Технологии и факторы будущей войны в представлении Генштаба Сухопутных войск США

В начале этого месяца начальник Генерального штаба Сухопутных войск США генерал Марк Милли произнес речь перед некоммерческой организацией Ассоциация Армии (Сухопутных войск) США (Association of the United States Army). Речь генерала Милли привлекла значительное внимание мировых СМИ в связи с тем, что он предложил стратегическое видение развития вооруженных сил в ближайшие десятилетия и озвучил прогнозы о характере будущих вооруженных конфликтов.

Основанная в 1950 году организация объединяет граждан, которые разнообразными путями лоббируют интересы Сухопутных войск в политике и СМИ, координирует взаимодействие общественных организаций для поддержки конкретных воинских частей, ветеранов и членов их семей.

 Генерал Марк Милли

Речь генерала Милли привлекла значительное внимание мировых СМИ в связи с тем, что он предложил стратегическое видение развития вооруженных сил в ближайшие десятилетия и озвучил прогнозы о характере будущих вооруженных конфликтов.

«Наша задача, как военных, так и гражданских, быть более успешными, видеть тенденции и меньше ошибиться в прогнозировании будущего, чем наши враги.

Что же на наш взгляд определит это будущее — примерно до 2050 года?

К сожалению, я считаю, что войны между государствами вряд ли останутся лишь в учебниках истории.

Такие войны ограничены различными факторами, такими как огромная финансовая стоимость и человеческие потери, могущество современного оружие и существование международных организаций, целью которых является сохранение мира. Однако я считаю, и надеюсь, что я ошибаюсь, война остается в инвентаре человеческого поведения.

Хотя наблюдается некоторое ослабление влияния государств в связи с развития разного рода негосударственных субъектов, государство как институт все равно базовый и самый важный элемент международной системы, каким оно было с Вестфальского мира 1648 года.

И каждое государство сохраняет свои суверенные права, хотя границы этих прав явно оспариваются. Нет единого международного органа власти, имеющего легитимность, власть и могущество для того, чтобы поддерживать мировой порядок, как это делают эффективные государства в своих собственных границах.

Невооруженным взглядом виден рост нестабильности — многие государства оказываются хрупкими и не обеспечивают контроля за распространением организованного насилия на своей территории.

Но также видно, что именно государство остается ключевым субъектом системы и, вероятнее всего, останется таковым как минимум до 2050 года. А самый важный и базовый интерес каждого государства — выжить. Выжить в системе международной анархии, выжить в системе, в которой нет высшей инстанции. И в отсутствие такой инстанции каждое государство должно посвятить себя обеспечению собственной безопасности.

В отсутствие высшей инстанции, в условиях, когда для каждого государства приоритетно обеспечение собственной безопасности, возникновение межгосударственных конфликтов на определенном этапе практически гарантировано.

В истории происходили крупнейшие геополитические изменения — падение Древнего Рима, рост могущества Западной Европы в 16 веке, появление имперской Японии и нацистской Германии, господство США сразу после Холодной войны, крах Советской России (СССР). И сегодня мы в центре еще одной крупной геополитической трансформации.

Со времени падения Берлинской стены США фактически были безоговорочным мировым военным, политическим и экономическим лидером, и мы жили в том, что некоторые называли «однополярным миром». Эта ситуация меняется, и меняется быстро.

США стоят перед большими вызовами в Европе, Азии, на Ближнем Востоке.

В Европе мы видим реваншистскую Россию, которая модернизировала свою армию и ведет агрессивную внешнюю политику в Грузии, Крыме, Украине и других местах.

В Азии третье десятилетие продолжается крупнейшая экономическая трансформация за последние века — центр тяжести мировой экономики движется от Северной Атлантики в северную часть Тихого океана, что приводит к быстрому росту Китая как великой державы с ревизионистской внешней политикой, поддержанной все более боеспособными вооруженными силами.

Также в Азии мы имеем дело с Северной Кореей, которая быстро развивает ракетные технологии, увеличивая свои возможности по доставке ядерного заряда.

На Ближнем Востоке и в некоторых частях Африки мы видим нестабильность, которая ставит под вопрос само существование некоторых государств. Мы также видим революционный Иран, проводящий различные скрытые операции с целью завоевать господство в регионе.

Короче говоря, мировой порядок, сложившийся в конце Второй мировой войны и уж точно с конца Холодной войны, испытывает значительное напряжение в регионах, которые жизненно важны для Соединенных Штатов Америки. И исторический опыт говорит нам, что однополярная или биполярная международная системы очень стабильны, однако многополярная система по своей природе вызывает конкуренцию, конфронтацию, нестабильность и войны между государствами.

Сейчас мы входим в многополярное будущее, а может уже несколько лет живем в нем. Директор Национальной разведки Джеймс Клэппер в своей знаменитой «Речи о конце света» сказал, цитирую: «Непредсказуемая нестабильность — это новая норма. Мы видим максимальный уровень нестабильности как минимум с 1992 года. Россия вступила в прямую конфронтацию з Западом, Китай продолжает уверенную модернизацию вооруженных сил с учениями, которые беспрецедентны по масштабам и сложности.»

Он (Клэппер) заключает, что за свои 50 лет работы в разведке, он не видел более разнообразного набора вызовов и кризисов, чем те, с которыми мы встретились сегодня.

Джон Бреннан, глава ЦРУ, озвучил аналогичные оценки. Подобным образом высказывались многие авторитетные гражданские аналитики в сфере безопасности и внешней политики.

