Киллер “Соболь” из Каменского: как в России создают телефейки про “киевскую хунту”
В Киеве проходит суд по делу об убийстве в марте 2017 года Дениса Вороненкова, бывшего депутата Государственной думы России и супруга оперной певицы Марии Максаковой. В организации преступления обвиняются четверо граждан Украины, двое из которых находятся в розыске, а ещё двое – на скамье подсудимых.
Заказчиком убийства долгое время считался российский гражданин Владимир Тюрин, но в октябре 2019 года с него сняли подозрение. Сразу после этого в Харькове в перестрелке был убит один из свидетелей по делу Вороненкова – Владимир Борох, ранее осужденный за вымогательство и похищение человека. Одну из версий убийства российского политика, выгодную Москве, представил в эфире популярной программы Сергей Соколов, известный сомнительными расследованиями событий в Украине. Теперь он находится в тюрьме ФСБ.
Российские телезрители “узнали” о том, кто убил Вороненкова, задолго до того, как киевская прокуратура передала материалы уголовного дела в суд. Интервью с киллером, снятое для одного из российских телешоу, стало поводом для этого журналистского расследования.
27 июня 2017 года популярное шоу Андрея Малахова “Пусть говорят” было полностью посвящено обстоятельствам убийства Вороненкова. Гвоздем программы стало сенсационное интервью с одним из киллеров, участвовавших в операции по устранению Вороненкова. Не каждый день, даже по меркам российского телевидения, увидишь на экране живого убийцу, дающего интервью. Эксперт Федерального информационного центра “Аналитика и безопасность” Сергей Соколов, почетный гость в студии, поработал на славу, добыв где-то в недрах Донбасса этот эксклюзив.
“Я – Гончар Игорь Алексеевич, – запинаясь, монотонно рассказывал притихшей публике в студии серьёзный мужчина средних лет в бейсболке, кидающей тень на лицо. – Прозвище “Соболь” мне дали друзья, так как с детства увлекался охотой и попадал зверю в глаз. 23 марта 2017 года в 10:45 мы встали напротив гостиницы “Премьер Палас” [в центре Киева]. …Инструктор сказал мне, что в сторону нашей машины должен побежать человек с капюшоном на голове. Он и есть наша цель. Через какое-то время я услышал стрельбу и увидел, что из-за припаркованных сзади машин показался человек с капюшоном. Инструктор скомандовал “Огонь!”, и я выстрелил два раза”.
После окончания видео, выдержав театральную паузу, аналитик Соколов (в далёком прошлом – советник российского олигарха Бориса Березовского), скромно улыбаясь, объяснил, что украинца Павла Паршова, убийцу Вороненкова, застрелил на месте не охранник бывшего депутата Госдумы, а профессиональный киллер, признание которого только что они и лицезрели на экране в студии. Паршов и его палач-коллега по кличке Соболь были членами днепропетровского гангстерского синдиката и устраняли Вороненкова под прикрытием офицеров Службы безопасности Украины, пояснил Соколов.
По словам аналитика, сотрудники СБУ попытались убить и “Соболя”, чтобы замести следы. Но не тут-то было: профессионалу своего дела, “двухметровой машине для убийства”, удалось бежать на восток Украины, где он затаился и дал “признательные показания” людям Соколова.
Итак, злодейское убийство экс-депутата раскрыто! Ещё одно злодеяние “киевской хунты” разоблачено! С момента появления “распятого бандеровцами мальчика” на экранах российского телевидения в 2014 году зрители увидели не один фейк, но киллер Соболь мог бы претендовать на “Оскара” в киноакадемии фейков, если бы таковая существовала.
