Думки

Украинская тюрьма глазами зэка

Published 8 Травня 2012

Исповедь раскаявшегося преступника пришла ко мне из мест не столь отдаленных. Ее автор готов посвятить остаток своей жизни облегчению участи таких же, как он, невольников. На основании многолетнего опыта изучения психологии осужденных на разных континентах, включая африканский, после личной встречи могу заверить в искренности его откровений. В послании, будучи глубоко верующим православным христианином, он повествует о нравах, принятых за норму в системе исполнения наказания Украины.

Но о нем лучше родной мамы никто не скажет. И вот что она пишет самому большому начальнику над всеми начальниками заведений скорби и насилия:

«Мой сын не совершал убийства, а оговорил себя, чтобы помочь выжить в условиях заключения Т-кому С.

При штурме дома Т-ский получил тяжелые ранения от разрыва гранаты, брошенной сотрудниками ОБОП. Зная, что ему грозит большой срок, он попросил сына взять вину на себя, так как одноруким инвалидом ему не выжить. Мой сын, помня об офицерской чести и клятве помогать друг другу в беде, согласился. До вынесения приговора Т-ский умер в СИЗО.

Сын не стал менять показания и требовать пересуда, хотя на свободе, он обязательно это сделает по вновь открывшимся обстоятельствам, и с него будет снято обвинение. За годы пребывания в заключении, мой совершенно здоровый сын, от невыносимых условий содержания приобрел ряд тяжелых хронических заболеваний. В камере эти болезни вылечить невозможно.

У моего сына, подполковника запаса Вооруженных Сил, участника боевых действий орденоносца, есть право на ношение военной формы. Он осознал свою вину и кается перед Богом и людьми. Настоятель Свято-Покровской церкви назначил его старостой молитвенной комнаты, при отсутствии отца Александра сын читает молитвы для заключенных.

Мой сын пишет книгу совместно с корреспондентом газеты «Факты». Жизнеописание «Черного полковника», как нарекли его средства массовой информации, уже готово. В нем наставление молодежи, всем заблудшим, не становиться на криминальный путь. Такого произведения в Украине еще не было. Боевой офицер превращается в главаря банды, а затем обратная метаморфоза – вновь становится законопослушным гражданином, добропорядочным семьянином, заботливым отцом и дедом, борцом за справедливость.

Мой сын после освобождения планирует стать правозащитником, представлять интересы осужденных. Будучи литературно одаренной личностью и хорошим организатором, Александр желает принести пользу Державе. Я за сына полностью отвечаю, он всегда верен своему слову, как его учили в семье.

Власти предержащих не волнуют нужды людей, находящихся за решеткой, и общество глухо к нуждам заключенных. Мой сын знает эту жизнь изнутри и готов после освобождения посещать регулярно все 182 учреждения для представления Правительству реальной Программы превращения ГУЛАГа в места лишения свободы Европейского уровня.

За то, что он хотел передать комиссии из Евросоюза свои предложения по улучшению условий содержания заключенных, его арестовали на 15 суток и посадили в карцер.

Наш сын родился и вырос в порядочной семье, его отец был секретарем райкома партии, участником Великой Отечественной войны.

Учеба в военном училище, 18 лет службы в Вооруженных силах, укрепили его мужские качества. Но сына сократили и отправили на пенсию в 34 года. Развал СССР привел к тому, что он не мог найти себе применение. Материальный недостаток многих офицеров, привел на путь разбоя. Когда осознал ошибку, было уже поздно. Если бы не развал страны и хаос, миллионы людей, таких, как мой сын, были бы дома. А за ошибки политиков перед народом извинилась одна Юлия Тимошенко, которая сама нынче за решеткой и над ней издеваются

Вас я прошу проявить милосердие и помиловать моего сына. Половина населения Украины, так или иначе, связана родственными узами с осужденными. Задача общества – не отгораживаться от них стеной, а сделать все возможное, чтобы у раскаявшихся осужденных был шанс вернуться к нормальной жизни на свободе.

