РИТУАЛЬНЫЕ УСЛУГИ НА КЛАДБИЩЕ ПРАВОСУДИЯ

После Генпрокуратуры «зачистку» дела по убийству Александрова проводят донецкие прокуроры

Очередная сенсация по делу Александрова снова “утонула” в болоте иных “информационных поводов”. Пошел настоящий косяк скоропортящихся новостей, как тут не подсуетиться, где уж тут думать. Что волной пригнало, то и – “срочно в номер!”. Ох, и номер вышел!

Получается, и после смерти Александров ломает все стандарты. Он до сих пор остается “не в формате”, все с ним невпопад. Убит в политически “мертвый сезон” – летом. Хоронили – в день рождения губернатора В.Януковича. Суд наметили на 11 сентября. “Убийца” Ю.Вередюк испустил дух накануне вердикта Верховного Суда.

Потом – почти 3 месяца гробовой тишины. Неизвестно, сколько бы еще тянулся этот ступор следствия, если бы ни очередная политическая коньюнктура, грянувшая в элитной столичной прессе. Она вдруг ощутила, что ее насилуют – цензурой, “заказухой”, гонорарами. Скандал дозрел до стандартной угрозы – обещаний парламентских слушаний по проблеме свободы слова. На трибуну ВР предполагается выставить и “тяжелую артиллерию” – отчеты о расследовании убийств Гонгадзе и Александрова. Кто конкретно будет отчитываться и зачем, пока неясно.

Ясно другое – Александрову опять не повезло с календарем. Его дело “зашевелилось” вроде, но опять невпопад. Как раз в самый разгар премьериады, где всю интригу держит фигура Виктора Януковича, губернатора бывшего края непуганных журналистов, а ныне – мертвой зоны для прокурорского ока. На таком политическом фоне меркнет все…

Блекло могла бы выглядеть и почти ритуальная встреча в Донецке главы парламентского комитета Николая Томенко и его соратников с донецкими журналистами. Нардепы приехали познакомиться с ситуацией накануне слушаний в ВР. Мало того, эта встреча тут же едва не завершилась. Предложение задавать вопросы журналисты восприняли неадекватно – гнетущим молчанием. Пока не прозвучал вопрос журналистки Нины Рыковой, как конкретно Комитет намерен способствовать расследованию убийства Александрова.

Томенко позвал на трибуну человека в мундире, чтоб тот всех проинформировал о ходе расследования. Человека этого нардеп видел явно впервые и его фамилию пробовал не раз правильно прочесть с бумажки. Последний вариант – “Удальцов”, заместитель прокурора Донецкой области.

Когда информатор занял прочную позицию за трибуной, к ней рванула толпа журналистов, словно там стоял сам Каттани. Расталкивая друг друга, журналисты спешили установить свои микрофоны и диктофоны так, чтобы не упустить ни единого слова прокурорских новостей. Все, что озвучил этот информатор (попросив прощения за свой русский язык), через пару часов уже “висело” на самых расторопных сайтах, мелькнуло на телеэкранах, утром вышло в газетах.

Ознакомившись с подобными сообщениями, доверчивый украинский гражданин должен остаться удовлетворенным – справедливость наступает, дело Александрова движется. За кадром осталась настоящая сенсация, которая ставит абсолютно однозначную перспективу расследованию. Похоронен Александров. Похоронен Вередюк. Похоронено и дело об убийстве журналиста. А нынешние следственные “движения” ничто иное, как соответствующие ритуальные услуги на кладбище правосудия. Основания для таких выводов демонстративно наглядны. Например, явление на трибуне такого информатора, как прокурор Ударцов (так его надо называть, потому что иной фамилии у него просто нет).

Именно этот человек стоял у истоков смертельной борьбы Александрова за свободу слова. Около 5 лет тому тогдашний прокурор г.Славянска Юрий Ударцов личной подписью завизировал обвинительное заключение журналисту, тем самым “раскатав” на 2,5 года самый позорный для Украины судебный процесс. Он завершился уникальным приговором для И.Александрова – запретом на профессию, невозможностью 5 лет заниматься журналистикой и “комментаторской деятельностью”. За то, что Игорь посмел в своей передаче изложить свое мнение о кандидате в нардепы Александре Лещинском.

Больших усилий стоило адвокатам журналиста А.Саркисову и А.Лагунову добиться отмены того приговора. Отправленное на очередное расследование дело об “оскорблении” суд г.Славянска 10 июля 2000 года все же вынужден был закрыть по веской причине – по пункту 7 части 1 ст.6 УПК – за отсутствием жалобы потерпевшего. Остался лишь риторический вопрос – как же донецкие прокуроры надзирают за законностью, если самолично подписывают незаконные обвинительные заключения?

