Третьи ядерные державы и аутсайдеры

Ядерная картина мира не сводится к двуумвирату РФ–США По мере сокращения стратегических ядерных сил двух ведущих держав более заметными становятся стратегические потенциалы остальных ядерных государств. Которые все еще не имеют юридически обязывающих и проверяемых ограничений на свои ядерные средства и программы их развития.

«Ядерную пятерку» дополняют четыре государства, имеющие ядерное оружие, но не участвующие в ДНЯО. Именно с ними, а также с «пороговыми» режимами (прежде всего с Ираном) связывается ныне опасность дальнейшего ядерного распространения, боевого применения ЯО в региональных конфликтах и попадания ядерных материалов или технологий в руки террористов.

ФРАНЦИЯ – «ТРИОМФАН» И «МИРАЖ»

Эта страна стоит на третьем месте в мире по стратегическим ядерным вооружениям с ее 108 носителями и примерно 300 боезарядами. Франция испытала ЯО в 1960 году и имеет на вооружении термоядерные боезаряды мощностью 100–300 кт.

Основа французских сил в настоящее время – это 3 ПЛАРБ типа «Триомфан» с 48 ракетами типа М45 и 240 боеголовками и одна лодка предыдущего проекта типа «Инфлексибль». Одна подводная лодка постоянно стоит в ремонте, а одна находится на морском патрулировании. Интересно, что Франция в целях экономии поддерживает комплект БРПЛ только для оперативно развернутых подводных ракетоносцев (т.е. в данном случае для трех). Дополнительно «Ударные силы» Франции включают 60 самолетов «Мираж 2000Н» и 24 палубных истребителя-бомбардировщика «Супер Этандар», способных доставить к целям в сумме примерно 60 ракет «воздух–земля». Франция не имеет других систем ядерного оружия.

Программа модернизации предполагает ввод в строй 4-й подводной лодки типа «Триомфан» (вместо выводимой из боевого состава последней лодки типа «Инфлексибль») и развертывание на всех подводных ракетоносцах новых БРПЛ типа М51.1 увеличенной дальности, а также принятие на вооружение новой авиационной системы – истребителя типа «Рафаэль». Авиационная составляющая французских СЯС относится к оперативно-тактическим средствам по российско-американской классификации, но входит в состав стратегических «Ударных сил» Франции. В 2009 году Париж объявил о намерении наполовину сократить авиационную компоненту, что снизит количественный уровень СЯС примерно до 100 носителей и 250 боезарядов.

Имея относительно небольшой ядерный потенциал, Франция открыто делает упор на весьма наступательный, даже «задиристый» тип ядерной стратегии, которая включает концепции первого применения ЯО, массированных и ограниченных ударов как по традиционным оппонентам, так и по странам-«изгоям», а в последнее время и по Китаю (для этого создается новая БРПЛ увеличенной дальности).

Вместе с тем снижен уровень боевой готовности французских «Ударных сил», хотя детали этого неизвестны. Франция прекратила производство урана в 1992 году и плутония в 1994 году, демонтировала установки по производству делящихся материалов для военных целей (пригласив посетить их представителей других государств) и закрыла ядерный испытательный полигон в Полинезии. Она также объявила о предстоящем одностороннем сокращении на треть своих ядерных средств.

ВОСТОЧНЫЙ ЯДЕРНЫЙ ТИГР

Китайская Народная Республика провела первое испытание ЯО в 1964 году. В настоящее время Китай – единственная из пяти великих держав, постоянных членов Совета Безопасности ООН и признанных пяти ядерных держав Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), которая не предоставляет никакой официальной информации о своих вооруженных силах, включая ядерные средства.

Официальное обоснование такой секретности состоит в том, что китайские ядерные силы малочисленны и технически несопоставимы с ядерными средствами других держав «пятерки», и потому для поддержания своего потенциала ядерного сдерживания Китай нуждается в сохранении неопределенности в отношении его СЯС.

