оружие, либо поставили миротворцев близ их позиций, чтобы сербы по ним не стреляли. А сербы сказали: хотите, чтобы у вас все было хорошо – должны сделать как голландцы в Сребренице. То есть уйти и бросить мусульман”, – вспоминает Игорь Швыденко.

Эту информацию подтверждает и канадский подполковник в отставке Луи Фортин, который тогда был заместителем командующего сектором Сараево.

“Боснийцы давили на украинцев и требовали что-то сделать, даже угрожали напасть на них, если ООН не ответит на наступление сербов авиаударами”, – рассказал он BBC News Украина.

Между тем, армия Младича подтянула к анклаву Жепа минометы и начала интенсивный обстрел поселка. Украинским миротворцам пришлось самостоятельно принимать решение, как действовать в новой ситуации.

“Было непонятно, почему командование сектора долгое время не информировало о последствиях атаки сербских формирований в Сребренице. Никаких отдельных распоряжений и приказов из штаба сектора я не получал”, – писал в воспоминаниях комбат 240-го батальона Сергей Мовчанюк.

Именно подполковника Сергея Мовчанюка, ветерана-афганца, украинские миротворцы называют ключевой фигурой, сумевшей организовать сопротивление попыткам разоружить и вытеснить миротворцев из поселка.

Экс-начальник Генштаба ВСУ Анатолий Лопата вспоминает, что в то время комбат позвонил ему и доложил ситуацию.

“Я дал указание применить оружие в полном объеме – для защиты своих людей и мирных жителей”, – вспоминает он.

Украинские миротворцы готовились к “круговой обороне”.

“Мы считали, что сербы могут напасть на нас, чтобы уничтожить или заставить уйти, а мусульманские военные – чтобы забрать наше оружие. На “базе” в школе мы мешками с песком заложили все отверстия, пулемет установили”, – рассказывает Игорь Швыденко.

По его словам, все это сопровождалось постоянным минометным обстрелом – мины падали и на территорию “базы”, а взрывной волной выносило и мешки, и двери.

Координаты огневых позиций сербских военных миротворцы передавали в штаб батальона в Сараево – несмотря на угрозы Ратко Младича, который нервничал из-за того, что эту информацию могли использовать самолеты НАТО для авиаударов по позициям его армии.

По воспоминаниям комбата Сергея Мовчанюка, однажды Младич связался с миротворцами по радио и на русском языке потребовал: “Немедленно прекратите отдавать команды на открытие предупредительного огня!”

“За жизнь моих солдат отвечаю только я!” – ответил комбат и вышел из эфира.

Переговоры

Для руководства боснийских сербов было важно, чтобы боснийцы-мусульмане согласились на капитуляцию и вывоз населения, подписав соответствующее соглашение. Они предложили это уже 13 июля на переговорах заместителя Младича генерала Здравко Толимира с руководителями мусульман Жепы на одном из чекпойнтов миротворцев.

“Толимир предложил представителям боснийских мусульман Жепы две альтернативы: либо все население будет эвакуировано таким же образом, как в Сребренице, либо боснийские сербы начнут боевые действия”, – говорится в материалах Гаагского трибунала.

Боснийские мусульмане отклонили это предложение, и 14 июля боснийские сербы пошли в атаку, захватив несколько хуторов. 17 июля они пригрозили расстрелять украинских миротворцев на чекпойнте, если самолеты НАТО нанесут по ним удар.

Армия боснийских мусульман, которой в Жепе командовал полковник Авдо Палич, пыталась сдержать наступление, но вскоре примерно 2000 боснийских сербов, по оценкам украинских миротворцев, прорвались в горы, окружавшие поселок Жепа.

Командующий миротворческим контингентом ООН генерал Руперт Смит в интервью BBC News Украина рассказывает, что переговоры о судьбе анклава велись на нескольких уровнях.

“Внутри анклава – между представителями боснийских мусульман Авдо Паличем, Хамдией Торлаком и сербами. Второй уровень – между боснийцами в анклаве и президентом Изетбеговичем в Сараево, потому что его правительство не хотело соглашаться на этническую чистку, забирать всех людей с этой боснийской земли. И третий уровень – между Паличем и его президентом, и я был привлечен к этому. У ООН также была своя позиция в этих переговорах”, – вспоминает он.

Он отмечает, что выдержка миротворцев позволила выиграть время.