В августе 2017 года уже СБУ обвинила ФСБ и якобы ее кадрового сотрудника Сергея Соколова в имитации подготовки террористических актов в России. По версии киевской спецслужбы, в 2013 году, ещё до событий на Майдане, Соколов, будучи частым гостем на востоке Украины, создал в провинциальном металлургическом городке Каменское в Днепропетровской области шпионскую сеть. Её главные участники, якобы завербованные Соколовым местные безработные Дарья Мастикашева и Александр Каратай, в 2017 году наняли трех бывших участников АТО (антитеррористическая операция – так в Украине называют вооруженный конфликт в Донбассе) для того, чтобы те отправились в Москву и под видом сезонных рабочих-строителей изображали взрывников, готовящих теракты по приказу “киевской хунты”. Трое нанятых якобы поняли, что их используют “втёмную”, и, нарушив планы ФСБ, по прошествии первого дня пребывания в Москве сами свернули операцию, вернулись в Украину и сдались властям. Агенты Соколова (по версии СБУ – Мастикашева и Каратай) были арестованы, дали показания и поначалу сотрудничали со следствием.
История показалась мне, как говорят англичане, too good to be true, слишком невероятной, чтобы быть правдой. Я решил провести собственное расследование, предвкушая, что из этого может получиться добротный документальный фильм или увлекательная книга о гибридной войне.
В тюрьме предварительного заключения в Днепре, где содержались Мастикашева и Каратай, к моему приезду они уже успели отказаться от прежних показаний, заявив, что дали их под пытками. “Меня закрыли в подвале заброшенного здания, – рассказала Мастикашева. – Надели полиэтиленовый пакет на голову, начали душить. …Они сняли с меня одежду, связали мне руки. …Поставили к стене и начали очень сильно избивать по голове, по туловищу, по ногам”. Каратай говорил примерно то же самое: “Надели пакет на голову, отвезли в неизвестное место. Сутки там прессовали, ломали, душили до бессознания. Заставляли говорить то, что, как бы, я не делал”.
Адвокат Мастикашевой Валентин Рыбин (он защищал офицеров ГРУ Александра Александрова и Евгения Ерофеева, взятых в Донбассе в плен с оружием в руках в 2015 году, которых через год после вынесения обвинительного приговора обменяли на Надежду Савченко) сразу же заявил, что дело – не что иное, как фейк, состряпанный СБУ. “Это жуткое, абсолютно циничное нарушение прав человека. Женщина, будучи похищенной, подвергалась пыткам, насилию, – сказал Рыбин в интервью. – [Её] заставили прочитать на камеру текст признания о совершённом преступлении”. Адвокат добавил, что СБУ таким образом мстит российскому гражданину Соколову, гражданской женой которого является Мастикашева, за его расследования последних лет.
“Собственно говоря, у нас сначала рабочие моменты были, а потом у нас с ним взаимосвязь произошла: в общем, мы полюбили друг друга, – подтвердила Мастикашева в интервью. – Я его безумно люблю”. На тот момент Соколову было уже 64 года, а Мастикашевой 30. До ареста она жила в Каменском с десятилетним сыном и матерью-пенсионеркой. Каратай, который вырос с Дарьей в одном селе и знает её с детства, заявил, что никогда не встречался с Соколовым, а только слышал о нём от Дарьи.
Аналитик Соколов на удивление легко и быстро согласился на встречу со мной, которая прошла в маленькой, бедно обставленной съемной двухкомнатной квартирке в пятиэтажной московской “хрущёвке” в Сокольниках. “Даша – моя жена, – рассказал он. – Мы живём вместе. Я её очень люблю. Это любимый мой человек, любимая моя женщина. Все мои мысли о дальнейшей жизни были связаны с ней”.
Они встретились в 2013 году в Днепре, где ему представили Дарью как чемпионку Украины по тхэквондо. Соколов как раз был в поисках кандидата на должность руководителя филиала российской некоммерческой организации “Золотая Лига”, задачей которой, по словам Соколова, было развитие молодежного спорта на востоке Украины. Дарья приезжала к нему в Москву, рассказал он. Соколов сводил её на Красную площадь, в Мавзолей, в музей, купил ей шубу. В Каменском купил ей “Хонду”, два компьютера, телефоны, хотел купить обручальные кольца, но не успел. “Мне хотелось подарить ей настоящую сказку, чтобы у неё была свадьба с фатой, чтобы я ей сделал предложение, надел на руку кольцо, – поделился он. – Мне хотелось, чтобы она испытала счастье”.
