«ЛНР» глазами эвакуированного работника СБУ, оставшегося верным присяге

Сотрудники СБУ Луганской области еще два месяца оставались в тылу врага, работая под самым носом у сепаратистов. Об этом периоде своей работы, последующей эвакуации и работе на «большой земле»   рассказал один из сотрудников спецслужбы.

«Когда произошел захват областного управления, выходили кто как. Кто-то умудрился, очень сильно рискуя, вынести совершенно секретные документы на себе, кто-то прихватил снаряжение. Высшее областное руководство еще во время штурма здания было занято своим бегством и „запаковкой“, поэтому организовывались по отделам.

Наше замечательное общежитие со спортзалом, столовой и новой мебелью мы потеряли, его заселили боевиками. Ушло все, вообще все. На следующее утро после событий с облуправлением (СБУ — А.) в Луганске были Парубий и Наливайченко. К ним поехал наш генерал Александр Петрулевич с заместителями.

Председатель управления написал Наливайченко рапорт о том, как он героически оборонялся, отстреливаясь в падении через себя и на лету выхватывая из сейфа секретные документы. Наконец, на личный состав руководители написали, что мы там все предатели, завербованные Россией еще в 2010 году, и все управление — агенты Кремля.

Если же из сотрудников кого и можно было считать завербованным той стороной — это разве людей, завербованных Партией регионов. Те, кто был в хороших отношениях с ними. Наша „Альфа“, я так понимаю, просто разбежалась. Впрочем, не убежали люди, от которых я такого не ожидал. Вот, например, все СМИ кричали о „луганской“ Альфе», которая расстреляла Майдан«. И, несмотря на это, остался их командир, заместитель и старший офицер.

Остальные, когда приехал Наливайченко, — кто заболел, кто отказался участвовать в штурме, а некоторые — даже в охранных мероприятиях председателя СБУ. Там уже такие разговоры пошли у некоторых, что даже на вопрос «Какому народу служишь?» отвечали: «Пока что народу Украины». На мой взгляд, это из-за собственной слабости. Не для сотрудника спецслужб такая неустойчивая позиция.

Затем еще долгое время работники, оставшиеся верными Украине, находились в городе. Встречались конспиративно. Управления нет, а работать надо. В захваченном городе мы работали еще два месяца. 17 июня, после приказа об эвакуации, верные Украины сотрудники начали прибывать на новую базу на территории, которую контролировали украинские войска.

Я также знаю, что такого приказа в отношении сотрудников в Донецкой области до сих пор не было. В Луганске за эти два месяца захватывали другие здания. В нашем управлении после взятия оружейной сепаратисты побежали к серверной, где сохраняется вся информация.

В России им подсказали, что надо в первую очередь захватывать оружейную, затем серверную, потом открывать сейфы, искать личные дела, уголовные дела, на кого что велось. Мы знали, что если захватили личные дела, то нас будут искать. В личном деле на сотрудника есть все. В том числе совершенно бесценная вещь — психологическая характеристика. В Россию нам всем теперь лучше не выезжать.

После захвата управления мы действовали по принципу подводной лодки с закрытыми отсеками — разбились по отделам, и связь поддерживали только с начальником своей группы. Если даже кого захватят, то в случае пыток он сможет выдать только ограниченную группу людей, а не всех. Большинство сотрудников, однако, «отморозились» от работы в украинской СБУ. Кто написал заявление на увольнение, кто заболел, некоторые просто не выходили на связь.

Петрулевич еще две недели «руководил» управлением, но мы его не видели. После этого его сняли, и он с облегчением отбыл в Донецк. Стоит вспомнить, что при штурме управы он почему пожелал, чтобы все важнейшие дела упаковали в мешок и погрузили в его машину.

О переходе на сторону противника — я точно знаю об одном «альфовце», перешедшем на службу в «ЛНР», но не знаю характер работы, которую он выполняет: это ведение боевых действий или просто охрана одного из главарей.

