«Тайны» обычного следствия. Убийство женщины-профессора в Донецке до сих пор не раскрыто

5 ноября, в 17.45 она вышла после работы со своей кафедры, расположенной на территории Областной центральной клинической больницы, села в свой автомобиль и отправилась домой. Но уже в 18.15 телефон у нее оказался отключен (именно в это время был зафиксирован последний сигнал), и домой она уже не вернулась. Никогда.

 О таинственном исчезновении 42-летней Натальи Калинкиной – известного в Украине и за рубежом профессора Донецкого национального медуниверситета, доктора медицинских наук – стало известно осенью 2012 года… Тогда, 5 ноября, в 17.45 она вышла после работы со своей кафедры, расположенной на территории Областной центральной клинической больницы, села в свой автомобиль и отправилась домой. Но уже в 18.15 телефон у нее оказался отключен (именно в это время был зафиксирован последний сигнал), и домой она уже не вернулась. Никогда.

Автор этой статьи встречалась с отцом и мужем пропавшей Натальи Калинкиной в конце ноября. Признаюсь, тогда еще была надежда, что ее найдут живой вопреки всем обстоятельствам, вопреки нерасторопности правоохранителей, вопреки всему…

Но шло время, а никаких новостей о результатах поиска ни от милиции, ни от родственников не было. Причем, на любой встрече с правоохранителями, где поднимали этот вопрос, журналистам отвечали, что «работа ведется» и все.

И вот, уже в августе на сайте Донецкого медуниверситета появилась информация, в которой с прискорбием сообщалось «о трагической смерти талантливого ученого и клинициста, доктора медицинских наук, профессора кафедры внутренней медицины № 1 Калинкиной Натальи Валерьевны».

Но информации от правоохранителей не было по-прежнему нигде и никакой. Конечно, что-то в каком-то виде просочилось в прессу, но руководитель Отдела по связям с общественностью Главного управления МВД Украины в Донецкой области Игорь Демин категорично заявил мне: «Неправда. Никому никакой информации мы по Калинкиной не давали». И пообещал узнать «все, что можно».

Не дожидаясь новостей от милиции, я опять связалась с отцом Натальи – Валерием Михайловичем Калинкиным, доктором филологических наук, заведующим кафедрой украинского и русского языков Донецкого медуниверситета, профессором кафедры общего языкознания Донецкого национального университета. Слава Богу, он не отказался встретиться, хотя в этот раз ситуация уже была совсем другой и я серьезно волновалась перед предстоящей беседой…

На нашей встрече, как и прошлой осенью, присутствовал также Дмитрий – муж Натальи Калинкиной.

Обнаружение и прощание

Останки Натальи Калинкиной обнаружили под строительным мусором 17 июня в посадке недалеко от улицы Одинцова в Куйбышевском районе, на территории так называемой Дурной Балки.

«Там проводились оперативно-розыскные мероприятия, имели ли они отношение к моей дочери, или к чему-то другому – я не знаю. Но именно тогда и обнаружили. Может и везение было у милиции… Все равно рано, или поздно тело бы обнаружили, нашли бы, так уж оно было закопано», – объяснил Валерий Михайлович. При этом он подтвердил, что в самом начале поисков данная территория милицией обследовалась.

«Да, там искали. Именно эту территорию обследовали, или нет, мы не знаем, но Дурную Балку прочесывали точно, и не один раз. Но она огромная, поэтому они могли просто в тот район не ходить. То есть, тогда, сразу, когда начинались поиски, это все делалось, но не нашли», – сказал В. Калинкин.

Отец Натальи сразу же предупредил меня, что в интересах следствия правоохранители очень многого не разглашают. «Я могу сказать так – в интересах следствия меня не информировали ни о чем… Они так и сказали, что постоянно читают что-то в Интернете, и сколько там бреда всякого написано, иногда есть и попадания какие-то, но больше глупостей… Они считают, что распространение лишней информации – это только помощь преступникам, поскольку они следят за публикациями», – говорит В. Калинкин.

Валерий Михайлович также рассказал, что по вопросу исчезновения дочери и ходу расследования уголовного дела дважды был в Киеве.

«Я был на приеме у заместителя министра МВД Дубовика, был на приеме в следственном комитете. Ездил в этом году в конце мая и в начале июня. Конечно, ездил по собственной инициативе. Ну, отнеслись ко мне, в общем-то, с пониманием, с сочувствием…. Меня относительно регулярно информируют о том, что делается. Не конкретизируют, что именно, но пишут, что проводятся следственно-оперативные мероприятия, а для усиления работы прислали специалистов из Киева», – констатирует В. Калинкин.