Соколов заявил, что не имеет никакого отношения к поездке троих украинских военных в Москву и считает эту информацию уткой СБУ, подтвердив слова Рыбина о мести за его расследования и “незавидную роль Украины в гибридной войне”. С 2014 года, путешествуя с одного российского телеканала на другой, Соколов не раз рассказывал о результатах своих многочисленных украинских расследований. Его “агенты” якобы добыли доказательства того, что рейс МН-17 малайзийского “Боинга” был уничтожен взрывчаткой, заложенной в аэропорту Амстердама западными спецслужбами. В прочих “расследованиях” были, например, видеосюжет о существовании в Украине центра по подготовке террористов для деятельности в “ДНР”, “ЛНР” и на территории России, уникальная аудиозапись телефонного разговора двух сотрудников ЦРУ о подготовке украинского зенитного комплекса “БУК” к выстрелу по гражданскому самолёта и многое другое. По признанию Соколова, эти и другие сенсационные материалы его “агенты”, как правило, выкупали у “коррумпированных по самые не могу” украинских властей за суммы от 50 до 200 тысяч долларов США. Откуда у центра “Аналитика и безопасность” такие деньги, Соколов не пояснил.
В ходе изучения материалов этих расследований, конечно, всплыл сюжет из программы “Пусть говорят” с участием киллера “Соболя”. Каменское, несмотря на гигантский металлургический комбинат, город маленький – в том смысле, что все друг друга знают. Там я познакомился с “двухметровой машиной для убийства” (если цитировать Соколова в “Пусть говорят”), Игорем Гончаром по кличке Соболь, роль которого за бутылку водки и небольшой аванс в гривнах и сыграл бывший торговый мореход, а на момент съёмки в 2017 году горько пьющий местный безработный Андрей Скипочка, который даже охотничьего ружья в жизни в руках не держал. Режиссером и оператором этой нетленки, убившей наповал аудиторию Малахова, оказался не кто иной, как “агент” Соколова Александр Каратай.
“Выпили чуть-чуть водки, ну, полторы бутылки, – рассказал неудавшийся киллер Соболь. – И начали снимать. Мой товарищ Саша Каратай сказал, что это видео вообще никуда не выйдет, это просто, вот, документальное видео для художественного фильма…” Обещали Скипочке, по его словам, 5 тысяч долларов, но заплатили только аванс в 4650 гривен (около 150 долларов), чему он и так был несказанно рад. Соколов говорит, что у него не было сомнений в том, что это настоящий киллер, и что он в свою очередь заплатил своему “агенту” за этот сюжет 10 тысяч долларов.
Тот же Каратай в том же Каменском нашел безработного ветерана Юрия Бондаря, который за небольшую сумму в долларах съездил с Каратаем на пустующий полигон в Днепропетровской области, где они в безлюдном тогда палаточном городке записали на видео сюжет про секретный лагерь, где, по версии Соколова, и готовят террористов. “Тут же обучают минно-взрывному делу, шпионажу, диверсиям…” – начитал подготовленный Каратаем текст Бондарь. Он был молчаливым (осколочное ранение в голову и титановая пластина в затылке давали о себе знать), лишних вопросов не задавал, поэтому, скорее всего, на него и пал выбор на роль бригадира, когда речь зашла о засылке бригады из троих участников боевых действий на востоке Украины для “ремонтных работ” сначала в Москву, а затем в Тольятти и Курчатов.
