Откуда берутся серийные убийцы: малоизвестные и кровавые события недавних дней

За последние десять лет в Украине было поймано несколько серийных убийц. Самый кровавый из них – сексуальный маньяк Юрий Кузьменко по прозвищу Элвис. Он орудовал в Васильковском районе Киевской области.

Одновременно с ним, в той же местности, на женщин охотились еще два маньяка. Чтобы их вычислить, криминалисты начали создавать уникальную технологию поимки серийников.

Благодаря следователю Руслану Сушко и другим ведущим маньяковедам Украины,  в издании ЗАБОРОНА реконструировали малоизвестные и кровавые события тех дней.

Ничто в упыре не выдает упыря. Это мужчина средних лет, среднего телосложения, без особых примет. Образование тоже, естественно, среднее. Женат или разведен. Пьет в меру. Близких друзей не имеет. Ведет подчеркнуто традиционный образ жизни. Положительно характеризуется по месту работы. Таков портрет абстрактного сексуального маньяка – серийного убийцы.

Вернее, поверхностный и неточный фрагмент портрета. Полная картина занимает сотни страниц и представляет собой научный труд, подготовленный командой украинских криминалистов. С 2007 по 2013 год в Украине развивалось уникальное криминалистическое направление, которое условно можно назвать маньяковедением.

Руслан Сушко

Все началось с охоты на васильковского душегуба Юрия Кузьменко по прозвищу Элвис. Руководил следственной группой, поймавшей Элвиса, подполковник Руслан Сушко.

Ничто в охотнике за упырями не выдает охотника. Бывший следователь по особо важным делам Главного управления МВД (в просторечии – важняк) Руслан Сушко – крупный мужчина лет пятидесяти. Усы и очки делают его похожим на технического интеллигента. Такого легко представить за кульманом в каком-нибудь конструкторском бюро. И это не просто образ – у Сушко два высших образования, первое – техническое (Киевский политех), второе – юридическое (КГУ им. Шевченко). Что еще? Женат, двое детей.

За плечами Сушко 12 тысяч судебных приговоров (речь идет о делах, в которых он принимал участие как следователь и руководитель следственных групп). Из них 8 тысяч – за особо тяжкие преступления: убийства, изнасилования, разбои, грабежи.

Инициация

Начало этой истории напоминает сюжет в духе братьев Гримм. Жил-был столяр. И все у него было как у людей: работа, старые жигули, сварливая жена, пасынок. Никто ничего плохого о нем сказать не мог: не пьянствовал, не бездельничал. Одна беда: ничем столяр не выделялся. Ни богатством (денег на жизнь хоть и хватало, но не шиковал), ни способностями (на работе был на хорошем счету, но не первым мастером), ни каким-нибудь хобби. Постоянно чувствовал, что ему чего-то не хватает. В свободное время столяр бродил в одиночестве по лесу, злился на людей. Зашел как-то совсем далеко, к гнилому болоту возле заброшенного аэродрома. Повстречал его там болотный дьявол. Разглядел недобрые мысли столяра, и вселился в него.

В тот же день упырь выследил, изнасиловал и задушил девушку. Внешне столяр никак не изменился, никто по-прежнему ничего плохого о нем сказать не мог. Однако с тех пор в окрестных селеньях стали пропадать женщины: молодые и старые, замужние и одинокие, красивые и не очень. Страх окутал вначале одно село, примыкающее к лесу, затем второе, а через какое-то время пришла беда и в ближайший город. Потом в другой. Ну и по порядку: Боярка, Васильков, Фастов.

Это не сказка. Вымышленный персонаж здесь только болотный дьявол (хотя как знать). В остальном – все это упрощенная история становления сексуального маньяка-убийцы, столяра из Боярки, Юрия Кузьменко.

Упрощенная, потому что дьявол водил его по садам, лесам и лесопосадкам несколько лет, превращая в упыря постепенно. В поле зрения правоохранителей он впервые попал в 2002 году. Нападал на идущих на работу женщин в киевском ботаническом саду имени Гришка. При задержании был избит местными милиционерами. Около года провел в следственном изоляторе. Освобожден досрочно за хорошее поведение. Будучи столяром, чинил мебель тюремному начальству. Числился на хорошем счету.

После недолгой отсидки вернулся к прежним занятиям: столярничал и подрабатывал частным извозом на старенькой пятерке. И – вновь нападал на женщин.

Согласно материалам следствия, первое убийство Кузьменко совершил 19 июня 2006 года. В тот день его автомобиль остановился возле 20-ти летней студентки, возвращавшейся из Киева в родное село. Девушка тащила тяжелую сумку к автобусной остановке. Кузьменко, сам родом из тех мест, знал ее. Предложил помощь. Завез на заброшенный аэродром. Жертва оказала сопротивление. В ходе драки Кузьменко ее убил. Впоследствии он поделится своими впечатлениями со следователем Русланом Сушко: «Когда я ее задушил, то испытал такие ощущения, что понял: это то, чего я искал».

Так состоялась инициация маньяка – серийного убийцы.