Отец Натальи, впрочем, не исключает, что, «возможно, благодаря тому, что он съездил в Киев, и обнаружили останки тела дочери, потому что по срокам – обнаружили буквально через 10 дней, а то и меньше, после поездки и беседы в МВД».

Потом была проведена длительная экспертиза, опознание фрагментов одежды и кое-каких сохранившихся личных вещей.

«Все экспертизы были проведены, которые положено, абсолютно все, в том числе и генетическая экспертиза – сравнивали ДНК с ее сыном. Экспертиза шла почти 2 месяца и проводилась не только в Донецке, но и в Запорожье, Одессе, в зависимости от специализации судебно-медицинских лаборатории», – рассказал Валерий Михайлович.

«Думаю, эксперты не устанавливали, с какого времени на обнаруженном месте находилось тело. Написано в документах – от 5 до 7 месяцев», – добавляет отец.

Но Калинкин абсолютно уверен в достоверности результатов экспертизы и не подвергает их сомнению: «Установлено с большой точностью, что это было тело моей дочери. Я работаю в мединституте, а на кафедре судебной медицины я когда-то был в составе местного комитета профсоюзов, знаю лично многих, хорошо знаю. Поэтому вероятность ошибки здесь составляет 2,27 умножить на 10 в минус 27-й степени, то есть это 26 нулей перед первой цифрой 2. Вот такая мизерная вероятность ошибки».

Отец также рассказал, что, зная об обнаружении останков тела Натальи и потом, во время экспертизы, скрывал и ничего не говорил об этом жене.

«Только за 3 дня до похорон Натальи я сказал жене, то есть, уже тогда, когда занимался выдачей останков тела на захоронение…. Так получилось, что 17 июня нашли останки тела, а 18 июня у тещи был День рождения, и я промолчал. А через 3 дня мы получили информацию, что сестра жены ослепла из-за вирусной инфекции, нужна была срочная операция. Поехали помогать сестре, спасать и все остальное. Потом я жену там оставил, нужно же было ухаживать за больной… сейчас вроде бы выкарабкались из этой ситуации. Факт был в том, что тогда я просто не мог говорить», – добавляет Валерий Михайлович.

Похоронили Наталью 17 августа на кладбище в Ясиновке под Макеевкой рядом с дедушкой, отцом Валерия Михайловича Калинкина.

«Для меня был важен сам факт, что ее нашли, и я могу то, что осталось, предать земле, – говорит В. Калинкин. – Это я считал по-человечески очень важным моментом… 17 августа похоронили, была Панихида… Я вообще ничего никому не хотел говорить и хотел кремировать тело, но меня удержали от этого… Хоронили в закрытом гробу. Я купил гробик беленький, красивый, маленький, ну вполне она могла бы в полный рост поместиться… Жена теперь каждый день ездит, ходит на кладбище,… на машине туда 10 минут».

Заказное убийство? Уголовное дело остается открытым…

На сегодняшний день уголовное дело по ч.2 ст. 115 (умышленное убийство), возбужденное 8 ноября 2012 года в Куйбышевском РОВД по факту исчезновения Натальи Калинкиной, передано в областное ГУВД.

«Уголовное дело остается не только открытым, но и продолжается, ведется интенсивно.

В милиции работают», – говорит отец, добавляя, что и сейчас прорабатываются все версии убийства – какие-то в большей степени, какие-то в меньшей.

Отец Натальи убежден и не скрывает – в отношении его дочери было совершено заказное убийство. «Нет, это было не ограбление. Это, конечно, заказное убийство!… Потому что машину ее не тронули, никто ни разу не воспользовался кредитными карточками, счета были перекрыты, к ним никто не обращался. Ни до того, ни потом…. А то, что это было убийство – это совершенно очевидно», – сказал Валерий Михайлович, отметив, что у милиции есть тому доказательства, о которых он знает, но без согласования с правоохранителями не может о них говорить.

По некоторым обрывкам фраз и интонации Калинкина я поняла, что он связывает убийство дочери с ее профессиональной деятельностью. Но, зная, что Наталья работала на кафедре, занималась научной работой, а также непосредственным лечением больных, можно предположить, что теоретически ее убийца мог быть, как среди коллег-медиков, так и среди пациентов.

На бытовой почве убийство здесь уже не рассматривается, потому что расследование в этом направлении правоохранители провели тщательно и сразу – долго проверяли ее мужа и сына.