“Если бы они не выстояли, мы не смогли бы сделать то, что потом удалось сделать”, – отмечает генерал.

Руперт Смит рассказывает, что не было возможности через сербскую территорию перебросить большие подкрепления в Жепу, а после захвата миротворцев в заложники в мае, не было возможности использовать авиаудары для поддержки миротворцев.

“Члены Совета безопасности ООН и столицы других государств не хотели идти на это, частично из-за большого числа заложников. Возможность была утрачена”, – говорит он.

Смит вспоминает, что в июле несколько раз встречался с Ратко Младичем и предупреждал о последствиях военных преступлений.

“Каждый раз я говорил о том, что он не может позволить произойти катастрофе, как это было в прошлый раз. На тот момент я еще не знал весь масштаб преступления (в Сребренице. – Ред.). Мы предупреждали его об ответственности за военные преступления, тогда это было чем-то обыденным”, – рассказывает он.

21 июля в Лондоне состоялась конференция министров иностранных дел и обороны стран, чьи миротворцы были в Боснии, среди которых была и Украина. Они пригрозили применить авиаудары в случае нападения армии Младича на анклав Горажде. О Жепе не сказали ни слова, рассказал спецдокладчик Комиссии по правам человека Тадеуш Мазовецкий. Через неделю он ушел в отставку.

Между тем, армия Младича обстреливала Жепу из артиллерии и минометов, жители прятались в подвалах. 19 июля в анклав удалось добраться офицерам ООН по гражданским делам – американцу Эдварду Джозефу и украинскому полковнику Виктору Безрученко.

В интервью BBC News Украина Эдвард Джозеф отмечает, что их задачей было координировать эвакуацию местного населения и сделать ее условия максимально достойными и безопасными.

“Мы пытались облегчить травму гражданского населения. То, что сербы захватят этот анклав, было свершившимся фактом, ведь ООН не желала применять силу, выполнять свой мандат на защиту и использовать военно-воздушные силы НАТО”, – рассказывает Джозеф, ныне доцент Университета Джонса Хопкинса (США).

По его словам, миротворцы уже не могли изменить судьбу анклава.

Именно в этих условиях 23 июля в Жепу прибыл заместитель командующего сектора Сараево в миротворческом контингенте полковник Николай Верхогляд, который начал договариваться с обеими сторонами об условиях вывоза гражданского населения.

По его словам, Ратко Младич и командующий боснийскими военными Жепы Авдо Палич не могли согласовать условия, каждый угрожал применить силу против украинцев: Палич – если миротворцы не попросят об авиаударе НАТО, а Младич – если попросят.

“Я им сказал – что-то вам всем здесь хочется меня расстрелять. Я вывезу своих людей и гражданских, а вы тут хоть завоюйтесь”, – вспоминает он.

Андрей Хлусович вспоминает, что Младич был жестким в разговоре и расспрашивал украинских миротворцев, за кого они.

“Отвечали ему, что за мир. Ходил он со своим большим хромированным пистолетом, говорил: “Верите в Бога? Здесь я – Бог, что захочу, то и сделаю”, – рассказывает миротворец.

24 июля ситуация стала критической.

“За один час на анклав Жепа упало 60 мин. Огонь из танков, пулеметов и снайперами. Обстреляли здание полиции, много убитых и раненых … Ожидаю ночью захвата роты. Топлива и воды нет”, – докладывали из базы украинских миротворцев в Жепе.

Вечером того же дня представитель общины мусульман Хамдия Торлак подписал соглашение о капитуляции Жепы. Позже боснийское правительство в Сараево заявит, что он не имел на это полномочий.

Эвакуация

25 июля начался вывоз гражданского населения из анклава.

Боснийские сербы все-таки согласились на предложенные условия эвакуации.

“Одним из моих требований на переговорах было, чтобы в автобусы садили целые семьи, чтобы их не делили на мужчин и женщин, как это было в Сребренице. Кроме того, в каждый автобус посадили по меньшей мере одного украинского миротворца, чтобы охранять гражданских”, – рассказывает Николай Верхогляд.

Он вспоминает, что вскоре после отправления первых автобусов, появились слухи, будто “украинцы вместе с сербами расстреляли конвой”.

Боснийских мусульман охватил страх, они боялись расправы.

“Люди легли на дорогу, и никакого движения уже не было. Тогда я дал команду отправить автомобиль с представителями местной общины по маршруту эвакуации в Кладань (город на территории мусульман. – Ред.), чтоб они вернулись и сказали, что все прошло хорошо”, – рассказывает он.

