Террор как PR. Как бороться с террористическим PR?. Часть 2

Как же бороться с террористическим PR? Некоторые специалисты предлагают самый простой путь: жесткий контроль и законодательное ограничение СМИ. И действительно, ведь во времена СССР случались теракты, но большинство населения ничего о них не знало. С одной стороны, не было паники среди советских граждан, а с другой – романтизации и героизации образа террориста. Значит, террористы не достигали своих целей – запугать одних и привлечь других. Но в этом ли выход? 

Окончание, начало тут http://www.cripo.com.ua/index.php?sect_id=3&aid=82535

Антитеррористический PR

В частности, именно в законодательном ограничении действий СМИ видит решение проблемы автор работы “Медиа-терроризм” В. Цыганов. Известный общественный деятель Марат Гельман, напротив, считает, что государственное вмешательство в работу СМИ недопустимо и предлагает путь самоцензуры и саморегулирования, неких джентльменских соглашений внутри медиасообщества и между этим сообществом и государством. ( М. Гельман "Русский способ (Терроризм и масс-медиа в третьем тысячелетии)").

Общий недостаток этих предложений сводится к тому, что, при всей мощи современных СМИ, сегодня они уже не являются единственными.

Сегодня, в условиях повсеместного активного развития интернета, не менее важным полем PR-битвы между терроризмом и противостоящим ему силами являются блоги, форумы, социальные сети, чаты, видеоресурсы типа YouTube, мессенджеры типа ICQ и даже многопользовательские on-line игры. Интернет-пространство сложнее поставить под государственный контроль (хотя есть опыт Китая и Северной Кореи), и невозможно заключить соглашения между сотнями миллионов пользователей…

“Интернет – среда, не подверженная цензуре, которая распространяет информацию, изображения, угрозы или сообщения, независимо от их законности или потенциального воздействия – это идеально подходит даже небольшой группе лиц, чтобы усилить воздействие от передаваемой ей информации и преувеличить опасность угрозы, которую сведения несут… До появления Интернета надежды террористов на огласку своих действий зависели от привлечения внимания телевидения, радио или печатных СМИ.

Эти традиционные СМИ имеют многоступенчатую систему редакционного отбора, в результате террористы могут не достичь своей цели. Таких препятствий не существует на собственных веб-сайтах террористов… это предлагает возможности для подачи информации таким образом, чтобы она воспринималась различными группами потенциальной аудитории и манипулировать своим образом и образом врага.”(“Как современные террористы используют Интернет” – Габриэль Вейман. Опубликовано на сайте национального антитеррористического комитета России http://nak.fsb.ru)

Вот мнение американского эксперта по терроризму Эвана Колманна, консультирующего правительство США по исламистской идеологии, выступающего свидетелем в процессах против террористов и руководящего сайтом Globalterroralert.com, на котором собрана самая большая база текстов заявлений исламских террористов, их видео- и аудиофайлов: «… закрывать их (сайты) – это крайне неэффективно. Все, чего вы этим добиваетесь – это заставляете их работать лучше и увеличивать свою активность.

Я считаю, что на таких сайтах есть очень ценная информация, чтобы понимать террористические группы… вы на самом деле должны …не закрывать их, а отслеживать, кто пересылает информацию веб-мастеру. Вы должны не только схватить этого человека, но и найти, кто за ним стоит.» (Стоит ли воевать с сайтами: экспертное мнение Андрей Солдатов /Agentura.Ru 25.04.2007/)

А ведь, кроме интернета, существует спутниковое телевидение, мобильная связь, листовки и т.д. Не следует забывать и о самом древнем средстве коммуникации – слухах.

Нельзя сказать, что государство и общество не понимают роли информационной составляющей терроризма и важности противодействия ей. Понимают и даже предпринимают определенные шаги по организации, активизации и систематизации этой работы. Так, например, Союз журналистов России еще в 2001 году после событий в Нью-Йорке разработал проект “Этических принципов профессионального поведения журналистов, освещающих акты терроризма и контртеррористические операции”.

Буквально за день до теракта на Дубровке Госдума РФ приняла во втором чтении поправки к закону о СМИ и к закону “О борьбе с терроризмом”, которые касаются деятельности СМИ, а именно запрета на распространение экстремистских и террористических взглядов в СМИ. Под патронажем Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) прошли два международных антитеррористических медиафорума “СМИ против терроризма и наркоугрозы” в 2004 и 2005 году.