В то же время Китай – единственная из великих держав, которая на официальном уровне приняла обязательство о неприменении ЯО первой, причем безо всяких оговорок. Это обязательство сопровождается некоторыми расплывчатыми неофициальными разъяснениями (вероятно, санкционированными властью) о том, что в мирное время китайские ядерные боеголовки хранятся отдельно от ракет. Также указывается, что в случае ядерного удара ставится задача в течение двух недель доставить боеголовки к носителям и нанести ответный удар по агрессору.

Обычно считается, что ядерная держава, принявшая обязательство о неприменении ЯО первой, опирается на концепцию и средства ответного удара. Однако, по общепринятым оценкам, пока китайские СЯС, равно как и системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), инфраструктура пунктов боевого управления и связи слишком уязвимы, чтобы обеспечить возможность ответного удара после гипотетического разоружающего ядерного удара США или России.

Поэтому официальную доктрину КНР трактуют как преимущественно политико-пропагандистский инструмент (вроде советского обязательства о неприменении ЯО первым от 1982 году), не отражающий реального оперативного планирования СЯС, в действительности нацеленных на упреждающий удар в случае прямой угрозы ядерного нападения. Ввиду полной закрытости официальных данных все оценки ядерных средств КНР основываются на информации зарубежных правительственных и частных источников.

Так, по некоторым из них Китай имеет около 130 стратегических баллистических ракет с ядерными боеголовками. В их составе есть 37 старых МБР стационарного базирования типа «Дунфан-4/5А» и 17 старых стационарных баллистических ракет средней дальности (БРСД) типа «Дунфан-3А». Также развернуто около 20 новых грунтово-мобильных МБР типа «Дунфан-31А» (китайский аналог российской ракеты «Тополь») и 60 новых грунтово-мобильных БРСД «Дунфан-21». (По другим данным, у Китая есть 12 «Дунфан-31/31А» и 71 БРСД «Дунфан-21/21А».) Все названные ракеты имеют моноблочную ГЧ.

Разрабатывается также новая МБР типа «Дунфан-41» с разделяющейся головной частью (6–10 боеголовок) для грунтово-мобильных и железнодорожно-мобильных пусковых установок (сходная со снятой с вооружения российской МБР РС-22). Китай периодически выводил в море экспериментальную атомную подводную лодку типа «Ксиа» с 12 пусковыми установками БРПЛ типа «Джуланг-1» и строит вторую лодку типа «Джин» с ракетами большей дальности «Джуланг-2». Авиационная составляющая представлена 20 устаревшими средними бомбардировщиками типа «Хонг-6», скопированными с советских самолетов Ту-16 выпуска 50-х годов.

Хотя Пекин отрицает наличие оперативно-тактических ядерных вооружений, есть оценки, что в Китае развернуто около 100 таких средств.

В общей сложности ядерный арсенал Китая оценивается примерно в 180–240 боеголовок, что делает его 4-й или 3-й ядерной державой после США и РФ (и, возможно, Франции), в зависимости от точности имеющихся неофициальных оценок. Китайские ядерные боезаряды относят в основном к термоядерному классу с диапазоном мощности 200 кт – 3,3 Мт.

Несомненно, что экономический и технический потенциал КНР позволяет осуществить быстрое наращивание ракетно-ядерных вооружений по всему диапазону их классов. Обращает на себя внимание, что, видимо, в контексте какой-то хитроумной политической линии по контрасту с крайне «скромными» стратегическими декларациями на военном параде по случаю 60-летия образования КНР 1 октября 2009 года Китай явно стремился произвести на весь мир впечатление быстро растущей военной мощи, включая стратегические ядерные вооружения.

СТАВКА НА «ТРАЙДЕНТЫ»

Великобритания наиболее открыта в отношении своего ядерного потенциала. Ее ЯО было впервые испытано в 1952 году, а в настоящее время английские термоядерные боезаряды имеют мощность порядка 100 кт и, возможно, субкилотонного класса.

Стратегические силы страны состоят из четырех подводных лодок типа «Вангард», на которых развернуто 48 БРПЛ «Трайдент-2», закупаемых в США, и 144 английских ядерных боеголовок. Комплект БРПЛ, как и у Франции, рассчитан на три подводные лодки, поскольку одна постоянно находится в ремонте. Дополнительно 10 запасных ракет и 40 боеголовок находятся на складском хранении. Есть неофициальные оценки, что некоторые БРПЛ оснащены одной боеголовкой малой мощности и нацеливаются на страны-«изгои». Никаких других ядерных сил Британия не имеет.