Для вывоза людей использовали 50-60 автобусов из Белграда с сербскими водителями. Важную роль сыграли бронетранспортеры с французскими миротворцами, которые прибыли из Сараево, и стали в “голову” и “хвост” колонны автобусов.

Канадский подполковник в отставке Луи Фортин считает решение посадить миротворцев в автобусы с гражданскими очень удачным.

26 июля он 18 часов находился в городе Рогатица на сербском блокпосте и видел автобусы и большой грузовик-самосвал с людьми в кузове.

“Во всех автобусах были украинские солдаты, и мы с французским полковником Шинулем сделали все, чтоб там тоже был солдат в кузове. По меньшей мере один миротворец был в автобусе, чтоб удостовериться, что этих людей увезут в безопасное место, а не куда-то в другое место, где бы их бросили в канаву и расстреляли из пулемета”, – рассказывает Фортин.

Александр Розецкий вспоминает, что находился во втором автобусе конвоя, когда на чекпойнте 1 в анклаве Жепа, в автобус решил зайти Ратко Младич.

“Он со всеми попрощался. Было около 50 автобусов, и он в каждый автобус заходил. Когда в наш автобус зашел и пару слов сказал, так они потом плакать начали. Ехали до их территории, возвращались, снова сажали жителей в автобус”, – рассказывает украинский миротворец.

Лейтенант ВСУ Игорь Проконин вспоминает, как вывозил из анклава на своем КАМАЗе раненых: “подстелили поролоновые матрасы в кузов и положили на них примерно десять раненых”.

Всего, по данным ООН, из Жепы вывезли 150 раненых и больных, в частности боснийских военных.

Последний конвой с автобусами уехал из Жепы 27 июля, его сопровождали украинские и французские миротворцы.

Андрей Хлусович, находившийся в одном из автобусов, вспоминает, что сразу все пошло не по плану.

“Нас повезли другим путем, через Сребреницу в Тузлу, 250 км, ехали более суток. Остановились возле сербского кладбища. Сербский водитель вышел, а полицейский-серб остался. Вдруг к автобусу откуда ни возьмись начали подходить женщины. Сначала они стояли минут 10-15 молча и смотрели. А потом подбежали к автобусу и начали бить по нему ладонями”, – рассказывает он.

Андрей Хлусович говорит, что заметил скрытые огневые точки на месте остановки, поэтому миротворцы приготовились обороняться.

“В нашем автобусе мы с французом заняли огневые позиции – я спереди, он сзади. Приказали мусульманам пригнуться, перевели затворы и загнали пули в патронник”.

Через 15 минут водитель вернулся, и автобусы продолжили путь. Затем их еще несколько раз останавливали у сербских кладбищ, но уже без таких сюрпризов.

Эвакуация длилась три дня. “В автобусах были военные украинского контингента UNPROFOR, – писал в своем докладе генсек ООН. – Она (эвакуация. – Ред.) была проведена достаточно организованно. К вечеру 27 июля почти 5000 людей добрались до Кладани”.

Однако из одного автобуса 27 июля боснийские сербы сняли 36 мужчин, в том числе раненых, которых объявили военнопленными, сообщал генсек ООН.

Украинские миротворцы считают, что удалось вывезти, не пять, а 10 тысяч человек, включая беженцев из Сребреницы и других районов.

Одновременно с эвакуацией гражданского населения большинство военных армии боснийских мусульман начали прорываться из Жепы через горы, а затем через реку Дрина на территорию Сербии, которой руководил Слободан Милошевич.

Младич и его помощники предлагали этим людям сложить оружие, сдаться в плен, а позже обменять их на пленных из армии боснийских сербов. Боснийцы не поверили.

Как этим людям удалось сохранить жизнь, в 2015 году рассказал Карл Бильдт, который во время тех событий был специальным посланником ЕС по бывшей Югославии и обсуждал этот вопрос с боснийским чиновником Хасаном Муратовичем.

“Он попросил меня пойти к Милошевичу и добиться расчистки пути для солдат из Жепы через реку Дрина, что было опасно с присутствием там сил Младича. Я приехал к Милошевичу и встретился с ним посреди ночи. Он немедленно отдал приказы, после чего солдаты вышли из Жепы в Сербию”, – отметил Бильдт.