Наш Саша с самого начала осуждения планировал честную жизнь на свободе, но состояние здоровья катастрофически ухудшается. Ему не осилить срока. Растет малолетний сын, которому нужно мужское воспитание. Я осталась одна, постоянно болею и нуждаюсь в уходе. Недавно умер мой муж, фронтовик, так и не дождавшись сына.

Освободив моего сына, Вы облегчите участь одной семьи из тысяч, которые страдают не меньше, чем осужденные, отбывающие наказание зачастую безвинно.

Слово автору письма.

«Одна из самых больших издержек в борьбе с преступностью – непрекращающиеся избиения и издевательства с момента задержания и до выхода на свободу.

Оказавшись за решёткой, человек попадает в мир, лишённый иллюзий. В нем неписаные законы для неукоснительного выполнения. Здесь, не в пример, воле, Законы «работают».Кто идёт против течения – ломают. «Крысу» вычисляют моментально. Обыск, расследование и приговор – все на месте. За кражу у своих жестоко бьют и загоняют в «обиженку». Поэтому в каждой зоне «обиженных» изгоев десятки, а то и сотни. Это внутренне дисциплинирует каждого ЗК. Человек начинает задумываться над своими поступками и словами. Болтливых не по делу, с выражениями в отношении других — вначале предупреждают, а потом бьют и загоняют в «обиженку». А «петух» – это навечно. Подобная участь хуже смерти.

Если у администрации налажен контакт с заключёнными, то все ходят на работу, выполняют режим без нарушений, не бунтуют и не голодают. Если кто-то задумает побег, то «бывалые» вычислят и доложат, чтобы потом не было «прививки» всей зоне.

Зона – также вуз по подготовке «кадров». Бывалые зеки обучат новичка разбойному ремеслу, грабежа банков, вместе проштудируют статьи УК, поведают свою историю и обстоятельства «залета».

А на свободе ранее судимый, после нечеловеческого к себе отношения в зоне, снова попадает в атмосферу отчуждения. Семьи нет, дома нет, здоровья нет, работу найти невозможно — прямая дорога обратно за решётку. Круговорот.

Без покаяния исправление заключённых невозможно, и потому отрадно, что стали больше обращать внимание на духовное воспитание. Для людей, чистых от водки и наркотиков, молитвенные комнаты и церкви – отдушина.

Зеки перенесут всё: недостаток в материально-бытовом, медицинском обслуживании, в питании, но никогда не примирятся с издевательствами и унижениями системы, доставшейся в наследство с советских времён. Там, наверху, начальство встречается с представителями Евросоюза, правозащитниками, говорит красивые слова, а в трюме системы – ГУЛАГ.

Я хочу подчеркнуть, что ГУЛАГ в Украине реально существует. Власть не хочет заниматься проблемами заключённых, не знает и не желает знать истинного положения дел. Департамент «гасит» все попытки довести до общества факт того, что условия содержания заключённых – нечеловеческие. Систему держат закрытой, блокируют быстрое реагирование правозащитников и СМИ, любую правдивую информацию опротестовывают. На письма и жалобы руководство Департамента не реагирует, ответы осужденным не дает, жалобщиков прессуют, чтобы не выносили сор из избы. «Закон об обращении граждан» не выполняется.

По жалобам заключенных на действия должностных лиц, из 295 случаев обращений частично подтвердили только один. (295 – это количество жалоб из одного учреждения, а таких учреждений — 182).

Накануне прибытия комиссии из Евросоюза в межобластную больницу, где я находился на излечении, выдали халаты и постельное бельё, которое забрали после убытия комиссии.

Я подготовил на восьми листах предложения по улучшению содержания заключённых и обсудил их с другими больными. Меня тут же «заложили» и вместо лечения я оказался в карцере. После наказания меня, не долечив, этапировали в колонию. Замначальника майор Мазур М. С. предупредил, чтобы я на лечение к ним не приезжал, а то живым не выйду.

На жалобу в Департамент ответа я не дождался. Мои обращения в прокуратуру, Правительство, к Президенту все попали на рассмотрение к тем, на кого я жаловался.