В октябре 2005 года, в Москве прошел Антитеррористический форум журналистов «Будущее без терроризма, терроризм без будущего», организованный Институтом развития прессы. Под форум был запущен сайт — terrorizmunet.com, адресованный исключительно журналистам. Тогда же стартовал портал antiterror.ru, созданный «Фондом эффективной политики» Павловского. Летом 2007 года глава ФСБ сообщил, что холдинг «Группа ИМА» разработал пилотный проект информационно-пропагандистской кампании по противодействию терроризму.Различными государственными и общественными организациями достаточно регулярно проводятся обучающие семинары для журналистов по вопросам освещения антитеррористических операций и поведения в “горячих точках”. В “Руководстве для создателей передач Би-би-си” есть специальный раздел “Вещание и терроризм”.

Существует учебный фильм Би-би-си, который на своих семинарах для журналистов показывал “Интерньюс”: как нельзя работать в определенных обстоятельствах, где проходят редакторские ножницы. Созданы несколько сайтов антитеррористической направленности (к сожалению, содержание многих из них обновляется редко). Секретариатом ОДКБ разработан проект межгосударственной целевой программы информационного противодействия современным угрозам и вызовам. 29-30 января 2009 года в Москве состоялся 11-й национальный Форум информационной безопасности “Информационная безопасность в России в условиях глобального информационного общества”, в 2008 году состоялась 4-ая Международная конференция “Терроризм и электронные СМИ”.

Однако, как можно заметить, все эти меры опять-таки касаются в основном СМИ, не уделяя достаточного внимания другим каналам коммуникаций. «Цель всех этих форумов и сайтов была очевидной — показать журналистам, что сейчас они пишут о терроризме неправильно, и объяснить, как именно это надо делать. На одном из таких форумов впервые прозвучала идея создать для журналистов специальные курсы и в зону контртеррористических операций пускать только тех, кто эти курсы прошел и получил соответствующую «корочку» (А.Солдатов «За умы и сердца террористов» опубликовано в «Новой Газете». Цитируется по сайту Агентура.ру http://agentura.ru/press/about/jointprojects/novgaz/iops/).

Нельзя сказать, что Интернет обделен вниманием специалистов по антитеррору. Однако в основном он рассматривается в аспекте кибертерроризма (как средство нанесения ущерба государственным и коммерческим системам связи и управления – хакерские атаки), кибберразведки (как средство сбора информации о потенциальных целях террористических актов, как из открытых источников, так и путем проникновения в защищенные сети), а также как средство оперативно-тактической координации и обучения террористов (размещение в сети инструкций по изготовлению СВУ, проведению терактов, передача кодированных сообщений, инструкций и указаний и т.д.).

Противодействие террористическому PR в Интернете сегодня в основном сводится к требованиям закрытия экстремистских сайтов, направляемым российским МИДом в адрес иностранных государств, да к единичным случаям возбуждения уголовных дел в отношении отдельных блоггеров, позволяющим себе высказывания, обладающие признаками экстремистских. Заметим, даже в тех случаях, когда за этими словами не стоит действительная экстремистская деятельность.

К сожалению, сегодня отсутствует единая концепция антитеррористического PR, охватывающая все возможные ЦА и каналы коммуникаций. Мне кажется, что строить такую концепцию нужно, отталкиваясь от понятий Т-месседжей и контрмесседжей (К-месседжей).

Для нейтрализации Т-месседжей необходимо создать некий “экран”, защищающий ЦА от их воздействия. Если и не полностью защищающий, то, как минимум, существенно ослабляющий это воздействие. Экран этот должен создаваться как в реальном физическом пространстве путем перехвата и блокирования Т-месседжей при помощи технических, административно-организационных, правовых и оперативных мероприятий (технический экран – в данной работе не рассматриваем), так и в информационном пространстве.

Это может быть сделано путем:

1. Дискредитации и дезавуировании Т-месседжей в глазах ЦА.
2. Формирования в сознании представителей ЦА при помощи К-месседжей устойчивых стереотипов, противостоящих Т-месседжам и ослабляющим или блокирующим их воздействие (психологический экран).