Он время от времени пишет смс типа «вы все идиоты, вас всех сольют, а мы займем Киев».

Новые блюстители порядка в Луганске

Об остальном личном составе, оставшемся в Луганске, достоверной информации у меня нет. Однако известно, что «ЛНР» помогают люди из числа бывших сотрудников. Сначала, думаю, о нас действительно думали, что 100% наших перешло на другую сторону. А потом, наверное, решили — сколько получится, столько получится. Согласились на эвакуацию около половины.

Тем временем в городе происходил постановочный захват областного телевидения. Просто так нельзя начать вести просепаратистские речи, потому что тогда против Мельника (глава областного гостелевидения — А.) возбудят дело. Поэтому нужно сделать вид, что захватили. Вот его «захватили» быстренько и продолжили работу в обычном для себя антиукраинском ключе.

Также захватили милицию, ОГА, компании Ландика т.д.. Меня в лицо никто не знал с той стороны, и я мог работать. Даже просил у них какое-нибудь видео. Косил под «сепара», мол, «Русь святая православная», все такое. Ходил документировать захваты других зданий. При мне с ОГА выставили Нацгвардию винницкую, им, как и нам, тоже команды на оборону от руководства так и не поступило.

В областном управлении одно из подразделений начало было отстреливаться, так главный милиционер Гуславский приказал прекратить стрельбу, его вроде бы заставили подписать отказ от должности и «назначили» народного начальника милиции — Анатолия Науменко.

Для понимания — он возглавлял службу безопасности в «Смарт-Холдинге» Новинского. Говорил потом: «Поймите правильно, мне сказали, что надо». Я так понимаю, что Новинский сказал ему, мол, «давай».

Говорил он это гражданам, пришедшим знакомиться с новым начальником «народной» милиции. «У меня зарплата 10 штук баксов, у меня уже приобретены были билеты в Италию на отдых с семьей, и тут мне босс звонит».

Он фамилии не называл, но было понятно, кто у него босс. «Тебе нужно быстренько возглавить управление, давай». И он возглавил. И до сих пор официально возглавляет МВД Луганщины, эвакуированное на украинские территории, и там руководит милицией.

Его официально назначил заместитель Авакова Евдокимов (Владимир Евдокимов — А.), как я понимаю, это было сделано для того, чтобы успокоить ситуацию. Ситуация не успокоилась, но руководит он до сих пор.

Однажды, когда мы еще оставались в Луганске, мой сотрудник поехал выявлять каналы поставки оружия. Таксисты его сдали милиции, а те — сепаратистам. Последние его допрашивали. Милиция так поступила, потому что считают, что их в Киеве жгли, унижали, и поэтому «мы хотим здесь иметь свою власть, а не киевскую». Таксисты же, как известно, — милицейская агентура в основном, а затем перешли в распоряжение сепаратистов. Сотрудника затем отпустили, но со сломанной челюстью.

Освобождать его поехали еще три человека, и тоже попали в плен. По состоянию на сейчас всех выменяли. Они избиты, но ничего не сломано. С нашим подразделением преимущественно все было хорошо. С мест регистрации посъезжали разве что. 

До эвакуации я жил в Луганске, на квартире у своего агента. Мне повезло — там меня никто не додумался б искать. Однажды чуть не попался после того, как фотографировал военкомат. Однако после расспросов дяди, который за мной увязался, сказал, что я, конечно, «за власть народа», а сам ходу-ходу.

Фотографировал я военкомат, поскольку тогда еще думали, что будут штурмы захваченных сепаратистами зданий, будем их отбивать. В эвакуации мы проходим необходимые меры безопасности. Нас опрашивают, среди нас есть агентура внутренней безопасности, прослушивают телефоны. Это правильно.

Внутренняя безопасность уже вычислила нескольких, скажем так, ненадежных людей, их отстранили от дел, продолжаются проверки. Постоянно допросы, пишем рапорты, полиграф. Кроме того, мы проходим проверку действием. Кто не хочет работать против сепаратистов — с ними тоже все понятно.

