Ветеран милиции – об МВД: «Там серпентарий, где кусачие гады бросаются друг на друга»

«Только не надо рассказывать: какое общество – такая и милиция. Кто решил, что милиция должна быть срезом общества? Мы туда должны отбирать лучших, потому что они милуют и карают. Жестокость пробралась в милицию, как червь в яблоко».

 – Народ никогда не любил милицию, – говорит экс-мэр Лубнов Полтавской области 61-летний Василий Коряк. Он 28 лет работал следователям в Лубненском райотделе милиции. Освободился в звании майора. – При «советах», в середине 1980-х, горели райотделы в Хороле, Гребенке, Оржице, Миргороде. Наше подразделение бросали на подмогу в Хорол. Там сейфы от огня плавились – так дела пылали.

С Василием Васильевичем общались по телефону журналисты. Говорит быстро и четко. Время от времени слышно, как стучит рукой по столешнице.

– Люди поднимались из-за милицейского беспредела, – продолжает. – В Миргородском районе милиционер ночью на огороде своей матери застрелил наркомана. В Хороле сын участкового убил парня. Люди понимают – сегодня этого ребенка обидели, завтра твою дочь трахнут и убьют. Еще и сына покалечат.

Жестокость у милиционеров приобретена в органах или принесена с «гражданки» – потому что общество такое?

– Только не надо рассказывать: какое общество – такая и милиция. Кто решил, что милиция должна быть срезом общества? Мы туда должны отбирать лучших, потому что они милуют и карают.

Жестокость пробралась в милицию, как червь в яблоко. Скажем, работают два инспектора уголовного розыска. Один нормальный, раскрываемость преступлений – 50 процентов. А второй ставит людей на колени и дубинкой бьет по пяткам – раскрываемость 75-80 процентов. Приходят праздники – ему премию, грамоту. А первый думает: буду и я так делать, начальство же хвалит.

Иной раз  для проведения настоящей уборки после работы строителе, приходится нанимать специальные клининговые компании Киев тут впереди все страны по количеству таковых. 

Почему покупать «новострой» в Украине смертельно опасно .

Когда был городским головой, в селе Исковцы Лубненского района работал один участковый, ветеринар по образованию. Как только он заезжал в село, люди по погребам прятались. Дубасил всех подряд – под плохое настроение, под премию и когда ее не дали. Я написал жалобу в министерство. Никакого ответа. Вынужден был собрать митинг. Два года боролись, пока этого участкового посадили на семь лет.

Что ждет новичка в милиции, которая так меняет его отношение к жизни?

– Здесь, как нигде, стержень человеческого поддается коррозии. Работать же придется с отбросами – проститутками, наркоманами. У милиционера много искушений и предложений. Приезжает мент к вору, а у того – 5-этажный дом. Закрадывается мысль: может, это я неправильно живу?

Чтобы говорили прямо – бей человека – такого нет. Но учат наших ментов по ненормальным книгам: как провокации делать, как поссорить людей – целая наука. Учат приемам захвата, удушья. В 1990-х впервые выдали дубинки. На учениях начальник показывал, как делать захват горла дубинкой, и приговаривал: «Не бойтесь, она не сломается». Один участковый, Мелешко, поднялся: «Так человеку же больно». В зале – тишина. А потом все засмеялись. Начальник говорит: «У тебя что, с головой не все в порядке? Что за «больно»?».

Но добрые люди тоже приходят на службу. Как ни поддаться жестокости?

– Все зависит от человека, его семьи, семейных ценностей. Но на нормальных в милиции смотрят, как на белых ворон.

Почему идут в органы, зная, что ничего хорошего из этого не будет?

– У кого есть деньги, связи – никогда не отдаст своего ребенка работать в милицию. А простой народ, который получает 1,5 тысячи, как услышит, что милиционерам платят три, еще и приговаривает: «Иди, сынок! У тебя обыск не будут проводить, за самогон не накажут и за рулем не остановят».

Если не считать выпускников милицейских академий, 95 процентов в системе не имеют высшего образования. Карьера рядового начинается с техникума – ветеринарного, технического, любого. Дальше – младший лейтенант, учится заочно. Такого нигде в мире нет. В Америке медиков и милицию готовят исключительно на стационарах, чтобы при любом чрезвычайном происшествии могли помощь оказать. Наши только трахнуть могут.

Кто наибольшие негодяи?

– Самые кровавые отделы – уголовный розыск и по борьбе с наркотиками. По всей стране наркообращение крышуют службы по борьбе с наркотиками. Этот бизнес можно было бы закрыть за день, но тогда органы потеряют серьезный источник доходов.