На каждый Т-месседж необходимо посылать К-месседж, рассчитанный на ту же ЦА, но более мощный по силе воздействия. Необходимо делать это как на стратегическом уровне (долгосрочные программы), так и на тактическом (PR сопровождение конкретных антитеррористических операций). То есть, еще до того, как будет совершен теракт и последует Т-месседж, необходимо на основании тщательного долговременного анализа PR-деятельности террористов спрогнозировать содержание Т-месседжа, сформулировать и направить ЦА нейтрализующие К-месседжи.

В качестве примера стратегического, долговременного К-месседжа можно привести шестую заповедь – “Не убий”, а применительно конкретно к терроризму: “никакая цель, даже самая справедливая, не может быть достигнута методами терроризма”, “Террористы – преступники”, “Все их слова – обман”, “Возмездие за преступления неминуемо настигнет террористов”, “Государство способно обеспечить безопасность своих граждан” и т.д. Можно сказать, что стратегические К-месседжи работают на опережение, создаю тот самый защитный экран, о котором говорилось выше. Оперативные (тактические) К-месседжи используются в конкретной ситуации в качестве “поддерживающих”, “подтверждающих” относительно стратегических. Иногда тактические К-месседжи могут решать вполне конкретные задачи. Например, дезинформации террористов или донесения до них позиции власти по конкретной ситуации.

В качестве примера тактического К-месседжа я бы хотел привести (с сокращениями) историю, рассказанную военным обозревателем газеты “Московский комсомолец” Вадимом Речкаловым в личном блогеhttp://voinodel.livejournal.com.

Генерал ФСБ Илья Михайлович Шабалкин был умён, профессионален и правдив.

В июле 2002 года случился на Северном Кавказе большой потоп. От горной Чечни до самых Минеральных вод. В самый разгар наводнения где-то в Шатойском районе в речке Аргун, которая в те дни как взбесилась, утонул боевик. Утонул по глупости, в одиночку переходил реку в полной боевой выкладке – с пулемётом, пистолетом Стечкина, с полтыщей патронов, десятком гранат. Оступился, упал, ну, и, понятное дело, не смог выбраться со всем этим арсеналом.

Утопленника выловили бойцы Службы безопасности Кадырова и, не долго думая, оформили его на себя. Мол, так и так, в результате спецоперации уничтожен известный полевой командир Рулон Обоев. Пресс-центр группировки состряпал пресс-релиз про эту липовую спецоперацию. Проблема, однако, состояла в том, что Илья Михайлович откуда-то знал, что боевик это вовсе не убитый, а просто утопленник. И врать на камеры категорически отказался. И сказал правду. Что, мол, так и так, в горных районах Чечни в результате наводнения пострадало столько-то сёл, столько-то людей, столько-то скота. Объединённая группировка войск принимает все меры для ликвидации последствий стихийного бедствия. Ну, и т.д. А в конце отдельной строкой – новость об этом утонувшем в речке Аргун боевике.

– Илья Михайлович, – говорю, – какая разница – убили его или сам утонул?
– Ни хера ты, Вадик, не понимаешь в спецпропаганде, – ответил мне генерал Шабалкин. – Новость должна быть выпуклой и грандиозной. И я ещё раз официально тебе заявляю, что известный и опасный боевик Рулон Обоев в полной боевой выкладке утонул в быстрых водах реки Аргун.
– Так в чём же выпуклость этой новости, Илья Михайлович?
– В том, что даже стихия перешла на сторону федеральных сил! Иди отсюда! Сил нет с таким дураком разговаривать…

Пример стратегических Т и К- месседжей:

ЦА – Месседж террористов -Контрмеседж

Нейтральные люди – Запугивание – Вселение уверенности, чувства защищенности. “что бы ни случилось, моя страна меня не бросит”.

Потенциальные террористы, рекруты – Привлекательность терроризма -Неминуемость возмездия.

Потенциальные шахиды -“Жертвенная смерть причисляет шахидов к пантеону смелых моджахеддинов, находящихся по правую рук Аллаха”- Аллах не одобряет терактов-самоубийств.