Но и это упрощенная версия. На самом деле, кровь на руках Кузьменко появилась годом ранее. 25 мая 2005 года он устроил засаду в лесопосадке возле станции Глеваха, на тропинке, по которой дачники сокращают путь к платформе. Выследил 68-летнюю пенсионерку. Ударил по голове, затащил в кусты, начал насиловать. Старуха потеряла сознание, умерла на том же месте спустя несколько часов – от инфаркта.

Родственники пенсионерки переполошились на третий день. Милиция по месту жительства старухи – пгт Вишневое – отказалась принимать заявление о пропаже человека. Дочери погибшей объяснили: раз пропала в Глевахе, значит, ступайте в Васильков (райцентр). В Василькове бумагу приняли, но искать бабушку не стали. Тело нашли сами родственники. Васильковская милиция отказалась возбуждать дело, констатировав естественную смерть. Мол, женщина срывала с себя нижнее белье из-за жары.

Складывается впечатление, что десятки правоохранителей действовали в сговоре с упырем. В те времена, когда он еще не убивал, а только насиловал, его можно было поймать. Известно несколько случаев, когда милиция под разными предлогами отказывала жертвам Кузьменко в возбуждении уголовных дел. Одна из таких пострадавших годами хранила трусы со следами спермы насильника, надеясь, что его рано или поздно поймают, а трусы окажутся вещественным доказательством. Так и вышло: его поймали спустя несколько лет, но уже после того, как насильник эволюционировал в серийного убийцу.

С каждым месяцем маньяк совершенствовал свое мастерство: начал надевать на голову чулок, на руки перчатки, устраивал лесные засады. И оставлял все меньше улик.

К 2007 году в треугольнике населенных пунктов Боярка-Васильков-Корчи количество женских трупов росло в геометрической прогрессии. Опознанных и неопознанных. Эпидемия убийств коснулась соседнего Фастова.

На вопрос о том, почему милиция отказывалась возбуждать уголовные дела, следователь Сушко реагирует резко:

– Потому что дегенераты. Раньше я думал, что это профессиональная деформация, потом понял, что они такими рождаются. Им все по фиг.

По словам Сушко, местные опера не только всеми правдами и неправдами отказывали в возбуждении уголовных дел, но и могли спрятать останки жертв.

Бесконечно это продолжаться не могло. В 2007 году начальник департамента уголовного розыска МВД Украины Василий Паскал выдвинул версию о том, что в Васильковском районе Киевской области орудует серийный убийца. Основание: на трех телах были обнаружены «биологические материалы», принадлежащие одному мужчине.

Ментов готовы были растерзать

С Русланом Сушко мы встретились на летней террасе кафе возле Подольского суда. Руслан Николаевич пил минеральную воду и в смачных выражениях описывал охоту на Элвиса. Кстати, именно манера говорить выдает в нем силовика. Есть в его речи что-то хищное. Не агрессивное, а именно хищное.

Он хорошо помнит день, когда в одном из министерских кабинетов перед ним поставили задачу поймать маньяка:

– Вызывает генерал Петр Коляда. Иду я, идет его зам, генерал Василий Топчий. У Коляды общение своеобразное. Из цензурных выражений, в основном, междометия. Начинает излагать: «Все областные пидорасы…» Формулирует задание: от дела областных отстранить к чертовой матери. Но – незаметно. Пусть работают, но по дезинформации. Пусть бегают. «А ты, – говорит, – создавай следственную группу из киевлян».

Разговор продолжился в кабинете генерала Топчия. Генерал спросил подполковника:

– Понял, нет?

– Нереально. Я сейчас позвоню по районам, кого мне дадут? Дебилов, которые районным начальникам работать мешают.

– Смотри, как это делается, – ответил Топчий и снял телефонную трубку.

Сушко по памяти красочно воспроизводит разговор генерала с невидимым собеседником: «Славко, привет. Мне тут на следственное управление два ордена выделили. Есть у тебя толковый человек, чтоб боевой, рвал-метал, крови не боялся? Вот и хорошо».

И так восемь раз.

На следующее утро в кабинете Сушко собралось восемь лучших киевских следователей. Крепкая мужская дружба завязалась сразу:

– Изложил задачу. Собрались ехать в район. Я отправил водителя заправлять автобус. Смотрю на ребят: зажаты, первый раз в министерстве…

Сушко делает паузу, улыбается и продолжает:

– И тут ко мне заходит коллега из соседнего кабинета – из инспекции по личному составу. Мы эту инспекцию в шутку называли гестапо. Отзывает в сторону: «У меня день рождения». Отвечаю: «Не могу, у меня группа». – «Давай всю группу». Ну я и говорю: «Пацаны, нас всех вызывают в гестапо». В общем, пока водитель автобус заправил, у меня все тоже зап… перезнакомились.

– В Васильков в тот день поехали?

– А как же. И даже кое-что сделать успели. На будущее работу решили выстроить таким образом. С утра все собираемся у меня в кабинете, пьем кофе, делимся информацией, распределяем задачи. Автобус вывозит всех на территорию, десантирует каждого в свое место, они отрабатывают день и своим ходом возвращаются в Киев. А утром вновь сходятся у меня, приносят материалы.

Сушко вращает в руке стакан минералки.