Валерий Михайлович вспомнил, что в 20-х числах октября, перед исчезновением дочери к дому Натальи приходил неизвестный молодой человек, которому она не открыла дверь, хотя тот назвался ее старым знакомым: «Я думаю, что приход тогда молодого человека был как раз не случайным, он приходил разведать, установить место жительства дочери».

Отец рассказал, что, предположительно, Наталью в тот роковой вечер, 5 ноября, захватили уже возле дома, потому что видеокамера, которая установлена недалеко от магазина по маршруту следования дочери домой зафиксировала движение якобы ее машины.

«Скорее всего, ее захватили возле дома, когда она уже приехала домой. Она вышла из машины и ее, по всей видимости, тут же ударили. Это произошло в 10 метрах от подъезда. Она проехала на машине – там, у магазина, на улице установлена камера слежения, и когда она ехала, камера зафиксировала на повороте, вероятнее всего, ее машину… Нет, конечно, просто так она бы не остановилась ни при каких обстоятельствах, это исключено. Это произошло возле дома, когда она вышла из машины», – говорит В. Калинкин.

Валерий Михайлович рассказал, что по тем каплям крови, которые были обнаружены на заднем сидении ее машины, установили, что это была ее кровь из носа: «Она вышла и получила удар в нос. Ее ударили по лицу и две капли крови на заднем сидении, это капли крови из носа, это установлено, потому что вместе с кровью была слизь… Тогда дома были и зять, и сын, но ничего никто не услышал. Хотя, можно было так ударить, что отключить ее, убить сразу».

По словам отца, в тот злополучный ноябрьский вечер «никто ничего из соседей не видел и не слышал»: «Всех опрашивали. Мы развешивали с зятем объявления с просьбой, если кто-то что-то видел, знал, сообщить. Но никто ничего не сказал».

Конечно, сегодня нет уверенности на 100%, что все произошло возле дома, потому что зафиксированный камерами слежения автомобиль «очень похож по цвету и форме на ее автомобиль, но номеров не видно, хотя и проехал в допустимый промежуток времени».

Валерий Михайлович очень хочет верить правоохранителям, что они ищут убийцу, или убийц его единственной дочери и боится навредить как-то их работе даже своим словом. Но с другой стороны, признает, что милиция практически не позволяет ему на это надеяться.

«Все находится в состоянии большой неопределенности. Я не могу сейчас что-нибудь сделать такое, что бы хоть капелькой навредило моему ребенку. Хотя бы капелькой. Ну не моему ребенку, а точнее, навредило делу поиска твари, которую я хочу найти. Вот именно это для меня важно и с самого начала только это для меня было важно», – говорит он. И сразу же добавляет: «Но я не чувствую, что милиция мне дает надежду…

До появления нового Уголовного кодекса многие вещи можно было бы сделать оперативнее, а сейчас… У милиции нет рычагов. Теперь они для проведения оперативных мероприятий должны сначала обратиться в прокуратуру, потом в суд, а суд может сказать «нет» даже из соображений бесполезного использования бюджетных денег, и не важно, под каким соусом откажет. И расследование поэтому стопорится… Мне один человек, который долго проработал в органах, сказал, что может томов 20 в деле появиться, а то и томов 40, но из них ничего не вытащишь».

Отец, да и муж Дмитрий, печально вспоминая прошлогоднюю осень, говорят, что беду ничто не предвещало, и у самой Натальи не было никакого плохого предчувствия.

«Нет, не было у нее предчувствия. Она вообще эмоциональный человек, ничего не скрывала. То, что мне не расскажет, маме расскажет, или отцу. Все вместе обсуждали, секретов не было у нас», – говорит Дмитрий.

А потухшие глаза Валерия Михайловича вновь загораются каким-то пронзительным светом только тогда, когда он начинает говорить о цели в жизни, которая у него сегодня осталась: «Мне терять нечего! Я хочу этих гадов найти! И я этому отдаю все, все, что у меня есть, весь остаток жизни!».

Официальная информация правоохранителей

Несколько дней автор этих строк ждала обещанной информации от правоохранителей, просила сообщить хотя бы, сколько сейчас томов в расследовании данного уголовного дела, каково количество рассматриваемых версий. В итоге руководитель Отдела по связям с общественностью Главного управления МВД Украины в Донецкой области Игорь Демин, сославшись на начальника следственного отдела, сказал: «Пока комментарии не даем. Так и напиши».

Автор: Елена Колгушева,   «Остров»