И хотя всех нас 21 день не мыли в бане и не выводили на прогулку, но кто осмелится выступить против администрации при таком подходе к рассмотрению жалоб?!

Страх, вот на чем держится эта система. Возникает вопрос, зачем государство тратит так много денег и времени на обучение будущих милиционеров и пенитенциариев? Ведь у них основной метод дознания — это избиения и истязания! На личном опыте убедился, единственное, что они усвоили – это пользоваться наручниками, дубинкой.

Со мной в СИЗО пересидело 120 человек, есть их адреса. За три года я услышал все их жизненные истории. Каждого из них до СИЗО зверски избивали! КПЗ -первая стадия, на которой людей подвергают самым большим издевательствам. Повторяю, никого не миновала эта участь. В РОВД бьют и мучают везде по-садистски изощренно, хуже ГЕСТАПО!

Бывший президент Ющенко ездил в концлагерь, где сидел его отец, не подозревая, что страна его еще хуже. Когда поступило 150 тысяч жалоб на силовые структуры, он в апреле 2005-го обещал силовикам каждый квартал собираться для решения проблем. Но на этом все и закончилось, если судить по молчанию СМИ. Такая же снисходительность наблюдается сегодня со стороны власти к садистам в мундирах.

Государство не считает нужным защищать права заключённых. Жалобы заключенных, пройдя по цепочке: секретариат Президента, Правительство, Верховный Совет, Прокуратура, ведомства по защите прав человека, в конечном итоге, попадают на рассмотрение в Департамент, то есть, к тем, кого должны спросить за беззакония.

Ведомство Н. Карпачевой, теперь В.Лутковской, имеет бюджетные деньги на такие расследования и это прямая их обязанность. Но где вы слышали, чтобы оно стало на защиту осужденных!? . Карпачеву поменяли, но отношение к людям за решеткой осталось.

За последние годы ни один массовый протест заключённых не был расследован. Избиения заключённых, групповые голодовки, нанесение себе телесных повреждений (вскрытия) и другие чрезвычайные происшествия должны расследоваться правозащитниками без участия администрации. Громкие происшествия в Днепропетровской, Донецкой, Луганской, Запорожской, Львовской, Харьковской областях, Лукьяновском СИЗО, в Изясловских колониях № 31, 58 прошли без присутствия соответствующих организаций.

Президент Ющенко, посетив 71-ю колонию, обещал объездить все учреждения. Тогда, в апреле 2005 года, он уволил начальника колонии и начальника Житомирского управления. Заключённые рассказали, как им живётся. Потом всё забылось. Но «ЗК» не забывают, и когда вновь на 71 зоне ввели старые порядки и невыносимые условия содержания, они объявили голодовку. Результат — их жестоко побили. Старая власть была враждебной к народу, но и новая не лучше. Более того, стало еще хуже. Потерпевшие не получают возврата своих средств. Ведь оплата каторжного труда зеков – копейки. Ни себе заработать на пропитание, ни иск погасить.

Самые большие страдания выпадают на долю родных. Семьи распадаются, а если сохраняются, то несут всю тяжесть содержания осужденных родственников. Вещевое, постельное, туалетные принадлежности, медикаменты, канцтовары и питание поставляют в колонию наши родные. Государство даёт 25% на вещевое и медицинское снабжение от потребности, и 50% на питание. Хорошо, что отменили ограничения на посылки и передачи.

Но даже если будут выделять на питание 100%, рацион никогда не будет сбалансированным. Нормы питания не доводят до заключённый, так как они не закреплены в Законе, а прилагаются отдельно, по решению Правительства. Грабеж за счет зеков. Нормы питания, с учётом замены одних продуктов на другие, должны быть, закреплены в Кодексе.

Многие инструкции Департамента и правила внутреннего распорядка дня, являющиеся подзаконными актами, накладывают запреты на то, что прямо в Законе не запрещено. Доходит до абсурда. Например, правилами запрещено иметь цветные карандаши, под предлогом возможности подделки документов и денег. Это в век-то лазерных принтеров!