Вот что пишет в своей книге “Русский способ (Терроризм и масс-медиа в третьем тысячелетии)” Марат Гельман:
“….образ хищного бородача, вовсе не собирающегося обменивать свою жизнь на “77 гурий в Раю”, умножающего свое богатство с каждой смертью соратников, может иметь реальный контрпропагандистский эффект. К сожалению, однако, те люди, кто наиболее подвластен технологиям “промывания мозгов”, применяемым Бен Ладенами мира сего – не те же, на кого образ жадного бородача оказывает контрпропагандистский эффект. И даже вообще не те, кто смотрит Си-эн-эн. Мы же – те, кто смотрит ТВ и ужасается при виде бородача и его соратников, – и так против терроризма, и большинство из нас на “мозго-промывочную” дешевку не купить”.

Я не могу согласиться с этими словами по двум причинам. Во-первых, “…образ хищного бородача, вовсе не собирающегося обменивать свою жизнь на “77 гурий в Раю”, умножающего свое богатство с каждой смертью соратников” – слишком прямолинейный К-месседж, хотя и он будет работать, но не обособленно, а в системе других контрмесседжей.

Во-вторых, нельзя согласиться и с тем, что “Мы же – те, кто смотрит ТВ и ужасается при виде бородача и его соратников, – и так против терроризма…”. К сожалению, сегодня, как и ранее, среди нас достаточно разнообразных защитников и “оправдателей” террористов и терроризма. Даже в Израиле, находящемся на переднем крае войны с терроризмом, их немало. Часто террористов морально поддерживает “прогрессивная общественность” в Европе и наши “правозащитники”. Нельзя также забывать о том, что большинство обывателей – инертно. Именно это большинство наиболее подвержено влиянию “запугивающих” и “оправдывающих” Т- месседжей. В качестве примера можно рассмотреть случай из недавнего прошлого.

25 июля 1971 года в ФРГ “Институтом Алленсбаух” был проведен опрос общественного мнения об отношении немцев к деятельности террористической организации “Фракция Красной Армии” (RAF, “Банда Баадер-Майнхоф”). Результаты были ошеломляющими и повергли в изумление не только власти, но и самих лидеров РАФ. Пять процентов от общего числа интервьюированных готовы были в случае необходимости предоставить убежище террористам, девять процентов не смогли дать однозначный ответ, но поддержали деятельность РАФ.

В возрастной группе от 16 до 29 лет, результаты были еще более впечатляющими: десять и одиннадцать процентов соответственно. Поддержку РАФ в основном выражал “средний класс”. Для обывателя РАФ представлялись в образе “германского Робин Гуда”. Вскоре в результате одной из операций в руки полиции попала так называемая “Церковная черная книга” – список нескольких десятков “сочувствующих”, на которых в трудную минуту могли положиться члены РАФ. В списке было немало врачей, адвокатов, студентов, мелких и средних бизнесменов, журналистов и даже священнослужителей.

При этом К-месседж – это не только слова, заявления. Это, можно сказать, некий комплекс слов и реальных действий. В качестве примера успешного “комплексного” К-месседжа можно привести реакцию правительства, общества и спецслужб Израиля на захват и последующее убийство израильских спортсменов на мюнхенской Олимпиаде 1972 г. Тогда заявление премьер-министра страны Голды Мейир о том, что всех виновных в этом преступлении настигнет неотвратимое возмездие, получило практическое подтверждение в виде действий спецслужб, ликвидировавших всех организаторов.

Это не только оказало воздействие на израильское общество, укрепив его веру в свое государство, но и оказало серьезное деморализующее влияние на террористов. Еще один К-месседж из израильского опыта — знаменитая операция по освобождению заложников в угандийском аэропорту Энтеббе “Шаровая молния”. Наверное, нет ни одной книги о терроризме и борьбе с ним, где она не упоминалась хотя бы вкратце. Собственно, любая успешная антитеррористическая операция может послужить базой для комплексного К-месседжа. Надо только облечь ее в адекватную информационную оболочку и распространить по правильным каналам коммуникации.