Каратай, по словам Бондаря, предложил ему тысячу долларов за пару недель работы бригадиром в России на строительных объектах, с условием, что он найдет еще двух членов бригады, обязательно (!) из числа бывших военных, дескать, нужны “серьёзные люди, которым можно доверять”. В течение пары дней Бондарь нашел двоих подручных, таких же безработных, как он, вместе с которыми ещё недавно воевал “против сепаров”. Сергей Морозов и Станислав Юркевич с готовностью согласились съездить в Россию поработать пару недель за 500 долларов. В этом, в общем, нет ничего удивительного: каждый год, несмотря на войну в Донбассе, сотни тысяч молодых украинцев призывного возраста едут на заработки в Россию как сезонные рабочие-шабашники. Их называют “заробитчанами”.
И вот в августе 2017 года троица отправилась в Москву. На автовокзале в Каменском их провожала Мастикашева. Они заметили, как Дарья снимает на телефон видео их отъезда. В Москве их встретил Каратай и отвез в подмосковный город Домодедово, где снял для них квартиру. Морозов вспоминает, что ему сразу показалось подозрительным, что во время поездки и позже, уже в квартире, несколько раз в день Бондарь отходил в сторону или на кухню, чтобы они не слышали, и разговаривал с кем-то по телефону, держа перед собой бумажку, которую доставал из сумки. А Бондарь рассказал, что несколько раз в день в установленное время звонил на съемную квартиру в Каменском и произносил в трубку свои реплики из заготовленного заранее диалога. На другом конце своими репликами по бумажке отвечал водитель Мастикашевой в её присутствии. Водитель в интервью рассказал, что Дарья всякий раз давала ему новые странички диалога.
В первый же день отдыха, вспоминают Морозов и Юркевич, Бондарь оставил друзей дома, а сам отправился по делам. По словам Бондаря, Каратай и Мастикашева поручили ему в первый день снять на телефон видео общего плана в аэропорту Домодедово, на станции метро “Комсомольская” и на Ленинградском вокзале. Закончив съемку, он вернулся, прилёг на диван отдохнуть и захрапел. В этот момент его друзья залезли к нему в сумку и достали листки бумаги, на которых были распечатаны “телефонные разговоры”. “Когда я прочитал первые два листика, то понял, что к чему и как, – вспоминает Морозов. – Мы, украинская диверсионная группа, приехали в Москву совершать серию терактов!” Друзья разбудили Бондаря, объяснили ему, как могли, что их подставили и что нужно бежать как можно скорее. Бондарь позвонил Каратаю, сказал, что они собираются вечером поехать в Москву. Троица добралась до границы России и Украины, пересекла ее и уже в Днепре сдалась властям.
По версии СБУ, таким образом готовилась почва для террористических актов в России. С этой версией согласен историк Юрий Фельштинский, который в свое время вместе с Александром Литвиненко написал книгу “ФСБ взрывает Россию” о взрывах домов в Москве и Волгодонске в 1999 году. “Знаете, в самом плохом варианте была бы устроена реальная провокация, реальный террористический акт, во время которого погибли бы какие-то реальные российские граждане, – сказал Фельштинский в интервью по скайпу из США. – Было бы объявлено, что Украина засылает террористов для организации терактов… В зависимости от того, насколько крупномасштабным оказался бы этот теракт, можно было бы, наверное, судить о том, в какой степени российское руководство было готово использовать эту провокацию как предлог для начала новой военной кампании против Украины”.
В версии СБУ, поддержанной Фельштинским, есть, тем не менее, одно слабое место: возвращение на родину несостоявшихся “взрывников”. Если бы за этим проектом действительно стояла ФСБ, а Соколов был бы исполнителем-организатором, то вряд ли украинским ветеранам боевых действий удалось бы без проблем выехать из России. Тогдашний председатель СБУ Василий Грицак объяснил это тем, что российские спецслужбы могли быть не готовы к такому быстрому бегству украинских “диверсантов”. “Вы знаете, всё бывает в жизни не так, как в кино, – сказал Грицак в интервью. – “Наружка” где-то чуть-чуть проспала, кто-то кому-то чего-то не доложил, решил сам исправить ошибку. … Ребятам на самом деле просто повезло”.
