Выгодно воровать. Украл сто миллионов, заплатил 4 – и свободен

«Дело Насирова» пробудило интерес общественности к институту залогов. 100 000 000: это мало или много? Насколько адекватным является такое мероприятие? Суммы платят подозреваемые, и куда идут деньги? В частности, звучат мнения, что даже большой залог подозреваемый сможет выплатить, поскольку смог к этому преступным путем завладеть большими богатствами.

В общем, это прописано в принятом еще 2012 новом Уголовно-процессуальном кодексе: сумма залога должна учитывать сумму ущерба и материальное положение подозреваемого.

Журналисты ЭП проанализировали, как суды выполняют это требование, и какие меры предосторожности они выбирали ранее. В частности, сравнивались суммы мер с суммами причиненных убытков на примере громких дел.

Сколько нанесли ущерб, и какой была цена залога

Какова логика определения залогов?

Из графика следует, что четкой логики нету.

Например, Петру Блажковскому, руководителю Полтавского областного ГАИ, подозреваемому в коррупции, назначили залог, который был даже больше за нанесенный ущерб. Его поймали на взятке 1 тыс долл, а во время обыска дома изъяли 1 500 000 грн.

По давней украинской традиции после этих событий он попал на больничную койку, а когда выздоровел, то смог оплатить 10 млн грн залога. Однако на фоне других громких дел это скорее исключение. В других случаях залог был меньше убытков.

Заместителю министра экономики в правительстве Азарова Александру Сухомлину инкриминировали наибольший ущерб — 4 млрд грн. Это вдвое больше залога для Романа Насирова.

Сухомлина называют создателем газовой схемы Курченко. Официально ГПУ подозревала заместителя министра в создании преступной организации и незаконном завладении государственным имуществом в особо крупных размерах.

Назначен залог — 100 млн грн, что в 40 раз меньше инкриминируемого ущерба. Даже ее Сухомлин платить не стал — пошел на сделку со следствием. Он вместе с экс-первым заместителем Государственной налоговой службы Андреем Головачем , по словам главного военного прокурора Анатолия Матиоса, уплатил в бюджет 152 млн грн и дал ценные показания по делу.

Головач тоже имел немалый залог — 200 млн грн за подозрения в убытках на 3 млрд грн. То есть залог был в 15 раз меньше ущерба. По словам генпрокурора Юрия Луценко, Головач также пошел на сделку со следствием и оплатил 130 млн грн в бюджет.

Рекордная разница между назначенной залогом и убытком — у экс-заместителя председателя правления «Укргаздобычи» Вадимом Шленчаком. Его подозревают в участии в преступной организации народного депутата Александра Онищенко и помощи в растрате средств «Укргаздобычи».

Он заплатил 10 млн грн залога, хотя сумма ущерба достигает 740 млн грн. В данном случае залог в 74 раза меньше нанесенного ущерба. Интересно, что сначала размер залога составил 50 млн грн. Позже суд решил, что материальное положение Шленчака и его семьи не позволяет оплатить такие деньги и уменьшил ее в пять раз.

Бывали случаи, когда залог  не уменьшался в ходе дела, а увеличивался. Фигуранты «дела Онищенко» Валерий Постный и Олег Рябошапка сначала вышли под залог в размере 1 млн грн и 1 500 000 грн соответственно, но были повторно задержаны. После этого Постному суд избрал меру пресечения в виде залога 250 млн грн (почти в 6,5 раза меньше ущерба), а Рябошапке — 100 млн грн (в 16 раз меньше). Такие залоги арестованые оплатить не смогли.

Наиболее подходящие к убыткам залог получил директор «Укринтерэнерго» Владимир Зиневич (365 млн грн). Ему такую меру пресечения отменили и отправили под домашний арест, а первый еще сидит в СИЗО. Он фигурирует в «деле Курченко».

Обвиняемые редко платят большие суммы залогов. Однако главная причина не в том, что у них нет таких денег: надо еще доказать законность получения этих средств.

Более 10 млн грн залога еще не оплатил никто, но украинская правоохранительная и судебная системы настолько гибкие, что всегда можно пойти на сделку со следствием, дать ценные показания и выйти на свободу.

Автор: Роман Кириченко,  Экономическая правда