Эти две службы – как голодные псы. Их дерут больше всего за любую погрешность. Они и пускаются во все тяжкие. Там или делай как все, или тебя подставят. Чем больший садист и моральный выродок – тем успешнее. Наиболее беспринципные и наглые – следователи. Они берут деньги с обвиняемых, потерпевших. Делают, что хотят.

Работа для белоручек – ГАИ и отделы борьбы с экономическими преступлениями. Там всегда выхоленные, выглаженные мужики. Они не бьют, а «раздевают» – на деньги. А те белыми воротничками называют налоговиков, потому что они делают такие деньги, что никаким наркотикам не снились.

Возможно, амбиции направляют в эту профессию?

– Это невозможно. Для участкового потолок карьеры – майор. Но у обиженного, если его в юности избили или еще что-то, срабатывает комплекс – как ко мне, так и я буду.

С чего начинает проявляться жестокость рядового милиционера к людям?

– С обращения «ты» и неадекватного поведения на попытку граждан в чем-то поправить его. Стандартная ситуация: просят снять головной убор в помещении. Мент: «Шо? Ваши документы!». Снять фуражку и извиниться – недопустимо для нашей милиции. На людей менты говорят «рахло». Так и говорят в райотделе: «того рахла уже поймал», «с теми рахлами разобрался».

Какие отношения между коллегами?

– Там серпентарий, где кусачие гады бросаются друг на друга. Даже во Врадиевке первым раскололся лейтенант милиции. Начал говорить, что сообщник убежал через заднюю калитку.

Во время моего мэрства в Лубнах милиционер попал в аварию. Кровь сдавали ему целым городом, только из милиции никого не было. Позвонил начальнику, тот говорит – приказа не было.

В милиции все построено на себялюбии. Хвастаются друг перед другом, на какие курорты ездят, какой дом имеют. Чтобы собраться вместе на праздники – никогда. Милицейские праздники происходят так: в генделе сидят милиционер с женщиной, может, и не своей, и пять-шесть «должников»: завхоз, наркодиллер средней руки. Угощают его. Даже мелкий сержант чувствует себя «значимым». Это не депрофесионализация, а деградация. Психика не выдерживает всего, вот они и заливают баки. 80 процентов – алкоголики. Непьющие в милиции работать не будут. На пенсии умирают рано, потому что печень, как решето.

Что святое в органах, через что нельзя переступать?

– Зарплата, бабло, деньги. Когда был мэром, приехали ко мне одни ребята. Рассказывают: «Наших здесь задержали. И четыре автомата. Помогите. Вы здесь знаете прокурора, начальника. Даем 50 тысяч долларов». Я послал их, а в милиции за деньги сделают все. Это я говорю как мент с 28-летним стажем. Дайте мне 10 тысяч долларов, я в лубненской милиции куплю мешок мака, и грузить мне его поможет кто-то из начальников.

Как служба отражается на личной жизни?

– Мало знаю крепких семей. Пока жена молодая, она для мужа-мента – жертва. Были семьи, где мужья забивали ногами жен до смерти, беременных. Пацаны-менты не понимают, что всех девушек не переимеют. Часто бывает, задержат какого-то мужчину, а его жене говорят: делай то и то, потому что он не выйдет. Много насильников среди милиционеров.

Немало женщин в милиции имеют сексуальные обязанности перед начальством. Каждая вторая потеряла семью, потому что муж узнал. Пресс-секретаршами устраиваются дочери богачей. Папа понимает, что дочка пойдет по рукам, зато по рукам полковников, генералов.

Как можно реформировать эту структуру?

– Принимать на службу каждого индивидуально, а не всех подряд. По сто раз спрашивать, почему выбрал эту профессию. Должность начальника в областях и районах сделать выборной, чтобы люди назначали на три года и снимали. Народ – лучший рентген.

Дважды был избран городским головой Лубнов

Василий Коряк родился в селе Бригадировка Хорольского района Полтавщины. Отец бросил семью, когда сыну было 2 года. Подростком подрался с ребятами, потому что те его обозвали незаконнорожденным ребенком, и попал в исправительную колонию. Школу окончил с золотой медалью.

Работал в Лубненской милиции следователем, старшим следователем. Дважды был избран городским головой Лубнов. На Коряка совершили четыре покушения: стреляли, бросали гранату во двор. Василий Васильевич застрелил мужчину, который залез к нему в дом. Уголовное дело возбудили, но обвинения впоследствии сняли.

С женой Екатериной воспитали троих сыновей. Все работают юристами. Есть двое внуков и внучка. Коряк посадил большой фруктовый сад. Имеет в доме винный погреб и соляную комнату, которую ему подарил мэр Артемовска из Донецкой области.

Автор: Ирина РЕРИХ, Gazeta.ua