Впрочем, боснийские сербы схватили и позже убили полковника Авдо Палича и еще двух мусульманских лидеров Жепы.

Эдвард Джозеф вспоминает, что после того, как уехал последний автобус с эвакуированными, на базу ООН пришли агрессивно настроенные вооруженные сербы и сказали Паличу идти с ними.

“Палич пошел с ними. Мы с Виктором Безрученко прыгнули в джип ООН и пытались проследить за ними. Мы дали сербам понять, что в курсе и обеспокоены захватом Палича”, – рассказывает он.

Однако добиться освобождения боснийского лидера не удалось.

Оккупация

Сразу после вывоза гражданского населения Жепы, поселок заняли войска боснийских сербов.

Украинские миротворцы еще несколько дней находились на базе в помещении школы, ожидая отхода в Сараево. Они стали свидетелями уничтожения исторических памятников и мародерства.

“После вывоза боснийских мусульман из Жепы в конце июля солдаты армии Республики Сербской грабили и сжигали дома в анклаве и близлежащих селах”, – так описывает ситуацию вердикт трибунала по бывшей Югославии по делу заместителя Младича генерала Здравко Толимира.

Сначала военные боснийских сербов взорвали мечеть. По словам украинских миротворцев, боевики хвастались, что заложили в здание 150 кг тротила.

“Они были очень злы на нас, потому что не получили желаемое. Мечеть взорвали, она была в 150 метрах от нашей базы. Нескольких наших контузило в результате взрывной волны”, – рассказывает майор Игорь Швыденко.

“Там такая взрывная волна была, что с ума сойти можно было. На базе в школе сдуло мешки с песком, бревна”, – рассказывает Александр Розецкий.

“Рядом был каменный мост XVI столетия через Дрину – взорвали. Я спрашивал их, зачем они это сделали. Ответили: чтобы и духу мусульман здесь не было. Делали все, чтобы в Жепе не осталось ни мечети, ни моста, ни домов – ничего”, – говорит майор Игорь Швыденко.

После этого пришла очередь домов мусульман.

“В каждый дом заходили. Где деревянные дома были – сжигали”, – вспоминает Александр Розецкий.

Не обошлось и без расправ над местными жителями.

“Нашли какого-то мужчину, который прятался. Дом его сожгли, а его самого на дереве повесили. Мы нашли его, когда заметили, что дом горит”, – говорит Александр Розецкий.

Он говорит, что это единственный случай, о котором знали миротворцы. Рассказывает, что слышал от одного из сербов историю о массовом убийстве беглецов в пещере в горах, но своими глазами ничего не видел.

“Это такая жестокая война была, что просто ужас”, – вспоминает он.

По состоянию на ноябрь 1999 года число пропавших без вести жителей Жепы составляло 118. В 2012 году демограф Ева Табо сообщила, что жертвами армии боснийских сербов после захвата Жепы стали 116 человек.

Президент боснийских сербов Радован Караджич считал наступление на Жепу провалом, оттянувшим силы во время наступления военных боснийских хорватов в другом регионе Боснии.

2 августа он отстранил Ратко Младича от командования армией и объявил себя “верховным командующим армией”. Офицеры отказались подчиняться президенту, этот конфликт заложил основы для дальнейших поражений Республики Сербской.

3 августа украинские миротворцы ушли из Жепы и утром 4 августа прибыли на базу в Сараево.

В тот же день ситуация на Балканах кардинально изменилась не в пользу сербских националистов. Хорватская армия начала операцию “Буря” и за четыре дня уничтожил Сербскую Краину – самопровозглашённую республику сербов, которая существовала на территории Хорватии четыре года.

Захват боснийскими сербами Сребреницы и Жепы изменил политику НАТО, отказавшегося от политики “двух ключей” – права вето ООН на операции альянса в Боснии.

В конце августа военные самолеты НАТО начали бомбардировку позиций армии боснийских сербов в рамках операции “Продуманная сила”. Были уничтожены объекты ПВО, инфраструктура связи, склады оружия и другие военные цели, сброшены более тысячи авиабомб.

Это заставило боснийских сербов пойти на перемирие и переговоры.

14 декабря 1995 лидеры Югославии Слободан Милошевич, Хорватии Франьо Туджман и Боснии Алия Изетбегович подписали в Париже Дейтонское мирное соглашение, положившее конец этой войне. Началось введение в Боснию шестидесятитысячного контингента НАТО.