– Начало было сложноватым. Дело в том, что в Василькове к тому времени население было на взводе, ментов готовы были растерзать. В первый же день на одного моего следователя спустили собак, которые разорвали ему штаны, другого пытались избить, в третьего из ружья стреляли… Но потом работа пошла.

Аномалия

Криминалисты утверждают, что упыри – специфические жизнелюбы, их мотив уникален: маньяки идут на риск и убивают ради психологической разрядки. Ради минуты извращенного кайфа. Выбор жертвы – загадка, связанная с какой-то психологической особенностью преступника. Действует маньяк, как правило, в одиночку и вообще скрытен. Его близкие – жена, дети, родители, соседи могут годами ни о чем не догадываться.

Все это крайне усложняет охоту на упыря. Чтобы раздобыть крупицу нового знания о конкретном экземпляре, надо дождаться, когда эта сволочь совершит очередное преступление. Звучит жутковато, но – правда. При этом криминалистических теорий, описывающих повадки и типологические особенности серийных убийц, – множество. Кузьменко не вписывался ни в одну из них.

Считается, что сексуальные маньяки весьма избирательны – объектом их внимания становятся люди определенной внешности, скажем, девушки примерно одного возраста, одного телосложения, иногда – одной профессии. Но среди жертв васильковского маньяка были как совсем юные студентки, так и 80-ти летние старухи. Представительницы всевозможных профессий и социальных статусов.

По методу убийства упырей делят на две категории: организованные и дезорганизованные. Организованные – тщательно готовятся к преступлению, дезорганизованные – действуют импульсивно. Васильковский душегуб был креативен: иногда строил шалаши, устраивал засады, иногда действовал спонтанно. Был случай, когда он увидел девушку из окна электрички, вышел на станции и напал на нее.

Каждый преступник имеет свой почерк: способ умерщвления, манеру выслеживания добычи и другие повадки. Говоря языком криминалистов, все эти повадки создают определенную «следовую картину». Лесной демон и в этом смысле отличался разнообразием: кого-то душил голыми руками, кого-то в перчатках, кого-то ремнем, кого-то зарезал, через кого-то пропустил ток.

Вспоминая те дни, когда следственная группа приступила к работе, Сушко несколько раз повторяет:

– Понимаете, следовая картина была… разная, – и почти выкрикивает: – Разная! Экспериментатор хренов…

Киевские следователи не знали и не могли знать, что в окрестностях Василькова и Фастова в тот момент орудовало одновременно три маньяка. Такая гипотеза была бы слишком смелой. Сексуальный маньяк-серийный убийца все-таки редкий зверь.

Поначалу предполагалось, что большинство обнаруженных в 2007 году женских трупов были делом рук одного преступника. Перед следователями начали проступать контуры неизвестного науке чудовища. Вроде собаки Баскервилей.

Через пару месяцев Сушко получил информацию от коллег из западной Украины: в одном из карпатских сел задержан молодой человек, убивший четырех пожилых женщин. Его «биологический материал» совпал со следами на телах четырех старух, найденных в Васильковском районе. Как оказалось впоследствии, родители молодого человека, понимая, что в Василькове началась серьезная охота, спрятали своего сына в Карпатах. Где тот и продолжил заниматься любимым делом: убийством бабушек.

Киевские следователи вздохнули с облегчением и даже немножко отметили это событие. Но радость была недолгой – в васильковских лесах все появлялись и появлялись новые трупы. Работа киевской следственной группы под руководством Сушко продолжилась.

Одна из основных задач на первом этапе расследования: определить ареал обитания упыря. Классическая криминалистика различает локальных и странствующих серийных убийц. Первые орудуют в окрестностях своего жилья или работы, совершая преступления примерно в том же радиусе, что и домохозяйка, делающая покупки: не совсем под домом, но и не в соседнем селе. Странствующие же, соответственно, странствуют.

Кузьменко и тут отличился.

Поначалу Сушко буквально жил в поездах, изучая все свежие трупы в Украине, – надо было исключить версию о том, что маньяк часто перемещается по стране. Позже удалось установить, что ареал его охоты – в пределах следования электрички Киев-Фастов. То есть, Кузьменко был как бы не локальным серийником, но и странствующим его назвать было нельзя. Зато отсюда следовало, что раз маньяк курсирует в электричке, то автомобиля у него нет. Вывод этот хоть и логичный, но – ошибочный.

Эксперты изучили несколько трупов, найденных на значительном отдалении от железной дороги. Было установлено: биологический материал, относящийся к предполагаемому преступнику (слюна, сперма, подногтевое содержимое, эпителиальная ткань головки полового члена, волосы) совпадает со следами, оставленными на трупах, обнаруженных возле станций. Надо сказать, что далеко не всегда удавалось найти тело с «биологией» преступника, так как большинство трупов были с серьезными гнилостными изменениями, на которых отыскать следы насильника нереально.