Наша работа сейчас заключается в выявлении и документировании тех, кто организовал референдум 11 мая, документирования тех, кто принимал участие в боевых действиях со стороны сепаратистов. Формируем базы данных, обнаруживаем диверсионно-террористические группы и боремся с ними.

Пример одной из неудачных операций сепаратистской группы — «подрыв» моста через реку Евсуг. У ребят закоротил детонатор раньше назначенного времени. Мост цел, минер — нет. Разбросало на 45 метров. Однако личность установили — террористом оказался сотрудник Старобельского отделения милиции…

Нашли его группу, один погиб во время задержания. Так и работаем.

Считаю, главное в борьбе с терроризмом — ликвидировать главарей террористов.

Валерий Болотов — экс-лидер «ЛНР»

Еще в Северодонецке есть несколько групп. Ребята звонили, что приезжал губернатор в часть, там была стрельба, военные ликвидировали снайпера, который пытался убить губернатора, я так понимаю.

Относительно обеспечения в эвакуации — живем на зарплату. На нее же снимаем жилье. Нам не выплачивают никаких дополнительных средств на жилье или «подъемные», потому что наши вещи остались на оккупированной территории. Однако существуют доплаты за особо успешную работу. Также нам выплачивают 900 грн отпускных в месяц.

Помогают волонтеры. Никакого департамента, который занимается б обустройством эвакуированных сотрудников, у нас нет. Ты сотрудник спецслужб, должен терпеть все. Думаю, когда все закончится, многих уволят. Но пока мы нужны, и у нас в управлении куча вакантных мест — приходи и работай.

Сказать, что в эвакуации как-то изменился стиль работы, не могу. Хотя мы говорим руководству, что в общем-то идет война, и нужно немного по-другому уже работать. Кстати, у меня новый начальник, очень хороший человек.

А вместо Петрулевича назначили Михаила Грека, первого заместителя начальника Львовского областного управления, и я понял, что все в «конторе» останется, как и раньше. Во время Майдана Грек приказал своим подчиненным освободить управление СБУ, чтобы «не провоцировать людей». И не потому, что был сторонником Майдана, а потому, что не хотел ничего решать, брать на себя любую ответственность.

Но, в конце концов, ему тоже нелегко — доверили руководить подразделением «предателей», так сказать. Как во Вторую мировую — кто побывал в плену — тот предатель автоматически, мы все понимаем. Что трудно: там, на Востоке, мы — враги, потому перешли на сторону «киевской хунты». Здесь — «предатели».

Ежедневно мы пишем шифровки «наверх» обо всем, что происходит в Луганске и области. От нас центр получает всю информацию, которую запрашивает. Досье на лидеров сепаратистского движения, местонахождение заложников. Однако специально к нам за семинарами о местном политическом «бомонде» или обстановке никто не приезжал.

Я пессимистично настроен относительно руководства АТО. Руководители, которые ставят новые батальоны на уже пристреляны позиции, где были уничтожены предыдущие… Или эти договоренности о «коридоре», хотя уже были примеры того, чем заканчиваются договоренности с сепаратистами.

Или это делается от тугодумства военного руководства, или они должны за это деньги, или завербованы на нематериальной основе ГРУ, ФСБ или СВР. Или у них тесные политические связи, как у семьи Литвиных. Когда расстреливали Луганский пограничный отряд, Литвин так и не прислал помощи, хоть какой-нибудь — обороняйтесь как хотите. Хотя в пограничной службе есть мобильный отряд, который на вертолетах должен был вылететь.

Если человек долго руководит, то считают, что так и надо. Вот так и о Литвине думали.

…У нас на руководящих должностях люди до сих пор боятся принимать решения, нужно всем преодолеть это как можно быстрее.

Автор: Ольга Худецкая, опубликовано в издании  Инсайдер, перевод: Аргумент