У многих есть дети, хотят подготовить подарок. Лично я в письмах воспитываю сына уже 8 лет. Ему сейчас 14. В каждом письме высылаю рисунок, он ждёт и хранит их. Изымают также гелиевые стержни, копировальную бумагу, якобы, чтобы не делали татуировки.

Все подзаконные акты тюремное начальство придумывает умышленно, чтобы унизить и растоптать подневольную личность. Их нужно отменить, все без исключения, как незаконные, чтобы все было по Кодексу. Когда заключённые увидят, что о них заботятся, и сознание сдвинется в сторону исправления.

Руководство Департамента постоянно встречается с представителями Евросоюза. Очковтирательство сплошное. Возят их по показательным зонам в Белую Церковь и на «мамочку» в Одессу. Реальные цифры, сколько умерло и сколько сидит пожизненно, сколько из 150 тысяч заключённых больных и сколько больных туберкулёзом, утаивают. Процент такой высокий, что созданы тубзоны. Это могильник, туда свозят чахоточных со всех зон умирать. Туберкулёзные бараки есть во всх зонах. Всё от недостатка воздуха в камерах, отвратного питания баландой. Газеты врут про обеспечение 99,8% и 99,9% доброкачественной пищей. Смешно, кто здесь ел рыбы на 20% и мяса на 10%, тот жировал. Спросите у «ЗК», проведите опрос, и вы узнаете истинное положение дел.

Относительно пожизненников (ПЖ). В Украине их 3000 человек! В России их всего 661 человек, в Польше — 177, в Белоруссии — 128. Это что, показатель эффективной борьбы с криминалом? Число убийств и тяжких преступлений не стало меньше, а увеличилось. В Донецкой, Луганской, Харьковской, Днепропетровской областях, среди мужского населения, уже давно больше тех, кто имел дело с милицией и сидел, остальных готовят к отсидке.

В зонах очень много невиновных сидит. Ведь бьют так, что никто не выдерживает, и приходится брать на себя чужие грехи, подписывать ложные бумаги. Каждая следственная комната в милиции с изломанной мебелью, пропитанной кровью. Государство не должно применять методами преступников, если оно не преступное и не полицейское. Методы ведения следствия с применением пыток – незаконны. Кто их применяет — преступники и должны понести заслуженное наказание.

Первое дело — кадры. К руководству силовыми структурами должны прийти люди новой формации — перспективная молодёжь, которым чужда старая постсоветская форма руководства. должна прокуратура. Если прокуратура будет осуществлять контроль постоянно, то в КПЗ следствие научится вести без электростульев и костедробилок.

Лично я столкнулся с массой нарушений при задержании. Поднял эти вопросы перед руководством МВД и СБУ, но расследовать, никто не захотел, а наоборот, ОБОП прислал ко мне в зону своих коллег из Чернигова с целью запугать и морально надавить. Моё заключение переросло в политическое, потому что при критике руководства, или жалобах, сталкиваюсь с давлением.

Если по сюжету моего задержания и заключения сделать фильм, получится классическая схема всех возможных нарушений в отношении личности. При задержании похитили имущество в СИЗО, два года применяли спецсредства, без всяких на то оснований. Я пожаловался, на меня опять надавили. Из СИЗО №14 г. Кировограда на вопрос, почему в наручниках водили, ответили: «На основании «Закона о милиции». А причем тут Закон о милиции до Пенитенциарной службы?! В их представлении, милиция и Пенитенциарная служба – одно и то же. Оно понятно, в нарушение требований ПАСЕ, при приеме туда Украины, Пенитенциарная служба Украины переполнена выходцами из милиции.

Я находился в шести СИЗО и на двух зонах. В СИЗО № 8 г. Житомира, у меня похитили денежный перевод на 100 гривен, а ответа на мою жалобу не получил до сих пор. Даже повторная жалоба не дала результата. А в расследовании нет ни слова по этому поводу.

ДПтСУ не хочет признавать свою вину в нарушении прав заключённых. Ни голодовки, ни порезы себя до крови не дают результата. Не зря Харьковская Хельсинская группа присвоила Украине первое и второе места за самое массовое нарушение прав и дискриминацию личности в местах лишения свободы.