Выяснить это имел право и журналист, пострадавший от такой травли законников. Он не раз обращался в Генеральную прокуратуру. Там явное отрицать уже не могли, но все спустили на “домашние разборки”. Ответил Александрову тогдашний заместитель Генпрокурора Сергей Винокуров. Да, действительно, были следствием допущены нарушения УПК, причины этого обсуждены на совещании облпрокуратуры, а к виновным приняты меры дисциплинарного характера.

Понятна в связи с вышеупомянутым и логика вопроса журналистки Н.Рыковой к прибывшему информировать нардепов Ударцову. А именно – почему он 5 лет тому не исполнил закон, а завизировал беззаконие? И какие конкретно дисциплинарные меры за активное участие в том процессе к нему (Ударцову) были приняты? Журналисты услышали оригинальный по абсурдности ответ. Возбуждала уголовное дело не прокуратура, а суд (выходит, просто «подмахнул» бумажку). Зато честно прилюдно сознался – да, он сам подписал обвинительное заключение.

Ну, а насчет служебных наказаний, более чем откровенно: “Я не знаю, что там отвечал Винокуров”. Выходит, кто-то из двух прокуроров – лжец. Все-таки очевидно Винокуров солгал. Ибо вскоре после “погашения” скандала с делом Лещинского (который, оказывается, даже жалобы никакой не подавал на “клеветника”!) Ударцова с должности прокурора Славянска перевели в заместители прокурора Донецкой области.

Если ознакомиться с материалами первого круга расследования убийства Александрова, то обнаруживается, что там далеко не последнюю роль играл все тот же Ударцов. В суде, например, показывали кино, где Ударцов допрашивал Вередюка. И это при том, что Президент Кучма на всю страну объявил, что отстраняет от расследования славянских и донецких работников правоохранительных органов, делом займутся киевские спецы. Тем же успокаивал журналистов и заезжавший осмотреть ситуацию “незаангажеваним оком” спецпосланец Гаранта Конституции Евгений Марчук. Он тоже согласился, что нельзя ждать объективности и эффективности, когда расследование поручено людям, уже пытавшихся своеобразно толковать законы (как было в деле “Лещинский против Александрова”).

Оригинально отреагировал на все это облпрокурор Виктор Пшонка, заявивший в эфире телеканала “Интер”, что не видит необходимости таких кадровых замен –в Донецке своих опытных кадров достаточно. Проще говоря, поправил юридически слабо подкованного Гаранта.

По-своему Пшонка прав. Кадры у него – свои и опытные. Потому и Ударцов – снова в “табакерке”. Откройте – увидите. Фотогеничен, как никто иной в Донецкой облпрокуратуре. А уж информатор – каких поискать. Наговорил такого, что трудно теперь понять, за кого он всех нас держит? Например, заверил журналистов (в присутствии нардепов), что вся информация о продвижении расследования – “не для широкой аудитории”. Типа тайны следствия. Его нарушить прямо в зале вынудили все же самые настырные журналисты. И много любопытного узнали. Что дело вернулось в Донецкую прокуратуру еще в августе (точную дату Ударцов назвать не осмелился), что следственная группа состоит только из донецких работников. А возглавляет ее бывший подчиненный Ударцова еще по Славянску – В.Перунов, следователь по особо важным делам следственного отдела Донецкой облпрокуратуры.

Какая-то странная кадровая рокировка: дело на особом контроле Президента и Генпрокурора вместе с международной общественностью, а возглавить группу кроме как молодому В.Перунову больше и некому? Неувязка и с полномочиями Перунова. Ударцов его назвал следователем по особо важным делам Следственного отдела облпрокуратуры. ИМИ по своим каналам уточнил: должность Перунова – старший следователь Следственного отдела облпрокуратуры. То есть административно этот работник подчинен заместителю начальника Следотдела и начальнику Следотдела. И, конечно, – самому Ударцову, как заму облпрокурора Пшонки (уж тому безусловно). Ясно, что на такой ведомственной лесенке ранг самого Перунова вряд ли способен удержать гигантскую ношу дела Александрова.

Но кто-то же додумался выставить его “атлантом” под “облом” предыдущего расследования? Может, чтоб отработать полученное служебное повышение? Тут, кстати, уместен ориентир для добровольных помощников Перунова, если такие найдутся. Его стоит искать не в Киеве, не в Донецке, даже не в Славянске. Потому что кабинет Перунову выделили в здании горисполкома … г. Константиновки, на 4-м этаже, к. 422.