Согласен, в русском языке есть много объясняющий термин “бардак”. Однако в бардак в ФСБ и на границе верится с трудом. Но в любом случае тот факт, что бывшие украинские военные находились на территории России, подтвержден штампами в их паспортах. То, что они были использованы “втёмную” для имитации террористической деятельности, – тоже факт. Недаром формальный начальник Соколова, глава ФИЦ “Аналитика и безопасность” Руслан Мильченко в видеоинтервью российскому порталу “Свободная пресса” 9 августа 2017 года (меньше чем через две недели после съемок в “лагере подготовки террористов”) и накануне поездки троицы в Москву, рассказал об угрозе терроризма “со славянским лицом”. “Масса группировок проникают на территорию России, – заявил тогда Мильченко. – Это террористы с Украины. .. Под видом рабочих, грубо говоря, строителей, легко проникают, арендуют квартиры, делают там закладки, делают там схроны. Они могут готовить планы, как это делалось на Северном Кавказе, подрыва какого-нибудь стратегически важного объекта”.
Каратай и Мастикашева до сих пор пребывают в тюрьме в Днепре, их дело рассматривает суд. Приговор ожидается в начале следующего года. Оба могут получить от 12 до 15 лет по статье “Измена родине”. Бондарь, Морозов и Юркевич выступают в суде как свидетели обвинения.
В октябре 2017 года Соколов получил от Дарьи письмо, переданное ему адвокатом, в котором Мастикашева ещё раз признавалась ему в любви и прощалась надолго. “Любимый мой, Серёнечка, я знаю, что ты сделал всё, что мог, но ничего не получилось. – писала ему Дарья. – Очень тебя люблю и скучаю. Очень хочу обнять тебя, но не смогу уже”. Соколов был в отчаянии. По его словам, он готов был сдаться украинским следователям в обмен на свободу Дарьи. “Я чувствую ужас, горечь, вину от того, что не могу помочь любимому человеку, – сказал он в интервью. – И всё это из-за меня”.
Незадолго до Нового года он написал мне в ватсап: “Я готов перевернуть все свои расследования, только бы спасти её”. Что он для этого предпринял, мне неизвестно. 16 января Соколов и Руслан Мильченко были арестованы ФСБ по обвинению в имитации террористического акта на предприятии “Тольяттиазот” в Тольятти. Помните, Бондарь и два его сослуживца после Москвы должны были ехать в Тольятти?
По версии московского следствия, Соколов с Мильченко привезли и складировали в одном из заводских помещений взрывчатку, боеприсасы и оружие, включая гранатомет, с целью организовать на территории завода в Тольятти видимость террористической ячейки, чтобы помочь обвинить руководство завода в терроризме и помочь преступной группе совершить рейдерский захват предприятия. По сообщениям прессы, за свою работу два аналитика должны были получить миллион долларов. Суд по делу Мильченко, Соколова и других в настоящее время проходит в Москве в закрытом режиме. ФИЦ “Аналитика и безопасность” временно закрыт.
* * *
Исходя из того, что оба “аналитика” взяты под арест ФСБ, можно было бы заключить, что они просто были ушлыми аферистами, кующими железо на гибридной войне, продавая российским СМИ фейки и даже сверстанную на коленке пропагандистскую туфту, за которую они готовы были подчас платить любые деньги. Если бы не одно “но”. На днях один из днепропетровских следователей по делу сообщил мне, что граждане Украины Мастикашева и Каратай включены российской стороной в новый список предстоящего обмена заключенными и военнопленными. И вот тут возникает вопрос: Москва таким образом спасает своих или действует из гуманитарных соображений, проявляя сочувствие к очередным “жертвам киевской хунты”?
Автор: Сергей Лойко; РАДИО СВОБОДА