Кроме того, что мировой порядок испытывает большое напряжение и перемены, мы являемся свидетелями значительных демографических изменений — с массовыми миграциями, вызванными экономическими причинами или страхом за свою жизнь… Какими не были бы причины, факт, что беспрецедентные массы людей двигаются из одной страны или региона в другой, усиливает эффекты дестабилизации.

С военной точки зрения одна из наиболее важных черт массовых миграций — переселение людей в большие города. На самом деле этот процесс проходит более века.

75% американцев жили в сельских районах 100 лет назад, сегодня ситуация абсолютная обратная — почти 75% американцев живут в городах.

По всему миру мы видим интенсивнейшую урбанизацию. В 1950 году только два города — Нью-Йорк и Токио — имели население больше 10 миллионов. Сегодня таких городов 38. Прогнозируется, что к 2050 году на Земле будет как минимум 50 мегаполисов с населением больше 10 миллионов человек, а 70 процентов из мирового населения в 8 миллиардов человек будут жить в городской застройке.

Война — политика, которую ведут другими средствами. А политика основана на людях и силе. Поэтому будущие войны почти неизбежно будут происходить по преимуществу в городах, что будет иметь значительные последствия для вооруженных сил.

Изменение климата — еще один важный долговременный фактор будущей нестабильности. Мы знаем, что поднимается уровень моря, а большинство населения мира живет на побережье. Это также будет иметь значительные последствия для ресурсов, в том числе ключевых для поддержания человеческой жизни — пищи и воды. Мы являемся свидетелями исчезновения чистых рек и озер во многих частях света. Например, к середине столетия, как прогнозируется, может исчезнуть озеро Чад — важнейший источник воды для центральной Африки, которая уже переживает нестабильность по многим другим причинам. Чрезвычайно вероятны разрушительные войны за ресурсы в Африке, на Ближнем Востоке и Юго-Восточной Азии.

Наконец, развитие технологий, которые сейчас еще разрабатываются, может изменить сам характер войны само по себе. Информационные технологии пережили взрывной рост в 1990-е годы, сегодня интернет, айфоны, способность передавать и хранить большие объемы данных, как считается, составляют «интернет вещей», который уже существует или виден на горизонте. И эти технологии стали такими дешевыми, что сейчас количество подключенных к интернету устройств превысило население планеты. Всего через несколько лет, как ожидается, на Земле, где живет 6-7 миллиардов человек, будет 50 миллиардов интернет-устройств.

В результате, куда бы вы не пошли сегодня, за вами может наблюдать то или иное устройство. Способность видеть, наблюдать и поддерживать связь достигло невиданных ранее уровней. Почти каждый человек и устройство — платформа для наблюдения и связи, способная передавать информацию в реальном времени, которая при правильном анализе может быть использована военной разведкой и серьезно помочь либо повредить при принятии решений на поле боя.

Распространение информационных технологий быстро размывает власть, которой когда-то обладали лишь государства, и потенциально усиливает нестабильность, как это было во время «Арабской весны».

С развитием информационных технологий появился целый новый вид военных действий — кибероперации. Это имеет серьезнейшие последствия для вооруженных сил. Крупные силы киберопераций сейчас используются государствами, и вполне возможно нанести большой урон экономике и вооруженным силам другого государства исключительно путем использования кибер-инструментов. Сейчас мы видим это в нашей повседневной жизни на примере хакеров и кибер-преступности, но это относительно незначительное неудобство по сравнению с ресурсами государства, такого как Россия, Китай или даже Северной Кореи и Ирана.

Предшественник кибервойны, конечно, радио-электронная борьба, которая также быстро развивается за последние 20 лет. Она значительно расширила свои возможности и может эффективно дезорганизовать и вывести из строя вражеские вооруженные силы.

Мы также видим быстрое развитие робототехники, особенно в коммерческом секторе. Многие аналитики прогнозируют в связи с этим серьезные последствия для рынка труда, вплоть до полного исчезновения целых профессий в таких сферах как транспорт и сфера услуг. В ближайшее десятилетие ожидается, что роботы станут частью нашей повседневной жизни. Конечно, мы уже ограниченно используем роботов в армии — из них наиболее известны беспилотные летательные аппараты. Но масштаб такого использования пока мал, и это, вероятнее всего, ненадолго.

Могут появиться беспилотные истребители-бомбардировщики, беспилотные подводные и надводные корабли. Очень вероятно, что мы увидим роботов во время операций наземных войск по мере развития технологий…

Мы также переживаем крупные изменения в уровне летальности и масштабе распространения высокоточного вооружения у разных государств.

Эффективность средств противодействия самолетам и вертолетам также значительно выросла за последние несколько десятилетий, в результате чего воздушное пространство может быть закрыто даже для самых технологически развитых и дорогих машин.

В мире получили большее распространение баллистические и крылатые ракеты наземного и морского базирования. То, что раньше было эксклюзивной возможностью американских вооруженных сил, теперь находится в пределах досягаемости государств с деньгами и желанием получить такую возможность.

Развивается целый спектр технологий, такие как синтетическое топливо, медицинская 3Д-печать, эргономика и имплантационная техника, которые могут значительно повлиять на вооруженные силы.

И, наконец, «мать всех технологий» — искусственный интеллект, в рамках которого машины будут получать способность к обучению и самостоятельному мышлению.

Все эти технологии связаны с многими этическими и моральными проблемами, особенно в военной сфере, однако, по-моему несомненно, что политические, экономические, технологические и природные изменения набирают силу и могут привести к самым быстрым и масштабным трансформациям в военном деле, которые мы когда-либо видели в человеческой истории.»

Перевод Александра Гелогаева, Belarus Security Blog