С какой целью подследственному запрещена переписка с родными? Ведь родным нужно сообщать о своем состоянии, и т.д. Любую информацию из СИЗО можно передать нелегальным путем, с гарантией, но за плату охранникам. Система старается сделать, как можно больше запретов, чтобы наживаться.

Очень долго длятся суды. Люди 3,5-7 лет сидят в камерах.. Уголовно — исполнительный кодекс упразднил право судов на определение срока нахождения в камере, зато узаконено право исполнителей наказаний самим определять режимы и сколько кому сидеть. Вот где раздолье для тюремщиков-взяточников!

Ранее преступникам за особо тяжкие преступления, но не дотянувшие до высшей меры, суды назначали 15 лет лишения свободы, из них 5 лет в камере. Отбыв наказание в камере, заключённый попадал на лагерь. По льготам ему могли сократить срок отбывания в камере, но увеличить никто не мог. Сегодня эти занимаются региональные комиссии Департамента. Тех, кто не попадает под распределение региональных комиссий, распределяет Департамент. Инструкция по распределению: Приказ ГДУПИН №261 от 16.12.2003 г. (зарегистрирован в МЮУ № 1270/8591 от 30.12.2003 г.). Вот где раздолье мздоимцам! Сплошь и рядом вопиющие несправедливости при решении вопросов с назначением уровня содержания, в зависимости от платежеспособности родственников ЗК.

Максимальный уровень безопасности отбывания наказания, ст.140 УК, предусмотрен для трёх категорий осужденных, это: для ПЖ (пожизненно), за особо тяжкие преступления повторно и впервые за особо тяжкие, мужчины. Улавливаете противоречия? Первых, особо опасных для общества, после одиночки подсаживают в камеру с другими заключенными. Вторые, ранее судимые за особо тяжкие, а значит, неисправимые. Третья категория – ранее не судимые, отбывают «по максимуму» только потому, что они – мужчины. Была надежда вернуть их к нормальной жизни на свободе, если бы не «университеты» с рецидивистами. Третьей категории лиц надо назначать средний уровень безопасности для перевоспитания.

Много людей, совершивших тяжкие преступления впервые, – не закоренелые преступники. Нужно дать им возможность исправиться и сохранить здоровье. А в сырой камере — с одним часом прогулки и подобием питания, как сейчас, — потеря здоровья неминуема. Надо подходить дифференцированно.

Режимы и камерное содержание – сугубо украинское изобретение. Ни одно государство бывшего СССР таких экспериментов над людьми не проводит. Бороться с преступностью путем ужесточения наказаний бесполезно, таким образом не перевоспитаешь осужденного и не улучшишь криминальную обстановку в стране.

Озлобление заключённых приведёт к новой волне насилия. Голодные, униженные, потерявшие здоровье освободившиеся люди, затаивают злобу на такое государство. Пройдя «криминальную школу» в неволе, они пойдут на преступление сознательно, ради мести. Повторные преступления – более изощрённые. Рецидивисты не оставляют свидетелей, оказывают сопротивление при задержании, им терять нечего.

Государство проводит изощренную политику уничтожения своих граждан в неволе из-за своего бессилия, а может, и нежелания перевоспитывать. Кто ответит за узаконенный садизм в местах лишения свободы? Чем пенитенциарии отличаются от преступников!?

Для оздоровления пенитенциарной политики в стране нужна воля руководства и профессиональные действия исполнителей. Нет ни того, ни другого. Доверять пенитенциарную службу силовикам означает знак равенства между МВД и ДПтСУ.

Программа, принятая Правительством по улучшению условий содержания осужденных на 2006—2010 годы, ничего нового, кроме «кубриковой системы», не содержит. Изоляция осужденных одного от другого с целью предотвращения возможных протестов массового характера – непродуманная затея. Во-первых, это отношение к нам, как к зверям в клетке. А вдруг, кому-то плохо будет, вены порежет и никто знать не будет. В остальном, Программа посвящена хозяйственным вопросам: вводу скважин, электрощитовых, замену ограждений и хозяйственных блоков. Создавали эту программу в кабинетах, без учета элементарных нужд осужденных. Налицо тоталитарный подход – подавление воли и нарушение прав.