Еще одна особенность К- месседжа – достоверность. Он должен вызывать у ЦА доверие. Вот что говорит об одном из эпизодов трагедии “Норд-Оста” Н. Горшков, корреспондент BBC-news (Великобритания) :

– Совершенно чудовищный, на мой взгляд, кадр – бутылка коньяка возле мертвого Бараева. Он во многом ставит под сомнение весь остальной видеоряд. Мы прекрасно знаем, что если слушатель или зритель ловит информационное издание на какой-то мельчайшей ошибке, он начинает ставить под сомнение все остальное, что ему сообщается. Попытка списать всю акцию на неуравновешенность Бараева, который пьет и пользуется наркотиками…

Ему вторит известный журналист и политолог В. Третьяков:

– Когда я обратил внимание на то, что рядом с рукой Бараева стоит бутылка коньяка, сразу понял, что эту бутылку кто-то поставил. Мне не нужны объяснения, я не поверил, что он в последний момент пил. (Круглый стол в “Российской газете”“Норд-Ост”: Теракт в прямом эфире http://www.rg.ru/Anons/arc_2002/1031/_hit.shtm)

При этом распространение К-месседжей может осуществляться как по тем же каналам, что и Т-мессседжей, так и по другим, не задействованным террористами.

К-месседжи должны быть направленные не только на ЦА, за поведение которой идет информационная война, но и на самих террористов. Собственно, террористы являются одной из ЦА (хотя и весьма специфической) контртеррористического PR.

Как на практике реализовать эту схему, учитывая, что сегодня четкой антитеррористическрой PR-стратегии нет в большинстве государств, работа по противодействию террористическому PR если и ведется, то не системно, от операции к операции и часто сводится лишь к информированию населения в минимальном объеме посредством официальных СМИ? Учитывая, что разные государства сегодня используют разные подходы к оценке террористической угрозы и разные методы противодействия терроризму?

Что делать?

На мой взгляд, сегодня для того, чтобы победить террористов в информационном пространстве, необходим ряд достаточно серьезных организационных мероприятий:

• формирование специализированных национальных и международных антитеррористических PR-структур. Именно эти структуры должны взять на себя противодействие терроризму в информационном пространстве.
• создание системы оперативного взаимодействия этих структур.
• формирование этими структурами общей концепции “антитеррористического PR” на национальном и международном уровне, выработка общих принципов и подходов, месседжей и контрмесседжей. Оформление этой концепции во всемирную антитеррористическую хартию и подписание ее всеми заинтересованными государствами. Отказ государства от подписания данной хартии должен означать причисление его к списку стран, поддерживающих терроризм.
• подготовка кадров, как для этих структур, так и для национальных правоохранительных органов.
• организация исследовательской работы по вопросам PR-сопровождения террористической деятельности.
• Подготовка нормативных, методических документов для международных, национальных, региональных государственных учреждений, общественных организаций, бизнес-структур, СМИ и граждан.

Нельзя сказать, что в этом направлении совсем ничего не делается. Как пишет Андрей Солдатов ( А.Солдатов «За умы и сердца террористов» опубликовано в «Новой Газете». Цитируется по сайту Агентура.руhttp://agentura.ru/press/about/jointprojects/novgaz/iops/) , в 2007 году почти одновременно в России и Великобритании были созданы особые подразделения для ведения идеологической борьбы. Такие структуры активно действовали в холодную войну. Только тогда их целью был «потенциальный противник», а теперь — международный терроризм.

В апреле тогдашний премьер-министр Тони Блэр представляя внешнеполитическую доктрину страны, объявил о создании «подразделения, которое будет отвечать за разработку стратегии борьбы с идеологией «Аль-Каиды» и использованием других форм экстремистской пропаганды враждебными режимами». Это сравнительно небольшая структура (со штатом несколько десятков человек), в составе департамента по борьбе с терроризмом МВД. Она называется RICU (Research, Information and Communication Unit) и не является единственной британской организацией, занимающейся информационным противодействием терроризму. Например, в разведке MI6 также существует совсем небольшое (по данным журналиста Ника Дэвиса в его штате всего два офицера и четыре сотрудника аппарата) управление I/Ops (Information Operations).

В США структуры, призванные воевать с террористами на идеологическом фронте существуют в Совете по национальной безопасности США, в Министерстве внутренней безопасности, в Пентагоне и Государственном департаменте. В разведывательном сообществе – National Counterterrorism Center (NCTC), где это направление называется «стратегическими операциями против терроризма».