Итак, машина есть. Вернее: скорее всего есть. Но какая? У Сушко мелькнула мысль:

– Мы знали место преступления и иногда могли вычислить с точностью до нескольких минут время совершения убийства. Как? Ну вот, например, убийство заведующей детским садиком. Царствие ей небесное. Она всегда в одно и то же время выходила из дому и через двенадцать минут была на работе. Тропинка через лес. Преступление совершено при хорошей погоде. Я подумал: а что если в это время пролетал спутник? Вдруг. Если бы у нас был снимок, мы могли бы увидеть автомобили, проезжавшие и останавливавшиеся в окрестностях. Пусть их будут десятки, пусть сотни. Но уже кое-что.

С этой идеей подполковник Сушко отправился к военным – в управление разведки. Шел через магазин.

– Взял две бутылки коньяка. Они вначале отнеслись к моим вопросам холодно. После первой бутылки уже тепло. После второй погнали в гастроном. После третьей – общий язык нашли. Мы даже договорились на будущее, что если нам надо будет, то они поднимут самолет и будут барражировать и фотографировать местность. Но как заглянуть в прошлое? Летал ли спутник? Украинский спутник не летал. Но, возможно, был натовский.

– Выяснили?

– Мы обращались в НАТО. Оформляли запрос через Генпрокуратуру, Минобороны и другие инстанции. Мы давали параметры: время и место, а в НАТО искали съемку в архиве. Это, кстати, платная услуга. Один снимок пять на пять километров – 1250 долларов. А таких снимков нам нужно было много. Государство платило.

– Машину вычислили?

– Более-менее. Что можно увидеть со спутника? Номера не увидишь. Но мы пришли к выводу, что цвет автомобиля – или зеленый или синий или красный. Марка – москвич или жигули.

Круг поисков вроде как сужался, но все равно был невероятно велик. Очень уж медленно дело обрастало новыми деталями. Хотя следователи уже знали некоторые повадки и психологические особенности маньяка: никогда не разбрасывал вещи, заставлял жертв аккуратно складывать одежду.

Всплыли из небытия дела об изнасилованиях прошлых лет (помните спрятанные трусы?). Выяснилось, что маньяк одних жертв убивал и насиловал, других насиловал, но не убивал, третьих убивал, но не насиловал. Были еще случаи, когда Кузьменко ограничивался разбоем. Киевской следственной группе удалось найти выживших. Это была большая удача.

Правоохранители прочесали лесопосадки и провели несколько спецопераций: «Лес», «Спецназовец» и «Тетки». Самая интересная из которых – «Тетки».

Операция «Тетки»

Свою задачу выполняли, конечно, и областные милиционеры. Сушко об их деятельности отзывается с некоторым сарказмом. Но местным правоохранителям было не до смеха. В начале 2008 года начальником угрозыска Киевской области был назначен Сергей Князев (нынешний глава Нацполиции). По отзывам коллег – «боевой оперативник». Спустя десять лет Князев вспоминает, что два раза в месяц его доклад по делу о серийных убийствах заслушивал замминистра. С этих совещаний Князев, по его собственному выражению, выходил «весь мокрый от напряжения».

Именно Князеву пришла идея включить в следственную группу психологов. Полковник, кандидат психологических наук Ирхин вспоминает:

– Сергей Князев понял, что с помощью простых милицейских методов, например, квартирных обходов, поймать серийника не получится. И вспомнил о том, что есть психологи, ученые… В разработке было больше 50-ти эпизодов, не все из которых имели отношение к Кузьменко. 56-ть трупов. А был еще десяток живых жертв, которые подверглись изнасилованию, не заявляли и не собирались заявлять в милицию. Не хотели ничего рассказывать. Надо было определить, какие из эпизодов – звенья той или иной цепочки.

Так следователь по особо важным делам Руслан Сушко познакомился с Юрием Ирхиным. Они быстро нашли между собой общий язык, их сотрудничество длится по сей день (Сушко пишет диссертацию, Ирхин его научный руководитель).

– Представьте 45-летнюю женщину, которая подверглась изнасилованию в извращенной форме, – продолжает Ирхин. – Будет она что-то рассказывать молодому оперу? Да никогда. Поэтому провели операцию «Тетки». Среди милицейских психологов отобрали женщин. Вот, в частности, моя жена (она, как и я, полковник и психолог), принимала участие. Наши женщины вооружились винами, коньяками и пошли беседовать с пострадавшими.

Жертвам и вправду нужны были психологи. Они тяжело выходили из депрессии, месяцами в одиночку преодолевая пережитую беду. Но были и те, кто отнесся к случившемуся как к приключению. Все они по-разному описывали обидчика. И все же, мало-помалу начал вырисовываться портрет маньяка.

Лесной демон был по-своему красив. По крайней мере, некоторым жертвам он казался таковым. Одна из них сравнила его внешность с Элвисом Пресли. С тех пор маньяка Кузьменко называют иногда Элвисом. Это сравнение раздражает Ирхина: «Ну не похож он на Элвиса… Разве что под определенным ракурсом…»

Во взгляде упыря был какой-то животный магнетизм. Следователь Сушко формулирует просто: «Морда добрая». Женщины же, описывая его внешность, более велеречивы. Кстати, впоследствии, когда его уже поймали, один из собутыльников Юрия Кузьменко рассказывал милиционерам, как Юрик у него увел лошадь – на спор. Не украл, а именно увел. Поговорил с ней – и строптивое животное пошло. Какая-то девушка вспомнила, что он на автобусной остановке подходил к стае бродячих собак, гладил их. И те не нападали на него и не убегали.