После горячих дебатов в середине текущего десятилетия было принято решение начать проектирование нового типа ПЛАРБ и планирование закупки модифицированных ракет «Трайдент-2» в США, а также разработать ядерные боеголовки нового типа на период после 2024 года, когда подводные лодки «Вангард» закончат срок службы. Вполне вероятно, что прогресс в ядерном разоружении США и России (новый и последующий договоры по СНВ) повлечет пересмотр этих планов.

Предусматривая варианты ограниченных ядерных ударов по странам-«изгоям», Лондон (по контрасту с Парижем) не акцентирует опору на ЯО и придерживается стратегии «минимального ядерного сдерживания». Официально объявлено, что ядерные силы находятся в состоянии пониженной боеготовности и их применение потребует длительного времени (недели) после передачи приказа высшего руководства.

Однако никаких технических разъяснений на этот счет дано не было. Соединенное Королевство объявило полный объем своих запасов расщепляющихся материалов, а также поместило расщепляющиеся материалы, которые более не требуются для оборонных целей, под международные гарантии МАГАТЭ. Оно предоставило все объекты по обогащению и переработке для проведения международных инспекций МАГАТЭ и начало работу по национальной исторической отчетности по произведенным расщепляющимся материалам. 

ЯДЕРНЫЙ ЩИТ ИЕРУСАЛИМА

Израиль отличается от остальных ядерных государств тем, что не только не сообщает официальных данных о своем ядерном потенциале, но и не подтверждает его существования. Тем не менее никто в мире ни в правительственных, ни в частных экспертных кругах не ставит под сомнение наличие в Израиле ядерного оружия, причем Тель-Авив вполне намеренно не оспаривает эту оценку. По аналогии с американской линией относительно их ядерных средств на кораблях и подводных лодках, базирующихся в Японии, Израиль проводит стратегию ядерного сдерживания по принципу «не подтверждать и не отрицать».

Официально не признанный ядерный потенциал Израиля, по мнению руководства страны, оказывает вполне ощутимый эффект сдерживания на окружающие исламские страны и в то же время – не усугубляет неудобное положение США при оказании военной помощи и политической поддержки безопасности Израилю. Открытое признание факта обладания ЯО, как, видимо, полагают израильские руководители, могла бы спровоцировать окружающие арабские страны на выход из ДНЯО и создание собственного ЯО.

По всей видимости, Израиль создал ядерное оружие в конце 60-х годов. Израильские ядерные боезаряды сконструированы на базе оружейного плутония, и, хотя они никогда не проходили натурных испытаний, никто не сомневается в их боеспособности ввиду высокого научно-технического уровня израильских ядерщиков и тех, кто им содействовал за рубежом.

По экспертным оценкам, в настоящее время израильский ядерный арсенал насчитывает от 60 до 200 боезарядов разного типа. Из них около 50 представляют собой ядерные боеголовки для 50 баллистических ракет типа «Иерихон-2» средней дальности (1500–1800 км). Они перекрывают практически все страны Ближнего Востока, включая Иран, зону Кавказа и южные районы России. В 2008 году Израиль испытал ракету «Иерихон-2» с дальностью 4800–6500 км, что соответствует системе межконтинентального класса.

Остальные израильские ядерные боезаряды, видимо, являются авиабомбами и могут доставляться ударной авиацией, прежде всего более чем 200 самолетами F-16 американского производства. Дополнительно Израиль недавно приобрел у Германии три дизель-электрические подводные лодки типа «Дельфин» и заказал еще две. Вероятно, торпедные аппараты этих лодок были приспособлены для запуска тактических КРМБ типа «Гарпун» (дальностью до 600 км), приобретенных у США и способных наносить удары по наземным целям, в том числе с ядерными боезарядами.