С каждым годом наблюдается ухудшение условий содержания и крен в сторону армейско-казарменного стиля – ЗК переодевают в армейские шинели (на 31-ой зоне), приучают ходить строем под музыку. Люди в армии не служили, а их здесь хотят таким образом исправить. Абсурд и маразм.

В нашей колонии, например, я столкнулся с запрещением переписки, доступа к информации. Мне не давали фильм посмотреть о себе, хотя прислали DVD диски. Даже общую молитву в молитвенной комнате и то запретили.

Зато в присутствии посторонних, оказывается, можно и фильм посмотреть, и концерт нашего ансамбля послушать.

Шесть дней все молятся в камерах, а когда весь народ Украины идёт в церкви, мы тоже собирались на общую молитву. Администрация запретил. Почти три года стоит пустая комната. Это сделано специально, чтобы у меня, как церковного старосты, не было положительных моментов в характеристике.

К нам прибыл заключённый из 56-й колонии. У них выводят каждый день на 2 часа молиться, а всех, кто ходит каждый день, поощряют.

Тюремщики придумывают все новые запреты, ссылаясь на Закон. Идёшь на свидание, забирают личные документы, переписку, ручки, бумагу. Невозможно со своим представителем обговорить те или иные документы, делать записи во время разговора.

Все консервы в стеклянных банках на длительном свидании вскрывают, хотя они заводского производства. Между свиданиями 3 месяца перерыва, а огурцы в скрытых банках испортятся через несколько дней.

Не по-людски это. Отношение, как к животным. Нет никакого исправления — есть временная изоляция с целью превращения людей в зверей.

Если расписать всю жизнь заключенного в Законе, то администрация не сможет творить отсебятину. На «черных» лагерях есть и плитки кухонные, и обогреватели, и вентиляторы в камерах. Говорят, вопрос решается. Следует поступать по Закону, создавать человеческие условия существования. Тогда в системе не будет коррупции.

Своими надуманными запретами Департамент ставит нас в такие условия, чтобы им платить за то, что они обязаны делать по долгу службы. Без денег вообще нет выхода по льготам. Если поменять порядок, то будет толк. А сейчас администрация решает, кого выпускать и представляет на суд. А нужно, чтобы они в суде в присутствии осужденного доказали, кто стал, а кто не стал на путь исправления.

Я сам испытывал давление со стороны ОБОП в СИЗО и на зоне. Могу дать адреса заключённых, которые здесь попадали за правду под «пресс» администрации. Некоторые лица на свободе могут это подтвердить, они прошли через карцеры и надуманно подстроенные взыскания: Балацкий Александр Борисович — г. Харьков; Логвинов Евгений Викторович — АР КРЫМ, Белогорский район, п. Петрово; Власенко Анатолий — Сумская обл., г. Конотоп; Петрик Михаил Николаевич — Тернопольская обл. Подволочивский р-он, с. Панасовка; Исаков Руслан — Донецкая обл., г. Шахтёрск.

Заниматься перевоспитанием и адаптацией заключенного, после отбытия срока, должны независимые от Пенитенциарной службы люди, и обязательно, быть без погон. Они должны представлять документы на суд в случае, если заключённый не становится на путь исправления.

Пока что от наблюдательных комиссий нет толку вообще.

Оперативники и режимники борются с нелегальными мобильными телефонами, хотя они есть на всех зонах и во всех тюрьмах. 4 звонка в год — это очень мало. Тем более, для больных людей. Сегодня ты сделал звонок, а завтра тебе прописали лекарство, его по телефону сможешь заказать только через три месяца. В моём случае — письмо в Россию идёт месяц.

Жизнь заключённого состоит из таких вот «мелочей». Попробуйте без присутствия администрации сделать опрос заключенных. Увидите, сколько проблем всплывёт, который искусственно создает пораженная коррупцией эта система. Можно сейчас освободить много больных, инвалидов, женщин, малолетних, верующих, бывших сотрудников, ставших на путь исправления, они уже никогда не будут совершать преступления.