Иногда он разговаривал с добычей. Кому-то сказал: «Ты моя лошадка». Вступая в половую связь, не всегда эякулировал. Спустя несколько лет один из психологов, изучавших Кузьменко, напишет диссертацию по сексопатологии. Для Кузьменко в сексе был важен не столько оргазм, сколько процесс обладания, ощущение власти. Ему нравилось чувствовать себя богом. А некоторым жертвам, как ни странно, нравился такой бог.

Оказалось, что пока упырь охотился за добычей, а следователи охотились за упырем, был еще один человек, искавший встречи с Кузьменко. Девушка, ранее им изнасилованная. По ее словам, тогда, на лесной тропинке, она испытала «невероятный оргазм». Молодая женщина какое-то время скиталась в электричке по маршруту Киев-Фастов-Киев, но, к счастью для нее, так больше и не встретила удивительного мужчину «с членом Аполлона».

Встреча могла бы закончиться очередным убийством. Криминалистическая аксиома: маньяк не останавливается. Упырь почти всегда голоден. Постепенно время между преступлениями сокращается. По выражению Ирхина, происходит «нарастание маниакальной тяги».

– Кузьменко был исключительно чистоплотен, педант, – перечисляет его черты Ирхин. – На первый взгляд, брезглив. Надевал перчатки, но когда совершал коитус, презервативом не пользовался. Почему? Одна из его жертв – 86-ти летняя бабушка, которая редко мылась. Не побрезговал. Если бы не одни и те же биологические следы, в жизни бы не догадались, что какие-то эпизоды – дело рук одного убийцы. Пришлось ломать все стереотипы.

Феноменом васильковского душегуба заинтересовались в Государственном научно-исследовательском экспертно-криминалистическом центре (ГНИЭКЦ). С благословения двух генералов МВД начали проводиться научно-практические конференции и круглые столы, на которых, помимо прочего, обсуждались методики поиска серийных убийц. Организацией этих мероприятий занимался заместитель руководителя ГНИЭКЦ, один из лучших украинских практиков-криминалистов, полковник Андрей Коструб.

– Идея состояла в том, – говорит Коструб, – чтобы объединить усилия практиков и теоретиков: следователей, экспертов-криминалистов, юристов, медиков, психологов. Мы приглашали научных авторитетов со всей Украины, авторов учебников.

Участники круглых столов вспоминают, что проходили такие мероприятия в режиме «мозгового штурма», который зачастую начинался до начала заседания и продолжался после официального завершения – уже под коньячок. Одной из самых обсуждаемых тем были «таблицы Видонова».

Леонид Видонов (1927-2013) – советский и российский криминалист, автор фундаментального научного труда под зубодробильным названием «Криминалистические характеристики убийств и система типовых версий о лицах, совершивших убийства в отсутствие очевидцев». Суть: на основе огромного статистического материала Видонов вывел закономерности: о чем свидетельствует та или иная деталь в следовой картине о личности убийцы. Это очень неочевидные знания, превращающие следовую картину в текст, который профессионал считывает в течение нескольких часов.

Используя таблицы Видонова, можно, например, по характеру изнасилования с определенной долей вероятности предположить был ли ранее судим насильник (бывшие зэки более склонны к анальному сексу). В зависимости от того, как наносились побои, есть возможность определить пол преступника (на рефлекторном уровне женщины щадят лицо жертвы). Или, например, такое: множественные, явно избыточные ножевые ранения позволяют выдвинуть версию, что убийца не очень силен физически, не уверен в себе, действовал, вполне возможно, в состоянии аффекта. Не исключено: подросток или женщина.

В случае с васильковским душегубом, таблицы Видонова не то, чтобы не работали, но их было явно недостаточно. Профессор Донецкого юридического института МВД Украины (ныне расположен в Кривом Рогу) Алексей Одерий говорил о том, что таблицы Видонова устарели.

– Психология преступника меняется по мере того, как меняется эпоха, культура, этические нормы, быт, сексуальные практики, представления о прекрасном, жизнь улицы, – объясняет Одерий. – Видонов составлял таблицы, основываясь на советской базе данных о преступлениях. И уже поэтому они устарели. Кроме того, психология преступника зависит от региона. В Украине было бы целесообразно разработать несколько версий усовершенствованных таблиц, исходя из специфики регионов: Запад, Север, Центр, Юг, Восток.

Создать новую модель построения версий, основанную на методологии Видонова, довольно сложно. Сушко, Ирхин, Коструб и их коллеги начали собирать массив данных, анализируя тысячи убийств.

Параллельно шло расследование.

Однажды Сушко сводил воедино информацию из разных источников о васильковском маньяке. Стол был завален бумагами. Один только психологический портрет, составленный Ирхиным, занимал 36-ть страниц. Нужно было готовить очередной отчет. Бюрократия – неотъемлемая часть работы следователя. За окном сгущались серые сумерки.