Боль

После войны Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии вынес приговор ряду лидеров боснийских сербов за военные преступления и дал оценку событиям, произошедшим в Жепе.

В 2012 году вердикт по делу трибунала по бывшей Югославии против генерала Здравко Толимира назвал вывоз мирных жителей и из Сребреницы, и из Жепы насильственным перемещением населения.

Ответственность за это возложили на военных лидеров боснийских сербов, прежде всего, на генерала Толимира.

“Это не было волей населения, скорее отсутствием выбора”, – говорится в документе.

Насильственной депортацией называет вывоз населения из Жепы в комментарии BBC News Украина и профессор Харрис Халилович из Мельбурнского королевского технологического института (Австралия).

Уроженец Сребреницы, антрополог, он является одним из ведущих исследователей последствий геноцида и этнических чисток боснийских мусульман. Халилович брал интервью у тех, кто вынужден был покинуть Сребреницу и Жепу в 1995 году.

“За пределами Боснии доминирует дискурс, что это была эвакуация гражданских, не обращают внимание на контекст, – происходила этническая чистка местного населения – мусульман. Люди вынуждены были уйти, они покинули свои дома, дворы, могилы родных, свою родную землю”, – объясняет Халилович.

“Это была этническая чистка, а не эвакуация. Никто бы не ушел из Жепы, если бы у них был выбор”, – добавляет он.

Харис Халилович добавляет, что многим мужчинам из Жепы, которые уехали не на автобусах, а ушли в горы, повезло.

“У Младича не было времени хватать людей, скрывшихся в лесах, потому что в западной части Боснии хорватские войска перешли в наступление. Жепа – горный район, география и обстоятельства сыграли свою роль”, – отмечает он.

Ученый отмечает, что украинские миротворцы в глазах жителей Жепы имели лучшую репутацию, чем голландские, благодаря родственному языку с ними можно было общаться.

“К украинским солдатам относились с большей симпатией, чем к голландцам, их считали простыми парнями”, – рассказывает Халилович.

“И люди, прибывшие из Сребреницы, могли оценить как украинские миротворцы взаимодействуют с местным населением. Они рассказывали, что украинские миротворцы охотно шли навстречу, торговали с местными жителями, отношения были гораздо более дружественными”.

Но и ожидали от украинских миротворцев гораздо большего.

“Была резолюция ООН о “зонах безопасности”, и солдат туда направили защищать гражданское население. Их миссия заключалась не в эвакуации, а в защите населения, и эта защита предусматривала использование оружия в случае атаки”, – говорит ученый.

При этом добавляет: “Я бы не хотел оказаться их ситуации. В 25 лет, на чужбине, в таких условиях”.

Для жителей Жепы выселение стало катастрофой – люди лишились жилья, имущества. В итоге многие уехал в другие страны, рассказывает профессор.

“Люди Жепы сейчас более присутствуют в таких местах как Сент-Луис и Джексонвил в США или в Австралии, чем на исторической родине. Но даже за тысячи миль от дома, они сохраняют чувство принадлежности”, – говорит он.

Сейчас поселок Жепа входит в состав Республики Сербской. Согласно переписи 2013 года, в нем проживали 133 человека, почти все – мусульмане. Построили новую мечеть, мост XVI столетия отремонтировали, но прежнюю жизнь не вернуть.

“Я был в Жепе год назад, кроме нескольких восстановленных домов, там до сих пор множество поросших сорняками руин. Старинный мост, о котором писал Андрич (югославский нобелевский лауреат по литературе. – Ред.), стоит. Но все, как в постапокалиптическом сценарии, – красивая природа, но людей нет”, – рассказывает ученый.

“Миротворцы спасали жизни”

Хоть трибунал и назвал вывоз населения из Жепы “насильственной депортацией”, ключевые участники переговоров в Боснии в 1995 году отмечают, что охрана украинскими миротворцами боснийских мусульман во время транспортировки спасла их жизни.

“Жепу сразу же списали со счетов. Предполагали, что Жепа падет в течение часов (после падения Сребреницы). Удивительно, но она не пала. Боснийская армия воевала значительный промежуток времени. Боснийские лидеры хотели вывести население, что и сделали силы UNPROFOR (миротворцы. – Ред.)”, – рассказал на конференции в 2015 году Карл Бильдт, спецпосланник ЕС по бывшей Югославии на момент тех событий.

В комментарии ICTV в 2019 году он заявил, что украинские солдаты действовали эффективно в той ситуации.