А теперь, тезисно, мои предложения в порядке приоритетов:

провести судебную реформу, отменить инструкции Дпартамента и внести изменения в Закон (Кодекс);
прекратить избиения в МВД и Департаменте; провести инспекцию всех учреждений Департамента, МВД и КПЗ;
провести анкетирование для точного определения масштабов коррупции и беспредела;
внести в Закон нормы питания и строгий контроль за выделением средств; амнистировать и разгрузить систему наказаний;
внести в Закон (Кодекс) все нормативы, определяющие жизнь заключённых;
Министерству юстиции все предлагаемые изменения в отношении заключённых не регистрировать в виде инструкции, а регистрировать, как дополнение к Закону (Кодексу);
создать государственную структуру, занимающуюся проблемами людей в неволе;
повысить заработную плату работникам Департамента;
наладить подготовку специалистов с высшим образованием, для воспитательной работы с заключёнными отдельно в СИЗО, колониях и колониях для малолетних;
если не будет отменён максимальный режим с содержанием в камерах для ранее несудимых, то внести в Закон (Кодекс) ограничение содержания (например, половина срока);
определить категории лиц, которые не подлежат помещению в камеры: инвалиды, больные туберкулёзом, раком, СПИДом, сердечники;
внести возрастные ограничения (допустим, 50 лет для мужчин и 40 лет для женщин);
расширить оконные проёмы в камерах для поступления кислорода и солнца, там, где невозможно, вмонтировать систему вентиляции;
разрешить бытовые вентиляторы, снять защитные щиты — «баяны» с окон, они уже запрещены, но не везде сняты;
провести проверку камер и увеличить метраж на одного человека с 3 кв.м. до 5 кв. м;
узаконить раздельное содержание курящих и некурящих (хотя по инструкции Департамента курение в камерах запрещено, но курят везде, нарушая тем самым права некурящих заключённых на сохранение здоровья);
закрепить в Законе право на имущество, передаваемое родственниками заключённых для личного пользования — телевизоры, DVD, холодильники (Пока что родственников заставляют оформлять бытовые приборы, как имущество колонии. Право на передачу в дар учреждению должно быть добровольное, после отбытия наказания);
виновных в коррупции, издевательствах, по выводам государственной комиссии, привлечь к ответственности с отражением в средствах массовой информации. (Сейчас все нарушения остаются прикрытыми под видом увольнения на пенсию и не имеют воспитательно-показательного эффекта на личный состав Департамента. Огласка на всю страну — сильный фактор страха перед наказанием и позором).

Если не поменять в этой системе, хотя бы часть того, что я предложил, не будет больших изменений в криминальной обстановке. Это длительный процесс, требующий усилий от многих структур и заинтересованности власти.

О личном: В 1999—2000 г. в Украине без вести пропало 30 тыс. человек, думаю, большой процент из них пошёл под нож и на органы. Я начал проводить своё расследование, чтобы найти тех, кто ворует людей. Через семь лет эта проблема «вылезла» в Донецке через гражданина Израиля. Сколько душ человеческих он загубил, и сколько через институты прошло «черных доноров и жертв», одному Богу известно! Власти отказались от моих услуг для расследования, хотя тогда я не был осуждён.

В СИЗО № 14, я представил начальнику оперчасти Ткаченко аналитическую информацию по чеченским женщинам-боевикам, которые, по моим сведениям, продвигаются пешком с взрывчаткой по территории России из Грозного в Москву. Поскольку ответа не дождался, попросил сокамерников (они уже на свободе) передать на волю. А через месяц грянул Норд-Ост и 120 человек погибло. Если бы моя информация прошла по соответствующим каналам, то, может быть, спецслужбы предотвратили теракт.

Дали посмотреть обо мне фильм, но там нет, ни моей фамилии ни фото, просто «Черный полковник». В фильме выступают одни работники ОБОП г. Кировограда. Может, когда выйдет фильм о них, то поймут, что есть власть и над ними.