Хотя Израиль по понятным причинам никак не разъясняет свою ядерную доктрину, очевидно, что она предусматривает первое применение ЯО (превентивный или упреждающий удар). Ведь по логике вещей она призвана предотвратить ситуацию, выражаясь формулой российской Военной доктрины, «когда под угрозу поставлено само существование государства». До сих пор на протяжении 60 лет во всех войнах на Ближнем Востоке Израиль одерживал победы с использованием только обычных вооруженных сил и вооружений. Однако с каждым разом это было более трудно и стоило Израилю все больших потерь.

Видимо, в Тель-Авиве считают, что такая результативность применения израильской армии не может продолжаться вечно – с учетом уязвимого геостратегического положения государства, огромного превосходства окружающих исламских стран по населению, размерам вооруженных сил, с их объемными закупками современных вооружений и официальными декларациями о необходимости «стереть Израиль с политической карты мира».

Вместе с тем тенденции последнего времени могут поставить под сомнение израильскую стратегию национальной безопасности. В случае дальнейшего распространения ядерного оружия, прежде всего через обретение его Ираном и другими исламскими странами, ядерное сдерживание Израиля будет нейтрализовано ядерным потенциалом других государств региона. Тогда возможно катастрофическое поражение Израиля в одной из будущих войн с применением обычного оружия или еще большая катастрофа в результате региональной ядерной войны. При этом несомненно, что «анонимный» ядерный потенциал Израиля является серьезной проблемой для укрепления режима нераспространения ЯО на Ближнем и Среднем Востоке.

АТОМНЫЙ ИНДОСТАН

Индия наряду с Пакистаном и Израилем относится к категории государств – обладателей ЯО, не имеющих юридического статуса ядерной державы согласно статье IX ДНЯО. Дели не предоставляет официальных данных о своих ядерных силах и программах. Большинство специалистов оценивают индийский потенциал примерно в 60–70 ядерных боезарядов на основе оружейного плутония с мощностью 15–200 кт.

Они могут быть размещены на соответствующем количестве моноблочных тактических ракет («Притхви-1» дальностью 150 км), оперативно-тактических ракет («Агни-1/2» – от 700 до 1000 км) и проходящих испытания баллистических ракет средней дальности («Агни-3» – 3000 км). Также Индия испытывает баллистические ракеты морского базирования малой дальности типа «Дхануш» и К-15. Средние бомбардировщики типа «Мираж-1000 Важра» и «Ягуар ИС Шамшер», вероятно, могут служить носителями ядерных авиабомб, как и закупленные у России истребители-бомбардировщики типа МиГ-27 и Су-30МКИ, причем последние оснащены для дозаправки в воздухе с самолетов Ил-78 также российского производства.

Проведя первое испытание ядерного взрывного устройства в 1974 году (объявленного испытанием в мирных целях), Индия открыто испытала ЯО в 1998 году и объявила свои ядерные силы средством сдерживания КНР. Впрочем, как и Китай, Индия приняла обязательство о неприменении ЯО первой, сделав исключение для ядерного ответного удара в случае нападения на нее с использованием других видов ОМУ. Судя по доступной информации, Индия, как и КНР, практикует раздельное хранение ракетных носителей и ядерных боезарядов.

Пакистан провел первое испытание ЯО в 1998 году почти одновременно с Индией и с официальной целью сдерживания последней. Впрочем, сам факт почти одновременного испытания свидетельствует о том, что разработка ЯО велась в Пакистане на протяжении длительного предшествовавшего периода, возможно, начиная с индийского «мирного» ядерного эксперимента 1974 года. В отсутствие какой-либо официальной информации пакистанский ядерный арсенал оценивается примерно в 60 с лишним боезарядов на основе обогащенного урана с мощностью от субкилотонного масштаба до 50 кт.

В качестве носителей Пакистан использует два типа оперативно-тактических баллистических ракет дальностью 400–450 км (типа «Хафт-3 Гхазнави» и «Хафт-4 Шахин-1»), а также БРСД дальностью до 2000 км (типа «Хафт-5 Гхаури»). Новые баллистические ракетные системы средней дальности (типа «Хафт-6 Шахин-2» и «Гхаури-2») проходят испытания, как и крылатые ракеты наземного базирования (типа «Хафт-7 Бабур»), схожие по технологии с китайскими КРНБ «Дунфан-10». Все ракеты размещаются на грунтово-мобильных пусковых установках и имеют моноблочную ГЧ. Крылатые ракеты типа «Хафт-7 Бабур» также испытываются в вариантах авиационного и морского базирования – в последнем случае, видимо, для оснащения дизель-электрических подводных лодок типа «Агоста».