“Это была их миссия, и они ее достойно выполнили. Это было важно для защиты гражданского населения, большая часть которого в результате выжила”, – отметил он.

В том, что речь шла о спасении жизней, убежден и генерал Руперт Смит, командовавший миротворцами ООН в Боснии в 1995 году.

“Совершенно ясно, что миротворцы спасли жизни. Не было другого выбора”, – отметил он в интервью BBC News Украина.

“Когда говорят, что это насильственное перемещение населения, – такова была изначально позиция боснийского правительства во время переговоров. Но в конце концов они убедились, что этих людей нужно было забрать. Президент Изетбегович и его правительство участвовали в этих переговорах, они сказали: хорошо, забирайте их”, – отметил он.

По мнению генерала Смита, украинские миротворцы проявили лучшие качества в опасной ситуации.

А оказались они в ней, потому что “зоны безопасности” были “стратегической ошибкой” с самого начала, и миротворцы постоянно сталкивались с последствиями этой ошибки, становились заложниками.

“Люди по обе стороны продолжали использовать оружие. Вот в чем был провал”, – считает генерал Смит.

Луи Фортин, который был заместителем командующего сектором Сараево, считает, что договорится с Младичем о том, чтобы оставить гражданских жителей Жепы в их домах было невозможно.

“Сербы хотели развязать руки своим бригадам, уничтожить анклавы, чтобы затем направить войска на Сараево. В этих обстоятельствах мы могли только сопровождать каждого гражданского за пределы анклава, чтобы убедиться, что сербы не сделают то, что сделали в Сребренице”, – отмечает канадский подполковник.

Офицер по гражданским вопросам ООН Эдвард Джозеф, находившийся в Жепе в конце июля 1995 года, отмечает: “Присутствие ООН, возможно, спасло жизни людей, сколько именно – точно невозможно сказать”.

Он напоминает, что во время эвакуации из Жепы женщин не подвергали психологическому насилию и не насиловали, как это было в Сребренице.

“С другой стороны, не удалось избежать других проблем: опустошение анклава, о котором говорил трибунал по бывшей Югославии, было частью “геноцидного предприятия”, совершенного в Сребренице и Жепе: не удалось избежать убийства Палича и двух других лидеров, других травм – нападения на эту “зону безопасности”, ситуации с мужчинами и ранеными”, – объясняет Джозеф.

У украинских миротворцев нет и тени сомнений в правильности того, что нужно было выводить гражданских с территории, где они голодали и была угроза массового убийства.

“Мирных людей эвакуировали из зоны боевых действий. Сербы не смогли сделать то, что сделали в Сребренице. Возможно, мы не выполнили планы тех, кто хотел тогда подставить Украину. Речь, прежде всего, идет о России, которая была заинтересована в том, чтобы Украина выглядела недостойно”, – считает экс-начальник генштаба ВСУ Анатолий Лопата.

Равнодушие

В день вывода украинского контингента из Жепы президент Кучма подписал указ о награждении именным оружием министра обороны Валерия Шмарова, в частности, “за плодотворную деятельность в поддержании мира в Европе и в мире”.

А вот украинских миротворцев за службу во время событий в Жепе не наградили.**

Убедить украинских чиновников и депутатов в необходимости награждения миротворцев неоднократно пытались и общественный совет при Минобороны, и бывший командир 240-го батальона Сергей Мовчанюк, и полковник запаса Верхогляд.

“Мы неоднократно обращались к министрам обороны, готовили документы и просили наградить самых достойных. К сожалению, государство поиздевалось”, – говорит генерал-полковник Анатолий Лопата.

“Это не только наша успешная операция, это может быть примером для всех миротворческих контингентов. Мы спасли 10 тысяч мирных жителей”, – отмечает он.

По данным источников BBC News Украина, которые в разное время работали в Минобороны, отсутствие наград может быть связано с нарушениями дисциплины в батальоне. Были случаи торговли на черном рынке и пьянства, преимущественно в Сараево, и когда командование миротворческим контингентом фиксировало такие случаи, рапорты шли напрямую министру обороны Шмарову.

Впрочем, миротворцы ставят под сомнение эту версию.

Полковник запаса Владимир Крючков связывает замалчивание событий в Жепе с интересами России.