А в это время…

Последняя жертва

…Студентка Аня Бондарь вышла из электрички в Василькове и, приволакивая тяжеловатую сумку, направилась к автобусной остановке. До родного села было недолго – 9 км. Дальнейшие события следователи реконструировали с точностью до секунды.

В карманах у Ани была мелочь. Девочка остановилась возле банкомата, вставила карточку. На счету оказалось 50 грн. На счету было – а купюр таких в банкомате не было. Когда ждала автобус, на нее поглядывал таксист. Он ее знал – иногда подвозил. Вот и на этот раз надеялся, что Аня подойдет к нему. Но не подошла – денег хватало только на общественный транспорт. Согласно расписанию, автобус уже должен был подъехать. Он немножко опоздал – водителя задержал звонок, разговор с сыном длился 90 секунд. Эти секунды и решили судьбу Ани.

Возле остановки затормозила зеленая пятерка (не такси), Аня села в машину. За рулем был человек, отдаленно похожий на Элвиса Пресли (если смотреть под определенным ракурсом). Таксист вздохнул, тронулся и, разворачиваясь, бросил взгляд на зеленые жигули.

– Почему села в машину? – сам себя спрашивает Сушко, как будто все это произошло вчера и поиски упыря продолжаются. – Ведь в этих местах знали о маньяке, знали, что в машину к чужим садиться нельзя. Вероятнее всего, за рулем был человек, вызывавший доверие. Кто это мог быть? Священник? Военный? – Сушко делает небольшую паузу: – Милиционер? Или это был знакомый?

– И?

– Знакомый. Они даже какие-то дальние родственники. Кузьменко родом из села Барахты. Но главное: таксист запомнил две буквы в номере жигулей: ВІ. Он, как оказалось, бывший разведчик, у него глаз наметан, он многое засекает. Таких автомобилей было 7034 по всей Украине. Я кидаю ребятам в ГАИ информацию, прошу отработать. Так вот, машина нашего маньяка, как потом уже выяснилось, была в списке 7032-я. Представляете?

Знание марки автомобиля, две цифры в номере, очерченный ареал обитания упыря, описание его внешности, подробнейший психологический портрет и физические характеристики позволили сузить круг подозреваемых до нескольких человек. Участковый взял у всех подозреваемых образец слюны. Когда анализ ДНК был готов, Кузьменко исчез.

К этому моменту милиция обладала информацией о всех знакомствах и родственных связях Кузьменко. После того, как стало известно о его исчезновении, 30 мая 2009 года один из следователей поднимался по лестнице киевской хрущевки, в которой жил брат Кузьменко. Навстречу ему быстро спускался мужик, отдаленно и в определенном ракурсе похожий на Элвиса Пресли. «Юра?» – спросил следователь. «Юра», – ответил мужик, после чего получил сильный удар, упал.

Знакомство продолжилось в СИЗО.

– Сильно били Юру?

– Что вы, – отвечает Сушко. – Маньяка нельзя бить, маньяка нужно слушать. Ему выговориться надо. Первые двое суток мои опера возле него все время сидели. Во-первых, чтоб его там не убили, во-вторых, чтоб сам не повесился, в-третьих, записывали. Мы нарушили какие-то инструкции, получили нагоняй.

– А в своем кругу как-то отмечали задержание маньяка?

– Нет. Усталость сильная была, опустошенность какая-то. Да и работы еще предстояло много.

Элвис-Кузя в первые дни после задержания признался в совершении 206 убийств.

Она возвращается

Признания убийцы еще недостаточно для передачи дела в суд. Необходимо найти труп, провести следственный эксперимент, установить личность жертвы. Поиски тел жертв Кузьменко – это дюжина отдельных детективных историй.

Вечереет, музыка в кафе становится громче. Сушко кипятится:

– Кузьменко не мог вспомнить детали. Времена года у него были двух видов: холодно и тепло. Женщин вообще не может описать. У него три категории: молодая (где-то до 40 лет), просто женщина (от 40 до 60-ти) и пожилая (после 60-ти). Все! Больше никаких индивидуальных признаков. Мы тогда перелопатили кучу отказных материалов…

– Это как?

– Ну это когда милиция отказывалась уголовное дело возбуждать. А было и такое, что по одной жертве было открыто сразу два дела. Одно по факту пропажи, второе – когда нашли настолько почерневший труп, что установить личность невозможно. По-разному было. Помню, искали немую. Кузьменко ее изнасиловал и задушил в районе дачного кооператива возле Одесской трассы, а тело в кусты бросил. Женщина худенькая, маленькая, тело быстро скелетировалось. Кузя показывает: здесь должен быть труп. Я местных правоохранителей спрашиваю: где?

Сушко вздыхает, с некоторой тоской заглядывает в стакан с минералкой, подзывает официанта и заказывает бокал пива. Когда пиво приносят, делает большой глоток и продолжает:

– Вспоминают: был когда-то труп, был… Я: «Где?» – «Увезли в Фастов». – «Почему в Фастов?» – «В Василькове судмедэксперт был в отпуске». Едем в Фастов. В Фастове вспоминают: что-то было.

– А родственников не опрашивали?