А что касается уровня профессионализма Перунова, то вдова журналиста все еще волнуется, вспоминая, как в ее присутствии этот следователь беседовал (допрашивал) ее несовершеннолетнюю дочь Аню. Девочка никак не могла понять, чего от нее ждут для записи в протокол, задавая далекий от этики вопрос – “А в каких отношениях с папой был твой брат Алексей, они ссорились, конфликтовали?”.

На пресс-конференции с трибуны прозвучали и другие “новости” – расследование идет по нескольким направлениям (но, кажется, по одной – “бомжацкой” версии). А вот “журналистский след” помешали взять … журналисты. Они, оказывается, не откликнулись на приглашения к личному общению со следователями (сидевшие на пресс-конференции журналисты из числа знакомых Игоря с изумлением слушали такое – их-то никто и не приглашал). А в прошлых публикациях по делу следствие ничего важного не нашло (что имел в виду информатор, тоже неясно).

Непонятно также что дополнительно будут подвергать экспертизе в Киеве – выводы донецких медэкспертов о причинах смерти Вередюка или прокуратура рискнет эксгумировать тело? Понятно, почему ничего нового не дали дополнительные допросы обитателей СИЗО, с кем когда-то сидел Вередюк. А что у таких свидетелей вообще может быть нового в сознании, кроме грез о досрочном освобождении или приговоре помягче?

Под конец Ударцов поспешил списать некоторые ляпы предыдущего этапа расследования на … Генпрокуратуру. “Это не мы вели дело, не мы принимали решение что делать с Благовым. Это решала Генпркуратура” – таков был его ответ на вопрос, кто помешал отпустить более чем странного нелегала-прибалта Юрия Благова, сдавшего Вередюка милиции?

Вышло, что за ценную информацию Благову дали погулять до поры на свободе, а этот негодяй злоупотребил доверием следствия и в конце октября 2001 года вроде бы скрылся. Теперь у работников прокуратуры, сообщил Ударцов, – острая нужда в заграничных поездках в поисках нужных персон типа Благова. То ли заказчиков, то ли организаторов, то ли соучастников. Имеют в виду многих, и все как бы за рубежом. Тут об одном молиться надо – чтоб следствию хватило бюджетных средств на все поездки.

От всего услышанного собравшиеся впали в эмоциональную кому. И прозвучавший вдруг вопрос Нины Рыковой к Николаю Томенко несколько встряхнул высоких киевских гостей: “Не считаете ли вы, что присутствие в этом зале и на трибуне такой персоны как Ударцов, есть проявление неуважения к вам – как народным депутатам, пощечина нам – еще живым журналистам и оскорбление памяти погибшего Игоря Александрова?”. Нардеп сочувственно посмотрел на взроптавшую журналистку и, обернувшись к Ударцову, изрек – “Дякую!”.

За что именно благодарил прокурорского информатора Томенко непонятно: может, за то позорное для Украины обвинение с запретом на профессию. А может, за новую порцию “тайн следствия” в расследовании убийства Александрова. Окрыленный столь неожиданной благодарностью, Ударцов тут же умчал докладывать руководству о благополучном “сливе” информации, нуждающейся в “засветке” СМИ. Все! Еще одна акция очистки прокурорских мундиров завершилась.

Следующая, через две недели – на закрытых слушаниях в Комитете – будет, скорее всего, похожей. Ведь Томенко признался, что в Комитете нет никаких материалов по делу Александрова (это же говорил и Н.Стретович, глава другого парламентского Комитета – по борьбе с коррупцией и оргпреступностью). Вряд ли комитетчики за считанные дни смогут (и захотят ли?) собрать портфель документов независимого расследования. Для начала его надо провести. А зачем, собственно, если жанр работы нардепов совсем иной – СЛУШАНИЯ.

К слову, пока неизвестно, кто из журналистов рискнет выйти на парламентскую трибуну со своей правдой. Но уже сегодня Томенко всерьез обеспокоен: “Накануне уже четвертых слушаний, я ознакомился с материалами прежних. На первых очень жестко говорил Георгий Гонгадзе, на третьих слушаниях достаточно остро выступил Игорь Александров. Обнаружилась закономерность: кто из журналистов позволяет себе роскошь с парламентской трибуны говорить правду, у того возникают проблемы с собственной жизнью. Это – трагедия”. Убийственная сила парламентской трибуны для журналистов очевидна.

В завершение встречи Н.Томенко сообщил, что на закрытые слушания в Комитет по свободе слова из Донецка прибудет совсем не Перунов и даже не Пшонка, а … Ударцов. Как самый последовательный борец со свободой слова?

Александр Ермоленко, ИМИ