“Россия не признала геноцид в Сребренице. Там хотели бы видеть, что мы оставили Жепу на растерзание сербам. А украинцы в Жепу не пустили сербов … Я, и не только я, считаю, что в руководстве ВСУ были люди, которые работали на Россию”, – говорит Крючков.

Версию об отсутствии наград из-за плохой дисциплины он называет абсурдной.

“К наградам не представляют всех, а представляют достойных. Нарушения дисциплины бывают везде. Если человек пьет, его не представят к награде, потому что есть еще дисциплинарная составляющая”, – говорит Владимир Крючков.

Руперт Смит в разговоре с BBC News Украина не сдерживает смех, когда узнает о “дисциплинарной” версии.

“Я могу вам указать на большее число других подразделений, которых обвиняли в подобных вещах. Даже если это было, то было не только с бойцами украинского контингента. И я не считаю это ключевым фактором”, – говорит он.

Он вспоминает, как 2014 году написал письмо президенту Порошенко, где отметил заслуги украинских миротворцев. Но ответа не получил.

Международный трибунал по бывшей Югославии приговорил экс-президента Республики Сербской Радована Караджича к 40 годам заключения. Позже приговор изменили на пожизненное заключение. В 2017 году такой же приговор получил Ратко Младич.

Генерал Здравко Толимир, “правая рука” Ратко Младича, был приговорен судом к пожизненному заключению в 2012 году, через четыре года он умер в тюрьме.

Полковника Авдо Палича перезахоронили с почестями в 2009 году в Сараево. Это один из национальных героев боснийских мусульман.

Генерал Руперт Смит в 1998-2001 годах был заместителем Верховного Главнокомандующего НАТО в Европе, он также был одним из координаторов операции НАТО против Югославии. В 2002 году оставил военную службу, а в 2005 году издал книгу по военной стратегии “Польза силы: Искусство войны в современном мире”.

Подполковник Луи Фортин некоторое время работал военным атташе Канады в странах Западной Африки, в 2011 году оставил военную службу. Мечтает вновь посетить Боснию.

Офицер ООН по гражданским вопросам Эдвард Джозеф много лет работал на Балканах, после войны в Боснии участвовал в переговорах о создании округа Брчко, был заместителем миссии ОБСЕ в Косово, пишет статьи для The New York Times, Foreign Affairs и Foreign Policy по истории и политике на Балканах и Ближнем Востоке, конфликт-менеджменте, преподает в Школе международных исследований Университета Джонса Хопкинса (США).

Комбат 240-го батальона Сергей Мовчанюк вернулся в Украину в ноябре 1995 года, работал в Генштабе ВСУ, дослужился до полковника. Позже ушел из рядов ВСУ и занялся туристическим бизнесом.

Полковник Николай Верхогляд вернулся в Украину в 1996 году, в рядах ВСУ находился до 2006 года. Последние несколько лет добивается награждения украинских миротворцев, служивших в Жепе.

Владимир Крючков после возвращения из Боснии в 1996 году покинул ряды ВСУ и занялся сельским хозяйством под Кропивницким. 2014 году получил звание полковника по указу Петра Порошенко.

Игорь Швыденко ушел с военной службы в 1999 году в звании полковника, с тех пор работал инспектором по охране труда и в фонде страхования от несчастных случаев.

Старший сержант Андрей Хлусович по возвращении из Боснии 10 лет работал телохранителем, потом в компании, которая предоставляет услуги аэрофотосъемки.

Рядовой Игорь Проконин дослужился до лейтенанта. В 2000-х годах служил в миротворческом контингенте в Сьерра-Леоне, в 2014-2018 годах участвовал в Антитеррористической операции на востоке Украины.

Рядовой Александр Розецкий участвовал в Антитеррористической операции на востоке Украины, работает автослесарем.

*Пребывание украинских миротворцев в автобусах с жителями Жепы подтверждает видеохроника, размещенная на одном из боснийских каналов в Youtube. Миротворцы узнали на этом видео Алексея Чичканова (15 мин. 52 с), Александра Розецкого (16:26), Виталия Шишенко (20:41), Игоря Милейко (22:43), Валерия Белокопытова (23:02), Романа Кравченко (25:50).

** Украинская служба ВВС обратилась с запросом в Офис президента и Министерство обороны с просьбой ответить, был ли рассмотрен вопрос о награждении миротворцев, принимавших участие в событиях в анклаве Жепа, и какие решения были приняты в этом отношении.

Автор: Георгий Эрман; BBC News Украина

Tweet