Фальшивое нищенство прикрывают совершенно конкретные люди

Явление, во всех странах именуемое профессиональным нищенством, в Украине приобретает все больший размах. Достоверно известно: только 10% просящих милостыню прожить без нее не смогут. Остальные представляют собой новую мафию, работающую под чуткой опекой бандитов. Особую тревогу вызывает то, что сегодня доля детей до 14 лет в «нищенском бизнесе» составляет 60%.

В Библии говорится: «Поклонение, чистое и неоскверненное в глазах Бога и Отца нашего, заключается в том, чтобы заботиться о сиротах и вдовах в их бедах» (Иакова 1:27). Однако, при этом, в Притчах 14:15 говорится: «Глупый верит всякому слову, благоразумный же внимателен к путям своим».

На заре перестройки в духе новой демократии была отменена статья Уголовного кодекса, которая предусматривала уголовное преследование за «ведение паразитического образа жизни». Впервые за всю историю страны нищенство оказалось не только легализовано, но и защищено законом.

И, в итоге, за какие-то несколько лет место настоящих нищих, то есть людей, которым нечего кушать, или у кого вообще нет средств к существованию, заняли профессиональные попрошайки. Количество «точек», находящихся под контролем мафиозных структур, невероятно велико. Говорят, что только в украинских городах-миллионниках ежегодный оборот от профессионального попрошайничества, в котором задействованы до 100 тыс. человек, составляет несколько миллионов долларов.

Доверчивость граждан и бездействие властей – главные опоры «нищенского предпринимательства». В нашем сознании подаяние – дело благочестивое. Именно на наше воспитание и рассчитывают профессионалы от паперти, оттачивая методы «изъятия денег относительно честным способом».

Моя знакомая работает в продовольственном магазине. В числе ее постоянных клиентов – старушка, которую продавцы прозвали «форелькой» за любовь к дорогим морепродуктам. Эта благообразная старушенция, сидя на ступенях метрополитена, ежедневно собирает «Христа ради» у доверчивых граждан, а после ударной смены покупает по пути домой продовольственный набор, который вряд ли финансово доступен квалифицированному рабочему. В праздники она приходит в магазин со своим внуком и уж тогда они «гуляют по-взрослому».

Успешный и высококвалифицированный попрошайка – настоящий дока в социальных проблемах и кризисных ситуациях. Ему хорошо известно, что боль сердца – это старики, которым не хватает пенсии на хлеб и лекарства. Тяжелые условия материнства тоже неубиваемая карта для привлечения средств от сердобольных женщин, а женщина с ребенком – это и вовсе идеальная приманка. Нерешенные проблемы участников боевых действий в горячих точках известны всем. Потому калеки в армейском камуфляже успешно воздействуют на психику мужчин, которые ни сном, ни духом не ведают, что «героев военных конфликтов» после «рабочей смены» забирает автобус и везет на специально арендуемую для них квартиру.

Появляется элитная категория нищих. Иначе их называют аферистами на доверии. Они работают только с очень обеспеченным контингентом, который на поверку оказывается таким же беззащитным перед лженищими, как и обычный народ. Например, на улице к солидному бизнесмену, вышедшему из дорогого автомобиля, подходит хорошо одетая женщина средних лет и хорошо поставленным языком излагает жертве свою проблему, что де, в гостинице у нее украли деньги и ей, владелице серьезной фирмы, не за что ехать домой в Питер. Для убедительности показывает свою визитку с реквизитами фирмы и паспорт. Дама просит немного помочь деньгами на билет в Россию и хоть на какую-то еду. Она успешно использует этот образ, одним только внешним видом демонстрируя: «Я такая же, как и вы, я из вашего круга, но просто попала в беду». И это срабатывает. Бизнесмен раскошеливается на приличную сумму, произнося : «С кем не бывает», и даже отказывается дать адрес, на который пострадавшая непременно пришлет долг. Такие «элитные нищие» часто посещают курсы актерского мастерства, нанимают психологов, обучающих, что, с какой интонацией и в какой момент нужно говорить.

В пригородных электричках попрошайки организованы согласно последним достижениям менеджмента. Движение нищих отрегулировано как часы: никаких накладок, ни шага влево, ни шага вправо, в порядке живой очереди, без лишних вопросов. Самые «нищие» направления южное и киевское. Жуткие жизненные истории звучат практически одинаково, чередуясь с «театралами», работающими по Станиславскому, то есть молча, убивая пассажиров жалостливым взглядом и заранее подготовленными табличками: «помогите ребенку на лечение», «на образование», «на операцию отцу».

Вагонная братия редко работает в одиночку. На лавках в вагонах рассаживаются их подельники, исполняющие роли обычных пассажиров. Как только в вагон входит коллега, они демонстративно протягивают ему крупную купюру, показывая пример необычайной щедрости остальным пассажирам.

Есть районы, куда не пойдет зарабатывать даже самый прожженный нищий: здесь орудует цыганская мафия. Цыганские дети подкованы в нищенском бизнесе не хуже взрослых собратьев. Репертуар их необычайно широк: они падают на колени, отбивая поклоны «во здравие дающего», иногда даже целуют выбранной жертве ноги, а при первом же появлении милицейского патруля напрочь забывают русский язык, впадают в истерику или изображают конвульсии больного падучей.

Каждую весну количество «паниковских» увеличивается. Приезжают жители дружественных республик, как правило, южных, и легко находят связи и «крышу». Они получают свое «рабочее место», им назначается арендная плата за «точку», налог на прибыль, и бизнес идет, как по маслу. Как всегда, «не в курсе» только правоохранительные органы.

Фальшивое нищенство прикрывают совершенно конкретные люди. Трудно представить, что органы правопорядка не знают имен «цыганских баронов». Ведь это известные и далеко не бедные люди, которые никогда не опускаются до предложения «позолотить ручку» за гадание. Это настоящие цыганские «олигархи».

Они давно не живут в кибитках. Их дворцы вызывают восхищение и удивляют простых граждан, но почему-то не производят никакого впечатления на налоговиков и милицию. Они прочно заняли свою нишу в криминальном бизнесе. Им тоже приходится отдавать свою «долю малую».

На ступенях вокзала молодой монах собирает деньги в коробку с надписью «На Афон». Церковные историки утверждают, что до Афона добиралась лишь Богородица. Но монах утверждает, что добирается туда пешком, чтобы «помолиться за человечество, погрязшее во грехе». Люди дают охотно.

Большая часть граждан убеждены в том, что нищенство – это бизнес, а не способ выживания. Но лишь немногим более 10 процентов респондентов утверждают, что не подают никогда. Все опрошенные утверждают, что с высокой долей достоверности знают, что нищие просто не хотят трудиться. Никто из опрошенных не был уверен, что собранные нищими деньги действительно идут на поддержание жизни и здоровья страждущих. Но все граждане испытывают дискомфорт при виде просящих подаяние и сомневаются, давать ли милостыню.

Уверен, встречая на улицах людей, просящих подаяние, каждый из нас хоть раз задавался вопросом: «А правильно ли я поступаю, давая (или не давая) милостыню»? Напрашивается вывод: когда мы подаем, то рассчитываем только на «авось». Как же поступить, чтобы не финансировать чей-то, и без того ломящийся от всяких яств, стол? Как узнать, кто скрывается за протянутой рукой? Неужели действительно нужно полагаться только на собственную интуицию? Ведь эта самая интуиция тоже не всегда надежный советчик.

Николай Быстряков, Главное