А что же в России? «В июне 2007 года стало известно: российский Национальный антитеррористический комитет (НАК) создает рабочую группу, которая «будет осуществлять мероприятия по противодействию идеологии терроризма». Заместитель секретаря Совбеза Валентин Соболев сообщил, что группа займется мониторингом ситуации в тех регионах, которые могут представлять опасность с точки зрения распространения опасной идеологии. Было заявлено, что группа будет работать и с гражданским обществом, в частности, с Общественной палатой и СМИ.

Официально группа подчинялась бывшему директору ФСБ Николаю Патрушеву. В декабре 2006 года Николай Синцов, курирующий в НАКе вопросы пропаганды, заявил РИА «Новости», что до конца 2007 года планируется сформировать «Систему информационного обеспечения государственной политики по противодействию идеологии терроризма», которая должна действовать по трем направлениям: разоблачение идеологии религиозного экстремизма; содействие большему пониманию обществом позитивного имиджа традиционного ислама; пропаганда опыта добрососедских межконфессиональных отношений.

Корреспонденту «Новой» Синцов подтвердил, что рабочая группа по борьбе с идеологией в принципе существует, однако признал, что даже руководитель группы еще не назначен (и нет никаких сведений о том, чтобы система противодействия идеологии терроризма тоже была разработана). Все попытки получить более внятный комментарий НАКа о том, как там понимают борьбу идей, ни к чему не привели» ( А. Солдатов «За умы и сердца террористов» опубликовано в «Новой Газете». Цитируется по сайту Агентура.ру http://agentura.ru/press/about/jointprojects/novgaz/iops/).

Таким образом, меры по информационному противодействию терроризму, предпринимаемые сегодня государственными органами и общественными организациями, абсолютно правильны и необходимы, но явно недостаточны. Кроме того складывается впечатление, что основной акцент сделан на работе с традиционными СМИ. Повторюсь, по моему мнению, сегодня традиционные СМИ, при всей их важности, уже не только не являются единственным каналам коммуникации с ЦА, но и постепенно утрачивают лидерские позиции в таком качестве, все больше и больше уступая неформальным каналам Интернета.

Мне кажется, что к решению задачи успешного противодействия террористическому PR необходимо подходить комплексно, привлекая не только пресс-службы “силовых структур” и лояльных журналистов, но также ученых, психологов, социологов, этнографов, антропологов, специалистов в области PR, лидеров мнений, в том числе в Интернет-среде, юристов, действующих оперативников и ветеранов силовых структур…

Должна быть создана постоянно действующая структура. Мобильная, эффективная, свободная от обычных для госорганов бюрократии и волокиты и в то же время обладающая возможностями и полномочиями сопоставимыми с полномочиями государственных структур. В ней должны работать самые лучшие PR специалисты, прошедшие специальную подготовку, понимающие как вопросы связей с общественностью, так и вопросы психологии, оперативной антитеррористической работы и другие аспекты проблемы.

Структуру этой организации я вижу примерно так:

•исследовательский центр — глубокое изучение различных аспектов проблемы, разработка общих концепций, доктрин и стратегических К-месседжей
•коммуникационный центр — организация трансляции К-месседжей ЦА по всем возможным каналам
•оперативный центр — разработка тактических К-месседжей и информационное сопровождение конкретных антитеррористических операций.
•Координационный центр — обеспечение взаимодействия с государственными органами, общественными организациями, коммерческими структурами, иностранными и международными структурами.

Именно в исследованиях и прогнозировании Т-месседжей, разработке К-мессседжей (как стратегических и тактических) и способов их трансляции ЦА, а также в реализации на практике мероприятий по такой трансляции должна заключаться главная цель этого антитеррористического PR-спецназа. Именно эта структура, а не пресс-службы правоохранительных органов и общественные организации должна стать ключевым звеном в антитеррористическом PR, разработчиком и реализатором единой антитеррористической PR-доктрины.

Первым шагом на пути к созданию такой структуры должно стать осознание обществом и государством необходимости этого, понимание того, что оснащение антитеррористических PR-структур и подготовка высококвалифицированных специалистов для них – не менее важны, чем подготовка и оснащение “боевых” антитеррористических подразделений.

Автор: Яков Полищук,  журнал «Советник»