– Родственников не было, одинокая женщина, глухонемая. Дачники ее видели. Была женщина, ходила с цветочками, потом исчезла. Вот и все. Никому не нужна. Так вот, в Фастове накрываю поляну, наливаю экспертам. Пока бухали, нашли какой-то журнал. Листали-листали… Говорят: исследовали! Номер такой-то. Побухали еще, нашли копию заключения. Хорошо. Осталось одно: труп где? Не знают, помнят, что долго лежал. Скелет он же не воняет. Короче, я при них достаю телефон, набираю, говорю в трубку: «Вася, привет!» Обвожу их взглядом: пятеро. Ну и продолжаю: «Вася, обзвони мне райотделы, пять камер выбери в разных районах!» Эксперты перепугались: «Что ты делаешь?!» – «Не бойтесь, – говорю, – пацаны». Наливаю: «Давайте, может, в последний раз бухаем». Один из них кричит: «Вспомнил, вспомнил! Коммунальщики забрали!»

Голос Сушко перекрывает песню Эми Уайнхаус: «Black, black, black…»

– На следующий день мы начали теребить коммунальщиков. Те: «Труп был, но мы его отдали в похоронное агентство «Петр Великий».

– Ну и название.

– Да. Хорошее агентство, в детском садике находится. Там нормальный такой выбор гробов и вообще. Петр Пантелеймонович его возглавлял. Во такой мужик, царствие ему небесное. Хорошее агентство, район им землю выделил под кладбище. Они что делают. Часть территории – частное кладбище, часть – место захоронения неопознанных лиц, бездомных… Петр Пантелеймонович для этой социальной категории устроил все как положено: с гробом, со священником, с отпеванием. Все по-людски. Единственно что, памятники не ставили, а ставили металлические таблички с номером.

Эми Уайнхаус не унимается: «I go back to…» («Я возвращаюсь…»). Музыка становится чуть громче, голос Сушко тоже. Две реальности накладываются друг на друга, кажется, что под эту песню где-то вдалеке, над васильковским кладбищем, по сереньким облакам идет маленькая немая женщина с желтым букетиком. По непонятной причине она хочет, чтоб ее нашли. Это важно. I go back to…

– Когда мы приехали делать эксгумацию – чисто поле.

– То есть?

– Табличек нет – на металлолом стибрили. Что делать? Прибегает директриса кладбища. Выпившая. Показывает единственную зацепку – там среди этого поля кому-то памятник поставили. Вы мультик «Остров сокровищ» смотрели? Ну вот. От этого памятника тридцать два шага в одну сторону, потом тридцать два шага в другую… Потом лопату тыць – и копайте. Работаем: менты «греются» (с собой привезли), гробокопатели роются… Все как положено. Но долго. Метр прокопали, два, три… А гроба нет. Э-э-э, говорю. Директриса опять шаги отсчитывает, показывает место в сторонке. Рылись-рылись, в какую-то крышку уперлись. Достают гроб, открывают, а там…

«Black, black, black, black…»

– … А там лежит какая-то баба. Рыжая. Без ноги. Воняет – недавнее захоронение, а нашему должно быть года три. Явно не та. Я сразу звоню по райотделам, прикидываю, сколько на этот раз мне камер понадобится. Все, думаю, всем капец. Директриса кричит: «Ой не надо, не надо». Спрашиваю: «Вы кого похоронили? Нога где?» Переполох, скандал. Прилетает Петр Пантелеймонович. Долго что-то меряет, лопату тыць – отуто…

– Нашли?

– Да!

Сушко делает несколько больших глотков, как человек, закончивший тяжелую работу. Песня Эми Уайнхаус заканчивается. В наступившей ненадолго тишине голос следователя становится четче:

– Это был еще легкий случай. Вы поймите, Кузьменко он же волчара. Он в лесу все ямки, все повороты, все кустики знает… Ведет-ведет-ведет по лесу. Блин. Мы уже заблудились. Приводит, говорит: «Тут, было тепло, была женщина, я ее задушил». А трупа нет, естественно.

– Естественно?

– А как же. Могли животные съесть, могли местные опера закопать. А на хрена им лишние проблемы? Они прятали-перепрятывали эти трупы. Потому что убийство нераскрытое это хуже некуда, это проблемы, это будут дрючить, а раскрывать никто не умеет. Ну и вот: «Было тепло, в каком году не помню». Офигенная привязка, правда?

– И все-таки искали?

– Конечно. Там был момент…

Сушко прихлебывает пиво, неохотно произносит:

– Перед уборщицей неудобно.

– Причем здесь уборщица?

– Ну мы собрали в лесу в одном месте все кости, которые смогли. Мешок костей. Приносим экспертам. Те в шоке: что это? «Труп». – «Нет, – говорят, – тут кости животных». В общем, целый день мы на полу складывали пазл: косточка к косточке. Часть костей были нечеловеческими. Но: почти весь человеческий скелет собрали. Очень устали. Решили продолжить на следующий день. А утром в кабинет пришла уборщица, увидела. Результат: сердечный приступ. М-да… И со статисткой странно было.

– Тоже сердечный?