Кстати, в Кодексе надо перечислить запрещенные предметы, конкретно какие, вместо – «колюще — режущие предметы». Вот и изымают всё подряд — ножницы, вилки.

Пошили нам одежду из синтетической ткани и промаркировали надписи на спине и левой штанине — ДМАРБ (Дільниця максимального рівня беспеки). В этой синтетике жутко неудобно — летом сгораешь, зимой мёрзнешь. Чувствуешь себя в этой одежде изгоем. Буквы размером 12 на 6 см. Мы же не на пожизненном заключении, где высока вероятность побега, поскольку людям нечего терять.

Мои предложения: первая судимость — по всем льготам амнистиям, помилованиям — «зелёная улица» по всем статьям; вторая судимость — в камеру на определённый срок. Определить Законом. Ни каких помилований и амнистий, только выход по льготам (Замена режимов УДО); третья судимость — назначать максимальный уровень, признавать «Особо опасным преступником независимо от того, какое преступление совершено: лёгкое, среднее или тяжкое. Минимум пять лет сидеть в камере. Добавлять к сроку ещё по пять лет за «рецидив». Тогда они будут сидеть долго и не докучать обществу; уменьшить количество людей на пожизненном заключении. Давать срока до 25 лет. На пожизненное садить только особо опасных маньяков. Тех, кто сидит сейчас на пожизненном за одно, два убийства — помиловать с заменой срока на 20—25 лет и содержать в колониях максимального уровня; армейские «загоны» отменить. Люди будут сидеть тихо и смирно, жить своей жизнью, многие не захотят по льготам выходить, Меньше будут творить беспредела, не будет ожесточения в их душах; не запрещать молиться, как у нас, а поощрять, выпускать по льготам тех, кто покаялся. Этих людей будет видно не потому, что они ходят в церковь, а по их поступкам и поведению.

Чтобы исключить коррупцию в учреждениях департамента, есть проверенный способ. Ввести в каждой колонии и СИЗО офицера контрразведки СБУ, как в армии. Он будет знать всё, через своё руководство подавать наверх для принятия мер. Поймали у нас зама на взятке — уволили на пенсию, а надо было строго наказать всем в назидание, только так можно искоренить. Внутренняя безопасность работает, но родная структура Департамента всё сглаживает.

Пока не врачи главенствуют, а система и оперативники. Выйдя в прошлом году на средний уровень безопасности, я столкнулся с «зоновской» мафией. Бороться с ней в одиночку бесполезно. Неподкупных офицеров мало, их «объедают» коллеги с помощью продажных офицеров. За деньги делаются поощрения, выход на посёлок и УДО. Заключённые-завхозы, через родню и знакомых требуют мзду за услуги, будучи в сговоре с коррумпированными работниками системы исполнения наказаний.

Помогая бороться с такими проявлениями замначальнику колонии, я тут же попал под давление завхоза отряда и его подручного. Их окружение написало на меня заявление, 4 дня шли разборки, готовили людей на драку, но зам. не сдавался. В результате, завхоз позвонил своему отцу в Киев, тот вышел на Департамент, дошла цепочка до начальника колонии. Ночью его и замов вызвали на разборки. Мне пришлось уйти на 3-й отряд. Я в кабинете прямо сказал начальнику: «Кто правит колонией? Вы, или зек через свои связи? В такой системе нельзя нормально отбывать наказание и становиться на путь исправления. Вы меня этим возвращаете к прошлому». Замначальника сказал: «Мы проиграли». Я сказал: «Нет. Есть люди, которые сильнее и выше стоят, они помогут».

Я твёрдо решил бороться с этим злом словом. Довожу пока до Вас. Надеюсь, через СМИ пройдёт, или решит руководство Департамента. Если это не поможет, то надежда на справедливость в этой стране умрет. Жить так нельзя нормальному человеку с честью и совестью, видеть, как всё продажно и несправедливо.

Рад знакомству с настоящим патриотом Украины! Жму руку!

Такое вот сумбурное, но искреннее письмо из зоны. Выводы делайте сами.

Письмо передал Владимир Лупашко

Автор: Шекеня А.В., для «Хвилі»