Вероятные авиационные средства доставки включают истребители-бомбардировщики типа F-16 A/B американского производства, а также французские истребители «Мираж-V» и китайские А-5.

Оперативно-тактические ракеты выдвинуты на рубежи в пределах досягаемости до индийской территории (как и индийские – вблизи пакистанской). Системы средней дальности перекрывают практически всю территорию Индии, Центральную Азию и российскую Западную Сибирь.

Официальная ядерная стратегия Пакистана открыто опирается на концепцию первого (превентивного) ядерного удара – со ссылкой на превосходство Индии по силам общего назначения (как у России в контексте превосходства США, НАТО и в перспективе – КНР). Тем не менее, по доступной информации, пакистанские ядерные боезаряды хранятся раздельно с носителями, как и индийские, что подразумевает зависимость пакистанского ядерного сдерживания от своевременного предупреждения о возможной войне с Индией.

Раздельное хранение в случае Пакистана имеет огромное значение – ввиду неустойчивого внутриполитического положения страны, большого влияния там исламского фундаментализма (в том числе в офицерском корпусе), ее вовлеченности в террористическую войну в Афганистане. Также нельзя забыть опыт преднамеренной утечки ядерных материалов и технологий через сеть «отца пакистанской атомной бомбы» нобелевского лауреата Абдул Кадир Хана на мировой «черный рынок».

САМАЯ ПРОБЛЕМНАЯ ЯДЕРНАЯ ДЕРЖАВА

Корейская Народная Демократическая Республика в плане ее ядерного статуса представляет собой довольно курьезный юридический казус.

С точки зрения международного права пятерка великих держав состоит из юридически признанных согласно ДНЯО ядерных держав – «государств, обладающих ядерным оружием» (статья IX). Три остальные де-факто ядерные государства (Индия, Пакистан и Израиль) признаются таковыми в политическом отношении, но не считаются ядерными державами в юридическом смысле этого понятия, поскольку они никогда не были членами ДНЯО и не могут присоединиться к нему в качестве ядерных держав согласно упомянутой статье.

Северная Корея стала еще одной категорией – государством с непризнанным ядерным статусом. Дело в том, что КНДР воспользовалась в военных целях плодами мирного ядерного сотрудничества с другими странами в рамках ДНЯО, допустила явные нарушения его статей о гарантиях МАГАТЭ и в конце концов вышла из ДНЯО в 2003 году с грубыми нарушениями его статьи X, определяющей разрешенный порядок выхода из Договора. Поэтому признание ядерного статуса КНДР было бы равнозначно поощрению вопиющих нарушений международного права и показало бы опасный пример другим возможным странам-нарушительницам.

Тем не менее КНДР провела испытания ядерных взрывных устройств на основе плутония в 2006 и 2009 годах и, по экспертным оценкам, имеет примерно 5–6 таких боезарядов. Предполагается, однако, что эти боезаряды недостаточно компактны, чтобы разместить их на ракетных или авиационных носителях. При усовершенствовании этих боезарядов Северная Корея теоретически могла бы развернуть их на нескольких сотнях баллистических ракет малой дальности типа «Хвансонг» и нескольких десятках БРСД типа «Нодонг». Испытания МБР типа «Тэподонг» в 2007–2009 годах были неудачными.

При оснащении ядерными боеголовками ракеты «Хвансонг» могли бы перекрыть всю Южную Корею, прилегающие районы КНР и российское Приморье. Ракеты средней дальности «Нодонг» в дополнение к этому могли бы достигнуть Японии, центрального Китая, российской Сибири. А межконтинентальные ракеты «Тэподонг» в случае успешного завершения их разработки обрели бы досягаемость до Аляски, Гавайских островов и западного побережья основной территории США, практически всех регионов Азии, европейской зоны России и даже Центральной и Западной Европы.

Алексей Арбатов, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН, член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, НГ-НВО