– Нет. Ездили на следственный эксперимент, взяли девушку, кажется, студентку из академии МВД. Едем в лес с Кузьменко. Он показывает как все было. В одних случаях он показывал на кукле Маше. Если речь шла о каких-то случаях, не травмирующих психику, привлекали живого человека – статистку. И представьте ситуацию. Он смотрит на нее и говорит: «Раздевайся». И она начинает реально раздеваться. Еле остановить успел.

Пригубив пива, продолжает:

– И с адвокатом тоже тяжело работалось. Никто Кузьменко защищать не хотел. Через коллегию адвокатов пытались добиться защитника для Кузьменко. По знакомству договаривались. А как же. Не будет защитника – не будет суда. Пришла женщина. Потом уже я узнал, что она никогда до этого не работала по уголовным делам. А тогда, я в ее присутствии задаю ее подзащитному вопросы. Подзащитный отвечает: как именно насиловал, как именно убивал. А она раз – и в обморок. Потом уже знали что делать: приготовили нашатырь, коньячок. Все пригодилось. Несколько раз падала.

Маньяк Юрий Кузьменко помогает следствию. Фото из архива психолога Юрия Ирхина

Какое-то особенно тяжелое воспоминание заставляет Сушко поморщиться.

– Постоянно сложности возникали. Прятать его приходилось. В Лукьяновское СИЗО отвезти его не могли: там у кого-то из начальства родственница в Васильковском районе пропала и у какого-то авторитета, который на тот момент там сидел, тоже. Возили его по лесам на следственные эксперименты в каске и бронежилете, в сопровождении не только конвойных, но и взвода «Беркута» или «Кобры». И вот однажды, выезжаем из лесного тупичка, а нам навстречу мужики – засаду устроили. Дорогу перегородили. Вооруженные кто чем. Сдать назад, развернуться, наш микроавтобус не может. А народ в Василькове непростой. Там же военная часть. «Отдавайте его нам, – кричат. – Приехали!»

Сушко замолкает.

– И?

– Там мог быть бой. Соотношение сил примерно равное. Я вышел к людям, начал разговаривать. Поймите, говорю, убьете вы его, и что? Вы понимаете, что кто-то сейчас сидит на крылечке и ждет без вести пропавшую дочь? Или мать? Вы понимаете, что нам надо ответить этим людям на вопросы?

Опять замолкает.

– И?

– Расступились, пропустили.

Суд

Между задержанием Юрия Кузьменко и судом над ним прошло два года. За это время было доказано 13 убийств, одно покушение на убийство (жертва выжила), десятки изнасилований, разбоев и грабежей. Судебное заседание проходило в закрытом режиме. 25 мая 2011 года Апелляционный суд Киевской области приговорил Юрия Кузьменко к пожизненному заключению.

Огромная разница между доказанным и предполагаемым числом убийств для криминалистики обычное дело. Например, американский сексуальный маньяк Тэд Банди, ставший прототипом для нескольких фильмов, в 1980 году был приговорен к электрическому стулу за несколько убийств. Приговор был приведен в исполнение спустя девять лет. За это время полиция установила причастность Банди еще к двум десяткам смертей. В итоге американским полицейским, среди которых был криминалист и психолог, автор термина «серийный убийца» Роберт Ресслер, удалось доказать 26 эпизодов. Предполагаемое же число жертв Тэда Банди – 100. А у Юрия Кузьменко, напомним, 206.

Суд над Кузьменко состоялся весной, а осенью того же года, 21 сентября, в Фастове был задержан еще один маньяк, Евгений Балан, совершивший в течение пяти лет девять изнасилований и убийств. Его задержал случайный прохожий – 26-ти летний боксер Максим Постнов гулял по вечернему городу и оказался свидетелем попытки изнасилования.

– Фастовско-васильковская аномалия – три маньяка в одном месте, – констатирует Сушко и добавляет: – Зреет четвертый.

– Шутите?

– Ну почему. Когда мы за Элвисом охотились, нашли в лесу капище какое-то: на кустах были развешаны женские трусики и лифчики разных размеров. Явно ношенные. И очень много. Это художество не имело отношения ни к одному из трех маньяков. Кто и зачем это сделал, а также кому принадлежало нижнее белье, установить не удалось.

Не юридический термин

Дело Кузьменко стало знаковым для украинской криминалистики. Во время расследования перезнакомились, сработались и сдружились следователи, эксперты-криминалисты, прикладные психологи и ученые. На основе собранного материала было написано несколько диссертаций. Начала зарождаться новая криминалистическая школа.

Метод психологического портретирования впоследствии был отработан и успешно использован в ходе расследования злодеяний других серийных убийц. Следователь Сушко, психолог Ирхин, эксперт-криминалист Коструб и профессор Одерий продолжали ловить упырей.

В разработке новой методологии принимали участие сексологи, медики и математики. К сожалению, всем им так и не удалось закончить эту работу и создать новый алгоритм поиска убийц на основе таблиц Видонова.

– Почему? – переспрашивает Сушко. – Как бы это правильнее выразиться… Есть такой не юридический термин… Новое руководство МВД дало понять, что вся наша работа – хуйня.

Автор: Дмитрий Фионик 

Иллюстрации: Антон Скиба

Источник: ЗАБОРОНА

Tweet